– Видите, как я здесь живу? – сказал он. – Понимаете, почему мне надо в «Хогварц»? Только там у меня есть… ну, мне кажется, что есть… друзья.
– Друзья, которые даже не пишут Гарри Поттеру? – хитро прищурился эльф.
– Наверное, они просто… Подождите-ка, – нахмурился Гарри. – А вы откуда знаете, что они не пишут?
Добби переминался с ноги на ногу.
– Гарри Поттер не должен сердиться на Добби. Добби хотел как лучше…
– Вы перехватывали мои письма?
– Они у Добби с собой, – сказал эльф. Проворно отступив подальше, он вытащил из-за пазухи толстую пачку конвертов. Гарри разглядел аккуратный почерк Гермионы, неровные каракули Рона и даже загогулины Огрида, хранителя ключей «Хогварца».
Добби встревоженно заморгал.
– Гарри Поттер не должен сердиться… Добби надеялся… если Гарри Поттер подумает, что друзья забыли его… он, может быть, не захочет возвращаться в школу, сэр…
Гарри не слушал. Он цапнул было письма, но Добби отпрянул.
– Гарри Поттер получит их, сэр, если даст Добби слово, что не вернется в «Хогварц». Ах, сэр, вам нельзя подвергать себя опасности! Обещайте, что не вернетесь в школу, сэр!
– Нет, – сердито сказал Гарри. – Отдайте письма!
– В таком случае Гарри Поттер не оставляет Добби выбора, – печально произнес эльф.
Гарри и пошевелиться не успел – Добби бросился к двери, распахнул ее и припустил вниз по лестнице.
Во рту у Гарри пересохло, под ложечкой засосало, и он, стараясь не шуметь, бросился вдогонку. Перепрыгнул шесть последних ступенек, по-кошачьи беззвучно приземлился на ковер и заозирался в поисках Добби. Из столовой донеслись слова дяди Вернона:
– Расскажите Петунии тот анекдот про американских сантехников, мистер Мейсон. Она до смерти хотела послушать…
Гарри промчался через коридор в кухню – и физически ощутил, как у него на месте желудка образуется черная дыра.
Пудинг, шедевр тети Петунии, восхитительная гора взбитых сливок с сахарными фиалками, парил под потолком. На шкафу в уголке сгорбился Добби.
– Нет, – простонал Гарри, – пожалуйста… они меня убьют!
– Пусть Гарри Поттер пообещает, что не вернется в школу…
– Добби… прошу вас…
– Поклянитесь, сэр!
– Не могу!
Добби глянул трагически:
– В таком случае Добби вынужден, сэр… для блага Гарри Поттера.
Пудинг шлепнулся на пол – от грохота у Гарри едва не остановилось сердце. Блюдо разбилось, сливки разлетелись по окнам и стенам. С щелчком – будто хлыст стегнул – Добби исчез.
Из столовой раздались крики, в кухню ворвался дядя Вернон и увидел остолбе-невшего Гарри в пудинге с ног до головы.
Сначала казалось, что дяде Вернону удастся замять неприятность («Наш племянник – очень нервный ребенок – впадает в беспокойство, когда видит чужих, – держим его наверху»). Он загнал Мейсонов обратно в столовую, как разбежавшихся кур, и, выдав Гарри швабру, пообещал содрать с него шкуру, как только уйдут гости. Тетя Петуния порылась в холодильнике и достала мороженое, а Гарри, все еще не в силах унять дрожь, принялся драить кухню.
У дяди Вернона еще был шанс заключить договор – если бы не сова.
Тетя Петуния как раз протягивала гостям коробку мятных конфет, но тут в окно, хлопая крыльями, влетела здоровенная сипуха – она бросила письмо на голову миссис Мейсон и вылетела на улицу. Миссис Мейсон издала леденящий душу вопль и побежала из дома с криками: «Дурдом! Дурдом!» Мистер Мейсон задержался, исключительно дабы довести до сведения Дурслеев, что его жена панически боится птиц всех форм и размеров, и поинтересоваться, считают ли они сами, что их идиотские шутки смешны.
Гарри стоял посреди кухни, отчаянно хватаясь за швабру, а дядя Вернон наступал на него, и его глазки блистали сатанинским огнем.
– Прочти! – злобно просипел он, размахивая письмом. – Давай, давай – читай!
Гарри взял письмо. То была отнюдь не поздравительная открытка.
