– Ниоткуда. Территория фрагментирована, один квадрат за другим, работа медленная, кропотливая. Что за намеки?! Будто бы это я виновата, хотя мне еще повезло…
– Вот именно. Вам повезло. Но не быть выжившей, а быть выжившей дочерью Андрея Дикисяна. – Не успела Рода вспылить, как Директор продолжил: – Что вы знаете о ней?
На экране появилось изображение взрослой женщины с очень нетипичной красотой, будто бы из другого мира. Один взгляд ее пронзал своей силой, властью и странной добротой, словно перед ними существо с необъятными знаниями и волей. Немного морщин, золотистые длинные пышные волосы, очень мягкие черты лица манили своей идеальностью. Эта женщина была словно богиня.
– Она, – заговорил Директор, пока Рода пыталась определиться с отношением к ранее невиданному созданию, – возглавила народ Монолита против воли Козырева. Она не имеет документов, как и не имеет ни строчки в нашей системе. Все, что мы знаем, это имя – Любовь, или Люба. Так она представилась. Ранее зачинщиками были Клот и Наставник. Последнего арестовали и вот-вот пришлют к нам без особого суда и следствия.
– Рода, – Катарина взяла слово, желая донести мысль на личном уровне, – мы считаем, твой отец участвует в заговоре против Козырева.
– Мой отец мертв!
– Ты видела тело?
Атмосфера становилась столь напряженной, что Рода ощущала себя загнанным зверем, чьи недавно поутихшие инстинкты выживания возбуждались с новой силой.
– Что-то может подтвердить слова Насти? – Взгляд Катарины пронзал в самое сердце, провоцируя самый настоящий шок в исполнение. – Рода, я не знаю, что стало с Андреем, как и никто не знает, лишь слова, даже без заключения доктора.
– Допустим! Допустим, он не умер! Что с того? Он как-то управляет этими тварями? Или, может быть… да я даже не знаю, что предположить! Все это какая-то чушь, и ты, Катарина, лучше бы не теорией заговора занималась, а заткнулась бы, потому что это твой муж, долбаный Клот, который помешался на Наставлении, виноват во всем!
– Не во всем. – Директор посматривал на каменное в защитном состоянии лицо Катарины, потом обернулся к Роде. – В монстрах виноваты вы, Рода. Вы решили провести раскопки именно там и именно вчера. Кто дал вам те координаты?
– Я уже отвечала на этот вопрос!
– Может ли быть так, что Андрей знал, куда вас направить, и, вполне допускаю, подгадал время?
– Зачем?! – Рода не верила ни слову, даже не понимая толком мотивов этих людей, будто бы других проблем нет. Да и любые нападки на ее отца не могли пройти безнаказанно. – Зачем моему отцу, который умудрился даже Петю защитить от тюрьмы, между прочим, как и тебя, Катарина, не забыла, что вы учинили год назад?! Так вот, как этот человек мог решить уничтожить Монолит?! А? – Они смотрели на нее и молчали, явно скрывая что-то, тут уж Рода видела каждую мышцу и каждый взгляд этих людей. – Что вы молчите?! Если не верите мне, то запросите наши отчеты, там все слово в слово как было, а еще лучше – спросите у Морица!
Последнее столь сильно удивило Директора, сколь быстро Катарина парировала его взгляд.
– Да, я ей так и не сказала.
– Что вы не сказали?! Где Мориц! Только не говори, что пока мы тут воздух сотрясали зря, он умер!
– Мориц не добрался. – Лицо Роды замерло в ужасе. – Я лгала тебе про него, чтобы не травмировать еще больше. Ты пришла одна.
