Если Александра и Владимира Ульяновых связывают родственные отношения, то Керенский примыкает к ним, вернее, к Владимиру, тем, что они оба родились в этом городе. Более того, оба родились в семьях прогрессивных преподавателей. Отцы обоих за свою благотворную деятельность на ниве просвещения, ход которой дали законы Александра II – «Освободителя», дослужились до чина действительного статского советника (почитай, генерала на гражданской государственной службе), и оба получили право на потомственное дворянство.
Их этого факта мы видим, что Ленина и Керенского связывает еще одно обстоятельство, а именно, что оба имеют дворянское происхождение во втором поколении. У русского народа по этому поводу имеется поговорка: «Из грязи в князи!».
Но нельзя исключить и природные высокие качества обоих юношей, окончивших гимназию с отличием и университет по юридическому факультету с последующей революционной деятельностью на благо угнетенного народа. Советская власть превозносила Ульянова-Ленина и клеймила ужасного Керенского, так что напрашивается необходимость создания, по возможности, беспристрастного портрета этих людей.
ДВЕ СЕМЬИ, ДВА РЕВОЛЮЦИОННЫХ
ЛИДЕРА
Итак, две семьи, Ульяновы и Керенские, в уездном городе Симбирске. В связи с Февральской буржуазной, а затем и Октябрьской социалистической, революциями уместно привести интересные факты из приведенных выше семей, давших стране трех революционных лидеров, из которых двое возглавляли страну после краха монархического режима.
Во времена жизни молодых Владимира Ульянова и Александра Керенского обе семьи проживали в городе Симбирске, где отец Володи Илья Николаевич был вначале инспектором, а затем директором народных училищ губернии, а отец Саши Федор Михайлович – директором гимназии, в которой учился Володя.
Историки отмечают вместе с тем, что эти два будущих лидера государства в детстве и юности не знали друг друга в силу значительной разницы в возрасте. Александр Керенский был на 11 лет моложе Владимира Ульянова, но первым пришел к власти – вскоре после Февральской революции, вначале как министр юстиции Временного правительства, затем был военным и морским министром, а в заключение – Председателем правительства и Главковерхом Вооруженных Сил, но все это недолго, в общей сложности – восемь месяцев.
Ульянов-Ленин возглавил страну победившего социализма несколькими месяцами позднее, но и на более продолжительный срок, на пять лет. Причем судьбы этих двух страстных революционеров переплетались в пору, когда после свержения монархии в ходе Февральской революции решался вопрос дальнейшего государственного устройства страны. Переплетались так, что вначале Керенский должен был отдать приказ арестовать Ленина, а уже спустя пару месяцев Керенский должен был бежать от Ленина, лишь бы спасти свою жизнь.
УЛЬЯНОВЫ
Интересным представляется происхождение этих двух государственных деятелей. Владимир Ульянов был сыном астраханского мещанина, преподавателя физики и математики, кандидата математических наук. На посту Инспектора народных училищ Симбирского уезда он был неутомим в работе, постоянно посещая большие и малые населеннные пункты и открывая в них народные школы. Он добился огромных успехов, за время его деятельности в уезде было открыто более 200 школ. За свою подвижническую деятельность он был удостоен нескольких орденов, а в 1877 году получил чин действительного статского советника и право на потомственне дворянство.
Казалось бы, что новую дворянскую семью ожидает благоустроенная счастливая жизнь, но уже через 7 лет в многодетной семье Ильи Николаевича и Марии Александровны Ульяновых пошла череда несчастий. Так, после радостного сообщения от 1 января 1885 года о присвоении отцу семейства очередной высокой награды – ордена Святого Станислава 1-ой степени, уже через 10 дней состояние здоровья Ильи Николаевича резко ухудшилось, и через два дня он скончался от кровоизлияния в мозг. Он полгода не дожил до своего 55-летнего юбилея.
По ходатайству вдовы Марии Александровны семья Ульяновых была внесена в третью часть дворянской родословной книги Симбирской губернии, правда, без старшей дочери Анны. Она достигла совершеннолетия и должна была сама подать прошение, но не сделала этого. В следующем году в Санкт-Петербурге был казнен старший сын Ульяновых Александр после раскрытия планов покушения на жизнь императора Александра III. Это обстоятельство пришлось следующим страшным ударом по семье Ульяновых.
