– Нам нужен целый транспорт, – сурово ответила прабабушка. – Так что да, здесь.
– С тракта надо бы сойти, – озабоченно сказал мой телохранитель.
– Что тут с географией? – обратилась ко мне прабабушка.
– Чисто поле, – тут же ответила я.
– Трактиры? Постоялые дворы? – уточнила Ягуся.
– Нет.
– Нам бы и не нужны непроверенные корчмы, – вставил Лучезар.
– Соглашусь, – задумчиво сказала я.
Подобрав юбку, я вошла вновь в Избушечку и вынесла свою дорожную книгу с картой, составленной для меня папенькой. Тем временем прабабушка занялась лечением Избушечки, согласно своему же плану.
– Где мы? – спросила она, когда я вновь присоединилась к своей свите.
Я взглянула на солнце, оглядела пейзаж и соотнесла его с картой.
– Тут, – ткнула пальцем.
Все склонились над книгой. Даже Кот просунул морду мне под руку.
– Глушь, – резюмировала Ягуся. – Это вот озеро далеко, интересно?
Она показала на голубую кляксу недалеко от моего пальца. Стрелец-молодец огляделся, приставив ладонь ко лбу.
– Думаю, что там, – сказал он, некультурно указав пальцем в искомую сторону.
– С чего такой вывод? – не поверил ему Кот.
– Там камыши.
– И?
– Камыши не растут в чистом поле. Им нужна водная местность. Стало быть, озеро там, – терпеливо объяснил Стрелец-молодец.
– Или болото, – пробурчала я.
– Тоже сгодится, – отмахнулась прабабушка. – Пошли.
– Пешком? – удивилась я.
– Не рассыпешься, – Ягуся непочтительно нахмурилась в мою сторону. Она была почему-то недовольна моим вопросом. Я вздернула нос и решительно подобрала подол юбки. Не самый удачный наряд для пешей прогулки, но что поделать… Стрелец-молодец тут же оказался чуть впереди меня, а Ягуся замыкала шествие, подбадривая кряхтящую и хромающую Избушечку. Да, пожалуй, было бы негуманно заставлять ее везти нас эти несколько верст, хотя я и считаю, что нашего малого веса Избушечка и не почувствовала бы.
Мы сошли с дороги и отправились прямиком через луга. К подолу моей юбки тут же прицепились колючки чертополоха и других не менее цепляющихся растений. Солнце припекало, и я пожалела, что не захватила с собой шляпу – как пить дать покроюсь веснушками!
Наконец мы достигли цели. Озеро оказалось чисто символическим, даже удивительно, что Кладезь Премудрости нанес его на мою карту. Возможно, весной, в период половодья оно выглядело более обширным, сейчас же это была просто довольно крупная яма, заполненная водой. Обойти ее можно было всего лишь за одну достаточно длинную народную песню. Зато живописно. На противоположном от нас берегу росли чахлые деревца – ива, полагаю.
– Пошли туда, – велела Ягуся. – Остановимся на привал.
– Надолго? – поинтересовалась я, озабоченная тем, что сбивается вся тщательно составленная батюшкой и Кладезем Премудрости программа. Ведь ночевать мы должны были в оплаченном постоялом дворе. А я не приеду…
– На ночь как минимум, – отрезала Ягуся, озабоченно взглянув на прихрамывающую Избушечку.
Я не ответила и, пока мы обходили лужу по окружности, начала составлять извинительное послание. Или не нужно извиняться, а лишь оповестить об отмене брони? Так и не придя к окончательному решению, я покосилась на прабабушку.
– Виданное ли дело – веревки поперек дороги натягивать! – доносилось до меня ее ворчание. – Куда только местное правительство смотрит? И есть тут вообще хоть какое-то правительство?
А вот это уже вопрос по моей части! Я с готовностью раскрыла Книгу, где можно было почерпнуть информацию. И пока остальные обустраивали территорию для предстоящего привала и ночлега, выразительно зачитала:
– Озёрные Земли основаны в краю, где находится множество озер – как можно предположить по названию. Произошло это не менее пяти тысяч лет назад, – попутно пояснила я. – Пришлые с гор племена осели здесь и занялись ткачеством и плетением, поскольку почва располагает к выращиванию соответствующих растений. Народ не является воинствующим. Во главе стоит князь, выбираемый ежегодно во время сбора урожая в каждой отдельной деревне. Таки да, у них нет централизованной власти! – опять отвлеклась я. – В контакт друг с другом поселения вступают редко из-за дальности расстояния и отсутствия активных способов передвижения. Из животных представлены ослы и мулы, кои мало пригодны для извоза человека в силу упрямства первых и медлительности вторых. Также разводят медовых пчел. Раз в год, по осени, проводятся ярмарки, где и обмениваются произведенными товарами.