ПИСЬМО 1
Пришлось начать новый отсчет. Так надо. Может быть, старые письма потеряются, может быть, их стоит уничтожить. Будет на повестке дня. Сейчас важно зафиксировать увиденное: в лабиринте из камня и железа обитает человек, живой, обычный. Нет. Не совсем обычный. Он копает могилы, одну за другой, вновь и вновь. Все уничтожено. Осталось лишь погребение. Человек упрямо работает лопатой. Превозмогает голод и боль. Выжил. Помнит других. Печальное зрелище. Но его упрямость совершать этот поступок повлияла на меня. За день до смерти. Иначе бы этого письма не было. Письмо о том, как начался новый маршрут. Не знаю, откуда у него силы. Пугает такая воля. Восхищает упрямство. Наблюдаю. Час за часом, вновь и вновь. Вопреки смерти, он работает. Отчаянный и одинокий. Зачем ему это? Хороший вопрос. Запомню его. Изучать этот феномен трудно. Влияние пугает. Солнце высоко, день еще длинный. Надо изучить лабиринт. Не может быть без причины. Вот и пишу, вновь. Некогда смерть почти достала меня. Двери открыты, бери и ликуй. Это заслуженно. Читатель, не смей жалеть меня. Не смей скорбеть. Моя смерть была бы точкой. Но лабиринт оказался не мертв. Жизнь еще теплится. Зачем? Еще один вопрос. Пишу заготовку. Думать в процессе. Наметить вопросы. Оценить возможность. Смерть подождет. Ей не впервой. Может, это обман? Может быть, этого человека нет? Стоп. Трудно сформировать мысль. Потерпи. Мой путь был долгим. Эти привалы утомляют. Голод и усталость забрали многое. А ведь конец был близок. Путь сквозь лабиринт должен был стать последним. Эпилог моего пути. Эпилог, который спас историю бездействием. Думаю подойти и поговорить. Помочь в разделе одиночества. Узнать пролог. Но не могу. Любое влияние опасно. Мне влиять опасно. Каждый мотив способен менять. Ответственность. Здесь я для смерти. Не для жизни. Но зачем тогда? Разделяем судьбу? Невозможно. Путь обратно запрещен клятвой. Несправедливо нарушить ее. Лабиринт – его рук дело? Тут был город из камня и железа. Большой. Теперь лишь остатки. Развалины доказывают время. Есть причина его одиночества. Точно есть. Если встреча, то будет плохо. Ему или мне? Всем. Проблема не во мне. Проблема в нем. Человек такой воли на месте не останется. Новая цепь, новый виток, новый кошмар. Таких стоит держать именно здесь. На могилах. Пусть чужих, но аналогичных его упрямству. Нельзя вмешиваться. Хватит уже. Учусь на ошибках. Наконец-то. Пора бы выслушать урок жизни. Пора запомнить свое место. Мы одинаковы с ним. Таков ответ. Провокаторы. Упрямцы. Разрушители. Бездействие спасет мир после. Спасет могилу цивилизации. Спасет след мертвой жизни. Слово и так нарушено. Поиск улик был под запретом. Изучать – влиять. Знание – оружие. Слишком хорошо это знаю. Знание провоцирует мнение, прорастает в решение, сеет последствие. Такое поймет лишь аналог. Я этот аналог. Наши пути сошлись, но не пересеклись. Пользуюсь преимуществом и ухожу. Хватит влиять на жизнь. Этот человек не пропадет. Упрямо копает, хоронит, выживает. Каждая могила напоминает счет. До смерти? Или это дань памяти? Извинение? Или же он сам не знает? Уже превзошел меня. Что-то дает ему силы. Надо понять. Если маленький человек может жить после смерти, то и я могу. Могу? Важно уточнить. Он убил человека. Свою любимую. Она пришла почти мертвая. Он дал ей обещание, но не сдержал. Это убило ее раньше смерти. Смерти от его руки. Избавление. Он стал палачом, спас ее жизнь, принеся смерть. Плакал. Долго. Жуткая сцена. Трагедия жизни. Заслуженно? Сложно сказать. Уже десятки могил. Он продолжил. Ее хоронил аккуратно. Любил. Понес наказание. Видимо, он виноват в смерти этого места. Так сказала Настя. Красивое имя, красивая девушка. Настя назвала его Бэккером. Ненавидела его. Это была личная злоба. Отчаянная. Он был готов умереть от ее руки. Но она не смогла. Смерть стала ей спасением. Жизнь стала ему наказанием. Но он не сдался. Упрямец. Это вдохновляет. Жизнь после смерти возможна. Зачем?
7
Новые особи пришли узаконить свою власть, и то, как легко им это удавалось, не оставляло сомнений в заявленных правах, доказывая ничтожность человеческого вида. Они накинулись на Монолит со всех сторон, повылезав из глубоких, недавно образовавшихся расщелин. Этакая армия без полководца, хотя если бы у таких и был владелец или лидер, представить его во плоти будет непосильно из-за отсутствия хотя бы крупицы той силы, способной совладать с яростью и бесстрашием особей. Глядя на уничтожение всего живого, легко сделать вывод – те, которые напали утром, были не так уж и заинтересованы в воплощении своей роли. Потому что сейчас… да, сейчас была атака, чуть ли не скоординированная, жестокая и беспощадная, словно человечеству мстила сама планета.
