– Ну и что? Разве эти удобства могут исчезнуть?
– Как знать… Никто ведь не застрахован от попадания в какую-нибудь экстремальную ситуацию, где всё придётся делать своими руками и головой.
– Да ну… Сейчас ничего не может случиться, никакой катастрофы. Мировой Совет этого не допустит.
– Хорошо, если так, – Эдди не стал ввязываться в дискуссию. – Чего вы там сцепились-то? – небрежно перевёл он разговор на другую тему.
– Ага, меня этот… космит лохматый Геркулесом обозвал!
– Ну и что? У тебя разве в интернате прозвища не было?
– Да не учился я в интернате! У моих родителей лицензия…
– Да-да, верно, я и забыл совсем. Боюсь, ты много потерял в жизни, обучаясь дома.
– Ага, как же! Нужен мне этот интернат… А у тебя, Эдди, тогда что, тоже было прозвище?
– Конечно! Там ведь у каждого есть какая-нибудь кличка, или, как у нас говорили, «позывной».
– А зачем?
– Ну, например, чтобы воспитатели не догадались, о ком идёт речь.
– Да-а… Как сказал бы наш повар Алекс: прикольно! И как же тебя называли?
– Циркуль. У меня ноги были длинные.
– Пф-ф! И тебя это не задевало?
– Да ну, ерунда какая… А у нашей Салли, знаешь, какое было прозвище? Курочка!
– Ха-ха!
– Вот видишь, а ты обижаешься на «Геркулеса». Ко всему надо относиться с юмором. И над собой уметь посмеяться, и над другими можно подшутить. Только деликатно, без унижений. Понял?
– Да понял я, Эдди, понял! Буду копить в себе чувство юмора.
– Удачи! Ладно, ступай отсюда, дежурь дальше. А то скажут, что ты слишком долго пролитый кофе убирал.
Выйдя из рубки, Тим Том спустился вниз и, помедлив немного, решительно вошёл в физотсек. Милли старательно делала упражнения на степпере, Макс, очевидно, находился за шторкой, а Зая неподвижно лежал на лотке томографа, закрывшись с головой одеялом. Пустой чемодан сиротливо стоял в углу.
– Эй… ты не спишь? – Геркулес легонько потряс за плечо селенита, и размеренный шорох тренажёра тут же прекратился – Милли стала настороженно прислушиваться. Лежащий житель Луны недовольно брыкнул ногами.
– Ты это… – запинаясь, продолжил специалист по нагрузке, – не сердись на меня, ладно? Прости… я не хотел… И насчёт чемодана это… не переживай. Он твой – я ведь тебе насовсем его подарил.
Зая неуклюже выбрался из-под одеяла и сел, свесив ноги с лотка.
– Ты меня тоже извини, – промолвил он, глядя в сторону, – за то, что я тебя обозвал. Я ведь твоего имени до сих пор не знаю. Точнее, не запомнил…
– Тим! Меня Тим зовут! А Геркулесом меня девки-пилоты дразнят из вредности…
Милли демонстративно прокашлялась.
– Ладно, Тим, не переживай, проехали. Только ты больше никогда жителя космоса дистрофиком не называй. Это ведь очень обидное слово… у нас… на тридцать четвёртом уровне.
– Конечно, не буду!
И степпер ритмично зашуршал дальше.
Глава шестнадцатая. Выход в Пространство
Корабельный врач старательно сопел за своей шторкой, составляя свои многочисленные графики. Милли сидела неподвижно, закрыв глаза (наверное, слушала музыку или смотрела видео через чип), а её лохматый подопечный возился с паяльной станцией, что-то доделывая в своём самодельном гаджете.
– Внимание! – раздался в отсеке голос электронного помощника Эжен. – Через тридцать минут начинается очередная тренировка по выходу в открытое Пространство. Всем участникам прибыть в шлюпочную камеру.
– Ну вот, нам уже пора. Эй, Макс! – окликнула Милли доктора. – Пошли. Ты-то с нами поднимешься? – спросила она селенита. – А то посиди в рубке, вместе с вахтенным.
– Нет-нет, я тоже посмотрю, только уберу тут всё, – торопливо отозвался новый практикант, слезая с лотка томографа и открывая чемодан. Капитана, который сейчас был на вахте, он откровенно побаивался. – Я теперь по шахте хорошо лазаю.
На этот раз он и в самом деле значительно успешнее добрался до камеры, сопровождаемый менеджером, который, оказывается, на Земле увлекался техническим альпинизмом и поэтому хорошо управлялся с карабинами. Милли уже была в одном белье и с помощью Литы и Нэи надевала на себя трико с водяным охлаждением, которое всегда надевают под рабочий скафандр. Тут же крутился и Макс. Толку от него, конечно, не было никакого, но, как известно, доктор при подготовке к внекорабельной деятельности всегда обязан присутствовать.
