– Во-первых, газета не должна включать сообщения о моей смерти или о каком-нибудь несчастье, которое я могу предотвратить.
– А как же я тебе могу это гарантировать? – возразил Клоподав. – Если тебе суждено помереть до завтрашнего дня, мне-то что за дело? К тому же ты не такая шишка, чтобы о тебе в газете стали писать.
– Не забывай о вежливости, Клоподав. Будь вежлив со своим господином. Вот что я тебе скажу: если ты отправишься в будущее, то там сразу узнаешь, жив я или мертв. Правильно? И если я мертв, то возвращайся, скажи мне об этом и дело с концом.
– Вы, люди, – заметил Клоподав, – обожаете создавать трудности. Ну, продолжай.
– Во-вторых, газета должна быть английской, изданной в этом городе. От тебя или твоих друзей можно ждать, что вы притащите мне омскую или томскую газету.
– Конечно, только об этом мы и мечтаем, – сказал Клоподав.
– И третье: газета должна принадлежать этому отрезку пространства – времени, этой спирали Вселенной, этой системе относительности. Называй как хочешь, но главное, чтобы это была газета моего завтра – того самого, которое предстоит пережить мне, а не кому-нибудь другому в параллельном мире.
– Кинь в меня спичкой, – сказал Клоподав.
– Думаю, этих трех условий достаточно. Если ты не подстроишь какой-нибудь каверзы, то лаборатория Хитченса будет создана.
– Посмотрим, – буркнул Клоподав.
Билл взял острую бритву и разрезал одну из сторон пятиугольника. Но Клоподав продолжал блаженно купаться в пламени спички, вертя хвостом, и, казалось, не обращал никакого внимания на то, что путь на свободу открыт.
– Давай, пошевеливайся, – нетерпеливо сказал Билл. – А то спичку отниму.
Клоподав подошел к отверстию в пятиугольнике и остановился.
– Двадцать четыре часа – долгий путь.
– Но ты же можешь.
– Не знаю. Погляди.
Клоподав потряс головой, и на пол упала микроскопическая мертвая змейка.
– Я не в форме. Я на части разваливаюсь. Честное слово. Постучи по моему хвосту.
– Что сделать?
– По хвосту постучи. Ногтем, по суставу. Только осторожнее.
Билл улыбнулся и выполнил просьбу.
– Ну, и ничего не случилось.
– Вот-вот, я и говорю, что не случилось. Никакой реакции. Не знаю уж, как я одолею эти двадцать четыре часа.
Он задумался, и змеи собрались в узел на затылке.
– Послушай… Тебе ведь нужна всего-навсего завтрашняя газета? Завтрашняя, а не та, что выйдет через двадцать четыре часа?
– Сейчас полдень, – ответил Билл. – Ты прав, завтрашняя утренняя газета отлично подойдет.
– О'кей. Сегодня какое число?
– 21 августа.
– Отлично. Я принесу тебе газету от 22 августа. Только предупреждаю – ничего у тебя не выйдет. Ладно, пока. А теперь привет. Я вернулся.
В волосатой лапке демона обнаружилась веревочка, к другому концу которой была прикреплена газета.
– Еще чего не хватало! – возмутился Билл. – Ты же никуда не уходил.
– Людям свойствен кретинизм, – с чувством ответил Клоподав. – Зачем же тратить настоящее для того, чтобы побывать в будущем? Я ушел в эту секунду и вернулся в нее же. Я два часа гонялся за этой чертовой газетой, но ведь это не значит, что здесь тоже прошло два часа. Люди… – он чихнул.
Билл поскреб в затылке.
– Пожалуй, ты прав. Давай посмотрим газету. Знаю-знаю, ты меня уже предупреждал.
Билл заглянул на последнюю страницу, проглядел некрологи. О Хитченсе ни слова.
– Я был жив завтра?
– По крайней мере не мертв, – ответил Клоподав мрачно, так что Билл мог подумать что угодно.
– А что со мной случилось? Я…
– В моих жилах течет кровь саламандр, – причитал Клоподав. – А они сунули меня в инкубатор с холодной водой, тогда как самый последний дурак знает, что этого делать не следует. В результате я ни на что не годен, разве что исполнять мелкие поручения всяких идиотов, а от меня еще требуют, чтобы я занимался предсказаниями! Читай свою газету, и посмотрим, что ты из нее высосешь.
