– Значит, ты на правильном пути, – заключила важно, разряжаясь громким смехом, когда Зверев выругался сквозь зубы. – Ой, да ладно. Проехали. В философии ты – профан. Я это давно поняла. Лучше вернёмся к нашим баранам. Ты долго меня будешь держать в заложниках?
– Никто тебя не держит! – Возмутился мужчина.
Его голос стал сокращать расстояние. Зверев явно поднялся.
Когда сильная рука коснулась моего плеча, я вздрогнула, резко поднимаясь.
– Зверев, будь человеком. Борись…
– С чем? – Севшим голосом задал вопрос Дмитрий, явно зная ответ.
Но он был неверным.
– Со своей гадостной натурой.
– Чего?!
Устало вздохнув, поправила повязку до самого носа. Запах дорогущего одеколона заставлял сердце биться перепуганной пичужкой.
«Позор на твою рыжую голову, женщина!»
– Поясни, – почти прорычал Зверев, но руки убрал.
– Как сторонница учений Макиавелли, поясняю: все люди изначально злы и порочны и при случае будут вести себя в соответствии со своей природой. В их власти стремиться к свету и сдерживать свои «хотелки»… это я тебе перевожу на примитивный уличный сленг.
– Дьявол! В кото ты такая язвительная, умная бестия?!
Едва сдержавшись от улыбки, фыркнула:
– Увы… сироте неведома сия информация.
– Боже… – простонал мужчина, и улыбка всё-таки появилась на моих губах.
– Дима, ты неисправим. Менять веру менее, чем за пять секунд, обращаясь то к нечистому, то к всевышнему… – покачав головой, засмеялась. – Безбожник. Николло Макиавелли вечная слава! Мне иногда кажется, что он писал трактаты с тебя!
– Смешно… пунктик про возраст я заценил.
На интуитивном уровне чувствуя, что довела мужика до грани, которую перешагивать опасно, нащупала рукой сумочку, переводя разговор в более безопасное русло.
– Ты пришёл отвести меня на ланч? Идём… я уже полчаса как хочу есть. – Потянув спорткаровского магната на выход, направление которого я уже легко угадывала даже с закрытыми глазами, широко улыбнулась. – Заодно расскажешь, когда я смогу дать показания против Мастера Вики.
Либо мне показалось, либо отец моего незадавшегося жениха споткнулся на ровном месте.
– Что? – Тут же нахмурившись, грозно пытаюсь выпытать хоть что-то. – Что за реакция такая?! С Викой всё в порядке?
– В порядке. Просто твою Ташкевич Антон увёз подальше от маньяка. Спецслужбы его ищут, а тебе приказано не высовываться. Считай меня службой защиты свидетелей.
– Ты мне больше рэкетира из девяностых напоминаешь. Говорят, эти головорезы были именно такими…
– Какими? – Поймал меня на размышлениях бывший чемпион боёв без правил, в молодости выбившийся вперёд своих конкурентов именно за счёт силы, хватки и напора.
– Порочным, властным и плюющим на чужие жизни с высокой колокольни собственного самомнения.
– Иногда, – прошептал Дима, приобнимая меня за талию, чтобы направить в дверной проём, – мне кажется, что ты меня специально провоцируешь. Знаешь, так долго ещё никому не удавалось испытывать моё терпение. Ты меня наказываешь… знаешь, что я не стану больше портить с тобой отношения и пользуешься этим.
– «Правильно… Потому что вы знаете в глубине души, что заслуживаете наказание…»
– Это что такое? – Буркнул бизнесмен, останавливая меня. – Очередное учение? Что-то знакомое…
До слуха донеслось пиканье.
Мы в лифте.
– У тебя память, как у этой кнопки. Вчера ты весь вечер пялился на меня, пока я поедала фисташки и смотрела очередную часть «Гарри Поттера». Это высказывание принадлежит очаровательному заместителю министра магии.
Гробовая тишина и зубной скрежет стал симфонией этого ланча.
Меня быстро довели до ресторанчика, находящегося напротив офисного здания «Зверев и Ко», выслушали предпочтения в меню и только потом, когда я уже расслабилась, Дмитрий Леонидович поинтересовался:
– «Пялился»? Ты сказала «пялился»? Но… как ты это увидела?
Глава 3
– «Пялился»? Ты сказала «пялился»? Но… как ты это увидела?
Скривившись, взяла вилку в руки.
– А ещё я сказала «смотрела «Гарри Поттера». Зверев, не беси. Это фигура речи. Уж не думаешь ли ты, что я оставалась бы с тобой, будучи зрячей!?
«Эх!!! Такая жалость! Я не вижу его кислой мины…»
– Всё… не отвлекай меня, а то мимо рта пронесу гречу…
«Мда… кто бы сказал, что слепота самый лучший мотиватор похудания, в жизни бы не поверила! И зачем я гарниром заказала рассыпчатую крупу!?» – Осторожно поддевая вилкой гречку, ориентировалась только на физику: сила тяжести, масса и так далее.
– Может, тебя покормить? – Голос Дмитрия дрогнул.
«Жалеет меня… козёл!»
– Ещё чего не хватало. Не быть зверю в глазах его подчинённых очаровательным романтиком! Побойся Бога… и пощади нервы людей. Уверена, из-за доступности и приемлемости цен, этот ресторанчик пользуется спросом у тех несчастных, что устроены к тебе на работу. Я не прощу себе, если все присутствующие здесь решат, что ты милаха.
Гречка успешно оказалась во рту, и я с довольным видом начала жевать те крохи, что донесла без потерь к губам.