– Очень интересно, – вставил внимательно слушавший меня Кот.
– А уж познавательно как! – добавила Ягуся. – Отвлекись-ка и начисти быстренько лук. Хочу луковые кольца пожарить на обед.
Я была вынуждена прерваться. Но и без книги я могла многое рассказать про быт жителей Озерных Земель, ведь в моей памяти прекрасно сохранились рассказы с уроков истории и географии, которые я всегда слушала и посещала с удовольствием в отличие от братца Иванушки. Вот и пригодилась моя жажда к знаниям и хорошая память.
– А женятся они только на жителях других поселений. На той же ярмарке сговариваются и обмениваются женихами и невестами. Обычно девушки уходят из родной деревни, но бывает по-разному. Когда молодые люди входят в брачный возраст, они получают в подарок красную рубашку, знак того, что готов создать семью. А на рубашках у всех вышиты обереги и защитные заклинания. Их делают самые старые женщины поселения, потому что они владеют магией заговора узоров.
– И эта вышивка их защищает что ли? – вступил в беседу Стрелец-молодец, который завершил обкладывание нашей стоянки сигнализирующим хворостом.
– И очень неплохо, – кивнула я, вытирая выступившие на глазах луковые слезы. Кот чихнул и поспешно покинул мое общество, удалившись в Избушечку.
Ягуся пробурчала что-то себе под нос, но вслух комментировать мой доклад не стала, поскольку, ожидая пока закипит масло для луковых колец, замешивала лечебную мазь для травмированной конечности нашего транспорта.
– А потом в эти жениховые и невестины рубашки заворачивают младенцев, для защиты, пока они не получат свои собственные, – закончила я рассказ.
– Вот и прекрасно, – Ягуся явно меня не слушала, занятая лечением ноги Избушечки. Она ощупала травмированную конечность, аккуратно взялась за лодыжку и изо всех сил дернула. Избушечка аж подскочила, но Ягуся грозно рявкнула:
– Сидеть!
Из открывшейся двери выскочил Кот.
– Что опять стряслось, матушка? – завопил он, спрыгивая с крылечка.
– Оказываю первую помощь, – буркнула Ягуся. – Вывих вправила, теперь ноге нужен покой. До завтрашнего утра как минимум.
– А потом?
– А потом посмотрим. Ну-ка, пошевели пальчиками, – обратилась она к больной.
Избушечка обиженно скрипнула бревнами, но послушно пошевелила когтистыми пальцами травмированной ножки.
– Перелома нет, – удовлетворенно сказала прабабушка. – Покой и здоровый сон.
– А мы? – спросил Кот.
– А мы сейчас обедать будем. Лук готов?
– Готов, – вздохнула я.
– Что с котелком?
– Масло булькает, – отчитался Стрелец-молодец.
– А что у нас с запасами?
– Я видела целый мешок картошки, что нам Шишковики презентовали, – напомнила я. – И целая нога вяленого мяса висит. В подполе.
– Это на черный день, – кивнула Ягуся. – Вот свежатинкой надо будет запастись. Хлеб, молоко, мед… Что ты там про ярмарки вещала, внученька?
– Что проводятся регулярно в каждой деревне, – с готовностью ответила я.
– Прекрасно. Завтра поищем. А сегодня пока на остатках перебьемся.
Неожиданный отдых оказался весьма приятным. Не нужно было никуда торопиться, не было необходимости переодеваться в парадное платье, пусть и не по плану, но все же можно было расслабиться, ни о чем не думать, даже посвятить время собственным мыслям, а не заботиться о благе государства. Я вынесла из Избушечки свой плед, аккуратно разложила его на траве, постаравшись устроиться и в тени ивовых ветвей, и не под дымом походного костра. Раскрыла путевую книгу в разделе «Дневник» и приступила к записям, стремясь запечатлеть события сегодняшнего дня максимально подробно и объективно. Трапезу нашу составили поджаренные луковые колечки, омлет (чуть перестоявший на открытом огне) и чай из озерной воды. Стрелец-молодец устраивал обход территории каждые полчаса. Ягуся развалилась на моем же пледе, раскладывая пасьянс. Кот спал, привалившись к моей правой ноге. На редкость безмятежная картина.
И казалось странным и совершенно невозможным как вчерашнее похищение моей особы, так и сегодняшний инцидент на дороге. Так и хотелось связать их в единую картину, но у меня не было никаких доказательств тому, что вчерашние и сегодняшние разбойники являлись единой бандой. В задумчивости перебирала я возможные варианты, но так и не пришла к единому выводу. Похоже, что похищение (какова бы ни была его причина) и подножка на тракте – совершенно разные преступления. Вполне возможно, что мы угодили в эпицентр междоусобной войны двух соседних деревень. Я поделилась этим предположением со своей свитой.