– Благодарим вас, господин менеджер, – с приторной вежливостью произнесла Лита. – Можете быть свободны.
– Что значит: «свободен»? Что значит: «свободен»? Я обязан присутствовать на всех ваших занятиях, как официальное лицо!
– А зачем? – тут же возразила Нэя. – Вы же нас всё равно ничему не научите. Да и сами ничего не умеете. Если только посмотреть хотите, как мы раздеваемся-одеваемся…
– Не говори ерунды, глупая девочка! Я должен составлять отчёты для руководства, – Ли Ниразо отплыл в сторону, раскрыл принесённый с собой большой планшет и демонстративно стал заполнять на нём какие-то формы.
– Какое же у тебя всё кругленькое, Милли! – восхитился новенький. – И здесь, и вот здесь…
– Хорошо, что не квадратное! – сердито оборвала его Нэя. – Хватит пялиться, подержи лучше вот тут. Кругленькое, ещё бы… Она же в памперсе!
– Зачем это? – удивился новый помощник.
– Зачем, зачем… Затем же, зачем ты таскал с собой свой убогий утилизатор! Выход в Пространство до восьми часов может длиться.
– А-а…
Милли натянула водоохлаждаемый костюм, застегнулась и стала похожа на большую синюю пупырчатую игуану. Её подопечный, отплыв в сторону, почтительно наблюдал, как она забирается в корпус скафандра, вытянув вперёд руки. Затем настал черёд штанов с ботинками, которые Нэя презрительно обозвала «колготками». Штаны оказались велики по длине, и Лита, стащив их с синих ног Милли, принялась подтягивать внутри регулировочные лямки.
– Между прочим, космонавт должен уметь надевать скафандр самостоятельно, – небрежно заметил второй пилот. Он уже был полностью экипирован, только шлем пока не надел, и висел у переборки, подключенный к бортовой сети, чтобы не тратить понапрасну ранцевые ресурсы.
– Да умеем мы самостоятельно, умеем! – Нэя вздохнула. – До чего же неудобная штука! То ли дело современный туристический биосьют! Нам как-то показывали в академии.
– Слышал, что есть такие, но не пробовал. И что, удобно?
– Ага. Вот это вещь! Никаких костюмчиков с трубочками! Надеваешь прямо на голое тело и вперёд. Красота!
– Как же он охлаждается без воды?
– Ну, эффект Пельтье и ещё разные хитрости… – пробормотала Лита, возясь со штанами. – В него ведь жидкий кислород заправляют для дыхания. Там и ранец малюсенький – не то, что этот ящик. И подгонять ничего не надо – биосьюты подбираются точно по фигуре. Двенадцать размеров по полноте и шестнадцать по росту. Да ещё мужские и женские…
– Это… А почему мужские и женские? – полюбопытствовал Макс, до этого момента хранивший полное молчание.
– Ты что, доктор, не знаешь, чем мальчик от девочки отличается? – засмеялась Нэя. – Хочешь, покажу?
– Не-е, зачем же… – стушевался корабельный врач. – Не надо… Мы проходили… на третьем курсе…
– А Милли что, целых восемь часов там будет? – настороженно спросил внештатный стажёр.
– Да ну, что ты! Пару кругов сделают вокруг корабля и назад. Я вчера даже нагуляться, как следует, не успела. Мы тут совсем, как космические туристы. Те тоже первый час глазами хлопают, а потом начинают проситься в цивилизацию. Душ им подавай, джакузи, биде… У нас преподаватель по корабельным системам когда-то в турбюро на Луне работал.
– А раньше вам приходилось… ну это… наружу выходить… в скафандре?
– Только в академии, в бассейне для гидроневесомости. – ответила Милли, залезая в подогнанные штаны. – Я тогда ужасно боялась. Там перед этим был неприятный случай – у одного курсанта учебный скафандр протёк. Он чуть не захлебнулся – еле успели вытащить.
– Ну, в Пространстве-то не утонешь, – заметил Санчес. – Ты все разъёмы проверила?
– Ага.
– А воздух стравила из гидросистемы?
– Ой нет, забыла, – и Милли снова выплыла из нижней части скафандра для устранения неисправности.
– Внимание, камера! – раздался голос капитана. – Почему так долго возитесь?
– Сейчас, – второй пилот дождался, пока стажёрка справится с недочётом. – Центральный! Начинаем общую проверку.
– Принято.
