А я не такой, поэтому даже родителям не нужен, даже друзей у меня не будет и этот мир не для меня, а я не для него. Я тут лишний.
И вот сижу на кухне, верчу нож и понимаю что готов пойти лечь в ванну, набрать воды и … Нет, так могут найти раньше, спасти. Если делать, то нормально, там где никто не увидит и не успеет помочь. Как мама, с высоты вниз, удар и всё. Главное головой вниз. Рядом подходящий двенадцатиэтажный дом с открытой крышей. Всё логично. Правильное завершение. Я последний мужчина в роду, у отца дочь от второго брака и уже вряд ли будут дети. У тёти две дочки. Прыгну и неэффективная ветвь эволюции прекратит существование. Зачем такая жизнь? Маму почти не помню, но кажется теперь понимаю что она чувствовала.
– Филлип, помоги вставить нитку – раздался голос прабабушки. Сел рядом с ней, помог. Хорошо ей, каждый день ничего не помнит, занята своим делом. До сих пор помогает, штопает нам носки и даже не понимает, что оно нам не надо. Даже от неё пользы больше чем от меня. Мне ничего нельзя делать. Недавно кран сломался, вызвали сантехника.
– Филлип, смотри и учись,– прозвучал наказ бабушки. Ага учись, за спиной ничего не видно, а он на удивление ничего не объясняет и не показывает в спешке на следующий заказ. Да и толку смотреть, делать надо, а сделаю всё равно неправильно, течь будет или ещё что-нибудь. Так же было с ремонтом кухни, двери, замком и всем остальным: смотри и ничего не делай.
Когда меня не станет, она поймёт что была не права и … и что? Какой хаос оставил мамин поступок? Папа страдает и винит себя, бабушка страдает и винит себя, их тараканы расцвели пышным цветом, а страдаю от всего этого я. Что будет, если и меня у них не станет. Кто позаботится о прабабушке? Бабушка Люда точно окончательно съедет с катушек. Как ни крути она заботится обо мне как умеет, я забочусь о них, в конце концов только мы и есть друг у друга. Она потом поймёт со временем, а я найду способ это преодолеть. Она слабая, я сильный. Я должен быть сильнее мамы, я другой. Я должен быть сильным, не для себя. Для них, я не могу опустить руки. Я буду жить, иначе все рухнет. Буду терпеть пока не найду другой выход. Я не вижу, но найду его.
И я нашёл . С тех пор началось погружение в книги, только не умные, а детективы и фэнтези, затем в компьютерные игры. Там я мог всё: вернуться в прошлое и всё исправить, оказаться магом или наследником империи, встретить инопланетный корабль и стать членом экипажа. Но вот прошло семь лет ожидания и всё кем я стал: одиноким задротом в онлайн игрушку. В зеркале на меня смотрит бледное лицо, двадцать лет а даже бриться не надо, борода до сих пор не растёт. Сплошные кожа да кости, руки как тонкие прутики, ноги немногим толще. Вешу пятьдесят кило при росте в сто семьдесят пять, рост вроде нормальный, но с моей гоблинской осанкой убираем ещё пять сантимов. Такой вот маг и наследник империи в реальной жизни. Спи уже, завтра повелителя вселенной ожидает покорение поля под картошку.
Глава 3
Вот он долгожданный выходной. Все ждут конец рабочей недели с нетерпением. Прекрасный день, можно отдохнуть на природе, побыть с семьёй или друзьями, весело провести время. Раньше так и было. Каждый выходной мы ходили к кому-то в гости или сами принимали гостей.
Принять гостей было особым событием, к нему готовились заранее: тотально убирали квартиру, даже под диваном не должно остаться ни одной пылинки (вдруг гость туда заглянет?!), продумывали кто куда сядет, из серванта доставали праздничные сервизы, хрустальные бокалы, рюмочки, салатницы, блюда – вся посуда мной лично отправлялась на мойку и сушку.
Дальше заседание на тему "чем кормить гостей?". В целом было одно и тоже: хит любого застолья – салат оливье, безподобная мимоза, лучшая закуска под водочку – рыба в кляре, сытная картошечка с мясом, скромные бутерброды с колбасой и нескромные с икрой, нарезанные краюхи свежего хлеба, тарелка с мясным ассорти, блюдо заморских фруктов и простой салатик из огурцов и помидор.
Размещали всё это великолепие на тяжеленном советском раскладном столе. В разложенном виде он заполнял почти всё свободное пространство нашей единственной комнаты, оставалось поставить стулья, и места не оставалось вовсе: проникнуть на дальний край стола можно либо крабиком в узкой щели, либо верхом по дивану или стульям.
