Михаил Васильевич Шелест "В складках миров и времени"

– Фонтанус! – Воскликнул князь. – Волшебство!

– «Ага, волшебство, – подумал Иван. – Год строили, а я бегал по лесу, охранял этих алкоголиков, поил и кормил. Хорошо, что зверья здесь немеряно. Но работников от вида мяса к концу года уже тошнило. Зато, шкур у меня сейчас…»

В углу двора стояли два деревянных кресла и небольшой столик, вырезанный Иваном лично из дубовых пней. Вся мебель в доме была сделана руками Ивана из местного дуба в подвале «терема» в шикарной мастерской, где имелись нужные ему станки, инструменты, дизель-генератор и звукоизоляция.

– Так живут боги! – Еле слышно проговорил Тихомир.

– Так живут обычные римские патриции, – засмеялся Иван, – но у них есть много рабов. А у вас рабов нет. Поэтому вы так жить не будете, пока не поумнеете.

– А у тебя рабы, или ты такой умный? – Разозлился вдруг князь.

– Я умный, – взяв его за руку, сказал Иван. – А ещё я… маг… Мне легче.

– А может ты бог?

– А может и бог… – усмехнулся Иван. – Садись, выпьем холодный компот.

Они сели, и женщина сразу принесла и поставила кувшин с компотом, лёд в вазе и кружки.

– Интересная одежда у… твоих женщин.

– Ткань римская. Как шить – я научил.

– Ты научил?!

– Я научил. Но я не бог. Я даю только знания.

– Боги дают знания, – отпивая компот, сказал Тихомир.

– Бог с ними, с богами, – засмеялся Иван. Завтра будет тяжёлый день. Надо убедить руян перестать грабить наши земли. Я не хотел бы действовать силой и давить на них. Что развело вас? Вы же один род.

– Не совсем один. Но не это главное. Когда-то Руян не был островом. Как рассказывали старики, однажды море нахлынуло на берег и размыло его. И Руян отделился от земли. Затопило и его, и нашу землю. Много людей унесло море. В основном все жили, как и сейчас, на берегу, ловили рыбу и били зверя морского.

– И что сейчас мешает заниматься тем же?

– Сейчас вообще всё по-другому. У нас слишком много богов. У каждого рода свой бог. И родовые жрецы спорят между собой.

– Вы же жрецам жертвы носите?

– Носим. Как без них?

– Вот за это они и спорят. Не за богов, а за то, сколько, и кто, им жертвы принесёт. У епископов тоже так. Хоть последнее, но отдай. Плохо это. У епископов, тоже сейчас начнётся деление. Они уже поделились на Рим и Новый Рим. Два Императора. И престол разделился. Дальше ещё хуже будет.

– Дальше, это когда?

– Через сто зим.

– У-у-у… долго ещё ждать.

– Не надо ждать, надо жить сейчас. Если нельзя победить силу, надо приспособиться. И ждать, когда противник ослабеет.

– Чтобы убить его?

– Чтобы изменить. А не получится изменить, тогда убить. Но менять нужно его детей, его или его детей. Но это очень сложная, долгая работа. Работа многих людей. Но чтобы изменить, нужно учить, а чтобы учить, нужно что-то знать. Они, – Иван махнул рукой на юг, – знают больше вас и ничему новому вы ни их, ни их детей, научить не сможете. Вы тут только и делаете, что – убиваете друг друга, да баб воруете.

Иван помолчал. Тихомир сидел задумчивый.

– Чтобы такие хоромы построить, знаешь сколько учиться надо? – Иван вздохнул.

– И ты всё это знаешь? – Спросил князь.

Иван засмеялся.

– Нет, не всё, друзья помогли.

– У тебя есть такие друзья? – Задумчиво спросил Тихомир.

* * *

Иван не стал грузить князя проблемами и политинформацией, а показал всё своё городское хозяйство.

В каждом доме была своя корова, свинка, лошадка, собачка-волкодав, кошечка и куры. Дворы огорожены. В каждом имелся палисадник со смородиной.

