– Ой, мамочка, я забыла! – качнула кудряшками дочь и тут же подняла вверх свою умилительную мордашку с глазами шоколадного цвета. – Как вас зовут?
– Григорий, – улыбнулся хирург, и присел на корточки, подмигнув, – теперь можешь говорить мне «ты», мы ж знакомы!
– Хорошо! – важно кивнула ему девочка. – А меня зовут Марина, и ты мне тоже можешь говорить «ты»!
– Договорились! – протянул ладонь малышке и с удивлением качнул головой мужчина, когда та, словно настоящая кокетка, протянула свою ручонку не для пожатия, а для поцелуя.
Вот откуда в ней это? Мама ее точно бы откусила ему руку по самую ягодицу, а эта красотка улыбается, демонстрируя ямочки и белые зубки, и явно довольна собой.
– Мариша, мы опоздаем на мультик! – недовольно нахмурила Катя брови, видя, как ее случайный любовник воркует с дочерью.
Не хватало еще, чтобы он догадался, что она от него! Хотя мужики слепые, это как пить дать! Разве нельзя распознать в улыбке, в мимике, в чертах лица свое дитя? Нет, похоже, даже подозрений не возникло!
Плотников выпрямился, а затем перевел взгляд на хмурую Катю.
– Ну-с, коллега, прекрасного вам просмотра! – широко улыбнулся он. – Ваша принцесса просто чудесная! Если у меня когда-нибудь будет дочь, хочу, чтоб была похожа на вашу.
– А у меня нет папы, – брякнула Мариша, вздыхая горестно. – Мама говорит, он сильно много работает, и у него нет времени приехать. Но я знаю, что он меня бросил, мне в садике так сказали. У нас у Мишки папа умер, а мой не умер, и все говорят, что он бросил меня. Вот.
Дочка выпятила губку, явно готовясь зареветь. Катя и не думала, что в детском саду ведутся такие вот разговоры. Надо будет обсудить это с воспитательницей. Что это за темы поднимают дети?!
Григорий бросил на девушку странный взгляд, а затем снова присел на корточки.
– У меня есть одна знакомая девушка, – сказал он, вытирая покатившуюся-таки слезинку по щеке девочки, – так вот, она вообще без мамы и без папы жила долгое время. А у тебя посмотри какая мама – ради тебя переехала в другой город, и работает много, и ты похожа на принцессу, вырастешь очень красивой девочкой. Не расстраивайся.
– Знаешь, что я загадала рыбке? – качнулась вдруг к нему Мариша, обнимая за шею и шепча в ухо. – Чтобы у мамы появился муж, а у меня папа! Он будет меня любить, и носить на плечах, как других девочек носят, и мы поедем на море!
Катя замерла бледной статуей, видя, как ее маленькую девочку утешает совершенно незнакомый той человек, который по чистой случайности является ее биологическим отцом. Сейчас она поняла, что все ее мечты, что однажды она расскажет Плотникову, что Мариша – его дочь, никогда не воплотятся в реальность. Он просто не помнит ее. Она шесть лет назад была совсем другая, с короткой стрижкой, в модном платье, с макияжем и волосами цвета топленого шоколада. Нет, будет огромной ошибкой рассказать этому человеку о себе. Он просто посмеется над ней, а в свете сегодняшних событий подумает, что Катя ищет своей дочери отца. Нет уж, прожили как-то пять лет, проживут и еще, а там она расскажет Марише всю правду, и та сама решит, хочет она общаться с этим человеком или нет.
Гриша что-то бубнил утешающее, затем выпрямился, устав сидеть на корточках, и взглянул с высоты на поднявшую личико Марину.
– Знаешь что? – спросил он у нее, снова подмигивая. – Давай мы встретимся еще раз, и я покатаю тебя на плечах. Скоро станет совсем тепло, в парке заработают карусели, а я точно знаю, что все дети любят их. Я бы и сам не против прокатиться, если влезу!
– Ты не влезешь! – успокоившись, покачала головой девочка. – Ты такой огромный, а карусели для малышей. Но я согласна с тобой туда пойти! Если мне мама разрешит.