За четыре месяца понемногу научилась чувствовать содержимое тарелки, поэтому сейчас в ресторане мне не было стыдно за себя. Ничего не падало, не летело, не капало мимо рта, и это было для меня достижение, чтобы зрячие не считали!
Слепой быть очень сложно… и жутко тоскливо… особенно, когда память не даёт тебе забыть сочность красок мира, в котором ты была не менее ярким пятном, начиная от рыжих волос и насыщенных зелёных глаз до загорелой кожи!
Аппетит резко пропал, и я, отложив приборы в сторону, осторожно вытянула руку в поисках стакана сока.
– Это всё? – Недовольно заворчал Дима, когда пустой стакан был отодвинут следом за тарелкой. – Яна… этого мало. Ты и так практически просвечиваешься. Такая худая…
– Давай не будем спорить, когда это бесполезно?
– Ничего не бесполезно! – Процедил мужчина, поднимаясь вместе со мной. – Сядь и поешь.
– Пожалуйста…
Даже будучи слепой, я чувствовала на себе взгляды окружающих. Как бы мне не хотелось, а они были, сколько не пытайся списывать это на завышенное самомнение… которого нет, если посудить строго. Весь мой сарказм – это элементарная защита от жалости и дурости, направленной на меня.
– Сегодня вечером будешь есть что-то покалорийнее фисташек, поняла?! – Рыкнул Зверев, дрожащей рукой приобнимая меня за талию.
Я бы воздержалась от его прикосновений, но в моём состоянии от них никуда не уйти. Если местность незнакома, я могу заработать нехилую шишку на ровном месте, не говоря уже про ступени и пороги!
Живот тоскливо буркнул, и Дима выругался сквозь зубы:
– К херам собачьим! На сегодня работа закончена. Идём в парк!
– А? – Я даже растерялась, замирая на месте, когда улица зашумела, и дверь ресторана со звуком колокольчиков прикрылась.
Чтобы Зверев ушёл с работы раньше шести-семи вечера!? Неслыханно!!! Это всё заслуги желудка?!
– Тебе нужно больше проводить времени на воздухе, – припечатал мужчина, увлекая меня куда-то в сторону.
Напрягая память, вспомнила, что неподалёку от офисного здания Дмитрия находится Михайловский сквер.
Когда мы очутились на месте, и моя попа прекрасно умостилась на удобную лавочку, в руках оказался бесподобно пахнущий пирожок с картошкой.
На глаза слёзы навернулись.
«Он – плохой! Плохой, Яна! Не позволяй себе проникнуться даже такими поступками!»
– Спасибо, – сдержано поблагодарила Зверева, вонзая в хрустящую корку жареного теста зубы.
– Ешь, – вздохнул Дима, замолкая. – Не за что…
Когда с двумя пирожками было покончено, отвязала повязку, в которой мне врач настоятельно велел ходить и не открывать глаза, чтобы не напрягать их напрасно, пока идёт восстановление после повреждения сетчатки.
– Яна… – предупреждение в голосе Димы странно дрогнуло.
– Я не буду открывать. Только хочу улыбнуться солнцу… и чтобы оно не оставило мне след полосы от загара на лице.
Июль в этом году был волшебный. Ни холодно и ни жарко. Самое оно!
Задрав лицо вверх, с тоскливой радостью представляла себе зелёные, как мои глаза, кроны деревьев, качающиеся на ветру, снующих туда-сюда людей и голубей, которые шумно ворковали, бросаясь спешащим глупышам под ноги.
Мне, как птицам, хотелось кинуться и остановить народ.
«Куда вы бежите, глупые?! Посмотрите!!! Какое голубое небо! Какая зелень вокруг! Дворцы! Даже серые многоэтажки! Они такие… серые! Такие необыкновенно высокие! – В горле застрял ком. – Ну, вот… расстроилась…»
– Ты плачешь?
– Нет. Дай повязку. – Завязав глаза обратно, поднялась. – Всё. Я надышалась. Идём.
– Куда?!
– Работать. Если ты захотел прохлаждаться, то у меня даже несмотря на временный недуг обязанностей выше крыши. Раз ты меня никуда не выпускаешь без своего надзора, поедешь со мной в Парголово. Никогда помощником директора не работал?
Дмитрий Леонидович некоторое время молчал, а потом я в его голосе почувствовала улыбку:
– Было дело. Очень давно, правда, но под твоим началом не грех вспомнить.
Громко цокнув, возвела глаза к небу, но вспомнила, что моей реакцией никто не проникнется, и раздражённо перебросила ремешок сумочки через плечо.
– Раз не грех, идём! Смета не ждёт. Блокнот есть?
– Да, Яна Васильевна.
Игнорируя насмешливый тон Зверева, нащупала его локоть и деловито потянула в сторону… Как оказалось, не ту, в которую требовалось. Дмитрий развернул меня обратно.
–И что мне записывать?
– Будешь мерить помещение вдоль и поперёк. Остановимся пока на сауне. Я планирую её расчистить, на стены повесить зеркала и…
– Боже, какое коварство. Я эту сауну полгода ждал.
– Теперь она моя. Не надо было продавать, раз ждал.
– Иногда, чтобы получить желаемое, нужно расстаться с чем-то…
Толстый намёк и хриплый баритон сделали своё дело. Руки покрылись мурашками, и я лишний раз порадовалась, что платье на мне с длинными рукавами.
Поездка в машине заняла немного времени. То ли пробок не было, то ли я так загрузилась странной заявочкой миллиардера, но дороги практически не почувствовала.
– Приехали, босс. Прошу…
Глава 4
POV
Дмитрий Зверев