Вторая партия преодолела стену еще быстрее первой, восприняв здания Монолита своей игрушкой, этакой декорацией для доказательства собственного величия, чуть ли не соревнуясь друг с другом в ловкости и скорости. Они прыгали с крыши на крышу, бегали по дорогам, пытались пробраться даже внутрь блоков, но те держали оборону за счет внушительной конструкции. Крики людей были почти неслышны под ором хищников, без скромности радующихся охоте за добычей. Все эти ужасные звуки сливались в единое полотно, словно извергающееся из их пасти объединяется в нечто новое, живое и столь же опасное, как и физическая угроза. Во время этого непредсказуемого бесчинства, где ни один случайно оказавшийся на улице гражданин Монолита не мог противопоставить силе врага хоть какое-то сопротивление, Козырев заметил проявление междоусобной вражды. Несколько раз можно было отчетливо увидеть краткую драку между двумя тварями за ближайшую жертву, где одна наносила другой урон своими когтями и зубами. Только он хотел выдать приказ на поиск возможных тел этих существ, погибших от своего собрата, дабы получить хоть какие-то сведения о противнике, как поступило шокирующее известие: центральная и единственная больница имени Перната – основателя Монолита – подверглась атаке. А ведь утром на нее толком и внимания не обратили. Видимо, и правда, особи лишь занимались разведкой, что усложняет стратегию против них, ведь и сами доказали наличие чего-то большего, нежели инстинкт безмозглого убийцы.
Разве можно приручить и направлять волю этих созданий… да и зачем, ибо раз допускается наличие хозяина, то смысл его нахождения в тени? Посредники в виде этих тварей вовсе не имеют значимости… Только если Козырев не ошибается и на самом деле нет никого выше них, лишь остатки древней природы, умудрившейся сохраниться до этих дней… Естественный противник. Именно такое определение напрашивается само собой, причем не просто так. Ведь еще вчера Наставник именно это и говорил в укор правлению Козырева – в природе всегда есть естественный враг, иначе сверхсущество лишается смысла существования без борьбы. Неужели то было пророчеством? Козырев не просто лидер Монолита – он главный над людьми всей планеты. Вот она, сила природы против силы вторженцев: человек, который прибыл на Кому с родной планеты Опус, что с другой стороны солнца, даже не знает об их проблемах. В такое нельзя верить! Козырев готов сам себя отчитать за эту глупость, это… верование в нечто большее, чем мысль, – баланс сил. Должен быть повод для пробуждения именно сейчас, именно их! Должен быть! Кто-то делает это, тут нельзя сомневаться, ибо без конкретного мотива все ограничится верованием в войну против самой природы и даже Вселенной. А раз именно люди здесь чужаки, то капитуляция напрашивается сама собой… Внутри Игоря Козырева так и бушует причинно-следственный процесс в угоду контролю на фоне абсолютного раздрая.
Кое-что спасает в этот жуткий момент, когда ответственность за все человечество на Коме лежит на одних плечах. И это напрямую проистекает из скорого наследия, которое Козырев не может не оставить при своем правлении, – его сын. Оскар и остальные были направлены к докторам парой этажей ниже командного центра на верхушке южного блока. Там их приводят в порядок и оказывают всякую помощь, в частности психологическую, между составлениями отчетов о событиях последних суток. Будь Оскар рядом, Козырев на правах отца вряд ли бы смог мыслить… не трезво, нет, скорее так, как этого требует несправедливый по отношению ко всем людям кризис.
И вот наступила ясность, позволившая случиться тяжелому решению отринуть воспитание преемника в данный час, жертвуя не только авторитетом родителя, но и потерей человеческих качеств. Еще вчера Клот уничтожил все родильное отделение, чьи развалины было невозможно разобрать за сутки, – и вот теперь, за счет нехватки целых стен, эти особи добрались до оставшихся сотрудников и больных, которых ранее было решено не эвакуировать из-за бунта. Больница была большой, состоящей из четырех корпусов с центральным блоком, что составляло равносторонний крест, причем ее строили в центре Монолита, а от каждого конца можно было провести прямую линию до каждого из четырех блоков: север, юг, запад и восток.
