Ильича я каждый день отвозил на «аудюхе» домой, а утром привозил в школу. Только последние дни он сам разъезжал на RAVе, пока я ковырялся с «ауди».
– А за рулём я, Петька. Я поеду. А как же я пойду?
– Нет уж, лучше я. Машинка больно хороша, – подмазался я.
Ильич вдруг сник, закивал и выпил залпом поллитровую кружку водки, предназначенную мне.
– Ты, Петька, не знаешь, что такое деньги. Ты плохо знаешь, что такое хорошие деньги.
Что-то у меня в глазах мелькнуло такое, что он осёкся.
– Петька, правда, довезёшь меня до дома? А то я ни петь, ни рисовать. Главное, закусь они, суки, не носят. Только водку. Хорошо ещё, что дорогая. И где они деньги берут? А в ментовке пару раз травились конфискованной водкой. Маргаритка рассказывала. Выпили и …ц! Лечились. А я говно не пью. И мало не беру. – Он заржал. – Знаешь какой плакатик висит в кабинете у нашего начальника ГАИ? «Мало денег не берём». Ты, Петька, не знаешь, что такое деньги.
Монолог затянулся, и роль благодарного зрителя меня достала. Я сгрёб целые бутылки в пакет, взял в охапку Ильича и покинул школу через чёрный вход. Ещё гремела музыка, дискотека была в разгаре, но на пути нам никто не попался. Я решил доставить Ильича прямо к его холостяцкому дивану, чтобы никто не застукал его в таком виде.
– Петька, гад, ты за что сидел? – вдруг брякнул он.
Я опешил. Хорошего же он обо мне мнения.
– Я алиментщик.
– Я так и думал, – сострил Владимир Ильич.
Машинка шла как надо. Движок шептал, а руль вертелся пальцем. Я включил радио на всю катушку, потому что слушать, не бренчит ли что в подвеске, было ни к чему. Я первый раз сидел за рулём этого RAVа и он мне нравился. Хотя я бы предпочёл что-нибудь другое, например, Патрол. Но ведь, Петька, ты не знаешь, что такое деньги. Ильич всхрапнул на заднем сиденье, а я подумал, не дать ли мне кружок по загородной трассе, просто так, для кайфа.
И я вдавил педаль газа. Мы с моим новым дружком просто лопали асфальт кусками на скорости 120 км. Всякие там выбоины и ямки обозначались лишь лёгкими толчками. В салоне орал Лед Зепелин и после дискотечного репертуара это был бальзам на мои уши. Я гнал и думал, что если бы не моё тёмное прошлое, я был бы вполне довольным жизнью человеком. Особенно, если бы эта тачка была моей. Особенно, если бы рядом была она. А дома дед. А в гараже Мишка. Так мало надо. И так много. И так невозможно собрать все эти мелкие кусочки в одно целое. Я гнал и думал, что, наверное, это нормально, когда хочешь больше, чем можешь. Вот и Ильич пересел на тачку, стоимость которой перекроет пять школьных ремонтов.
Я поздно их заметил. Сначала удивился, что кто-то идёт с моей скоростью. Потом удивился, что это всего лишь Жигули. И решил, что парни хотят поиграть в догонялки. Я прибавил газу, но они не отстали. Меня это не насторожило, а раззадорило. Я влепил под 150, но они поравнялись и почти бортанули меня.
За долю секунды до выстрела, я понял, что это произойдёт. Игрушки с депутатом Грачом сделали меня очень проницательным. И виртуозным. Я отработал рулём так, что когда пуля разнесла боковое стекло, она прошла по касательной, царапнула мне плечо и ушла назад, в салон. Хорошо, что Ильич, пьяный в стельку, мог держать только горизонтальное положение. Это его спасло. Я всё же не удержал машину на дороге, слишком большая была скорость. Мы вылетели с шоссе, пару раз красиво перевернувшись в воздухе, и приземлились на крышу. «Перевёртыш. Зато стойки целы» – почему-то подумал я под громкий рёв тяжёлого рока.
– Ильич, жив? – крикнул я из очень неудобного положения. Сзади замычали. Я выбрался через разбитое боковое окно и помог выбраться Троцкому.
– …ть! – вполне трезво выругался он. – В нас стреляли.
Я думал, он будет убиваться по машине, но он, видимо, свою жизнь оценил дороже. Его подтрясывало, он был бледен, и с большим кровоподтёком на лбу. Я порадовался, что не одел куртку: во-первых, она осталась цела, рубашку залила кровь, во-вторых, я бы так просто не выбрался в окно в толстенном одеянии.
– Это покушение, – мрачно заявил Ильич.
Интересно, на кого. Погоня со стрельбой никак не вписывалась в размеренную жизнь школьного учителя. Хорошо, что стреляли не из Калаша, иначе шансов было бы гораздо меньше.
– А как мы тут оказались? – Ильич растерянно огляделся. Мы стояли в чистом поле, припорошенном снегом, метрах в ста от трассы. Из салона по прежнему гремела музыка.
– Так вы же меня попросили машину прогнать, посмотреть на скорости, – соврал я.
