– На сегодня с меня хватит! – фыркаю сквозь зубы и обвожу комнату глазами, возвращая взгляд к отцу. – Поменяй подгузники своим малышам самостоятельно, папочка.
«Ненависть, ненависть, ненависть. Двойная ненависть. Совершенно ненавижу», – ехидно болтает мой внутренний Гринч, ударяя перьевой подушкой себя по голове, и это вызываете у меня улыбку.
– Хорошего дня, кучка хохлатых пингвинов!
***
– Не могу поверить, что ты назвала «Воронов» кучкой хохлатые пингвинов! – хохочет Мэйбл, укладывая голову на прорезиненный подголовник джакузи.
– Это самое безобидное из того, что я могла им сказать, – вздыхаю и подплываю к бортику, прихватывая с крепления для стаканов оранжевый коктейль. – Они заслуживали большего.
– Дамы, желаете присоединиться к нам? – испанец с милыми кудряшками в гавайских плавках галантно указывает рукой в сторону стола с бирпонгом[12 - Бирпонг – популярная в среде американских студентов игра, в которой нужно закидывать шарики от настольного тенниса в стаканы с пивом противника.].
Я молча мотаю головой, поглубже утопая в теплой воде, тем временем как Ганстьянс уже наполовину выбирается из джакузи.
Не могу сказать, что моя подруга падкая на таких парней, но судя по ее взгляду, этот «Мигель Эрран[13 - Мигель Эрран – испанский актер сериалов «Элита» и «Бумажный дом».]» явно пришелся ей по вкусу.
– Иди, я останусь здесь, – демонстрирую наигранную улыбку и прислоняюсь губами к прохладному стеклу своего бокала.
Мэйбл посылает мне воздушный поцелуй и берет парня за руку, которую он протянул ей, чтобы она не оступилась.
– Я Мэйбелин.
– Рико. Очень приятно, – он улыбается и поправляет волосы, рассматривая ее восхищенным взглядом.
Рико. Это имя вызывает у меня тошноту, напоминая о Айкеле.
Мои глаза закатываются, и я хочу сплюнуть омерзительный вкус нашего последнего поцелуя.
Теперь флешбэки о гребаном Рике будут преследовать меня повсюду?
Возвращаю стакан в крепление для напитков и, задержав дыхание, ухожу под воду.
Сегодня ужасный день.
Максимально дерьмовый.
Нет, скорее не день, а круглые сутки.
Все началось с того самого поцелуя с придурком и тянется черной полосой, как проклятая улитка. Раньше вечеринки приносили мне удовольствие. Я танцевала, выпивала и давала свободу всем своим действиям и желаниям. А сейчас? Сейчас хочется утопиться в этом дурацком джакузи под песню «Оverwhelmed», которую постоянно включает в машине моя лучшая подруга.
Внутренний Гринч уже начинает бурчать на меня за то, какая я слабая.
Выпускаю весь воздух ртом и поднимаюсь на поверхность.
Музыка заполняет мое пространство, перекрывая веселье и визги отдыхающих в огромном бассейне.
К черту все. Время отрываться!
Допиваю кисловатую жидкость из стакана и выбираюсь из воды.
Легкий ветерок нежно ласкает влажную кожу, а приятные басы музыки щекочут внутренности.
– Ханна, ты мне нужна, – машет рукой Ганстьянс.
Поднимаю махровое полотенце и, пропитав лишнюю влагу с волос, направляюсь к ней.
«Код красный», – возникает в голове голос отца, и улыбка моментально появляется на моем лице.
Хотите знать, что бы сказал мой внутренний Гринч на это?
«У меня появилась идея. Ужасная идея. Ужасно-замечательная идея, черт возьми!»
Откидываю полотенце на плитку с подогревом и направляюсь к столику с бирпонгом, где до чертиков набирается моя подруга.
Со всех сторон образовался плотный круг зрителей. Игры в бирпонг – это шоу. Что-то наподобие покера. Люди обожают наблюдать и делать ставки на победу одной из команд, а также просто впитывать дух соперничества и веселья.