Для спасения невинных людей и детей есть два варианта: прислать вертолеты на крышу для эвакуации максимального количества и открыть доступ к подземным тоннелям, соединяющим больницу с четырьмя блоками. Будь рядом сын, отец со скрываемой гордостью выдал бы приказы, показав преемнику решимость. Но приказы отданы не были. Видео с камер наблюдения больницы транслировалось на десяток мониторов: хищники охотились за людьми, съедая всех без разбора. Пытавшиеся дать отпор лишь отсрочивали несправедливую гибель испуганных до безумия людей, чье потрясение уступало только матерям, не способным спасти своих детей, некоторые из которых убивали их сами, дабы юные создания не познали зубы врага. Все в командном центре ждали приказа в молчаливом ужасе, покрываемые болью и страхом. Стоило лишь предположить недееспособность главнокомандующего, как тот обернулся и заговорил так, что почти смог перенять первенство у монстров в напускаемом на людей ужасе:
– Никакой эвакуации. Эти люди уже мертвы. Техника поможет спасти других. Откроем тоннели, и наш враг узнает о них, что приведет к новым жертвам в блоках. Тоннели нужно сохранить на период возможной эвакуации. Спасти этих людей сейчас – пожертвовать теми, кого мы можем спасти потом. Решение принято.
Чудовищная правда была ненавистна всем и каждому, но сейчас в их руках будущее Монолита и людей на этой планете… Это твердое понимание объединило всех вокруг Козырева, словно они не просто готовились, а были рождены для того, чтобы взять на себя самый трудный выбор, который нельзя переложить на других людей. Тут уже в жертву приносятся не только гражданские, но и та жизнь, которую главнокомандующий со всем штабом пытается сохранить для будущих поколений в ущерб самим себе.
– Никакого доклада Опусу. – Приказ был испытанием верности сейчас и закладыванием маневра в возможном будущем конфликте со столицей, ибо среди его людей вполне может быть предатель или простой осведомитель, обязательно информирующий Опус или же врага. – Лететь сюда с другой стороны солнца месяца три. Либо мы победим противника за это время, либо он победит нас. В любом случае – мы сами по себе. Помните, их природа нам пока не подтверждена. Ими могут руководить. Пока нет доказательства, во имя выживания мы обязаны предполагать самый худший вариант. Это приказ!
Козырев показательно отвернулся к мониторам, дабы за его спиной каждый мог поддаться истинному отношению к нему и его словам, что, в свою очередь, записывала система наблюдения: каждое лицо с каждым взглядом, сердцебиение и давление писал напульсник в подпрограмме, дабы потом спрятанные от глаз люди могли проанализировать объект наблюдения. Также он не стал говорить про Бэккера, который вынудил Петю пробудить врага… Стоп. Все это он знает лишь со слов Насти, внезапно оставленной в живых тем, кто обрек на смерть жителей Монолита. Может ли она лгать? Но зачем? Она с Томасом были единственными свидетелями необъяснимого поведения представителя Опуса и еще двух специалистов, один из которых, к слову, также выходец с Опуса в составе Техгруппы, причем на руках его уже и так много крови… Впечатление такое, что Бэккер оставил Настю и Томаса в живых лишь ради одного – отвлечь внимание! Но от чего? Нет, нельзя поддаваться простому ответу – обвинить Петра и Бэккера проще некуда, особенно не имея и капли намека на выбор времени этой катастрофы: почему сейчас? Что-то неведомое происходит вне конфликта людей и монстров, тут сомнений нет. Настя и Томас сообщили, что предатели просили прощения, чуть ли не скорбя о будущих жертвах… зачем им это? Опять же, какие можно делать выводы со слов Насти и Томаса? Они единственные… свидетели. Неужели он будет верить слову свидетеля? Слово Свидетеля – важная строчка в Наставлении, которое было использовано во зло Клотом, разрушившим больницу. Он тогда говорил, что все будет уничтожено… Ублюдок оказался прав.
– Как скоро будут доставлены Безликие и Экзоскелеты на линию обороны?!