Пришли долгожданные гости. Радость встречи, объятия, поцелуи. Стол постепенно заполняется, кто-то опаздывает, мобильников ещё не изобрели и предупредить нет возможности. Наконец-то всех дождались и можно приступить к еде. Делились сплетнями, страхами, ожиданиями, конечно же обсуждали Пугачеву и Киркорова, политику "эх какую страну развалили" и "как жить дальше?", а затем красиво и душевно пели.
Никогда не думал, что буду скучать по этим застольям. Это был всплеск энергии в нашем омуте. Каждые выходные куда-то выбирались. Последние годы собираемся только на крупные праздники, новый год, день рождения, и то не всегда и всё меньшим кругом. Радость покинула нашу квартиру, одна рутина. Зато всё спокойно, предсказуемо и одинаково. Когда я разучился смеяться?
Единственное развлечение и возможность почувствовать себя иначе сегодня будет недоступно, ведь ожидает "увлекательная" дача. В руки лопаты и копать шесть соток. Отказывался от дачной истории как только поступил в институт, не вижу смысла в этом занятии: проще купить в магазине, но на этот раз решил помочь бабушке Кате. Ей нездоровилось прошлый месяц, и без меня черновая работа ляжет лишь на её плечи.
Бабушка Люда собрала нас в дорогу. Десяток бутербродов с сыром в контейнере с красной крышкой, столько же с колбасой закрыты синей, в отдельном пакете два помидора, солонка, китайский термос на два литра с чаем, полторашка воды, горсть конфет и пряник. И самое ценное: в десятый раз повторенные указания что, где и сколько сделать.
– Филлип, всё запомнил?
– Да, всё, – сказал я раздраженно.
– Повторение – мать учения, – очередная бабушкина короночка.
– Помню я всё, пока, а то на автобус опоздаем.
– А я предлагала тебе машину купить, отучился ведь на права ещё на первом курсе, уже мог быть опыт четыре года, – в очередной раз напомнила бабушка.
– Миллион раз уже тебе отвечал, что не нужна мне машина.
– Да как не нужна? Сейчас бы сел, погрузил всё и с комфортом доехали бы до дачи.
– Всё, пока, пора на автобус, – на это кино я не куплюсь, это ей машина нужна, чтобы делать её дела, а я за водителя, да меня ещё потом виноватым сделают "я тебе машину купила, а ты такой неблагодарный не можешь бабушку к маме на кладбище свозить?". Куда лично мне на ней ездить? До универа две остановки проехать, можно и пешком конечно, но как-то в лом и погода редко хорошая для прогулки выпадает. На девушку хорошее впечатление произвести? Так зачем та, которой я из-за машины интересен? Работу свою будущую с автомобилями никак не связываю. Это папина тема, он меня к себе не звал, а я навязываться не буду. Ничего уже не хочу, ни машины, ни квартиры, НИ-ЧЕ-ГО! Так, Фил, спокойно, не закипай. Дыши.
– Да, уже пора, бегите, обними бабушку, – как будто почувствовала бабушка моё состояние.
– Пока.
Взяв баул с едой, добрались до остановки. Остановился, закурил, огляделся. Все как и четыре года назад: остановка под завязку забита бабушками с рассадой, тележками, сумками. В ожидании рейса доносились обычные для этого времени и места обрывки фраз:
– Ох, вчера спину прихватило, не могла встать.
– Мои перчики уже на той неделе пора было высаживать, да сердце прихватило не могла доехать.
– Коленки болят, не могу.
– Да что твои коленки, у меня давление сто девяносто на восемьдесят держится, еле хожу, только таблетки спасают.
– Вчера на 9:30 автобус не пришёл, я ещё целый час следующего ждала, так он битком был, ехали как сельди в бочке! Когда уже порядок наведут?!
Обычные жалобы, в основном на здоровье. Неужели не бывает здоровых пенсионеров? У всех что-то болит, и всегда что-то плохо. Постоянно наблюдаются у врачей, пьют тонны таблеток. Ещё они обожают состязаться диагнозами. У кого самая крутая болячка, той положен почёт и уважение. Ну прям как дети:
– Я уже научился на голове стоять, глянь!
– А я на одной ноге прыгать, смотри!
Только дети хвастаются достижениями, а старики потерями. Не зря говорят "что стар, что млад". Не хочу такой старости, хуже смерти так жить, это не жизнь, а ожидание смерти. Хотя я уже так живу, разве что не жалуюсь. Безполезное чувство. Я ещё понимаю рассказать кому-то, кто поймёт и посочувствует или подскажет как помочь, а что проку от жалости?