– Раз ты говоришь, то вполне возможно, – безмятежно ответила Ягуся. Она уже немного успокоилась, поняв, что травма Избушечки не так серьезна, как показалось сначала. – А может быть, это способ ограбления на местных трактах. А нас не успели ограбить, все-таки не каждый транспорт может убежать после аварии. Они и не ожидали такого.
– Пожалуй, ты права, праба… Ягуся, – вздохнула я.
– Я бы и разбойников вчерашних объяснил схожими причинами, – вставил Стрелец-молодец. – Похищение путешественников – популярный бизнес в отсталых странах. С царевной просто не успели операцию начать, ибо мы быстро изъяли ее из плена.
– И с тобой можно согласиться, – кивнула я, воспитанная в дипломатической уверенности, что перед контраргументом необходимо сначала сказать «да», а уж затем добавить «но». – Однако…
– Перестань накручивать себя, внученька, – приказала мне Ягуся, не дав продолжить мое «но». – Исходи из фактов, а не из предположений. А факты таковы: все закончилось хорошо. На данный момент у нас нет проблем, которые невозможно решить.
– Но ведь…
– Цыц! Слушай старших! Я знаю твою склонность к паникерству, потому и сдерживаю по мере сил.
– Родители…
– Один день промедления в пути ничего не решит. Белый камень дождется нас. А сейчас нам всем нужен покой.
Мне оставалось лишь проглотить готовые вырваться возражения. В чем-то прабабушка была права. В данный момент нам действительно ничего не угрожало, Избушечке был необходим покой, а информацию о местонахождении папеньки и маменьки мы все равно получим не раньше, чем сможем достичь искомой точки с подсказкой. Оставалось смириться с предложенными обстоятельствами и использовать их в свою пользу. Например, заполнить страницы дневника.
***
6 день лета, или Кикимора
Ночевали мы в походных условиях – в Избушечке. Я расположилась в своем кресле, Ягуся разложила на полу огромный мешок с сеном и накрыла его стеганным одеялом, заявив, что на лавке ей спать неудобно – узко, а с покатой крышки сундука она скатывается. Лучезар лег на пороге прямо на деревянный пол, чтобы ни один враг не проник к нам через дверь. А Кот не спал, судя по многочисленным звукам шуршания, ворчания, пофыркивания, мешавшим нам всем уснуть. В конце концов Ягуся прикрикнула на своего питомца, и тот обиженно уселся на подоконнике, тараща глаза в темноту. Впрочем, это и к лучшему: хоть какой-то дозор осуществлялся!
Утром я проснулась раньше всех. Кот по-прежнему сидел черным столбиком у окна, обвив передние лапы хвостом. Услышав звуки моего потягивания и зевания, он обернулся.
– С добрым утречком, царевна, – прошептал он.
Я хотела было исправить на «Ваше высочество», но решила, что после совместно пережитых событий мы уже вполне могли позволить друг другу менее светские обращения.
– Как обстановка с утра? – спросила я в ответ громким шепотом.
– Мыши бегают, – заметил Кот. – Не выпустишь на охоту?
– Боюсь, не сдвину я телохранителя своего, – отказалась я исполнить просьбу животного после того, как оглядела крепко спящего Стрельца-молодца, привалившегося спиной к двери.
– А я и через оконце могу, – похвастался Кот.
Тогда я приоткрыла створку окошка со стороны своего кресла, и четырехлапый зверь грациозно прошмыгнул в щелку. Теперь уже я заняла место у окна, оглядывая окрестности. Раннее утро еще только начиналось, солнце озолотило лучами небо на востоке, хотя еще и не показалось в поле зрения. Бледно-желтые оттенки сменялись блекло-голубыми, поднимаясь ввысь. Облаков не наблюдалось. Легкий туман колыхался над разнотравием лугов. Озера с моей стороны не было видно, зато явственно доносился дружный хор лягушиного пения, напомнивший мне о матушке. И беспокойство вновь закралось в мою душу. Как-то там родители? Где они? Что с ними? Как скажется на них мое промедление?
Кот вернулся в Избушечку, напугав меня внезапностью появления с внешней стороны оконца. Тем более, что из пасти у него свисал длинный мышиный хвост. Я, конечно, умею владеть собой и смогла удержаться от визга, но на странице дневника появилась некрасивая клякса. Некоторое время я поразмышляла, не стоит ли переписать этот лист, но уговорила себя не делать этого, просто добавив пояснение о причине данной кляксы на странице. К счастью, она попала на свободные от записи строки – ведь в этом случае пришлось бы обязательно переписывать.
Кот прошелся прямо по моему дорожному столику, слегка поскользнулся на открытой странице дневника, спрыгивая на пол. Устроившись под моим креслом, он приступил к завтраку, и я старалась не вслушиваться в хрустящие звуки, доносившиеся снизу.