Однако, запомним, что Володя Ульянов являлся потомственным дворянином во втором поколении, причем не только по отцовской, но и материнской линии, так как его дед Александр Дмитриевич Бланк тоже имел статус потомственного дворянина, полученного по своей гражданской врачебной службе.
КЕРЕНСКИЕ
В эти же годы в Симбирске проживала семья еще одного преподавателя – директора Симбирской мужской гимназии Федора Михайловича Керенского. Именно он ставил своему способному ученику Володе Ульянову знаменитые «пятерки», о которых тот с восторгом сообщал семье по приходе из школы. Однако, этот же преподаватель поставил Володе единственную четверку по логике в аттестате золотого медалиста 1887 года, несмотря на то, что его отец Илья Николаевич, вот, еще недавно, был его начальником. Следует отметить, что преподаватель на педагогическом совете выступил в защиту своего лучшего ученика, и медаль все же была вручена.
Семьи Керенских и Ульяновых связывали дружественные отношения. После того, как умер Илья Николаевич, Федор Михайлович принимал участие в судьбе детей Ульяновых. Именно он после того, как был казнен старший брат Александр, дал брату революционера Владимиру положительную характеристику для поступления в Казанский университет.
В семье у Керенских были три дочери и два сына – Александр и Федор. По сообщениям современников, Саша пользовался особенной любовью в семье, так как он в детстве перенес туберкулез бедренной кости. После операции ему пришлось полгода провести в постели и за это время он приучился к чтению, чего раньше не любил. Потом он должен был еще долго носить металлический кованый сапог с грузом, что привело к успеху. Он полностью оправился от болезни, мог нормально ходить и даже танцевать, увлекался самодеятельным театром, в котором с блеском исполнял роль Хлестакова.
В 1887 году его отец Ф. М. Керенский тоже получил чин действительного статского советника и право на потомственное дворянство. Стало быть, и сын его Саша, будущий социал-революционер (эсэр), тоже – отпрыск потомственного дворянина, и также, как и Володя Ульянов, во втором поколении.
Федор Михайлович Керенский через два года после получения высокого чина действительного статского советника был назначен главным инспектором училищ Туркестанского края, поэтому переехал с семьей в Ташкент. Здесь восьмилетний Саша поступил в гимназию, которую окончил с золотой медалью (чем не такой же умный, как Володя?) и поступил в Петербургский университет, который окончил по юридическому факультету.
ЮРИСТ И РЕВОЛЮЦИОНЕР КЕРЕНСКИЙ
О «вожде мирового пролетариата» В. И. Ленине мы знаем практически все, потому что начиная уже с первых классов школы и затем всю сознательную жизнь в Советской России подвергались непрерывной идеологической обработке в направлении сталинского возвеличивания этого «бого-человека». А. Ф. Керенского официальная пропаганда замалчивала или, хуже того, снабжала самыми неприличными эпитетами, как политическими, так и индивидуальными. Поэтому хотя бы сейчас попробуем, по возможности, беспристрастно наметить некоторые штрихи к его портрету.
Итак, способный юноша из дворянской учительской семьи после окончания юридического факультета Петербургского университета в 1904 году приступил к юридической практике и через год был принят в Коллегию адвокатов Петербурга. Вместе с тем, он в это время сблизился эсэрами, в том числе, с эсэрами-террористами, которым предлагал убить императора Николая II. Однако, руководитель Боевой организации Партии эсэров Евно Азеф, по-видимому, из личных интересов отговорил его от этой затеи. (Известно, что за «спасение» императора жандармское управление повысило месячный оклад Азефу до 1000 рублей).
Революционная активность молодого адвоката была замечена «царской охранкой», он был арестован и провел 4 месяца в тюрьме, но за недостаточностью улик (ни оружия, ни каких-либо документов при обыске найдено не было) он был освобожден и выслан в Ташкент, где жил отец. Осенью 1906 года вернулся в Петербург и приступил к своей адвокатской деятельности. При этом предпочитал защиту участников крупных политических процессов.
Керенский был неутомим в своей адвокатской практике, защищая крестьян в Ревеле, взбунтовавшееся население в Туркестане и Степном крае (нынешний Казахстан), армян на судебном процессе в Петербурге, участвовал в комиссии адвокатов по расследованию расстрела рабочих на Ленских золотых приисках и других громких процессах.
Став известным как защитник угнетаемых слоев населения от произвола царских чиновников, был избран депутатом IV Государственной думы, где приобрел славу лучшего оратора левых фракций.