– Ой, бедненький мой мальчик, как тебя жалко, – блевать тянет от таких фразочек бабушкиных подружек. А если не фразы, то этот взгляд, говорящий "Бедный мальчик, давайте его пожалеем". Котиков идите жалейте, а я сам справлюсь. Спокойно Фил, спокойно. Дыши.
Зачем вызвался помогать, сидел бы сейчас спокойно и играл, так нет же. Пожалел бабушку Катю. Ладно это правильно, ей грех не помочь. Она, кстати, молодец. Не участвует в этом цирке болячек, никогда не жалуется на здоровье, терпит до последнего и делает, делает, делает. В отличие от бабушки Люды, вечно слышу жалобы и манипуляции здоровьем, и постоянно командует. По дому только готовит, при этом моет продукты, посуду и почти всё режет именно бабушка Катя. Хорошо что сегодня мы едем вдвоём, а то села бы на самом высоком месте участка и давала свои постоянные указания что делать. Всё на свете она знает лучше других, даже сколько грунта на лопату брать и как часто втыкать её в землю, о чём не забудет напомнить и указать промахи. Эксперт, даже гранд мастер копания грядок, хотя ни разу её с лопатой не видел. И так даже когда лампочку вкручиваешь: встанет рядом и говорит под руку что и как делать, а ещё охает постоянно что по её мнению я почти упал или люстра на меня. Ничего нельзя сделать без её подсказок или комментариев. На просьбы отойти и не мешать:
– Фил, я же переживаю за тебя.
– Тогда просто смотри, не говори под руку.
– Как ты не понимаешь, я переживаю и не могу молчать!
– А я не могу так нормально работать!
– Не кричи на бабушку, у меня слабое сердце, вот уже давление поднимается, довёл ты меня совсем.
По нормальному и спокойному были предыдущие десять просьб, которые просто игнорируются. Я старая, меня не переделать, ты молодой и гибкий – подстраивайся. А подстраивайся значит будь тише воды, ниже травы, другие подстройки встречают сопротивление в виде манипуляций здоровьем или чувства вины. И я успешно вёлся на это до универа. Да и до сих пор ведусь, кого я обманываю. Покурю лучше ещё одну, пока не пришел автобус.
Старое доброе правило Мёрфи работает безотказно: стоит закурить на остановке, тут же подходит твой автобус. Бабушки среагировали моментально. В сторону разговоры, забыты болезни, похватали сумки и вперёд ближе к краю тротуара. Мешкать нельзя: на кону сидячие места, кому охота целый час ехать стоя? Наблюдаю со стороны как они, распихивая друг друга локтями, вбегают в автобус. Куда только делись болячки, азарта больше, чем у профессиональных бойцов. Жду когда пройдёт ажиотаж особо нетерпеливых, хватаю сумку и поднимаюсь, чтобы занять место бабушке Кате, опыт не пропьёшь. Старушкам сил хватает только на первый штурм, затем занимают ближайшие к выходу места, а я прохожу и спокойно занимаю дальнее. Красавчик, обыграл таких опытных спортсменов, есть чем гордиться. Места постепенно заполняются и на меня начинают осуждающе смотреть. Ещё немного и… ага! Эта в красном платье сейчас скажет:
– Милок, уступил бы бабушке место.
– Извините, я для своей занял, а вот и она как раз, – уступаю бабушке Кате, под завистливые взгляды товарок.
Ну что же, час дороги, вдали от компа, а мог бы сейчас сидеть спокойно дома, играть, а тут даже не покурить. Послушаю музыку и позалипаю в окно.
Доехали. Долгожданная сигаретка уже дымится во рту. Осталось всего ничего: три километра пешком до дачи, если повезет доедем на "подкидыше", мелком автобусе, что развозит от главной остановки. Надеюсь он будет, чем быстрее справлюсь, тем дольше смогу побыть вечером в онлайне. Десять минут на подкидыше, его остановка как раз напротив дачи, десять минут переобуться и достать лопату, и часа четыре вскопать. До обеда справлюсь.
У подкидыша перерыв, поэтому идём пешком по шпалам, какие же они неудобные. Их специально делают с разным интервалом, чтобы не ходили. Пустили бы дрезину что ли по заброшенной железке. Так! Я уже заражаюсь стариковским ворчанием. Но как же тяжело и неудобно, уже начинаю отставать от бабули, а у неё даже дыхание не сбилось. Что за бред?! Я тут молодой и сильный, всегда проходил эту дорогу легко, с улыбкой, а сейчас еле плетусь всего на пол пути. Из вещей только рюкзак с едой, конечно еды там и на завтра хватит, но это в мои планы не входит. Стисни зубы и иди!