Помимо этого, я сообразила воспользоваться молодецким сном юноши, чтобы спокойно переодеться (комплект №4: легкая белая блузка, неизменная серая юбка и удобные для походов мокасины приятного золотистого цвета).
За заполнением дневника время пролетело незаметно. Вот уже слышен мощный зевок Стрельца-молодца, а с набитого сеном мешка, заменявшего перину, раздается ворчание Ягуси. Пришла пора отложить перо.
***
Утренние хлопоты заняли много времени. Нужно было не только позавтракать и умыться, но и проверить состояние Избушечки. Мы обступили ее со всех сторон, наблюдая как Ягуся снимает наложенную с вечера тугую повязку. Избушечка сжала и разжала кожистые пальцы, затем осторожно вытянула ножку. Подумала немного. Повращала ею. Затем медленно поднялась с корточек. Аккуратно наступила на травмированную конечность. Постояла немного. Потом вдруг притопнула и изобразила некое подобие чечетки. Внутри зазвенела посуда.
– Но-но! Еще побьешь фамильный фарфор! – облегченно возмутилась прабабушка.
Избушечка еще разок притопнула и вытянулась в струнку, демонстрируя готовность немедленно тронуться в путь. Мы не стали задерживаться: замели следы своего пребывания и загрузились в транспортное средство. На этот раз расслабляться себе не позволили: Ягуся не раскладывала пасьянс, а зорко следила за дорогой, глядя в переднее обзорное оконце; мы с Котом смотрели за боковыми сторонами (я справа, Кот слева); Стрелец осуществлял охрану тылов, устроившись на крылечке, свесив ноги со ступенек. Одной рукой он держался за столбик перил, а в другой сжимал меч-кладенец, выданный ему ради такого случая из сундука прабабушки, где она хранила волшебные предметы.
Несколько нервным было это переезд. Очень трудно постоянно концентрировать внимание на мелькающих мимо кустах и деревьях, поэтому лишь усилием воли я не позволяла себе расслабляться и отвлекаться. Подозрительных обстоятельств не наблюдалось, зато я успела разглядеть семейство кабанов, валявшихся в речке-переплюйке, увидела стадо ланей, высунувших головы из высокой травы и проводивших нас удивленными взглядами немигающих глаз. Заметила и многочисленных ястребов, сидевших аккуратными столбиками на засохших деревьях – явно ожидали добычу. Из очень крупных зверей один раз промелькнул лось сохатый, но он не приближался к проезжей части, так что для моих глаз это была лишь едва мелькнувшая в чаще махина. Вскоре у меня зарябило в глазах от проносящихся мимо лесов, меня замутило, и пришлось заняться медитацией, приведя в действие изученную в теории методику рассредоточивания внимания. Тошноту отодвинула на второй план необходимость следить за тем, чтобы фиксировать в сознании объекты, облекая каждый из них в слова, поэтому внутренний мой монолог выглядел так: «Куст, холм, вереск, гнездо, сосна, столб, ястреб, горка, болотце, ягоды, аист, камыш…»
А потом меня сморил сон. Безответственно, знаю, но, очевидно, монотонность и повторяемость сыграли роль подсчета овец. Я впала в то состояние полусна-полубодствования, когда звуки извне проникают в сознание, но гротескно усиливаются, а мозг выдает образы, мало связанные с реальностью. И тебе кажется, что ты не спишь, участвуешь в активной жизни, продолжаешь делать свою монотонную работу, а на самом дела лежишь с закрытыми глазами, запрокинув голову на спинку кресла, а из твоего рта доносится (по свидетельству очевидца в лице Кота) немелодичное похрапывание.
Очнулась я, словно меня кто-то толкнул. Судя по часам, вздремнула я всего ничего, один лишь четверть-часный «кукарек» пропустила. Ягуся все также сурово смотрела вперед, примечая каждую деталь пейзажа. Стрелец позади насвистывал бравурный марш (фальшиво, кстати – не попадал в ноту «фа», заменяя ее на звук полутоном выше). А Кот сидел на подоконнике. Не поручусь, что с открытыми глазами. Никто и не заметил, что я самовольно покинула свой пост. И я с удвоенным вниманием возобновила свой мысленный пересчет «Куст, холм, вереск, гнездо, сосна, столб, ястреб, горка, болотце, ягоды, аист, камыш…»
Когда петух на часах пропел полдень, Ягуся повернулась ко мне, чуть скрипнув суставами:
– Пора бы на обед остановиться, – заметила она. – Карта говорит, что через две версты будет постоялый двор. Там можем и Избушечку заправить, и сами перекусим.
– Да, пора, пожалуй, – бодро согласилась я. – А нет ли там рынка? Надо бы запасы пополнить.