Катя почувствовала, как ее щеки заливает краска, так как в этот самый момент Григорий уставился на нее иронично, мол, разрешишь, мама, или нет?
– Мариша, но у дяди могут быть свои дела, – слабо запротестовала она, смущенно отводя взгляд.
– Я же сам предложил, – возразил Плотников. – Так что придется вам, Катя, выделить нам с Мариной выходной для прогулки в парке.
– Да-да, мамочка! – со знакомыми интонациями пропела дочь, сложив руки на груди и топая кончиком ботинка.
– Ну хорошо! – сдалась девушка, поднимая ладони. – В первый же теплый выходной пойдем в парк на карусели!
Двое одинаковых пар глаз торжествующе переглянулись. Ну и дела!
8
Но осуществить желание Григория Плотникова и Марины оказалось не так-то просто, погода, до этой недели намекавшая на скорую весну, будто круто передумала и решила заснежить напоследок все вокруг. Утром в понедельник Катя едва успела на работу, прорвавшись сквозь сугробы из детского сада, и пыхтела, переодеваясь в раздевалке. Она заскочила в дежурку, где уже собрались коллеги, самой последней, нашла свободный стул и плюхнулась на него, только потом заметив, что тот стоял впритык между местами Дмитрия Викторовича и Григория Николаевича.
– Как вы чудесно выглядите с мороза, Катерина! – зашептал тут же доктор Дима. – Вся такая ароматная, румяная, так бы и съел вас!
– Держи себя в руках, коллега, а то сейчас наша прекрасная акушерка откусит тебе голову по самые яй… в общем, по пояс откусит, – иронично прошептал Григорий. – Ишь как глазами сверкает, аки богиня Артемида.
Катя хотела было ответить что-то резкое, но осеклась, увидев, как заведующий поднимается со своего места.
– Доброе утро, уважаемые коллеги! – начал он. – Хотел бы начать день с хорошей новости. Как вы знаете, наша клиника продолжает развиваться, и уже сейчас готова предоставить населению новую услугу – выезд на дом. Наши лаборанты делают это достаточно давно, а теперь и врачи и средний персонал будет иметь такую возможность. Отдельно выделена линия скорой помощи, там закуплено пять машин, бригады почти полностью укомплектованы и готовы выезжать на вызовы, а также сформирована амбулаторная помощь на дому, когда пациент не нуждается в экстренной медицинской помощи, но не желает посещать городские поликлиники. Для этого будут привлекаться врачи из амбулаторного и стационарного звена, а также медицинские сестры и акушерки. Разумеется, все согласно рабочему расписанию, никто не будет хватать вас посреди дня и отправлять куда попало. Машина для этого тоже закуплена, кто владеет правами, может передвигаться за рулем, кто не владеет, тот будет ездить с одним из водителей. Наши колл-менеджеры уже принимают такие вызовы, расписывают их, и сегодня в течение дня мы начнем их обслуживать. Да-да, – заведующий поднял вверх ладони, – я понимаю, что это слово нами всеми воспринимается в штыки, мы с вами лечим, а не служим, но это просто речевой оборот. Оплачиваться это будет по отдельному тарифу, который вас приятно удивит. В общем, всем хорошего начала недели, коллеги!
Катя молчала, пока коллеги возбужденно обсуждали новости. Да, об этом говорили и на прошлой неделе, но все думали, что будет выделено отдельное звено персонала, а не из существующего.
– Не представляю, как мы будем все это совмещать, – задумчиво произнесла Варвара Алексеевна. – Конечно, дело нужное и хорошее, но вот как я могу бросить своих беременных в амбулатории и рвануть куда-то на дом?
– А вам и не придется! – заведующий, Леонид Васильевич, остановился напротив беседующих коллег. – Вас мы не включали в список выездных сотрудников, а вот помощницу вашу, – тут мужчина бросил взгляд на Катю, – внесли. И уже даже есть заявка на выезд. Ее обработает колл-центр, сформирует бригаду, если там требуется кто-то еще помимо акушерки, а затем уже сообщат. Так что готовьтесь, Катюша, сегодня ваш дебют.
– Чудесно! – пробормотала в ответ девушка.