Ф-у-у-у-х. Вот уже виден наш участок: обычные шесть соток с маленьким домиком и кустами ягод по периметру. Теплица, парник под огурцы, остальное место занято грядками под морковь, капусту, свёклу и ненавистную мной картошку. Давно бунтовал против дачи, нет смысла сажать один мешок мелкой картошки, в выкапывать три, тоже мелкой. Мартышкин труд. Как только окончил школу отказался ездить сюда совсем. Четыре года прошло, а ничего не изменилось. Нет, изменилось. Пора уже покрасить домик, пропала грядка с клубникой, колодец стоит без крышки, вроде бабушка что-то про неё говорила.
Наконец-то присел перед домиком. Закурил. Пожалуй внесу коррективы в план и попью чайку.
– Бабушка, перекусим?
– Давай.
Пока доставал чай и бутерброды, она открыла дом, достала лопаты и почти начала копать.
– А чай? У меня всё готово.
– Ой, точно, уже и забыла, – а это она болела ещё на той неделе. Как она не устала?
Быстро перекусили и взялись за лопаты.
– Ба, начинай с этого края, а я с того, встретимся посередине.
– Хорошо.
Земля что ли мокрая? Вроде нормальная, не липнет. Ладно сейчас включусь в работу, только первый ряд прошёл. Вот уже и второй, сейчас откроется второе дыхание. Вот сейчас, ещё немного. Ладно, пожалуй перекурю. Оглядываюсь, а бабуля махает лопатой как бульдозер. Блин, да что такое?! Уже не смешно. Что-то, а копать я любил, таскать воду ведрами из колодца тоже любил. Пока мои жалобы на колики в животе не привели к доктору, что поставил диагноз "пупочная грыжа" и назначил операцию. Колики с тех пор не прошли, но жаловаться я перестал. Вроде перестал, во всяком случае жалуюсь меньше это факт. И не удивительно, чуть какая нагрузка сразу бабушкино:
– Филлипчику нельзя тяжести поднимать, у него грыжа.
– Куда ты целое ведро тянешь, тяни половину, забыл как грыжу получил?
– Долго ведра не таскай, шов разойдется!
– Хватит!
– Отдохни!
– Даже не пробуй!
– С грыжей на спорт, только через мой труп!
– Так бабушка Катя вон и больше таскает! – возражал я.
– Ей можно, а ты уже надорвался один раз.
– Больше не надорвусь, не переживай.
– Ты же меня знаешь, я не могу не переживать.
– Знаю, знаю паникёрша чертова, – шипел я сквозь зубы от безсилия. Когда пробовал игнорировать её бред, сразу начинались "сердечные припадки" и обвинения в том, что я её не люблю и не жалею. Как вообще можно любить и жалеть одновременно?! Если кого-то жалко, никогда не полюблю. Неужели у неё по-другому?
Пока курил бабуля успела меня нагнать – пора браться за лопату. Руки болят, ноги трясутся, Боже, когда я успел стать таким слабым?! С двенадцати лет все грядки покорялись мне за три часа без единого перерыва, специально засекал, ставил рекорды, а теперь две борозды и уже устал. Как такое возможно? Копай, Фил, копай! Зубы стисни и копай.
Всё не могу, нужно отдохнуть. На этот раз хватило на три ряда. Что там у бабушки? Прёт как танк наравне со мной, да ещё и корни вытаскивает, а мне даже наклоняться тяжело. Блин, да как так?! Щас покурю и в бой. Я сделаю это, я не могу прокопать меньше неё, не могу. Копай! Руки натерты. Копай! Пот капает со лба. Копай! Нога соскакивает в землю. Копай, Фил, копай!
– Чайку? – предлагаю бабуле с тайным расчётом на перерыв.
– Нет, спасибо, я ещё поработаю, – она издевается?! Я в три раза моложе, я мужчина, я сильнее! Должен быть сильнее!!!
– Я тогда тоже еще поработаю.
Вот мы и встретились. Обеденное время, по планам я должен был уже все закончить и мчать домой игры играть. А сделали только поле под картошку. Вдвоём. И ещё вопрос: кто кому помогал. Да она же уделала меня и даже не понимает этого, просто копала в своем темпе! С меня семь потов сошло, еле стакан с чаем поднимаю, мечтаю облокотиться на что-нибудь, а она сидит себе жуёт бутерброд и даже не вспотела. Сделали примерно одинаковые части, но какой ценой нам это далось. Да и качество: её половина мелко раздроблена, лежит одна земля ни одного сорняка, и моя из крупных кусков земли с сорняками вперемешку. Давно мне так не щелкали по носу. Даже не заметил как стал таким слабым. Я стал слабее старушки.