Билл отложил трубку и обратился к первой странице. Он не надеялся найти там что-нибудь полезное, да и что полезного можно извлечь из описания морских сражений и бомбардировок? Но Билл был ученым и потому считал, что необходима последовательность в действиях.
Всю первую страницу пересекал заголовок, набранный громадными черными буквами:
ГУБЕРНАТОР УБИТ! ПЯТАЯ КОЛОННА РАСПРАВИЛАСЬ С ПАТРИОТОМ!
Билл щелкнул пальцами. Вот он, его шанс! Он сунул трубку в рот, набросил на плечи пиджак, затолкал бесценную газету в карман и выбежал с чердака. На пороге остановился и оглянулся. Он забыл о Клоподаве. Наверно, его надо отпустить?
Проклятого демона не было видно. Ни в пятиугольнике, ни вне его. Бесследно исчез. Билл нахмурился. Это было ненаучно, иррационально. Он зажег спичку и поднес ее к трубке.
Из трубки донеслось блаженное воркование.
Билл вынул трубку изо рта и заглянул внутрь.
– Вот ты где, – сказал он задумчиво.
– Я же объяснял тебе, что в моих жилах течет кровь саламандр, – ответил Клоподав, выглядывая из трубки. – Кроме того, я решил прокатиться с тобой и поглядеть, как ты поставишь себя в дурацкое положение.
Сказав это, демон спрятал голову в тлеющий табак, и оттуда понеслась едва слышная воркотня о газетах, заклинаниях и презрительные вздохи, адресованные человечеству.
Патриот-губернатор Грантона являл собой почти идеальную личность. Не прибегая к истерическим воплям или к бюрократическим методам или к разгону забастовок, он повел весьма целенаправленную кампанию против подрывных элементов и быстро превратил Грантон в безопасный и наиболее американский из всех городов Америки. Кроме того, он был очевидным сторонником национальной, федеральной и муниципальной поддержки наук и искусств – в общем приближался к идеалу человека, способного добиться финансовой поддержки для лаборатории Хитченса. Но, к сожалению, губернатора окружали явно скептически настроенные советники, и потому Биллу так и не удалось изложить губернатору свои планы.
Теперь он это сделает. Он спасет губернатора от покушения (акт, несомненно, требующий участия демона) и затем, когда губернатор растроганно спросит: «Чем я смогу отплатить вам, Хитченс, за то, что вы для меня сделали?», наступит время развернуть перед ним грандиозные планы исследований по эмболии. Неудача исключена.
Билл остановил машину у ратуши под знаком «Стоянка воспрещена», выскочил из машины, не захлопнув за собой дверцы, и с такой решительностью и целеустремленностью бросился вверх по мраморным ступеням, что ему удалось проскочить три марша лестницы и четыре кабинета, прежде чем кто-нибудь набрался смелости остановить его и спросить: «Что случилось?»
Человеком, обладавшим этой смелостью, оказался могучий детина с бычьей шеей, по сравнению с которым Билл почувствовал себя уменьшившимся до размеров Клоподава.
– Спокойно, спокойно, – прорычала туша. – Где пожар?
– Не пожар, а убийство, – ответил Билл. – Но оно не должно случиться.
Такого ответа Бычья шея не ожидал. Замешательство телохранителя продлилось ровно столько, что Билл успел прошмыгнуть мимо детины к двери с табличкой «Губернатор». Но открыть дверь не успел. Мясистая лапа телохранителя вцепилась ему в воротник и дернула на себя.
Билл выполз из-под стола, нырнул влево, достиг двери, отлетел назад и уселся на полу.
Бычья шея встал спиной к двери, расставил ноги пошире и вытащил из кобуры тяжелый пистолет.
– Ты туда не пройдешь, – пояснил он, чтобы не оставалось никаких сомнений в его намерениях.
Билл выплюнул зуб, вытер кровь, заливающую глаза, собрал остатки разломанной трубки и сказал:
– Сейчас 12.30. В 12.32 рыжий горбун выйдет на балкон на той стороне улицы и прицелится из открытого окна в губернатора, который сейчас в своем кабинете. В 12. 33 его превосходительство мертвым упадет на стол. Это случится обязательно, если вы не поможете мне предупредить губернатора.
– Любопытно, – сказал телохранитель. – И кто это все придумал?