Сегодня как раз «отличная» погода для поездок. Она б тоже на месте пациентов не хотела выходить из дома в такую погоду, и уж точно при наличии денег вызвала бы врача на дом из платной клиники. Но что ж поделать, как говорится, взялся за гуж, не говори, что не дюж.
Первые два часа работы она еще с тревогой ждала, когда ее вызовут куда-то ехать, но ближе к двенадцати расслабилась и даже начала подумывать об обеденном перерыве, так как желудок принялся выводить голодные рулады.
– Идите, Катюша, на перерыв, – Варвара Алексеевна кивнула на монитор, – записи пока нет, у нас свободно. Я еще посижу, карты допишу, завтра первичная девочка придет анализы сдавать, хочу расписать ей все заранее. А вам нужно набираться сил, вдруг вызовут. Не понимаю, конечно, почему не выделить для этого сотрудников отдельно. Хотя, с другой стороны, может, это экономически нецелесообразно.
Но едва Катя поднялась с места, разминая в легком наклоне спину, как дверь без стука распахнулась, являя Григория Плотникова собственной персоной.
– И чего сидим? – осведомился он, сдвигая брови. – Мы с вами, Катенька, сегодня первопроходцы. Сформировали бригаду из сосудистого хирурга и акушерки, жалобы у беременной пациентки специфические, поэтому вас ко мне и прикомандировали. Выезжаем через десять минут, как раз успеете переодеться в свои вещи.
– Чушь какая-то! – выдохнула девушка, вскидывая брови. – Странное сочетание, вы не находите? Акушерка и сосудистый хирург!
– Согласен, – кивнул Плотников. – Но деваться некуда, едем. Жду вас в фойе.
Пришлось вместо обеда тащиться в дежурку, натягивать на себя колготки, джинсы, свитер, брать халат и стерильный смотровой набор на всякий случай, а затем спускаться на первый этаж.
Доктор уже был там, сидел в кресле для посетителей и потягивал кофе из белой фарфоровой чашечки, сваренный на аппарате заботливой сотрудницей ресепшн.
– Наконец-то! – недовольно бросил он, поднимаясь. – Будь вы солдатом, Катерина, враг бы захватил позиции, пока вы там напомаживались.
– Я? Напомаживалась? – задохнулась от несправедливого обвинения девушка. – Я не напомаживалась вообще-то, а переодевалась в теплые вещи. Зима, если вы не заметили, здесь не южная!
Плотников бросил красноречивый взгляд на ее губы, покрытые блеском, и ничего не ответил, только дернул щекой раздраженно.
– Едем на моей машине, не на служебной, – коротко бросил он, направляясь к стоянке, где уже фырчал работающим двигателем черный внедорожник. – Садитесь спереди и пристегнитесь.
– Да уж догадалась бы, – едко ответила ему Катя, открывая дверцу и с возмущением разглядывая высокие ступени и специальную ручку, за которую можно было уцепиться, чтобы забраться в салон.
Конечно, эти высокие мужчины предпочитают таких монстров, совершенно не думая об окружающих. Хорошо, что она не в юбке, иначе была бы потеха, когда по скользким ступенькам девушка проехалась ногой и едва на рухнула под колеса, пытаясь взобраться в машину. Гадство!
– Вы такая грациозная лань, – усмехнулся Плотников, выруливая со стоянки, – я прямо восхищен.
– Вы б еще трактор себе купили, чтоб посильнее восхищаться! – едко отозвалась девушка и отвернулась, гневно таращась на улицу.
Она молчала некоторое время, пока не заметила, что двигаются они к выезду из города.
– Куда мы едем? – повернувшись к Григорию, спросила максимально спокойным голосом.
– В соседний город, – ответил он, не отвлекаясь от дороги. – Полтора часа езды при условии, что дорогу не замело, или два-три, если скорость будет совсем низкой.
– Как? Но… У меня ведь дочь в детском садике! Мне ее забрать надо в шесть, а если полтора часа туда и столько же обратно, да там неизвестно сколько, то мы можем не успеть. А если больше?
– Помочь вам некому? – бросил Григорий взгляд на девушку.
