– И все-таки – что же еще интересного?..
– Кристина сказала, она счастлива и готова поведать об этом всему миру, так что обсуждать точно можно. Она снова влюбилась.
– Хм. Надо же, как удачно вышло. Так быстро после расставания.
– Ага, «удачно». В мужа той странной девчонки, которая взяла с собой в тур маму.
– О-о-о, – протянула я.
– С первого взгляда. Говорит, он выглядит таким несчастным, что у нее непременно все получится.
– На его месте кто угодно выглядел бы несчастным. Сколько номеров они забронировали на троих – один?
– Самой любопытно. Пока мы спускались в бар, я видела, как она выходит из отеля с мамой за руку, а этот бедняга уныло плелся в двух метрах от них. Идиллическая семейная прогулка перед ужином.
– Ему не позавидуешь.
– Когда Кристина ему помахала, он слегка улыбнулся. Может, у нее и правда есть шанс.
– Не думаю. Надо очень сильно любить свою жену, чтобы согласиться поехать в тур с ее мамой.
Мы дружно прыснули, как старые подруги, и снова чокнулись.
– За адекватные решения, – произнесла я.
– К которым лежит душа, – добавила Октябрина.
– Что будете делать после ужина?
– Подремлю. Все-таки переезды меня выматывают. Если ты планировала вояж по смоленским увеселительным заведениям, выбери другого спутника.
– Ха, да я просто спросила.
Октябрина, как обычно, выпила всего бокал и, хотя я отнекивалась, настояла на том, чтобы бутылка осталась у меня, «иначе ее придется выбросить». Заявила, что больше в нее не влезет, а везти полбутылки с собой дальше она не хочет. Я заподозрила, что она воображает, будто мы разопьем вино с Пашей, но у меня таких планов, естественно, не было. Впрочем, обсуждать это я не стала. Вспомнила про конфеты, которые привезла Октябрине в подарок, и отдала ей вдогонку, очень ее обрадовав.
Ужин напомнил мне о прошлом туре: я, Паша и Октябрина сидели за одним столиком, только теперь на месте Риммы расположилась Кристина. Ее Паша не интересовал – она то и дело вертела головой, пытаясь высмотреть объект своей новой страсти.
– У входа я пожелала ему приятного аппетита, и он ответил, – доверительно сообщила девушка всем нам. – Жалко, что я не смогла с ним сесть: полстола сразу заняло его семейство, а оставшееся место – какая-то старуха. Видите ее? А ее потрепанную ядовито-малиновую юбку? Бр-р.
Паша озадаченно посмотрел на Кристину, но промолчал. На меня он пока не бросил ни единого взгляда – мой же взгляд буквально примагничивало к нему, и я так старалась вместо его лица смотреть хотя бы в его тарелку, что он мог решить, будто я претендую конкретно на его гуляш с картошкой.
– У тебя есть план? – спросила Кристину я, чтобы переключиться.
– Главное – спасти его из их когтистых лап.
– Допустим, а что дальше? Вы из одного города?
– Пока не знаю, нам не удалось поговорить. Но если он и не из Москвы, как я, то это не препятствие для меня. Когда люди действительно влюблены, расстояние – ничто.
Тут Паша все-таки глянул на меня. Я, обнаружив, что и сама на него смотрю, вновь быстро сфокусировалась на картошке.
– Хорошо, как именно ты будешь спасать этого парня?
– Импровизация, – непринужденно пожала плечами Кристина.
– Иными словами, плана нет.
– Когда люди действительно влюблены, планы летят к черту, – констатировала Октябрина (однозначно, подумала я). – Как хотя бы его зовут?
– У него лучшее имя в мире, но я пока его не знаю. У меня впереди столько чудесных открытий!
– Твое воодушевление заразительно, – отозвалась Октябрина. – Мне почти расхотелось дремать после ужина. Пожалуй, сделаю сначала кружок вокруг отеля.
– О, я уверена, что к концу этого тура он будет моим, – не слезала с темы Кристина.
– Они так молоды. Думаю, он женат совсем недавно, может даже, это их свадебное путешествие. Будет непросто, – наконец подал голос Паша.
– Им принесли по бокалу вина, – заметила Октябрина.
– Значит, в гостинице все же разливают его по бокалам, – прокомментировала я. – А еще, возможно, они празднуют что-то кроме начала тура.
– Да фигня, если они и поженились вчера. Готова спорить на что угодно: я уведу его, – отрезала Кристина. – Давайте поспорим прямо сейчас!
– С юности ненавижу пари, – проворчала старушка, – но неизменно в них участвую. Называй условия.
– Если я проиграю, то сделаю то, чего боюсь больше всего. А если проиграете вы, то это сделает каждый из вас. Идет? Только я надеюсь на вашу честность – я же не смогу залезть к вам в голову и проверить.
– Нормальные люди спорят на деньги, алкоголь и шоколадки, но так интереснее, я согласна. И ты, будь добра, как-то задокументируй момент, когда будешь делать то, чего боишься… кстати, что это?
– Это прыжок с парашютом, но ничего подобного мне делать не придется. Так, Октябрина… кто еще участвует? Марта, Павел?
– Я участвую, если согласится Марта, – вдруг заявил Паша. – Ну, чтобы уж весь стол.
– Давай, Марта, соглашайся! – Кристина прижала руки к груди в молитвенном жесте.
– Марта, давай, с нас даже не требуют деньги, вино и сладкое, – подхватила Октябрина.