В 1916 году в своей думской речи Керенский призывал к свержению самодержавия, после чего императрица Александра Федоровна заявила, что «Керенского следует повесить».
Такую же бурную политическую деятельность он проявлял и в период Февральской революции с 23 февраля по 3 марта 1917 года. В ответ на указ Николая II о приостановлении деятельности Государственной Думы он призвал не подчиняться царской воле, в тот же день вошел в состав Временного комитета и Военной комиссии, руководившей действиями революционных сил против полиции.
К моменту свершения Февральской революции он оказался сразу в двух органах новой власти. В составе Временного правительства в качестве министра юстиции и в составе Петросовета в качестве заместителя Председателя исполкома. В ближайшие месяцы его бурная деятельность привела его помимо поста министра юстиции, к постам военного и морского министра и Министра-председателя Временного правительства, а также и Главнокомандующего вооруженными силами России.
ВО ГЛАВЕ ПРАВИТЕЛЬСТВА
Уже как министр юстиции он инициировал такие решения Временного правительства, как амнистия политических заключенных, провозглашение свободы печати, слова, собраний, деятельности политических партий, отмена национальных и религиозных ограничений и других. Он провел судебную реформу и с его подачи 17 марта 1917 года в России была отменена смертная казнь за уголовные преступления.
Он не боялся выступать перед многотысячными аудиториями и охотно ездил на митинги, которые в это время будоражили революционный Петербург. Пишут, что его речи-импровизации, насыщенные эмоциями и некоторой истеричностью, завораживали слушателей. Летом он объезжал фронтовые части на автомашине и выступал с зажигательными речами, призывавшими к решительному наступлению и доведению Германской войны до победного конца. Однако, июньское наступление провалилось.
Политическая деятельность Временного правительстсва не была поддержана народом. Оно не сумело справиться ни с разрухой в стране и бедственным положением населения, ни с падением дисциплины в армии и на флоте. А тут еще начался июльский кризис власти, когда из правительства вышли министры кадеты. Вслед за военным поражением на фронте в Петрограде начались антиправительственные выступления. Они начались со стихийных выступлений солдат, рабочих заводов и кронштадтских матросов под лозунгами немедленной отставки Временного правительства («долой десять министров-капиталистов») и передачи власти Советам.
Эти выступления проходили при непосредственном участии анархистов и части большевиков и привели к кровопролитиям. Итогом их явилось обвинение в беспорядках большевиков и причастности Ленина к шпионажу в пользу Германии. Керенским был отдан приказ об аресте Ленина. Хотя убедительных данных о шпионаже Ленина предъявлено не было, ему пришлось в сопровождении Зиновьева перейти на нелегальное положение, скрываться и жить в шалаше в районе Сестрорецка.
Керенскому пришлось сформировать второе коалиционное правительство, в котором он стал Министром-председателем, сохранив за собой пост военного и морского министра. Правительство под руководством Керенского пыталось проводить политику лавирования между основными политическими силами страны, которая, однако, вызывала недовольство в том и другом лагере. Непродуманные шаги привели уже в августе к очередному политическому кризису.
Став главой правительства, Керенский попытался укрепить государственную власть, ввел смертную казнь на фронте, новые денежные знаки, получившие в народе название «керенки» и назначил новым Верховным главнокомандующим энергичного и популярного генерала Лавра Георгиевича Корнилова. Но остановить волну глобального кризиса в стране ему не удалось, армия разлагалась на глазах, солдаты не желали воевать, а рвались домой делить помещичьи земли.
КОРНИЛОВСКИЙ «МЯТЕЖ»
В этих условиях генерал Корнилов предлагал милитаризировать фабрики, заводы, железные дороги, ввести смертную казнь в тылу, жесткими мерами восстановить престиж органов власти. В Петрограде он предлагал ввести военное положение, для чего перебросить в столицу воинские части, прежде всего, казаков и верную ему Дикую дивизию из горских народов.
Керенский не мог согласиться с усилением престижа Корнилова, что повлекло бы за собой ущемление его собственной власти, поэтому представил его действия как мятеж. Он приказал арестовать генерала и его сообщников (21 человека), которые содержались в тюрьмах Могилева (где в то время находилась Ставка Главнокомандующего русской армии) и расположенного неподалеку от Могилева города Быхова. В результате последующих событий все они были освобождены.
