Рождение души
Есения Белинская
Хессиль умерла и душе ее даровали второй шанс. Теперь ей предстоит обучиться служению свету, обзавестись друзьями и заслужить крылья, став ангелом, но есть одна проблема: Хессиль не помнит своей смертной жизни. Из-за этого она рискует потерять бессмертие и быть стертой. Арье за глаза называют «проклятым». Всю жизнь он борется, чтобы стереть с себя клеймо позора, но все тщетно. Его последний шанс – взять на попечение и воспитать настоящего воина – рассыпается на глазах, когда подопечной Арье становится «поломанная» Хессиль. Смогут ли наставник и подопечная найти общий язык, в то время, как на кону жизни обоих? Удастся ли разгадать, что прячется в закромах стертой памяти переродившейся души и как это связано с историей непоколебимых Небес? А если правду лучше вовсе не знать?
Есения Белинская
Рождение души
Ибо знаем мы, что, когда Земной наш дом, эта хижина разрушится, мы имеем от Бога жилище на Небесах, дом нерукотворенный, вечный…
2 Кор 5:1
Пролог
Высокие потолки Храма Порядка гудели от нахлынувшей энергии. Исполинский бюст Всевидца Наму бесстрастно глядел на алтарный круг мраморными глазами. Сила, исходящая из алтаря, молниями хлестала в потолок.
Будущий наставник опустился на колени возле Первосвященника. Огненные волосы упали на ладони, когда парень склонил голову в поклоне. Оба шептали слова древнейшей молитвы.
У самого входа послышалась возня.
– Уже три часа тут торчим, – лощеный блондин с глазами цвета чистой лазури, устало разглядывал собственные ногти. – Не появится никто!
Разношерстная группа, укрывшаяся за статуями, дружно шикнула на нарушившего торжественную тишину парня. Тот презрительно фыркнул.
– Ставлю все конспекты по Истории Небес, душа не сорвется! – подал голос другой ангел, чье худое тело вовсе не имело цвета.
– Ставок больше нет, Лаван, церемония уже началась.
– Ничего у Арье не выйдет, душонка слабая, – вернулся в спор блондин.
– Ты шибко не скалься. Если у нее не выйдет, то одному Ордо известно, ждать ли нам пополнения… – девушка укоризненно покосилась на товарища. – Не так давно тебя встречали, пришлось целый час под дождем торчать!
Утонченный красавец закатил глаза и поджал губы.
– Чушь. Да и не тебе меня отчитывать – вы, рожденные на небесах, не знаете чего стоит возрождение!
– Ну да, Малкиель, наша жизнь – сплошной праздник! Все требования и проверки – это лишний повод развлечься, – сарказм в голосе девушки смешивался с настоящей усталостью. – Попробуй попасть в академию без нормативов…
– Вот именно! – совсем юная розовощекая девица тряхнула золотой копной волос и показала ангелу язык. – Не знаешь, не болтай!
Малкиэль едва не задохнулся от возмущения, но Лаван снова шикнул, указывая друзьям на церемонию:
– Запах сменился, что-то не так…
Энергетический клубок в круге алтаря разрастался, нитка за ниткой стекая из пространства к середине.
Молния угодила в колонну возле входа, заставляя группу молодых ангелов броситься врассыпную.
– Да что с ней?! Возрождаться не хочет?!
– Еще немного и алтарь не выдержит! Ру, ты немедленно убираешься отсюда! – девушка отпихнула сестру подальше от разбушевавшегося Духа, но заметила, что Лаван шагает вперед. – Мал, останови этого идиота!
Испуг отразился на лице красавца. Он схватил ангела за крыло и потащил прочь.
– Если нас поймают…
– Арье нужно помочь! – вырывался бесцветный.
Будущий наставник обернулся, грозно вглядываясь в темноту коридора и мотнул головой. В то же мгновение молния ударила в самое сердце наблюдавшей статуи, образуя огромную дымящуюся дыру в груди Всевидца. Алтарь под ней не выдержал, разбиваясь на два полумесяца и рухнул на мраморный пол.
– Какой скандал! – взвыл служитель храма, воздевая жилистые руки к статуе. – А я говорил экзарху, что не стоит позволять тебе…
Из сердца статуи выплыл крошечный черный шарик, завис над алтарем и взорвался, погружая Дом Божий в непроглядную мглу.
Наступила гнетущая тишина.
Будущий наставник поднял руку, позволяя потокам воздуха унести прочь горелый туман.
– Благочестивый Порядок! – крякнул Первосвященник.
На обломках алтаря дрожа стояла нагая девушка. Она растеряно огляделась, щуря разноцветные глаза, медленно повернулась к Первосвященнику.
– Покой твоему Биению, возрожденная душа! – вспомнив о своих прямых обязанностях сын Божий высоко задрал подбородок и обвел руками покрытый черной пылью зал. – Великий Ордо даровал тебе возможность искупить былые грехи и стать частью высшего мира…
Девушка медленно перевела испуганный взгляд на молчавшего до сих пор медноволосого. По бледному тощему телу прошла дрожь, ноги ее подкосились, и подопечная полетела на землю. Парень едва успел подхватить ее.
Один черный, один голубой, глаза глядели испуганно. Холодные девичьи пальцы коснулись груди наставника.
– Смертный сын Порядка и Хаоса… – прошептала она и потеряла сознание.