– Какая-то глупость, но ладно уж, – буркнула я.
– Ура! – просияла Кристина. – Теперь мы все должны протянуть руки и соприкоснуться ими, но, думаю, обойдемся, потому что на столе слишком мало места для этого и можно случайно перевернуть графин с компотом.
– Как мы узнаем, что у тебя получилось? – осведомилась я скучающе.
– Очень просто: я за руку подведу его к вам, скажу «все получилось» и поцелую его.
– И таким образом он узнает, что его новая пассия на него спорила. Отличное начало отношений.
– Я проверну все так, что он не поймет.
– Ой, о чем мы говорим? Тебе все равно его не получить, – подвела черту Октябрина.
– Посмотрим, посмотрим, – вздернула бровь Кристина и принялась за остывающий гуляш с таинственным видом, хотя никаких тайн от общественности у нее, кажется, не осталось.
***
После ужина я вернулась в номер и усилием воли сосредоточилась на необходимости поубедительнее наврать родным. Отвечая на вопросы Ромы в сообщениях, я рассказала, что Антонина Смирнова – действительно крутой гид: знает много интересных фактов и умеет красиво и емко их изложить. Маме я набрала, что со мной все прекрасно, настроение супер, никаких планов на вечер нет, просто отдохну. После того как она заранее пожелала мне спокойной ночи, пришел Паша.
Если к этому моменту мне казалось, что я почти успокоилась и смирилась с тем, что он появится, то когда открыла дверь, я уже так не думала. Если бы можно было мгновенно стать невидимой, спрятать горящие щеки, болезненно горящий взгляд и тремор в руках, я бы воспользовалась шансом, не сомневаясь.
– Вкусное? – Улыбаясь, он указал взглядом на бутылку – стаканы я помыла и вернула на место, а недопитое вино осталось посреди стола.
– Да, но если ты думаешь, что я пью одна, то…
– …я бы с удовольствием присоединился.
– …мне все равно, что ты думаешь.
– Пф-ф. Не слишком вежливо. – Он почему-то продолжал улыбаться и мечтательно смотреть на меня, будто я не грубила ему, а признавалась в любви.
– Зачем ты пришел?
– Узнать, как ты. Впустишь?
– Все очень хорошо, доволен?
– У меня тоже. То есть еще вчера было так себе, но сегодня действительно очень хорошо. С группой прямо повезло. «Доволен» – это не то слово.
– Путешествие только началось, а мы уже заключили дурацкое пари, попали под дождь и…
Он не стал дожидаться, пока я приглашу его войти, сделал шаг в комнату и потянулся ко мне, прервав на полуслове.
Да, мы поцеловались, но это не считалось, потому что длилось всего секунды полторы и Паша застал меня врасплох. Я не разомкнула губ, быстро отстранилась и беспокойно глянула на дверь номера – к счастью, он успел ее захлопнуть.
– Наверное, ты не знал, но я практически замужем.
– Знал. Мои поздравления. – Он целомудренно чмокнул меня в щеку.
– Моя благодарность. – Я ответила тем же. – Римма сказала?
– Ага.
– И ты, конечно, за меня порадовался.
– Как же иначе. – Он взял мою руку, на которой было кольцо, и тоже поцеловал.
«Когда ты говоришь о своем парне, в меня как будто втыкается раскаленная вилка». Так он выразился в прошлом туре? И почему я все это помню – дословно, досконально, будто это было вчера, – и помню даже лучше, чем то, что на самом деле происходило вчера?
– Так что ты здесь делаешь?
– Сама видишь.
Паша снова приблизился, наклонился и, будто дразня, опять коснулся губами моей щеки. Кажется, до сих пор я понятия не имела, насколько нетерпелива и безрассудна – мне безумно хотелось притянуть его и… не знаю, растворить в себе, как сахар в чае?
И все же пока я держалась – руки по швам, дыхание ровнее, ровнее, ровнее. Молодец.
– Не напрягайся, я не делаю ничего такого. – «Жаль… блин, я этого не думаю! Нет, кого я обманываю – именно это я и думаю». – Я больше не поцелую тебя, если ты не захочешь.
«Да откуда тебе вообще знать о моих желаниях?!»
– Вот и замечательно.
– Любишь его?
– Мы что, в мелодраме?
– Ты всегда можешь не отвечать.
– Да. То есть… это не по поводу «не отвечать».
– Правда любишь?
– Ага.
– Ему безумно повезло. Надеюсь, он это понимает.
– Конечно.
– Ну, тогда я пойду.
– Иди. До завтра.
– Угу, спокойной ночи.
Паша помахал мне рукой, будто я стояла вдалеке, а не практически вплотную, и двинулся к двери. Я глубоко вздохнула, села на постель и вцепилась в покрывало, точно это могло удержать меня на месте.
Когда спустя несколько минут, которые я просидела, пялясь в одну точку на обоях, вновь раздался стук, я вздрогнула всем телом.
– Открыто!
– Можно, да?
В номер скользнула Кристина. Я настолько не ожидала ее увидеть, что даже приподнялась, выпустив наконец из рук покрывало.
– Я по очень важному вопросу. – Она плюхнулась в кресло так резко, что оно, несмотря на ее скромный вес, издало протяжный жалобный скрип.
– Ты познакомилась с тем парнем?
– Еще нет, сейчас речь не о нем. Вы ведь с Октябриной давно общаетесь и, можно сказать, вместе приехали?