Не помню как доехал до дома. Голова просто отключилась, после обеда мы как-то докопали огород, я копал в своём темпе и бабушка Катя сделала явно больше, я даже не следил уже. Наверное это шок. Вроде мелочь, но я же не мог настолько ослабнуть?! Моя сила и выносливость, вот чем я всегда гордился, вот что всегда со мной. Самый сильный в детском саду. Мы с другом на пару боролись против шестерых-семерых детей и всегда побеждали! Тётя таскала на борьбу в тайне от бабушки и там я всегда занимал призовые места особо не тренируясь. Тренировался дома сбиваясь со счета на количество отжиманий, пресса, приседаний. Да в четырнадцать я перестал тренить совсем, начал курить, и руки опустились. Но не на столько же я ослаб?! А получается что настолько…
– Всё сделали? – первым делом спросила бабушка Люда по возвращении.
– Ага.
– Устали?
– Нет, было легко, я в душ.
Да устал, да тяжело, но я не дам никому повода себя жалеть, а особенно ей. Душ и в игру, ещё успею на вечернюю войну, ребята ждали меня после обеда, а уже 20:00. Час могу поиграть, пока все не легли спать, надо узнать как Verloin провел рейд, он выглядит перспективным и ответственным. Душ взбодрил, есть ещё час на онлайн дела.
– Филлип или поужинай.
– Я не голоден, – быстрее за комп пока есть время.
Сервера отрубили, серьезно?! Ладно, есть и другие дела: проверю гильдийный форум, там новый рейд лидер должен выложить отчёт, и я дал задание паре человек написать мнение о Verloin'e как рейд лидере, потом отвечу всем в аське. Дам поручения на завтра, ещё нужно найти подходящего человека на роль шпиона в другие гильдии и того, кто будет обрабатывать заявки от желающих вступить в нашу. Пора думать об открытии третьего состава и кого поставить во главу. Блин, даже по клавиатуре пальцы мажут и мышка как будто килограмм сто весит, а бабуля сразу после дачи пошла мыть полы и чистить картошку.
– Филлип, уже пора спать.
– Да, уже ложусь, – действительно хочется спать, я по-настоящему устал сегодня – Спокойной ночи.
–Спокойной ночи, Филлип.
Спать.
Глава 4
Как же тяжело. Забытая мышечная боль. Давно её не чувствовал. Ох, даже на бок переворачиваюсь с трудом. Руки болят, ноги болят, задница болит и при этом на моём лице улыбка до ушей. Четыре года просидел гоблином, за компом и тело совсем ослабло. Почему? Да из-за этих вечных "почему". Почему жизнь не такая, как я хочу, а такая какая есть. За раздумьями она становится ещё хуже. Я просрал огромный кусок собственной жизни и поплатился за это. Да, я решил быть сильным и думал что сила в том, чтобы терпеть. Вот и стал терпилой. Решил что все вокруг знают как мне лучше. Вот и получай, что лучше им, а не мне. Я ничем не лучше алкаша или наркомана, только наркотик другой. Вот почему, и нет тут никакого рока или судьбы. Это было моё решение: перестать бороться, а не быть сильным. Сука! Как же больно, больно в теле и больно от осознания, хочется заорать в голос.
Как выбраться из этого состояния? Что-то новенькое. Новое чувство, прилива энергии. Не "почему", а "как". "Почему" – это вопрос в никуда, как обычно найду кучу причин, найду кучу оправданий и ничего не изменится. "Как" – вопрос действия.
Взгляд упал на компьютер и опять новое чувство – я не хочу его включать. Интересно. Похожее состояние уже бывало, но быстро проходило – всё возвращалось на круги своя максимум через неделю. Пойду покурю лучше.
Хромая от мышечной боли вышел на улицу, привычно достал пачку сигарет, зажигалку, и завис с незажжённой сигой в руке. Нет мыслей – удивительно для меня. Просто стою и смотрю. Смотрю на турник. Руки сами вернули сигарету в пачку, а ноги сами пошли в его сторону. Поддавшись этому наитию, осознал себя уже висящим на турнике: намозоленные вчерашним трудом руки и горящие от боли плечи быстро привели в чувство. Что я делаю? Спрыгнул и пошёл домой.