Глава 1
Смерть и новая жизнь
«Род человеческий не сразу стал частью Праведного народа. Поначалу их почившие души направлялись прямиком в Новый Эдем, расположенный на третьей, последней небесной ступени, однако уже несколько тысячелетий люди возрождаются, получая шанс примкнуть к ангельскому миру. Место возрождения сейчас служит храмом Порядка, а первая ступень целиком отдана академии Грозовое Гнездо, обучающей рожденных людьми (далее «артси») вместе с ангелами. На основе экзаменов выносится решение о дальнейшей судьбе переродившейся души. Как значится в полном сборнике предсказаний Всевидца Наму – «На заре сотого Биения собьется душа земная с дороги в Новый Эдем, вырвется из лап Смерти и восстанет у основ Небесных. Отныне род ее обретет бессмертие, получит крылья, да встанет в ряд с ангельской кровью. Несет душа эта сил больше рожденных бессмертными и, до тех пор пока их хватает, не противьтесь возрождению человеческому. Ежели испытаний душа не пройдет, расщепите ее обратно к роду людскому, сошлите на землю и будет воля Порядка исполнена!». Как и говорится в писании, тело возрожденного намного крепче ангельского, первые Биения после пробуждения владеет высшим потенциалом и способно легко управляться с дарованными Порядком стихиями. Имея воспоминания о земной жизни, они, тем не менее, не помнят об истоках, не знают Истинного имени, от того легковозбудимы и подвержены страху, а тела их смертны до получения крыльев. В связи с неудачными случаями саморазвеивания артси было решено связывать их души с наставниками из ангелорожденных. Данная система еще ни разу не подводила и позволила артси принимать свою смерть спокойно и сосредотачиваться на обучении вплоть до получения крыльев.»
«История Артси» том 1, Светлейший Варшалам.
Ледяная вода сплошным потоком обрушилась откуда-то сверху, и я с визгом вскочила на ноги.
– Хаос! – отфыркиваясь, выжала край рубашки. С противоположного конца светлой комнатки на меня таращилась Руфия. – Что ты творишь?! – я обернулась к столу, за которым, судя по всему, и уснула. Все пергаменты и конспекты с учебниками оказались залиты водой. – Теперь все мокрое!
Бескрылая ангел развела руками:
– Я собиралась водичкой в лицо побрызгать, кто же виноват, что расщеплять ее так сложно! – она насупилась. – Чего верещать, книги зачарованы, их так просто не испортишь…
– Ру, мои заметки никто не чаровал! – я подняла пропитанный пергамент. Чернила растеклись по бумаге, становясь узором из клякс. – Чего вообще явилась в такую рань?! Где Селестия?!
Девица скуксилась. Она макнула сандалию в растекшуюся от меня лужицу и пробурчала:
– Сестра велела разбудить к началу занятий вместо себя. Ее отец вызвал.
Пока я пыталась спасти оставшиеся конспекты, Руфия внимательно наблюдала за моими мучениями и помогать не торопилась. Девица уселась на край высокой кровати:
– Не понимаю, что ты находишь в вечной зубрежке… Неужели интересно?
Младшая дочь одного из преподавателей, Руфия, не имела ровным счетом никакого интереса к учебе. За время моего заточения Селестия не раз пыталась организовать нам совместное обучение, но Ру последовательно саботировала все начинания.
Мокрой рукой я убрала прилипшую ко лбу прядь седых волос.
– Интересно. Например: ты знала, что раньше артси не возрождались? Мы появились уже после Исхода!
– Это все знают. Папа говорит, Великий Ордо послал вас нам в помощь. Хотя какая из тебя помощь… – в Ру полетел скомканный кусок мокрого пергамента. – Ай!
– Получу крылья и узнаешь какая!
Девчонка фыркнула:
– Про экзамены забыла? Тебе еще нормативы сдавать…
– Сдам, – я стряхнула с последних бумаг воду и ткнула ими в лицо Руфии. – Если ты прекратишь портить мои заметки!
Из всего, что я подготовила за последние недели, в живых остался только конспект по строению крыла и один чистый пергамент. Я скрутила бумаги, отложила на кровать вместе с промокшим вечнопишущим пером, и собралась вытирать растекшуюся по мраморному полу лужу.
– Хесса, я бы на твоем месте поторопилась.
Вкрадчивый голос девицы заставил оторваться от уборки.
– Сколько время?
– Завтрак окончился минут десять назад.
– Какого… Селестия обещала разбудить меня за час до занятий, чтобы подготовить!
Девчонка потрясла своими ладонями у меня перед лицом:
– Да, но потом я решила попрактиковать стихию! Пока воду притащила, пока сконцентрировалась, пока расщепила…
Так, времени выкидывать патлатую в окно нет.
Не слушая дальнейшую болтовню ангела, я стащила с себя липкую рубашку и натянула хитон, повязывала его уже на бегу. Пришлось хватать оставшиеся в живых бумаги и выскакивать наружу, игнорируя недовольный возглас Ру, когда мои мокрые волосы хлестнули ее по круглому личику. Под ногами замелькали ступеньки.
Учительское крыло представляло собой часть основного замка, увенчанное плоской башенкой, в которой меня и поселили. Нижние этажи состояли из учительских покоев, кабинетов и библиотеки экзарха, в которую меня наотрез отказались пускать, так что Селестии и Руфии приходилось таскать книги из общей библиотеки ко мне в башню. Благо преподавательским дочерям дозволялось больше обычных студентов.
– Артси Хессиль! – возмущенный окрик Светлейшей Суламифь заставил скукожиться.
Этого еще не хватало! Я неделями доставала экзарха мольбами об учебе и в первый же день безбожно опаздываю. Не дай Порядок, ей вздумается отменить собственное решение…
– Спокойствие Биению, госпожа экзарх! – на ходу поклонилась. – Прошу простить, у меня тут… дела!
Тонкие светлые брови Светлейшей взметнулись. Она оглядела меня с ног до головы, но сказать ничего не успела – я ускакала дальше по коридору. Мимо небольшой гостиной, предназначенной для преподавательского состава, кабинетов, мимо личных покоев к выходу из моей временной тюрьмы.