Ну а что? Кому не нравится отрываться?
Осторожно пробираюсь через толпу к Ганстьянс и беру ее за руку.
– Мы должны выиграть. Один из «Воронов» сделал огромную ставку на проигрыш нашей команды, – она тычет пальцем на другой конец стола, и я замираю.
Разве я говорила, что мне недостаточно дерьма на сегодня?
Рыжий придурок, чье лицо похоже на общественный туалет для мух, улавливает мой взгляд и поднимает два пальца, изображая приветственный жест. Его губы изгибаются в дурацкой ухмылке, и он беззвучно произносит: «Где папочка?».
Мои глаза наливаются злостью. Гребаный котел прямиком из ада выливают прямо на меня. Лава, горящие души и, конечно же, тонна отборного яда.
– Пошел к черту, – медленно произношу губами и выставляю средний палец. – Я в игре, Мэйбл!
Глава 6
?Glass Animals, iann dior – Heart Waves
Брайан
Вечеринка. Да, это совсем не то, что советует тренер после тяжелого дня, заполненного под завязку тренировками. Но мой член это мало волнует. Я слишком темпераментный, чтобы просто отправится домой и уснуть под какой-нибудь ромком Нэтфликс в одиночестве. И слишком темпераментный, чтобы просто подрочить в душе, представляя задницу Дженны Ортега[14 - Дженна Ортега – американская актриса, известная в первую очередь благодаря главной роли в сериале «Уэнсдэй».].
– Маккейб, я думала, ты не придешь, – тонкие женские пальчики обхватывают мои плечи, а пухлые теплые губы одаривают поцелуем шею.
– Гвен, я приезжаю сюда почти каждый четверг, и каждый раз ты говоришь одно и тоже, – усмехаюсь и наклоняюсь к машине, перекидывая спортивную сумку с переднего сидения на пассажирские, не обращая на нее никакого внимания.
– Хочешь назвать меня предсказуемой?
Закрываю тачку и оборачиваюсь обратно.
– Я хочу выпить спрайта и поплавать в бассейне, а не трепаться о твоих качествах, – прохожу мимо, разминая шею. – Без обид.
Меня не интересует Гвен. Не спорю, у нее отличная фигура, яркая внешность. Она твердая десятка, но ее характер и ценности… Продажная, чью задницу можно оплатить свифт, статусом или популярностью. Ей плевать, как ты выглядишь, если ты успешен. Насрать, как ты себя чувствуешь или что с тобой происходит. Главное лишь то, что ты сможешь дать ей взамен. Для меня Гвен – потрепанная кукла, трясущая задницей в тайм-аутах на наших играх, и не больше.
Мой отец как-то сказал одну вещь, которую я запомнил на всю оставшуюся жизнь. «Никогда не пользуйся общественным туалетом, а также вещами, которые не принадлежат только тебе одному.»
В этом есть смысл.
Гвен – хренов общественный туалет для спортсменов. Та самая хоккейная зайка, которая раздвинет для тебя ноги, если на твоей спине есть красивый номер.
Наверное, ходят слухи, что хоккеисты делятся своими фанатками и даже развлекаются с ними целой командой одновременно. Гребаное вранье. Срань. Как минимум я не участвую в таком.
У меня есть негласное правило: «Никогда не заниматься сексом с теми, у кого между ног побывал хотя бы один хоккеист.»
– Эй, Маккейб! Твой хет-трик на последней игре с «Койотами» был великолепен, – пожимаю руку парню и толкаю его плечом в качестве приветствия, прежде чем пройти дальше.
У барбекю зоны, где находится небольшой домашний бар Рико, который, собственно, и устраивает вечеринки каждый четверг для нашей команды, сидят мои парни. Запасной вратарь, несколько нападающих и защитник. Остальные разбрелись по большой вилле Гарсиа. Громила у стола с бирпонгом, Барби и Каспер в бассейне, а другие… Возможно, показывают гостевые комнаты одержимым хоккейным зайкам.
