– Чувство юмора, к вашему сведению, должно быть только у тех людей, которые профессионально этим занимаются. Шоумены разные, аниматоры, юмористы… А серьёзному человеку, живущему со смыслом и целью, оно только вредит.
– То есть в вашей жизни есть глубокий смысл и великая цель. Понятно. А мы, что же, по-вашему, бессмысленно живём?
Менеджер полёта высокомерно усмехнулся.
– Вы пока ещё живёте неосознанно. Без всякой глобальной цели.
Будущие космолётчицы возмущённо переглянулись и хотели, видимо, возразить, но Нэя насмешливо спросила:
– И какова же ваша глобальная цель?
Собеседник покачал головой и продолжил свою разминку.
– Вы ведь знаете, – произнёс он спустя некоторое время. – Каждый разумный человек должен стремиться построить свою карьеру, занять как можно более высокое положение в обществе, чтобы принести ему наибольшую пользу. За это общество наградит его всемерным почётом и уважением ну и, конечно же, достойными материальными благами.
– Какая глубокая мысль! Прямо, как на семинаре в академии… Значит, этот полёт – очередной этап в вашей головокружительной карьере?
– Конечно!
– А кем вы будете потом? – спросила Милли. – Старшим менеджером?
– Нет, наверное, главным менеджером! – предположила Лита.
– Нет, генеральным! – засмеялась Нэя.
– Прекратите! – Ниразо попытался железным тоном компенсировать отсутствующее чувство юмора. – Вы ещё слишком молоды и ничего не понимаете в жизни.
– У вас это… разминка окончена, – известил его врач.
Размявшийся менеджер перебрался на степпер и, поскольку он теперь находился спиной к присутствующим, содержательная беседа о смысле жизни прекратилась. Практикантки начали кардиотренировку, а Милли, которой разминочного снаряда не досталось, заглянула под покрывало в томограф.
– Ты там не умер? Чего притих?
– Я думаю, – отозвался лежащий с закрытыми глазами Зая. – Изобретаю.
– Скажите пожалуйста! И что же, если не секрет?
– Да так… Вот если бы в реакторе система охлаждения была двухконтурная, с конденсацией…
– Да ты, оказывается, вообще физик широкого профиля! Книжек разных начитался?
– Ага…
– Да-а… Какая жалость, что ты абсолютно нелегальный человек! Тебе же в университете учиться надо! Если бы ты ещё настоящее образование получил…
Селенит лишь грустно вздохнул, глаза так и не открыл, и заботливая опекунша занялась физкультурой, оставив в покое самоучку-изобретателя. Нэя первой отбегала свою норму на дорожке, помучила гакк-машину и помчалась в душ. За ней вышел менеджер, следом закончила качать пресс Лита, потом и Милли потянулась к выходу. Доктор закончил за шторкой составлять свои графики и тоже ушёл в кубрик.
Слабенький практикант отлежался на своём спальном месте и выполз в коридор. Милли стояла с полотенцем возле душа и ждала своей очереди. Другой душ, находящийся в четвёртом отсеке, видимо, тоже был занят.
– Тебе надо серьёзно заняться спортом, – строго сказала наставница своему подопечному. – Только по специальной программе. Мы Макса попросим, он разработает. А то какой из тебя космонавт!
– Конечно, – уныло вздохнул тот. – Придётся. Я всё время чувствую себя здесь каким-то… неполноценным…
Дверь душа наконец открылась, и оттуда, таща пакет с требующей стирки одеждой, выбралась Нэя, завёрнутая в полотенце от и до.
– Ты чего на меня уставился? – недовольно спросила она нового стажёра. – Что, у меня ноги чересчур длинные?
– Нет, полотенце слишком короткое, – со смехом сказал Алекс, как раз проходивший мимо. – Особенно вот здесь…
И он провёл рукой по тому её месту, за которое тестировал официантку в Браун-сити. Нэя в ответ приласкала его согнутым локтем в солнечное сплетение.
– Я тебе что – гиноид?! – нахмурилась она. – Побереги силы для салона удовольствий!
– Фе… ми… нист… ка… – прохрипел Алекс, согнувшись и схватившись за живот.
– Ещё и обзывается нецензурно! Самец озабоченный!
Нэя гордо удалилась в кубрик, придерживая рукой мокрые чёрные волосы.
– Зря стараешься, – сказала повару Милли. – Нам ещё либидо не включили.