А дальнейшее развитие событий уже всем известно. Большевики получили большинство в Петросовете, хорошо подготовились и, опирась на штыки восставших солдат и матросов, совершили государственный переворот. Временное правительство было низложено, Керенскому пришлось бежать из императорской резиденции, где он поселился, за что успел получить прозвище «Александр IV» и славу осквернителя апартаментов императора-миротворца.
Керенскому теперь пришлось бежать от Ленина, причем, как пишут историки, в женском платье.
ДАЛЬНЕЙШАЯ СУДЬБА КЕРЕНСКОГО
Керенский был моложе Ленина, но принимал активное участие в февральских событиях и возглавил страну раньше его. Оба правили страной недолго. Керенский всего несколько месяцев, а Ленин 5 лет, с 1917 по 1922 год, когда после второго инсульта он был Сталиным изолирован в Горках.
Интересные данные приводятся в отношении возможных еврейских корней А. Ф. Керенского. По утверждению некоторых современников, его отец Федор Михайлович женился на австрийской еврейке Адлер, которая ранее была замужем за крещеным евреем Кирбисом и имела от него сына Арона. Федор Михайлович усыновил мальчика, дал ему имя Александр и своё отчество и фамилию. Другие историки придерживаются мнения, что эти утверждения совершенно безосновательны. Сейчас это проверить невозможно.
Но тогда, когда всеобщее обожание Министром-председателем Временного правительства стало спадать, эта теория его еврейского происхождения стала широко рекламироваться его противниками в массах, так что в какое-то время безграмотные и зомбированные революционные солдаты скандировали курьезный тезис: «Долой жида Керенского, да здравствует Троцкий!»
В отличие от Ленина Керенский прожил долгую жизнь, без малого 90 лет. После непродолжительных и безуспешных попыток борьбы с советской властью он 18 июня 1918 года сумел через Мурманск выехать за границу. Жил в Париже и с 1940 года, после оккупации Франции Гилером, – в США. Он преподавал историю в Стенфордском университете, сотрудничал в Гуверовском институте войны, революции и мира. Умер в Нью-Йорке, оставив в наследство несколько книг и множество интервью и документальных публикаций по истории русской революции.
ПОСТАВИЛИ НА «ОДНУ ДОСКУ»
В 2017 году, к столетию двух Русских революций, в городе Ульяновске на здании Гимназии №1 по инициативе Российского Военно-Исторического Общества и поддержке губернатора Ульяновской области была установлена «неординарная» мемориальная доска в честь главы Временного правительства Александра Керенского и создателя Советского государства Владимира Ульянова-Ленина.
При этом было отмечено, что «Здание гимназии №1 связано с биографиями политических деятелей. Здесь в 1881 году родился Александр Керенский, а в 1879—1887 годы учился Владимир Ульянов. При установлении этой мемориальной доски было сказано, что это мероприятие является одним из многочисленных пунктов программы, посвященной 100-летию «Великой российской революции», что организаторы не собираются «мирить» Ленина с Керенским, а выражают «свое внутреннее примирение нас самих с собственной историей, историей великой страны». И кажется, что это утверждение соответствует действительности, особенно, если рассмотреть композицию этой «неординарной» памятной доски.
Друзья-враги изображены на одной доске, которая пикообразными цифрами «1917» косо, сверху слева вниз направо разделена на две половины. При этом слева и пониже изображен господин Керенский со своей знаменитой стрижкой бобриком, а справа и повыше – товарищ Ульянов (Ленин) в своей не менее знаменитой кепке, в которой, как говорили о нем соратники еще при жизни, он «косит» под рабочего. Далее указаны фамилии и имена-отчества, как и годы государственного служения.
Удивление вызывает утверждение в печати о том, что установление этой памятной доски произведено по инициативе Российского Военно-Исторического Общества, а не по просьбе трудящихся, как это было в советское время, и непонятно, как к этому явлению отнеслось население города. Население, которое, очевидно, не знает, кто они теперь, то ли ульяновцы, то ли ленинцы, то ли симбирцы. Известна только критика, которая появилась сразу после установления доски и выражалась в том, что это неуклюжая попытка «скрестить ужа и ёжика», соединить две эпохи, два абсолютно разных направления.
