«Letroz» Вадим Смольский "Ведьмины рассказы"

– Эээ, мне показалось или снаружи кто-то кричал? – стараясь выиграть себе время на раздумья, спросила Агни, притворно прислушиваясь.

Ликон пожал плечами и выглянул за дверь. Некоторое время он что-то там высматривал и, наконец, сообщил:

– Говорят, кто-то потерялся в лесу.

Агни издала стон раздражения. Местные терялись в окрестных лесах с упорным постоянством. Разговоры, предупреждения, даже запугивание – ничего не помогало. На любой её довод всегда находился кто-то, кто вслух или про себя вспоминал, как он зашёл на пару метров вглубь и выжил. Следовательно, теперь можно ходить сколько угодно и куда угодно. И плевать что зима, темнеет быстро, ям из-за снега не видно, а зверьё голодное.

– Можно мне с тобой? – делая глаза котёнка перед пустой миской с кормом, попросил Ликон.

Ведьма скептически на него посмотрела и спросила:

– Ты ведь понимаешь, что придётся долго и нудно блуждать по заснеженному лесу, рискуя нарваться на зверей или замёрзнуть насмерть?

Юноша ответственно кивнул и с видом, словно всю жизнь готовился к этому моменту, пошёл собираться. Агни безразлично за этим наблюдала, думая над тем, что некоторым только дай повод пострадать. Вернувшись, Ликон непременно заболеет, и пока ведьма будет его лечить, он станет рассказывать, что больше в такие авантюры ни ногой.

К тому же с лесом у Агнессы были специфические взаимоотношения, которые следовало держать подальше от лишних глаз. Поэтому от юноши, во избежание лишних слухов, следовало бы избавиться. Или нет?

«Хочешь узнать, каково быть ведьмой? Будет тебе урок!» – зловредно подумала Агни и решила отправиться сразу к тётке Феме.

***

Мадам Фатум, она же тётка Фема, была местной достопримечательностью. Занималась, как сама говорила, «прогнозированием с низкой вероятностью осуществления», проще говоря, – гаданием. Будущее ей было открыто не больше, чем остальным, то есть примерно никак. Чего она сама и не скрывала. Тем не менее к ней ходили, не столько, чтобы услышать что-то конкретное, сколько ради зрелища. По этой части мадам Фатум была весьма продвинута, порой выдавая шедевры по части работы с визуальными эффектами и реквизитом.

Агни нехотя, шёпотом и только когда рядом никого не было соглашалась, что между ними есть что-то общее – в целом гадалка лила воду на ту же мельницу, что и ведьма. Только брала за это деньги, что меняло абсолютно всё.

Ни разу в жизни Агнесса не взяла за свою помощь ни копейки, сколь сложной она ни была. Еду брала, одежду, какие-то мелочи или услуги, но деньги никогда. Бабушка Изельда всегда по этому поводу повторяла одно и то же:

– Ведьмы не продаются! То, что мы делаем, делаем потому, что должны помогать, потому что можем чем-то помочь, а не за звонкие монеты! Старую одежду брать – запросто, её всегда можно перешить или отдать кому нужно, еду, питьё, изделия – всё это всегда кому-то нужно. Деньги же только развращают!

Тётушка Фема была полноватой женщиной за шестьдесят с кудрявыми, длинными, тёмными волосами. В образе её всегда сопровождал роскошный восточный халат, расшитый под золото, самых ярких расцветок, такая же вызывающая косметика и множество украшений везде, где можно, и, скорее всего, там, где нельзя. Вне своего амплуа одежда тётушки Фемы была скромнее, а главное практичнее: исчезали многочисленные кольца, браслеты, серьги и амулеты. Оставалась только косметика и появляющиеся, как грибы после дождя, ярко-синие бигуди, придавая женщине вид матриарха какого-то очень дикого племени, которая забежала на пять минут домой сварганить мужу пельмешек.

Агни застала её в небольшой примерочной, как раз где-то посередине процесса. Уже исчезло повседневное платье, был в приведён в порядок макияж и волосы, а вот халат ещё не возник. Последнее так смутило Ликона, что он, закрывая глаза руками, выбежал наружу.