– А… – он всё-таки был в шоке и плохо соображал.
И тут случилось то, чего я меньше всего хотел. Нас с трассы заметила патрульная машина, хотя было темно. Всё-таки, первым делом нужно было вырубить приёмник и фары, которые чудом выдержали такой перелёт. А, может, кто-то увидел нашу мёртвую петлю и вызвал гаишников по мобильному.
Милицейский газик с надписью ДПС включил сирену и довольно лихо по бездорожью подлетел к месту нашего приземления.
– Пострадавшие есть? – вывалился из двери усатый капитан. Кроме него и водителя, в машине маячил какой-то юнец без формы. Теперь моя судьба зависела от того, захочет ли Ильич признать себя пострадавшим.
– Нет! – заорал он. – Все целы, командир! Подрезал козёл один. – Ильич быстро зашарил по карманам. Я старался держаться вне света фар.
– Алкоголь? – грозно рявкнул усатый. Его можно было понять. Наша машина лежала на крыше, словно подстреленный жеребец вверх копытами. Музыка орала во всю мощь навороченной сабвуфером системы, а запах водки не перебивал даже лёгкий сибирский морозец.
– Вот жопа. Всю водку разбили. Шесть бутылок! У дочки свадьба, – пожаловался бездетный Ильич. Он, наконец, нашёл, что искал и протянул капитану ассигнации таких достоинств, что усы у того поползли резко вверх, и автоматически включился задний ход. У него пропала охота осматривать место проишествия и составлять протокол.
– Батяня, – заботливо спросил он уже из Газика, – тебе точно «скорую» не вызвать?
– Не, – Ильич жестом царька отпустил законника.– Вот жопа. Всю водку разбил. Шесть бутылок.
– Давай тачку перевернём, на трассу вытащим, – заботился капитан из своей машины.
– Хер с ней, с тачкой. Ты её не видел. Не видел?
Газик аж затрясся, так они с водилой замотали отрицательно головами. Только юнец не дёрнулся в угодливом экстазе.
– Тогда давай перевернём и вытащим, – распорядился Ильич.
Полная луна осветила трогательную картинку. Менты перевернули нашу тачку, нашли у себя трос и отбуксировали нас до трассы. Я всегда говорил, что прочная верёвка – самая главная запчасть для любой машины. Отчалили менты очень довольные.
Я повернул ключ зажигания и с удивлением обнаружил, что наш RAV завёлся. Несмотря на выбитые стёкла и крышу блином, можно, пригнувшись, доехать своим ходом. О чём я и сообщил Ильичу. Мы поехали тихонечко, что-то скрежетало в подвеске, бренчало, руль било, зато фары светили как прежде. Как назло, посыпалась мелкая снежная крупа, и мне припомнилась нетленка Елизара Мальцева:
А теперь до стойла
Сквозь метель и муть
Хоть чуть-чуть пристойно
Мне бы дотянуть.
Не самые плохие стихи. Когда прочувствуешь.
– Мне не понравился этот тип на заднем сиденье,– сообщил я Ильичу.
– Петя! – с пьяной назидательностью откликнулся Ильич, – Я им дал столько, что хватит всем. Всем.
На том и порешили. Дома я помог Ильичу раздеться и уложил на диван. Я обработал его рану на лбу, видимо, у него всё-таки был хороший сотряс, потому что его затошнило, и он попросил тазик. Я осмотрел свою царапину на плече, она оказалась ерундовой, но крови было много, она залила рубашку и штаны, поэтому я быстро постирал одежду и сообщил Ильичу, что остаюсь у него ночевать. Тот, держась за голову, повторил мучавший его весь день вопрос:
– Петька, а ты за что сидел?
– Я ещё не сидел, – честно признался я.
– Значит, я думал о тебе гораздо лучше.
***
Утром Ильич сильно матерился. У него болела голова, его тошнило, и даже поднялась температура. Но о врачах он и слышать не хотел. Видимо, этот сюжет со стрельбой его не очень удивил. Он не хотел придавать это никакой огласке, даже на уровне просто набитой шишки на лбу. Знает кошка, чьё мясо съела. Опасная нынче работа у директоров школ. Впрочем, на данном этапе наши интересы совпадали. Но у меня-то бурное прошлое. А кому помешал Ильич? Плохо с кем-то делится, или не делится совсем? Нужно, чтобы освободил хлебное место директора средней школы? И как нас вычислили? Ведь я в последний момент решил погонять на новой машине и изменил привычный маршрут. Получается, за нами следили, но не знали, что за рулём синего джипа на этот раз я, а не он. Значит, идея пострелять пришла недавно, с тех пор, как Ильич купил новую машину и сам сел за руль. Где-то Троцкий хорошо хапанул – сразу и много. И не удержался – начал тратить. Вряд ли это поборы с школьных дискотек или добровольные пожертвования родителей на ремонт. Ильич тоже немного «депутат Грач» со своими «турникетами». А когда ты хоть немного «депутат Грач», я не дал бы и ломаного гроша за твою жизнь. Даже если их две. Каким я стал философом!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70083082&lfrom=174836202) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