– Нет, – качнула та головой. – Мама не здесь живет, а больше у нас никого нет.
– Тогда постараемся успеть, – коротко ответил он, переводя взгляд на заснеженное полотно дороги, вившееся с клубящейся по нему поземкой.
Катя молчала всю дорогу, разглядывая белые шапки на соснах, которые росли высоченными лохматыми сторожами вдоль дороги, на клубящийся пар в горящих торфяниках, удивительным образом не затухающим даже зимой, и не заметила, как провалилась в сон, вздрогнув только тогда, когда ее тронул за плечо Григорий.
– Приехали, – коротко бросил тот. – Берите свои вещи, осмотрим пациентку, я надеюсь, что там ничего серьезного, и двинемся обратно. Должны успеть как раз к шести.
Кивнув, Катя протерла лицо ладонью, прогоняя сон, запахнула пуховик, накинула капюшон и пошла следом за несущим портативный аппарат УЗИ доктором.
Пациенткой оказалась женщина сорока пяти лет, которая вышла встречать их, словно огромная каравелла в халате.
– Ой, я и не думала, что ко мне сегодня кто-то приедет! – заволновалась она, выглянув в окно и увидев снова пошедший снег. – Как же вы добирались по такой дороге?
– Все хорошо, – коротко ответил ей Григорий, снимая куртку и вопросительно глядя на беременную. – Пойдемте в комнату, где вы сможете лечь, осмотрим вас. Что беспокоит?
Как оказалось, последние три дня у нее болела левая нога. Раньше даму беспокоил тромбофлебит нижних конечностей, и она дважды оперировалась, а тут случилась внеплановая беременность, и почти все время приходилось ходить в антиварикозных чулках.
– В больницу вам надо, голубушка, – увидев покрасневшую вену и отечную ногу, сказал Григорий Николаевич. – Опасная ситуация и для вас, и для ребенка. Живот не беспокоит?
– Нет, у меня срок еще тридцать недель, только вот в декрет вышла. Рожать рановато. – Женщина с тревогой приподнялась на локтях. – А может, терпит еще ситуация?
– Нет, -качнул головой доктор. – Не терпит. Тут у вас тромб, который весьма опасен. Надо сегодня же госпитализироваться. И даже лучше, если прямо в ближайшее время. Тут у вас ЦРБ (Центральная районная больница – прим.авт) хорошая, я там хирургов знаю, помогут, спасут. При необходимости переведут в сосудистый центр. Звоним в скорую?
– Ой, да как же… Я ж не готова совсем! – запричитала женщина, присаживаясь на диване. – Я ж вас и вызвала, не скорую, думала, посмотрите, мазь или таблеточки, я согласна.
– Нет, уважаемая Елизавета Юрьевна, мазью уже не помочь, – терпеливо вновь начал Плотников. – Муж у вас на работе? Позвоните ему, пусть приедет, мы пока вам скорую вызовем. Катерина, – обратился он к акушерке, – набери ноль три, я переговорю.
Катя набрала на своем телефоне номер службы Скорой помощи и передала трубку врачу. От нее не требовалось никаких других действий, и потому она присела на табуретку, принявшись заполнять карту вызова, переписывая своим круглым почерком данные пациентки из паспорта.
Вскоре прибыла бригада врачей и муж, которые оказались в квартире одновременно.
Мужчина с бледным видом влетел в распахнутой шубе в комнату, даже не сняв грязных ботинок, бросился к возлежащей на диване жене, едва не снеся по пути сотрудников СМП, и принялся целовать руки жене.
– Душечка, – шептал он, – напугала ты меня!
Вскоре Катя и Григорий оказались на улице, оставив бригаду врачей и пациентку с мужем, загрузили оборудование и выдвинулись в обратный путь.
– Тупой вызов! – зло прокомментировал врач, крепко держа руль двумя руками. – И мое время потрачено, и ваше, и бензин. Изначально следовало вызвать даме скорую и передать в руки больничных хирургов.
– Согласна, – Катя вздохнула, расстегивая пуховик в теплом салоне. – Я-то еще хоть поспала в дороге. Вообще, меня укачивает всегда, вырубаюсь сразу же. Наверное, не смогла бы вести машину на такие длительные расстояния.