Уважаемый мистер Поттер!
Мы получили донесение, что по месту вашего жительства в 21:12 сегодня вечером имело место наложение невесомой чары.
Как вам известно, несовершеннолетним колдунам запрещается использование заклинаний вне стен учебного заведения и любая дальнейшая колдовская деятельность может привести к вашему исключению из вышеупомянутого учебного заведения (Декрет о рациональных ограничениях колдовства среди несовершеннолетних, 1875, параграф С).
Также напоминаем, что любая колдовская деятельность, влекущая за собой опасность обнаружения членами немагического сообщества (муглами), является серьезным нарушением согласно разделу 13 Закона о секретности Международной Конфедерации Чародейства.
Желаем приятно провести каникулы!
Искренне Ваша,
Мафальда Хопкёрк
Отдел неправомочного использования колдовства
Министерство магии
Гарри оторвал взгляд от письма и судорожно сглотнул.
– А ты не говорил, что тебе запрещается колдовать вне школы, – пробормотал дядя Вернон, и его глаза озарились тусклым сумасшедшим светом. – Забыл, видать… выскочило из головы… – Оскалившись, он навис над мальчиком, как гигантский бульдог. – Что ж, у меня есть новости, парень… я запру тебя наверху… ты больше не пойдешь в свою школу… никогда… а попытаешься применить свои штучки и удрать – тебя исключат!
И, хохоча как маньяк, он поволок Гарри наверх.
Дядя Вернон исполнил угрозы в точности. Наутро он вызвал мастера, и тот поставил Гарри на окно решетку. Сам дядя Вернон установил в дверь откидную кошачью дверцу, чтобы три раза в день совать в комнату скудную еду. В туалет выпускали два раза, утром и вечером. Все остальное время Гарри сидел взаперти.
Через три дня порядки не смягчились, и выхода Гарри не видел. Он лежал на животе, горестно смотрел сквозь решетку на заходящее солнце и гадал, что же с ним теперь будет.
Какой смысл колдовать, чтобы освободиться, если за это его исключат из «Хогварца»? Но жить на Бирючинной улице тоже больше невозможно. Дурслеи узнали, что им не грозит проснуться однажды утром мышами или лягушками, – Гарри лишился последнего своего оружия. Может, Добби и удалось спасти его от ужаснейших событий в «Хогварце», но, если дела пойдут так и дальше, он все равно помрет с голоду.
Хлопнула дверца – рука тети Петунии протолкнула внутрь миску супа из консервов. Гарри, у которого давно подводило живот, соскочил с кровати и схватил миску. Суп был холодный как лед, но Гарри все равно выпил залпом половину. Потом вывалил Хедвиге в кормушку овощи, похожие на мокрые тряпки. Сова нахохлилась и посмотрела на хозяина с глубочайшим отвращением.
– Нечего клюв воротить – ешь что дают, – сурово сказал Гарри.
Он поставил пустую миску на пол рядом с дверцей и снова лег на кровать. Почему-то теперь он был голоднее, чем до супа.
Предположим, через месяц он еще будет жив. Но если он не приедет в «Хогварц»? Пришлют кого-нибудь узнать, что с ним случилось? Смогут заставить Дурслеев его отпустить?
Комната погружалась в темноту. Истерзанный бесплодными размышлениями, вопросами без ответов и голодным бурчанием в животе, Гарри провалился в беспокойный сон.
Ему приснилось, что он сидит в зоопарке, в клетке с табличкой «НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИЙ КОЛДУН». Люди глазеют на него сквозь решетку, а он, изголодавшийся и ослабевший, лежит на соломе. В толпе он различает лицо Добби и зовет его, просит о помощи, но Добби кричит: «Гарри Поттер здесь в безопасности, сэр!» – и исчезает. Появляются Дурслеи. Дудли трясет прутья и потешается над Гарри.
– Прекрати, – бормотал Гарри, пытаясь избавиться от навязчивого грохота, – оставь меня в покое… уйди… я спать хочу…
Он открыл глаза. В зарешеченное окно светила луна. И кто-то действительно глядел на него из-за прутьев – кто-то веснушчатый, рыжий, длинноносый.
Рон Уизли.