Еще до отлета на Аврору он отдал четкий приказ подготовить к немедленному прибытию новый тип экзоскелетов для солдат, дабы те обрели усиление своих возможностей на поле боя. Разрабатывались они под прикрытием обычного производства технологии для раскопок и добычи ресурсов в глубинах Комы. Раз уж по закону Монолит не имел права создавать новое оружие и сложную технику, то пришлось искать лазейки. Сейчас это было столь же спасительным, сколь созданная армия роботов количеством под сотню штук, которые еще вчера доказали свою пригодность, но лишь в наведении порядков внутри блоков, но не в борьбе с хищниками. К счастью, те, кого ныне называют Безликими, отлично подойдут для сдерживания за счет инструментов раздражителя зрения, слуха и обоняния. И вот совсем недавно было решено просто начать зачистку от границы Монолита, хотя успех был мал из-за невозможности нынешнего оружия пробить шкуру, но хотя бы был шанс отвлечь внимание ради эвакуации или же просто напугать силой. Теперь же можно увидеть изменение в поведении: их явно привлекли искусственно выведенные лес и ферма – туда направилось большинство, при этом периодически некоторые все же выскакивают ради нового забега по Монолиту. Раз есть точка концентрации врага, значит, осталось сдержать его там до готовности проекта «Стрела».
– Сэр! Никакой активности или даже наличия следов противника в районе тюрьмы Тишь не обнаружено.
Сам того не замечая, Козырев приходит к вере в наличие естественного врага в виде достаточно умного человека, решившего реализовать столь сокрушительный для Монолита план именно сейчас. Вера в этого спрятанного противника заполняет пустоту системы координат, создавая объяснение многим событиям последних дней и выстраивая идеальную прямую до необходимого действа в условиях абсолютной победы – найти естественного врага и уничтожить! И вновь он не заметил, как сначала появилась вера, а уже потом стоящая за ней мысль, что воспринимается чем-то действительно верным именно из-за наличия такого шага в сторону некогда чуждого свойства мышления в данный, непредсказуемый, кризис. Он искренне хочет испытать эту веру на прочность, боясь ошибиться и поддаться пресловутым эмоциям, ощущая борьбу идеологий, но находит вполне укладывающуюся в логику причину отложить этот процесс – время уходит слишком быстро, решения нужны сейчас, лишнее промедление приближает к поражению. Раз в Тиши спокойно, то может ли быть так, что появление хищников сразу же после усмирения беспорядков – это новый этап революции, заранее спланированный и предусмотренный шаг добиться своего, несмотря ни на что?
Так, отставить излишние выводы – сейчас надо сосредоточиться на новом плане сдерживания ради скорого уничтожения основного количества противника, что требует настоящего микроконтроля. Козырев четко понимает: садами можно пожертвовать, главное, что как минимум вода у них будет, ведь Сток-1 в порядке, а запасов еды хватит на несколько месяцев, чем блоки укомплектованы до предела. Так что при успешности применения «Стрелы» останется спокойно устранить остатки и начать восстановление в ближайшие месяцы, это вполне приемлемые сроки.
– Сэр! Бэккер, Петр и Юст только что были в Стоке-1. Они уничтожили все насосы, фильтры и систему перегона воды. Забрали научные костюмы биозащиты и отправились вглубь Топи.
8
Природа разрушения не так трагична в разрезе времени, где жизнь и смерть являются гарантом друг друга, балансируя в масштабах Вселенной. Природа сотворения имеет свойство большей ценности в глазах смотрящего и руках берущего. Вроде бы все просто, думал Петр много лет своей жизни, пока сам не стал природой разрушения. Теперь-то он познал всю трагичность этой столь же необходимой, сколь и естественной в природе роли. Она состоит уже не в том, что ему приходится олицетворять разрушение с невозможностью объясниться перед важными в его жизни людьми, нет – в основе лежит совсем другое: не он выбрал эту роль – роль выбрала его. Природа разрушения лишена человеческих понятий добра и зла, она просто есть, как противоположность жизни во имя баланса. Он не должен злиться на то, что не имеет злого умысла в понимании. Но он злится. Понимает ценность этой роли, знает ставки и конечную цель, более того, ему хочется быть исполнителем, отплачивая свои долги перед жизнью. Да и роль эту он никому бы не передал, потому она – его, лишь он должен нести это бремя. Видит в этом не просто компенсацию – судьбу. Но он ненавидит ее. Ненавидит из-за того, для чего эта роль нужна, ибо не будь того самого свершения, возможно, а то и наверняка, расплатиться за свои ошибки он бы смог еще многими способами. Хотелось бы другой сценарий… но Петя уже не свернет с пути, теперь это его и только его, иному отдать эту суть он не согласится – ведь у каждого своя ноша, свое бремя, своя расплата.