– Даже так? – удивился Алекс, справившись с временной потерей дыхания. – Ну да, вы же люди будущего. Чипированные! А когда же вам его включат?
– По достижении совершеннолетия. После подвигов, – и Милли скрылась в душе.
– Вот так, брат! – обратился повар к новому стажёру. – Совсем мы с тобой отстали от жизни…
– А они что, ничего про это не знают? – осторожно спросил Зая.
– Да всё они знают, в интернате же преподают. Там даже роботы-тренажёры специальные есть – андроиды, к примеру, или гиноиды… У меня, между прочим, всегда одни пятёрки были по основам интима! А ты что, необученный? Ты же в интернате не учился.
– Да не-е… У нас тоже это есть.
– Где это – у вас?
– На тридцать четвёртом уровне.
– А-а… Ха-ха… Пойдём, скоро обед будет. Если не наешься – я для тебя овсянку припас.
Глава пятнадцатая. Подарки обратно не забирают
Чемодан, подаренный Геркулесом, пришёлся новенькому очень кстати – у него, оказывается, был припрятан в трюме целый мешок, набитый разными электронными компонентами. Вот и сейчас он, сидя в своём томографе, мастерил какую-то замысловатую наноэлектронную штуковину, на что корабельный врач Макс косился с суеверным ужасом. Милли, конечно же, находилась рядом, как ей и было поручено капитаном.
– Это что же такое будет? – поинтересовалась она.
– Дискретный индикатор электромагнитных полей, – ответил лохматый изобретатель, выключая самодельную паяльную станцию. – С антенной решёткой и дешифратором. И ещё с функцией передачи.
– И что это за прибор такой?
– Можно в Сеть зайти, не авторизируясь. Ну, точнее, под чужим ником. У меня такой был раньше, только попроще. На тридцать четвёртом уровне. Пришлось обменять на утилизатор.
– Да ты настоящий хакер! Только зачем тебе он тут? У нас же на корабле Сети нет. Лишь по дальней связи с Землёй или с Луной можно соединиться, да и то с солидной задержкой. И объём данных ограничен. Вон – доктор уже весь свой недельный трафик израсходовал.
– Ну, не знаю, вдруг пригодится. Как же без Сети…
Инженер-самоучка подсоединил к своей самоделке источник питания, и на устройстве замерцали светодиоды и тач-экраны.
– Ой нет, смотри-ка, он что-то ловит! – обрадовался он.
– Так ведь это же интерком, внутрикорабельная связь. У нас для его работы даже все люки на корабле сделаны из радиопрозрачного композита. Ничего себе устройство… А ты неплохо разбираешься в наноэлектронике! Тебя твой дедушка научил, да?
– Ага… Меня же в детстве не пускали в гейм-зону. И игрушек в нашем номере не было. Сначала дедушка что-нибудь для меня делал, – рассказчик шмыгнул носом, – а потом детали приносил, инструкцию в планшет скидывал, я и сам начал. Гаджет какой-нибудь простенький или робота…
– Ловко же ты принтер на камбузе починил! Наш повар не нарадуется.
– Он теперь так вкусно стал готовить!
– Ладно, посиди пока тут с доктором пару минут. Мне надо отлучиться.
Милли покинула физотсек, и тут же в него заявился Тим Том с крайне недовольным выражением на лице – сегодня он в очередной раз был дежурным. За его спиной вяло покачивался на ремешке гидропылесос. В первую очередь был небрежно осмотрен переносной огнетушитель у входа, и затем дежурный по кораблю потянулся к аварийным комплектам, хранящимся на специальной полке рядом с томографом.
Неловко задетые наноэлектронные детали посыпались на пол.
– Осторожнее, Геркулес! – недовольно вскрикнул изобретатель-селенит.
– Какой я тебе Геркулес?! – взорвался специалист по нагрузке. Негодование по поводу обидного прозвища, давно уже бушевавшее в его душе, наконец-то вырвалось наружу. – У меня, между прочим, имя есть! Не то, что у тебя! Дистрофик лохматый!
– Ты чего обзываешься? Был бы сейчас на нашем уровне – тебе б там показали дистрофика! Коротышка зелёная!
– Ах ты… Да ты… Да ты… А ну, отдавай обратно мой чемодан!
– Да подавись ты своим чемоданом! – и Зая, всхлипывая, стал торопливо выкладывать из него содержимое.