– Это здесь написано, в газете. Посмотрите.
Телохранитель хохотнул:
– Хочешь сказать, что в газете написано то, чего еще не было? Ты псих, любезный. Если не хуже. Ползи отсюда. Торгуй своей газетой.
Билл взглянул в окно. На той стороне улицы, напротив окна губернатора, был балкон. И на балкон выходил…
– Глядите! – крикнул Билл. – Если не верите мне, то глядите! Видите балкон? А на нем рыжего горбуна? Я же говорил! Быстрее!
Телохранитель взглянул в ту сторону. Он увидел, как горбун подошел к решетке балкона. В руке горбуна что-то блеснуло.
– Любезный, – сказал он Биллу. – Я займусь тобой попозже.
Горбун не успел поднести винтовку к плечу, как пистолет телохранителя рявкнул… Билл затормозил у ратуши под знаком «Стоянка воспрещена», выскочил из машины и бросился вверх по лестнице. Он успел проскочить три марша лестницы и четыре кабинета, прежде чем ктонибудь набрался смелости остановить его и спросить:
«Что случилось?»
Человеком, обладавшим этой смелостью, оказался могучий детина с бычьей шеей, который прорычал:
– Где пожар?
– Не пожар, а убийство, – ответил Билл и попытался прорваться к двери с табличкой «Губернатор». Но открыть дверь он не успел. Мясистая лапа телохранителя опустилась ему на шею.
После третьей попытки Билла проникнуть в кабинет Бычья шея встал спиной к двери, расставил ноги пошире и вытащил пистолет.
– Ты туда не пройдешь, – сказал он.
Билл выплюнул зуб и подытожил:
– В 12.33 его превосходительство мертвым упадет на стол. Это случится обязательно, если вы не поможете мне его предупредить. Об этом сказано в газете.
– Быть того не может. Ползи отсюда.
Взгляд Билла упал на балкон.
– Глядите! – сказал он. – Видите балкон? А на нем рыжего горбуна? Быстрее!
Телохранитель обернулся к балкону. Он увидел блеск металла в руке горбуна.
– Любезный, – сказал он Биллу. – Я займусь тобой попозже.
Горбун не успел поднести винтовку к плечу, как пистолет телохранителя рявкнул… Билл затормозил у ратуши под знаком «Стоянка воспрещена» и успел проскочить четыре кабинета, прежде чем его остановили. Остановил его могучий детина с бычьей шеей, который прорычал…
– Как ты думаешь? – спросил Клоподав. – Может, хватит?
Билл согласился. Он сидел в машине перед ратушей. Костюм его был в полном порядке, все зубы на месте и трубка как новенькая.
– Так что же произошло? – спросил он у своей трубки.
Клоподав высунул наружу лохматую головку:
– Закури снова, а то трубка остыла, холодно. Вот так, спасибо.
– Что же произошло?
– О люди! – возопил Клоподав. – Какая тупость! Неужели ты не понимаешь? Пока газета была в будущем, убийство оставалось лишь возможностью. Если бы у тебя появилось предчувствие, что губернатору угрожает опасность, ты бы его, может, и спас. Но когда я газету принес в настоящее, убийство стало фактом. А факты упрямая вещь.
– Ну а как же насчет свободы воли? Неужели я не могу делать, что захочу?
– Конечно, можешь. Именно твоя свободная воля и доставила сюда завтрашнюю газету. Ты не можешь отменить свою свободную волю. Кстати, твоя воля все еще свободна. Ты совершенно свободен гулять по городу и выбивать себе зубы. Если тебе это нравится. Ты можешь делать все что угодно – то, что не влияет на содержание газеты. А поступишь иначе – придется делать это снова и снова до тех пор, пока не поумнеешь.
– Но это… – Билл никак не мог подыскать нужных слов. – Это так же гадко, как судьба… предопределенность. Если душа горит…
– Мало ему газет! Мало ему путешествий во времени! Теперь я должен рассказывать ему о душе! О люди… – И Клоподав удалился в горящую трубку.
Билл с сожалением поглядел на ратушу и безнадежно пожал плечами. Затем он открыл газету на спортивной странице и принялся ее изучать.
Демон вновь высунул голову, только когда машина остановилась на большой стоянке.
– Куда нас занесло? – поинтересовался он. – Хотя это не играет роли.