Глава третья
«Гнездо»
– Рон! – только и сумел выдохнуть Гарри, подкравшись к окну и подняв раму, чтобы можно было говорить через решетку. – Рон, как ты… откуда ты…
Тут челюсть у него так и отвисла: мозг наконец вобрал в себя всю невероятность происходящего. Рон высовывался из заднего окна старого бирюзового автомобиля, припаркованного в воздухе. С передних сидений приветственно ухмылялись близнецы Фред и Джордж, старшие братья Рона.
– Как жизнь, Гарри? – спросил Джордж.
– Что с тобой случилось? – затараторил Рон. – Ты почему не отвечал на письма? Я тебя раз двенадцать приглашал в гости! А потом папа сказал, что тебе послали официальное предупреждение за колдовство на глазах у муглов…
– Это не я… А он откуда узнал?
– Он работает в министерстве, – объяснил Рон. – И ты же знаешь, нам нельзя колдовать вне…
– Кто бы говорил, – проворчал Гарри, выразительно оглядев парящую в воздухе машину.
– Это не считается, – ответил Рон. – Машину мы одолжили. Она папина, не мы ее заколдовывали. А вот на глазах у изумленных муглов…
– Да говорю тебе, это не я… долго объяснять… Слушай, скажите в «Хогварце», что Дурслеи меня заперли и не пускают в школу, а выколдоваться отсюда я конечно же не могу: в министерстве решат, что это второе заклинание за три дня, и тогда…
– Не стони, – перебил Рон. – Мы приехали за тобой.
– Но вам же тоже нельзя колдовать…
– А нам и не надо, – хмыкнул Рон, кивнув на спутников. – Не видишь, что ли, кого я с собой прихватил?
– Обвяжи-ка вокруг прутьев, – велел Фред, бросая Гарри веревку.
– Если проснутся Дурслеи, я покойник, – сказал Гарри, крепко обмотав решетку.
Фред завел двигатель.
– Не дрейфь, – сказал Фред, – и отойди в сторонку.
Гарри попятился от окна к Хедвиге – та, видимо, сообразила, что дело нешуточное, и притихла. Двигатель взревывал все громче, и наконец решетка с грохотом сорвалась, и автомобиль взмыл в небо. Гарри подбежал к окну – решетка болталась на веревке в нескольких футах от земли. Рон, кряхтя от натуги, тащил ее в машину. Гарри напряженно вслушивался, но из спальни Дурслеев не доносилось ни звука.
Когда решетка наконец была надежно водворена на заднее сиденье к Рону, Фред задним ходом подал автомобиль ближе к окну.
– Забирайся, – сказал Рон.
– Но… мои школьные вещи… палочка… метла…
– Где?
– Заперты в чулане под лестницей, а я не могу выйти из комнаты…
– Не вопрос, – беззаботно бросил Джордж с пассажирского сиденья. – Ну-ка, Гарри, с дороги.
Фред с Джорджем легко, по-кошачьи, перебрались через окно в комнату. С ними и впрямь не пропадешь, подумал Гарри. Джордж достал из кармана шпильку и начал осторожно поворачивать ее в замке.
– Многие колдуны считают, что на мугловые фокусы незачем тратить время, – сказал Фред, – а нам вот кажется, что кое-чему очень даже стоит поучиться, пусть оно и помедленней колдовства.
Раздался тихий щелчок, и дверь распахнулась.
– Ну что, мы притащим сундук, а ты собери здесь все, что нужно, и передай Рону, – шепотом велел Джордж.
– Осторожно на нижней ступеньке – она скрипит, – прошептал Гарри вслед близнецам.
И заметался по комнате, хватая вещи и передавая их в окно Рону. Потом с Фредом и Джорджем заволок сундук вверх по лестнице. Дядя Вернон в спальне кашлянул.
Запыхавшись, они забрались на второй этаж и отнесли сундук к открытому окну. Фред перелез в машину, чтобы помочь Рону тащить, а Гарри с Джорджем толкали из комнаты.
Дядя Вернон снова кашлянул.
– Еще чуть-чуть, – просипел Фред из машины, – еще разок толкните…
Гарри и Джордж навалились плечами, и сундук проскользнул по подоконнику на заднее сиденье.
– Ну все, отчаливаем, – шепнул Джордж.
Но стоило Гарри влезть на подоконник, за спиной раздался возмущенный совиный крик, а затем – не менее возмущенный рык дяди Вернона:
– ВОТ ЧЕРТОВА СОВА!
– Я забыл Хедвигу!