Все началось с даты, которую он, к счастью, не помнит. Это было год назад, но точный день выветрился из его головы с отсутствием присущей вины. Тогда погибла его маленькая дочь, спасение которой не было в планах Вселенной, – теперь он это понимает. Как и то, что привело к ее смерти. Большая научная работа с его женой – Ингрид, желавшей всеми силами понять природу малого зачатия женщин и устранить причину частых потерь ребенка во время сокращающихся с годами беременностей. Что-то мешало на этой планете зачатию, так что Техгруппа к тому моменту собрала достаточный анамнез, чтобы начать серьезный проект. Проект, который по ужасной Петиной неосмотрительности забрал жизни десяти женщин и пяти нерождённых детей. Монолит взбунтовался, его дочь пала жертвой необузданной, полной горя и праведной ненависти толпы. Ингрид на правах коренной жительницы отрезала всю связь с Техгруппой и Петей в частности, уйдя в бесконечную работу, спрятав горе вдовы. Андрей Дикисян договорился с Козыревым – и гениального инженера и доктора наук по энергетике увезли на Аврору, где вместе с Клотом они по приказу Опуса начали раскопки первого города Комы, маленькой колонии, в недрах которой нашелся Осколок. А Катарину шустро отправили на Тишь. Столько горя и разрушений на изначально добрых намерениях было пережито Петром с несгибаемой волей перед чем-то большим, должным быть за кулисами этих чудовищных спектаклей. Возмещение нанесенного им ущерба стало целью существования, смыслом жизни, большей, чем любое прощение. Его взгляд чистого техника видел все очень просто: раз его руки что-то забрали, то они же и должны вернуть. Так он и видел этот Осколок – новый источник энергии, поддающийся лишь его пониманию, который он подарит людям. Величественная цель питала его силой, придавала упругости и внушала веру в лучшее будущее, ибо именно он был тем, кто нашел Осколок – артефакт неизвестного происхождения и возраста.
Теперь он в броне разрушителя. Броне, которую создал, чтобы обуздать энергию Осколка и принести этот дар людям. Она прячет жизнь от смерти, разрушителя от разрушений. Но еще есть шлем, защищающий не только голову, но и образ. Шлем закрывает человечность. Маленькое зернышко сомнений, ведь раз прячется, то может ли он тогда быть ведомым силами природы, взявшими его судьбу в свои руки? Вопрос неправильный. Тот факт, что он думает об этом, ставит под сомнение и углубляется в осмысление своей роли сквозь чудовищную ненависть в свой же адрес и бесконечную скорбь от своих же действий, – все это и делает его большим чем человек и меньшим чем слепой исполнитель судьбы. Точки координат соединяет Бэккер, пришедший с Опуса проводник, складывающий разрозненные фрагменты Петиной жизни в общую картину прошлого, настоящего и будущего. Сейчас они идут в Топи, забрали необходимое, вновь оставили вынужденные жертвы. Но так надо. Спасение людям намечено, остальное укладывается в их волю к жизни. Вновь окропив свое существование страданием других, Петр все глубже осваивает иную роль – ту, что в глазах жителей Монолита… в глазах Техгруппы… в глазах его жены. Единственная женщина, которую он не просто любил – любит до сих пор. Ее ум, воспитание и доброта стали ему чем-то большим, на что хочется равняться. Нельзя думать о ней! Он не заслужил! Вновь ругает себя за слабость. Обрек ее на гибель, как и остальных… С заслуженной болью он говорит себе, что хочет именно ее смерти! Там. Она не заслуживает жить в страданиях… уже и так настрадалась из-за него. Там она среди друзей, среди своего народа, разделяет принесенный им ужас. Но есть кое-что эгоистичное. Петя знает: появись она сейчас перед ним, да еще и неся прощение и понимание, – ему захочется склониться к капитуляции, лишь бы познать ее любовь и предстать в ее глазах хорошим человеком.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/nikita-vladimirovich-chirkov/vnov-oshibka-koordinat-70197175/chitat-onlayn/?lfrom=174836202) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