– Смогла бы, – усмехнулся Григорий. – Слушайте, Катя, давайте уже на «ты», это выканье утомляет.
– Давайте, – мысленно усмехнулась девушка, вспоминая, какой была их та самая ночь, когда ни о каком выканье речи не было, только жаркие поцелуи, объятия и простые движения, буквально сносившие голову. – Темнеет уже.
– Ничего, машина надежная, шины и тормоза тоже, – улыбнулся Плотников, отчего на щеке его появилась ямочка. – Долетим быстро.
Но снег разошелся сильнее, валя огромными хлопьями на лобовое стекло, что дворники не успевали счищать его, бешено скользя туда-сюда. Скорость снизилась до сорока километров в час, видимость была практически нулевая, приходилось плестись очень медленно, рискуя или врезаться в кого-то, или улететь в кювет.
– Не успеем, – вынес вердикт Григорий, вздыхая. – Сейчас еще связь скоро пропадет, надо звонить кому-нибудь, чтоб забрали твою принцессу из сада, а самим попробовать переждать тут где-то. Должен же этот снегопад прекратиться.
– Мне некому позвонить, – вздохнула Катя, перебирая контакты.
– Так, сейчас я тогда попрошу свою… В общем, у меня есть кого попросить.
Припарковавшись на обочине, врач уточнил адрес садика, попросил предупредить воспитательницу, что девочку заберет не мама, а сам вышел, чтобы не разговаривать при коллеге.
Катя нервно вздохнула, почесав шею. Для нее это была неприятная ситуация, и во сколько она окажется дома, вообще было непонятно. Может, и вовсе придется где-то тут провести ночь, если снегопад не прекратится. На улице уже стемнело, видимость стала и вовсе нулевой, ехать в такой ситуации крайне опасно.
– Все решил, заберут Маришу, – Григорий распахнул дверь автомобиля и уселся на водительское сиденье, потопав снаружи ногами. – Сейчас немного тут посидим, подождем, а там двинемся в обратный путь, если не прекратится, там найдем, где переночевать, или поедем к себе в город, если прекратится. Руководство я тоже в известность поставил.
– Спасибо! – кивнула ему с тревогой Катя, глядя на мелькающие на лобовом стекле дворники.
9
Но спустя полчаса стало понятно, что снегопад не только не уменьшается, а наоборот, стал сильнее. Григорий включил фары, в свете которых Катя со вздохом заметила, что белые хлопья валят сплошным ковром. Машина уже и сама превратилась в сугроб, и дорога была заметена. Мимо никто не проезжал, видимо, также, как и застрявшие врачи, пережидали непогоду.
– Если сейчас не выдвинемся, то можем застрять здесь неизвестно на сколько, – повернулся к ней Плотников. – До Свободного ехать меньше, чем до Благовещенска, предлагаю вернуться туда, там у меня знакомый хирург, попросимся к нему, а утром уже посмотрим. Ехать в полной темноте, да еще в такой снегопад – самоубийство. В обочину перевернемся или застрянем, связи нет, так и околеем тут. Доедем – позвонишь дочке, скажешь, что переночует у меня, утром ее отведут в садик.
– Если честно, вообще страшновато ехать, – пожаловалась Катя, ежась.
Григорий покосился на нее, но ничего не ответил, натягивая вынутую из бардачка шапку по самые глаза и выходя из машины. Хлопнула дверь багажника, и вскоре мужчина принялся огромной щеткой сметать снег с автомобиля, расчищая крышу и лобовое стекло. За то время, пока он находился на улице, стал сам похож на большой сугроб, и долго отряхивался, прежде чем усесться на водительское место.
– Ну что, с богом? – спросил он Катю, выруливая на дорогу и разворачиваясь медленно. – Хорошо, что машина большая и надежная, на легковой бы мы так тут и остались.
– Любишь большие машины? – полюбопытствовала девушка, чтобы хоть как-то отвлечься от тревоги.
Пальцы ее похолодели, она сцепила их и спрятала в рукава. Заметив ее это движение, Гриша выкрутил максимально регулятор печки.