– Брааай! – свистит мой лучший друг и машет мне рукой. – Давай сюда. Водичка – улет!
Натягиваю улыбку и, подхватив из мини бара холодный спрайт, направляюсь к бассейну.
– Что я пропустил?
Открываю жестяную банку и делаю несколько жадных глотков.
Я пью эту гадость только по четвергам. Это ненормально?! Верно. Пока кто-то мечтает о холодной «Короне» с лаймом, я мечтаю о гребаном дерьме под названием содовая.
– Ты удивишься, чувак, если я скажу тебе, кто здесь сейчас.
Отставляю банку на край, стягиваю одежду и делаю прыжок из передней стойки с вращением вперед. Всплеск воды накрывает купающихся поблизости с головой, вызывая визги и смех. Выныриваю на поверхность и, встряхнув головой, забираю свой напиток.
– Майк Тайсон?
Коуэл закатывает глаза, а его лицо приобретает странную улыбку.
– Ее имя на букву Х.
– Хейли Бибер? – осматриваюсь по сторонам в поисках жены скандально известного певца.
– Ханна Уэндел.
Флешбэк нашего знакомства с блондинкой моментально ударяет по несоображающим мозгам.
Уэндел-младшая. Та самая девчонка, которая скакала на ублюдке с именем Рик. Я ненавижу этого ублюдка. Так сильно, что даже при воспоминаниях о нем у меня начинают сокращаться все мышцы тела.
Сжимаю кулак, и банка с содовой превращается в мусор.
– Какого черта она здесь? – рычу сквозь зубы и осматриваюсь по сторонам. – Разве ДэдПол не говорил, что девчонка под домашним арестом?
– Говорил, – усмехается Фрай. – Но ты помнишь, о чем говорил я? Она любит вечеринки, но еще больше – нарушать правила.
Закусываю губу, наблюдая за брюнеткой, которая строит мне глазки с другого края бассейна, что-то нашептывая своей подруге.
– Значит, Уэндел здесь… – он кивает. – И где она?
Стоит мне только задать этот вопрос, как я слышу: «ХАННА! ХАННА!».
Крики толпы возле стола с бирпонгом заставляют меня обернуться.
– ХАННА, ПОКАЖИ ИМ! – верещит брюнетка, которая удобно устроилась на плечах хозяина дома. Гарсия придерживает ее за бедра и тоже скандирует: «Давай, Ханна!».
– Вот черт! – фыркаю и, опершись руками на край, вылезаю из бассейна.
«Зачем я иду туда? Это ведь не моя проблема», – болтаю сам с собой, протискиваясь через толпу.
С другой стороны, если я не прослежу за девчонкой, а тренер узнает, что мы были здесь, мои яйца подвесят на ворота и будут отрабатывать по ним броски, пока они не почернеют.
К черту! Я просто посмотрю, что там происходит, и не буду вмешиваться, у меня достаточно своего дерьма, чтобы решать еще и проблемы исчадия ада.
Придерживаясь этой мысли, я уверен, что все пойдет по плану, но как только оказываюсь у стола, а на уровне моих глаз появляются ее длинные ноги, я начинаю сомневаться.
Жажда мгновенно подкатывает к горлу, пока я медленно осматриваю загоревшее и подтянутое тело Уэндел.
Она стоит на руках в маленьком черном бикини, а во рту у нее пластиковая трубка от пивной бочки. Мой член каменеет от картинок, которые я представляю в своей голове.
– Будь я проклят, – облизываю пересохшие губы и пытаюсь сглотнуть сухость во рту.
Влажные светлые волосы рассыпались по столу. Пресс напрягается с каждым глотком, вырисовывая еле заметные кубики на плоском животе. Опускаю взгляд вниз и замечаю ее красивые голубые глаза.
Она смотрит прямо на… мой член?!
От этой мысли застываю как парализованный.
У меня стояк, я в мокрых плавках, а Ханна приоткрывает рот, теряя пивной шланг на стол.
– Черт, – ругаюсь, прежде чем понимаю, что она начинает падать.