Выходящие наружу космонавты надели шлемы и перчатки, перешли на ранцевое питание и выполнили все положенные процедуры по проверке исправности скафандров. Лита открыла боковой люк, ведущий в шлюпку, которая должна была исполнить роль шлюза, и второй пилот, пропустив вперёд себя ученицу, закрыл его за собой.
– Центральный! – прозвучал в шлюпочной камере голос Санчеса. – Давление в шлюзе сброшено на пять процентов. Герметичность подтверждена.
– Принято, – отозвался капитан. – Разрешаю разгерметизацию шлюза и выход в Пространство. Группе поддержки приступить к визуальному контролю.
С шипением раздвинулись двери камеры, и практикантки-пилоты перебрались к иллюминаторам нижней шахты. Новый член экипажа последовал за ними, волоча за собой свой самодельный гаджет – видимо, собирался снимать выход в отрытый космос на видео. Менеджер демонстративно выплыл в противоположные двери – в сторону генераторного отсека. Доктор подёргался, пометался и подался за ним.
В шахте оставили только слабое дежурное освещение, и медленно кружащиеся звёзды засияли во всей красе. Солнца не было видно ни в правом иллюминаторе, ни в левом – условный маховик, в котором находился «Полюс», вращался строго ребром к светилу для равномерного нагрева конструкций корабля.
– Центральный! Предварительная откачка завершена. Приступаем к стравливанию остатков атмосферы.
– Принято, – хрипло ответил капитан. – Стажёр, как самочувствие?
– Нормально! – весело отозвалась Милли.
– Давление в шлюзе ноль, – доложил второй пилот. – Начинаем выход.
– Принято.
Зрители в нижней шахте припали к иллюминатору. На выпуклом боку шлюпки, которая то освещалась Солнцем, то уходила в чёрную тень, открылся круглый проём, из которого показались ноги второго пилота. Как и положено по правилам, космонавт, назначенный старшим во время выхода в Пространство, имел на скафандре отличительные красные полоски.
– Здорово! Вот это картинка! – не удержался от восторга Зая, снимая происходящее на камеру своего самодельного гаджета, отчего двум будущим пилотам стало совсем тесно у иллюминатора. Будь на месте нового стажёра повар или, тем более, Геркулес – церемониться они, конечно бы, не стали, но наезжать на бедного селенита, и так ушибленного жизнью, разумеется, было недопустимо. Лита вообще деликатно отодвинулась в сторону, слегка придерживаясь за поручень.
– К чему нам эти тренировки? – задумчиво произнесла она. – Сейчас ведь уже крайне редко работают снаружи в скафандрах.
– А как же корабли в Пространстве строят или станции? – удивился любопытный новенький.
– Как, как… Роботы строят! – недовольно ответила Нэя тоном, которым обычно говорят абсолютно очевидные вещи. – Или аватары.
– Кто?
– Это тебе Милли объяснит, когда вернётся.
– Это дистанционно управляемые роботы, – послышался голос Милли (оказывается, зрители в шахте беседовали, не отключив интерком). – Человекообразные. Оператор надевает экипировку для виртуала…
– Стажёр, не отвлекайся! – перебил её Санчес. – Как себя чувствуешь? Голова не кружится?
– Нет-нет. Как же красиво здесь!
Милли перебралась вслед за своим наставником на поверхность шлюпочной камеры и пристегнула карабин к круговому поручню. Второй пилот уже тоже был пристёгнут, помимо этого оба космонавта были соединены страховочным фалом, как альпинисты в связке. Вместе им предстояло обойти вокруг корабля, учитывая при этом, что центр вращения находится у них под ногами. Центробежная сила, впрочем, была совсем мала и почти не ощущалась.
– Доктор! – рявкнул капитан. – Почему не докладываешь?
– Это… я… Параметры в норме! – спохватился Макс, забывший про свои обязанности – следить за физическим состоянием вышедших в Пространство людей.
– В какой ещё, к Эриде, норме?
– Ну, это… в допустимых пределах, – и по интеркому раздалось старательное сопение.
Санчес со своими красными полосками уже исчез за краем иллюминатора. Милли помахала зрителям рукой, насколько это было возможно в наддутом скафандре, и тоже скрылась из виду. Зая перенастроил что-то в своём устройстве (он, оказывается, уже успел подключиться к внешним камерам), и теперь все трое могли видеть вышедших в открытый космос коллег на экране.
– Стажёр, как дела? – послышался голос второго пилота.
– Нормально. Только немного жарко.
– Не переживай, сейчас будет легче. Система реагирует с запаздыванием. Регуляторы надо подстроить.
– Да, я слышу, как насос разгоняется. Ой… Ой!
– Что? Что случилось?
– Мокро… Мокро в скафандре…