– Ты чего… – удивлённо пробасил доктор, выглянув из-за своей шторки. – Нельзя же это… подарок обратно…
– И ты тоже с ним заодно? Предатель! А ещё другом себя называл!
– А чего… а я чего…
В дверях появилась Милли и, увидев разъярённого специалиста-дежурного рядом со своим подопечным, который, всхлипывая, освобождал чемодан, тут же бросилась на защиту последнего.
– Как тебе не стыдно, Геркулес! – закричала она, схватив обидчика за шиворот. – Ты же знаешь, что у него в жизни и так были одни неприятности! И он совсем слабенький, потому что на Луне родился. А ты…
– И ты тоже обзываешься?! Вы все против меня! Все! Все! Завидуете мне, что я… что у меня… – и Тим Том, вырвавшись, бурно разрыдался и упал на неподвижную в данный момент беговую дорожку.
– Вы чего опять не поделили? – в физотсек заглянул второй пилот, привлечённый, видимо, шумом и криками. – Эй, дежурный! Господин специалист! Можно вас на минуточку?
Он осторожно поднял с дорожки за плечи рыдающее тело специалиста по нагрузке. Тот задёргался и попытался было убежать, но Санчес крепко взял его за руку.
– Давай-ка пойдём со мной, у меня сейчас вахта начинается.
– Зачем это?
– Прибраться надо немного в рубке. Дежурный ты или нет?
Заступающий на вахту второй пилот вывел плачущего Геркулеса за руку из физотсека под недовольными взглядами находящихся там практикантов. Безутешные рыдания и всхлипывания достаточно быстро прекратились, и стажёр Том без промедления был доставлен в центральный пост.
– Великие Странники! – всплеснула руками Салли, вскакивая со своего места. – Они что, миленький, опять тебя обижали?
Тим Том ничего ей не ответил и лишь шмыгнул носом, утирая сопли.
– Садись сюда, – и Эдди легонько подтолкнул Геркулеса к центральному креслу.
– А это… уборка…
– В другой раз. Будем считать, что неуклюжий пилот Санчес пролил кофе, а ты его уже убрал. Присаживайся, не стесняйся.
В центральном посту стажёр Том был лишь однажды – во время той памятной экскурсии за несколько дней до старта. Тогда дисплеи на передней стене имели унылый серый цвет, и индикация на пультах была погашена, а сейчас всё здесь бурлило своей активной космической жизнью. Слёзы обиженного практиканта быстро высохли, и он с живым интересом стал осматриваться вокруг. Пилоты переглянулись, довольно улыбаясь, словно родители, сумевшие отвлечь своего закапризничавшего ребёнка новой игрушкой.
– Иди, Салли, отдыхай, – вполголоса сказал второй пилот третьему. – Замечания есть?
– Обстановка на траектории без изменений, аварий и предупреждений нет, – ответила та. – А может, я пока останусь…
– Иди-иди. Мы тут сами разберёмся. По-мужски.
Третий пилот понимающе кивнула и, одарив специалиста по нагрузке ещё одним участливым взглядом, вышла. Эдди незаметно отключил управление с центрального пульта, оставив лишь индикацию, и расположился в соседнем кресле.
– Нравится быть пилотом? – спросил он спустя некоторое время.
– Ну да, здорово, – согласился специалист по нагрузке. – Словно в историческом фильме. Только на новых кораблях всё совсем по-другому. Нас во время круиза водили на экскурсию в рубку лайнера.
– Ну да, сейчас повсюду внедрено ментальное управление. Даже голосовые связки напрягать не надо. Надеваешь на голову биоадаптер – это такое устройство, вроде шлема – и корабль повинуется твоим желаниям. А все расчёты выполняет автонавигатор. Даже картплоттера нет.
– Да-а… Как сказал бы наш доктор Макс: круто! А что, пилотам теперь совсем не надо ничему учиться?
– Да ты что! – засмеялся Санчес. – Пилот обязательно должен уметь управлять своим кораблём вручную. А вдруг что-нибудь выйдет из строя?
– И наши… ну, которые из академии, это умеют?
– Ага, их тоже этому обучали. Факультативно.
В рубке управления наступило недолгое молчание.
– Технический прогресс, конечно, нельзя остановить, – задумчиво произнёс второй пилот, – но он имеет и обратную сторону. Человек быстро привыкает к всевозможным удобствам и потом уже не может без них обходиться. Совсем.