Показал место для будущих полей, сенокоса. Ещё при закладке города дерево-посадочной машиной повыкорчевали деревья на большой площади. Теперь, через год пришло время их пережечь. Деревья лежали сгуртованные17, и сжигали гурты по очереди, дабы не создать пал. Этой осенью посадят озимые рож и ячмень. Лес здесь рос смешанный: сосна, ель, дуб, вяз, так что, почвы особо кислыми быть не должны.

Показал Иван и свой «водоканал». По весне они с жителями надстроили двускатную крышу над стеновым «боем» верхнего яруса, и стали собирать в башенные емкости дождевую воду. Деревянные емкости обмазали глиной и обожгли изнутри. Возле башен сделали общественные нужники. Под башнями и стенами, еще при строительстве стен, в траншеях были уложены трубы канализации для водостока в реку.

Ледникам князь не удивился, удивился их размерам. Удивился запасам, лежащим в хранилищах. Особо удивился бочкам.

– Что здесь? – Спросил он.

– Рыба морская. Сельдь. Солёная. Угощу сегодня… С молодой картошечкой… Да с укропчиком. Да с водочкой…

– Ты говоришь странные слова, но у меня потекли слюни, – удивился князь.

– Это магия, – махнул рукой Иван. – Магия передачи эмоций. Но… Если вернуться к бочкам… Мы и бочки начали делать. Почти год учились: строгали, обручи ковали, клепали. Это – чужие бочки, а наши под засолкой на берегу.

– Делаем всё вместе и учимся вместе, – продолжал Иван. – У кого лучше получается, быстрее, он помогает другому. Видишь, вдоль той стены под средним ярусом крыша надстроена и стеной перекрыта? Там у нас учебное и ремесленное места.

– И зимой там все работают. У каждого свой урок, свой интерес. Кроме охотников, все там. У нас скопилось уже достаточно деревянной посуды, чтобы провести большой пир. По всем мастерским тёплые полы. Ты не поймёшь на словах. Увидеть надо. Там я люд писать и считать учу. Малевать.

Увидев непонимание на лице и в глазах князя, Иван повёл его в мастерские. Там продувал сквознячок, пахло стружкой и масляными красками. Кое где с потолка свисал от стены до стены брезент, разделяющий «классы». Где-то он был подтянут к потолку, как парус.

Иван подвел князя к стене, на которой висели холсты с нарисованными красками картинами.

– Это всё зимой писали. Учились. Сейчас не до того.

Тихомир разглядывал рисунки, некоторые поглаживал рукой, ощущая рельеф высохшей масляной краски.

– Очень красивые. Все. И как много…

– Вот так и живём, – сказал Иван.

* * *

Вечером Иван угостил Тихомира селёдочкой и всем к ней причитающимся. Пропарил в бане, которые стояли на берегу реки.

Гости стали съезжаться назавтра. Сначала приехал князь Рерик из одноимённого города. Сразу следом приехали князь Болеслав из Тетерева и Мстивой из Ленца. Все они приехали вместе с волхвами, жрецами и боевым сопровождением, человек по десять. Приехавшие разместились внутри города под городскими стенами, раскинув тонкие войлочные шатры. Даже вожди.

Всех встречали князь Након и Гостомысл. Про Ивана – Яролика никто не спрашивал, но вопрос на лицах читался. Гости с интересом и страхом поглядывали на терем волхва, со стороны смотревшимся словно мощная крепость.

К вечеру прибыл руянский князь со своей свитой и двумя жрецами. И он, увидя, где поместились прибывшие ранее гости, тоже устроился под стеной.

– Так у них, наверное, принято, – подумал Иван, разглядывая в бинокль со второго этажа своих хором прибывших.

Гости разбрелись по территории городка. У ворот и дверей складов Иван предусмотрительно поставил часовых. Жрецы, расставив вокруг коловрата своих божеств, принялись гудеть в дудки, бить в бубны. Далее кольцами стояли столы с едой и питьём.

Гуляли все. Весь город. Иван не появлялся.

Он обходил и осматривал территорию вокруг города. Он искал и нашёл. Помог тепловизор.

Группа воинов, численностью до двухсот человек пряталась на опушке леса со стороны старого посёлка. С севера. Раскрашенные зелёной глиной и утыканные травой, они были совершенно не заметны в кустарнике.

Иван, обойдя с тепловизором всю южную округу, не ожидал такой хитрости. Завернув на участок, где жгли деревья, Иван отвернул тепловизор от жара и заметил в стороне «тёплые» пятна.