Примем эту критику тоже критически и тоже как «веление времени», обусловленное постоянными переименованиями городов и сел необъятной страны, долгое время находившейся в состоянии социального эксперимента. А с переименованиями происходят подчас казуистические моменты.
Так, прожив 40 лет в Свердловске и считая себя укоренившимся свердловчанином, испытал однажды, вскоре после обретения городом прежнего названия Екатеринбург, не совсем приятную ситуацию. Был по делам в северном городе Сургуте, погода была неустойчивая, ждать в аэропорту вылет домой пришлось не менее трех часов. Вдруг слышу долгожданный приятный голос девушки: «Объявляется посадка на… Е-бург!». Аббревиатура показалась неприличной, но для возражений не оставалось времени.
Глава 3. Борьба большевиков за переход буржуазной революции в социалистическую
С приездом Ленина в Петроград революционные силы получили нового вождя, который провозгласил свои апрельские тезисы о необходимости перехода революции буржуазной в революцию социалистическую. Тем не менее, потребовались еще месяцы борьбы между партиями за народные массы, пока большевики, опираясь на рабочие и солдатские советы, а еще больше на их винтовки и штыки, не захватили власть в стране.
ПРИЕЗД ЛЕНИНА В ПЕТРОГРАД
В. И. Ленин (к этому времени он сам и его соратники уже хорошо привыкли к его новому псевдониму) приехал, как пишут историки, к оприходованию «огромаднейшего пирога», каким являлась Российская империя, тоже в числе последних. Причиной этого, как и у Л. Д. Троцкого, были объективные обстоятельства. Он тоже жил во время свершения Февральской революции за рубежом, и хотя и не так далеко, как Троцкий за океаном, а в сравнительно недалекой Швейцарии, но проезду в Россию мешала война, и путь лежал через вражескую германскую территорию.
Здесь ему помог другой заслуженный революционер, которого Ленин к этому времени, правда, уже сторонился, Александр Парвус. Именно он, отличный стратег и экономист, уже в самом начале Германской войны предсказал гибель монархии в России в результате этой войны. И это был именно Парвус, который определил этого целеустремленного и «задиристого» политика, каким зарекомендовал себя Ленин в эмигрантских кругах, способным завершить дело революции в России.
Парвус стал известен в западных эмигрантских кругах своими работами по всемирной экономике, пропаганде марксизма, работой о голоде в России, а во время революции 1905 года он вместе Троцким возглавлял «Петербургский Совет рабочих депутатов».
Друзья-эмигранты за его вклад в теорию революционной борьбы называли его даже «вторым Марксом», другие «вторым Лениным», а недоброжелатели-антисемиты писали тогда, что «два еврея из Жмеринки захватили власть в рабочем Петроградском Совете», и еще о том, что он и Троцкий в Петербургских ресторанах гуляли так, что «эти двое переплюнули все оргии Распутина».
Историки отмечают, что деньги у Парвуса тогда были, пока еще честно заработанные, потому что он по прибытии в Петербург в 1905 году сумел издать сборник своих экономических статей.
А когда Троцкого и вместе с ним еще около 300 активных членов Совета арестовали, Парвус в течение месяца подпольно возглавлял этот Совет. Причиной такого поголовного ареста Совета был написанный Парвусом «Манифест к народу», в котором были призывы к бойкотированию всех мероприятий правительства по выходу из политического и экономического кризиса, что переполнило чашу терпения властей. После того, как накал революционной борьбы стих, он на время потерял интерес к России и покинул страну.
«ЧЕРНЫЙ КАРДИНАЛ РЕВОЛЮЦИИ»
Александр Львович Парвус (настоящая фамилия Израиль Лазаревич Гельфанд) родился в 1867 году в еврейской семье слесаря-надомника Лейзера Гельфанда в городе Березино Минской губернии. После пожара, в результате которого выгорело полгорода и семья лишилась всего имущества, Гельфанды перехали в Одессу, где отец стал работать портовым грузчиком.
В многонациональной Одессе его сын Изя еще в дошкольном возрасте бегло говорил на пяти языках и успешно окончил гимназию. Свои юные годы, как пишут о нем, он провел также, как и многие революционно настроенные гимназисты того времени. Чтение запрещенной литературы, пререкания с преподавателями и даже «хождение в народ» были в его репертуаре, когда он в качестве сельского слесаря пытался внушить крестьянам необходимость революционных преобразований. Он вскоре убедился в безрезультативности такой деятельности, а познакомившись с торговцем оружием, он в качестве его агента и на средства Палестинского фонда отправился в Европу.