Парило к дождю. Небо тучами придавило землю. Дымы с огнищ стелились в северо-восточном направлении. Оттуда и зашли воины Руяна. Там и залегли на границе леса.

То, что это были именно они, Иван не сомневался. Хотя, могли быть и «свои», решившиеся воспользоваться случаем сбора многих князей в одном месте для сведения счётов. Сегодня воевать было ещё можно, завтра и два дня после – нельзя. Праздник.

Иван понял, что праздник может закончится, не начавшись, вернулся в свой терем, облачился в ритуальный плащ и вышел к гостям. Его появление мало на кого произвело впечатление, только на знающих.

Гости и жители уже прилично набравшись пива, взявшись за плечи, танцевали в хороводе вокруг коловрата под звуки дудок и тех же бубнов.

Иван подошёл к княжескому столу. Возле князя Накона стоял незанятый «стул» в виде чурки.

– Уважаемые князья, рад вас приветствовать в славном граде Ростоке, – сказал Иван.

– Это наш друг, Иван Яролик, – сказал Тихомир. – Это он построил этот град.

– У Яролика много и других подвигов, – откликнулся князь Вислов. – Аркона продолжает обсуждать его неожиданное появление в храме на весеннее равноденствие, и как он один справился с отрядом моих воинов.

– Я! – Изумился Иван. – Это все Лес. Он помогает нам. И сейчас шлёт вести, что не всё в порядке под его древами.

Иван замолчал. Никто не решался заговорить. Подручные князья Накона внимательно и с интересом разглядывали Ивана, видя впервые. Подручные Вислова смотрели в стол.

– Предлагая собрать всех за этими столами, я хотел уговорить вас прекратить убивать друг друга, что вы делаете на радость вашим общим врагам – германцам и саксам. Я хотел, чтобы вы послушали меня.

– А почему мы должны тебя слушать? – Хмыкнув, спросил Вислов. – Даже если ты и волхв, чародей, то ты чародей Накона. А у нас свои волхвы, их мы и слушаем.

– Я не волхв, и не чародей! Я – Яролик!

– Это ты сам так себя назвал?

– Мой Отец. Пока не стало поздно и пока ещё можно договориться, я прошу послушать меня…

– ТЫ убил моих людей.

– Они хотели напасть на мой город.

– Они хотели переправиться через реку.

– Они находились на нашей земле, были вооружены и раньше приходили разорять наши города. Мы имели право на первый удар.

– Это наша земля, – сказал Вислов и встал. – И право здесь наше. И ты первый убил моих людей.

Люди Вислова тоже все встали.

– Да, – я убил трёх твоих людей, а мог убить их всех. Да, я убил других твоих нескольких людей, а мог убить всех. Вождь может подтвердить, – ткнул Иван пальцем в «того вождя». – Я и сейчас могу убить всех вас, но я позвал вас сюда не для того.

Иван, говоря это, сидел, не поднимая на Вислова глаз, смотря ему в район живота, но договорив, посмотрел ему в глаза. Взгляд Вислова ему не понравился. Это был пустой тёмный взгляд убийцы.

– Я могу прямо сейчас убить даже твоих людей, скрывающихся в лесу. Хочешь? Проверь. Только кивни, и один твой человек умрёт.

Вислов сел.

– Какие люди? В каком лесу?

Иван махнул рукой на север.

– Там нет моих людей.

– А чьи там люди? – Громко спросил Иван, так, чтобы слышали все князья.

Все молчали.

– Значит – ничьи? – Спросил он, не услышав ответа. – Тогда сейчас они начнут умирать.

– Стой! Прости князь, – сказал один из приближённых Вислова и ударил его ножом в шею, но мгновением раньше, пока нож не коснулся шеи, пуля бесшумного пистолета ПСС, вылетевшая из рукава Иванова плаща, пробила убийце грудь. Он ещё постоял, оперевшись низом живота о стол, а потом завалился назад.

– Кто-то ещё хочет что-то сказать? – Спросил спокойно Иван.

Глава 5.

Князья сидели во внутреннем дворе его дома вокруг бассейна. Колодец стен хорошо отражал голос Ивана.