В Цюрихе он сблизился с группой «Освобождение труда», руководимой Плехановым, в которую входили известные революционеры, как Аксельрод и Засулич. В Базельском университете он изучал политэкономию, написал диссертацию по теме разделения труда, и окончил университет в 1891 году со степенью доктора философии. Несколько лет работал в различных швейцарских и немецких банках, затем, переехав в Германию, сблизился с немецкими социал-демократами.
Он писал политические статьи в журналы и газеты, издававшиеся Карлом Каутским и Кларой Цеткин. В 1893 году он был выслан из Германии как «нежелательный элемент». Примерно в это же время он, грузный, как слон, мужчина, взял себе «контрастный» псевдоним «Парвус», от латинского «малыш», который стал со временем основным из многих других.
В 1897 году он был редактором «Саксонской рабочей газеты» в Дрездене, где сблизился с Розой Люксембург, ставшей его близкой подругой. Он стал известен как марксистский теоретик и публицист благодаря своей полемике с Э. Бернштейном по вопросам мировой экономики и международным отношениям на рубеже веков.
Далее пишут, что его квартира в Мюнхене была центром притяжения как немецких, так и российских марксистов. Ленин, приступив к изданию за рубежом газеты «Искра», привлек к сотрудничеству Парвуса, которому другие авторы уступали первые страницы в ней. Здесь же он впервые познакомился с Троцким, который отметил в нем такую особенность, как стремление обязательно разбогатеть. Это ему удалось благодаря постоянным аферам с деньгами, три из которых стали наиболее известными.
Первая афера – это с деньгами А. М. Горького, когда он присвоил полумиллионный гонорар писателя за постановку в Германии его пьесы «На дне», ни цента не выплатив ни автору, ни в партийную кассу, как было предусмотрено. Когда писатель возмутился и дело стало рассматриваться на партийном суде чести, он «ничтоже сумняшеся» признался, что истратил деньги на поездку на курорт с приятной женщиной. Предполагают, что этой женщиной была Роза Люксембург. Он был исключен из партии, его стали сторониться бывшие друзья и партийные соратники.
Но дейсвительно разбогател он после того, как стал с началом Первой мировой войны сотрудничать с турецким правительством, будучи посредником поставок Турции пшеницы из Белоруссии и оружия из Германии. При этом часть средств тратил на печать революционных статей и прокламаций.
Третья его известная афера – это «Меморандум доктора Парвуса», где он на 20 страницах изложил для Германского правительства план свержения царского правительства в России и достижения победы Германии. Он подробно описал план организации революции в России, указывая, что ценой строительства половины одного броненосного боевого корабля, 5 миллионов рейхсмарок, он добьется свержения царского правительства и победы Германии в войне.
При этом он ничего не терял, так как понимал, что революционное движение развивается по своим законам. А еще он утаил от кайзера и германского правительства свою мечту после русской революции совершить переворот и в Германии. Запрашиваемой суммы ему не дали, он получил только миллион, что для начала для афериста международного масштаба тоже немало!
Этой аферой он совершенно испортил свой имидж среди революционеров, потому что появились сведения «о купленной на германские деньги революции в России» и о том, что Ленин якобы был «германским шпионом». Вначале были разговоры и предположения, но вот в 1921 году в печати всплыло имя инициатора идеи с «пломбированным вагоном» для доставки Ленина и еще 32 революционеров через Германию в Россию. Им оказался Александр Парвус.
Германия была заинтересована в скорейшей победе над Россией, поэтому Вильгельм II и военные решили осуществить предложенный им «гениальный маневр» с целью вызвать политическую и экономическую разруху России малыми средствами. В результате немецкий канцлер уполномочил германского посла в Берне войти в контакт с русскими эмигрантами и предложил им проезд в Россию через Германию. Кроме того, сообщается, что одновременно из казначейства было выделено 3 миллиона марок на пропаганду в России.
Вот так.
Был, стало быть, не только проезд, но и деньги.
А дальше делайте вывод сами, господа!
Денег было столько, что хватило и на знаменитую кепку, которую вождь купил по дороге в Россию, на вокзале в Хельсинки, для того, чтобы больше походить на своего собрата по классовой борьбе, на рабочего. А «буржуйскую шляпу», которую до этого носил, вышвырнул в окно вагона.