– Любовь тебя ждёт, Агнеска, – слишком уверенно заявила гадалка.

– Сплюньте, – как от угрозы какой-то отмахнулась ведьма. – Вы что-нибудь про потерявшегося ребёнка слышали?

– А то! – мадам Фатум загадочно подмигнула и принялась выкладывать всё, что знала.

В этом плане ходить к гадалке было куда удобнее, чем бегать по всей деревне в поисках нужного человека, который в свою очередь тоже где-то бегал, скорее всего, испуганный и растерянный. Фема всегда всё знала, никуда не ходила, была кратка и лаконична. Идеальный агрегатор местных новостей.

– Иришка маленькая играла с другими детьми на западной окраине. Те её подначили, и она ушла в лес. Не вернулась. Староста Ерепонт собирает добровольцев на поиски.

Мадам отхлебнула водички и развела руками, показывая, что на текущий момент – это всё, что она знает. Агни благодарно кивнула и заторопилась в центр. Нужно было срочно остановить старосту и предотвратить дальнейшие жертвы.

Ликон ждал снаружи, порядком подмёрзший, но всё такой же неутомимый. Перспектива ругаться со старостой его ничуть не отпугнула, поэтому вместе они двинулись в центр Любятова.

– А что мы будем делать, если в лесу на нас нападут волки? – спросил по пути юноша.

– Лично я расслаблюсь и подумаю о вечном, – ответила Агни.

– Это зачем?

– Мясо от испуга становится жёстче. Зачем устраивать бедным животным несварение? – пожимая плечами ответила ведьма и добавила. – Убежать ты от них всё равно не сможешь.

– А на дерево залезть?

– Хорошо, залезешь ты, потом что? – внимательно удостоверившись, что перед ней стоит всё тот же Ликон, для которого и невысокий забор был серьёзным препятствием, уточнила Агни.

– Ну… они же должны уйти?

– Куда? Еда прямо над ними, просто подождать денёк, и сама упадёт вниз.

Ликон серьёзно задумался над сказанным. Пока он молча переваривал новую для себя информацию, Агнесса прикинула, как будет отговаривать старосту от поисков.

Ерепонт был мужиком крепким, неглупым и достаточно смелым. Все эти качества несомненно красили его как человека, но в лесу помогали мало, к тому же сопровождать его будет…

О Джеке Монстролове Агни старалась не вспоминать, искренне надеясь, что тот пока не в курсе, и она успеет всё разрешить до его появления. К счастью, дорогу до фургончика Джека сильно замело, поэтому скорость реагирования упала в разы, что значительно облегчило ведьме жизнь. Силы зла могли спать спокойно – воин света застрял в снегу.

Дом Ерепонта располагался практически в самом центре деревни. Был он не лучше, но и не хуже остальных, разве что чуть больше. Чин старосты в Любятово почётным не считался, скорее, был чем-то, от чего по возможности стоило отказаться, как и от любой лишней ответственности. В чём именно эта ответственность заключалась никто не знал и разбираться не желал. Жизнь же в деревне текла сама собою, и никакие управленцы ей были не нужны.

Мысленно приготовившись к скандалу, ведьма постучалась в дверь старосты. Некоторое время спустя знакомый голос сообщил:

– А-а-а-ткрыто!

– Это вообще-то мой дом! – возмутился другой голос, судя по тембру, принадлежавший самому Ерепонту.

– И это, вообще-то, дом Ерепонта! – ехидно добавил первый голос.

Принадлежал он бабушке Изельде, которая вольготно сидела на единственном стуле и, судя по виду, отчитывала старосту.

– Вон внучка моя, она и пойдёт искать! – махнув рукой в сторону вошедших, сообщила старая ведьма.

Ерепонт несколько брезгливо осмотрел сначала Ликона, и, убедившись, что на внучку он не похож, чуть более внимательно исследовал Агни. Дело в том, что к своим прочим достоинствам староста был человеком куда как более прагматичным, нежели остальные селяне, и ведьмам откровенно не доверял. Прямо в чём-то обвинять он их не собирался, но косые взгляды и не самые лестные слова периодически в их адрес бросал.

– То есть она и этот задохлик справятся лучше, чем я и десяток мужиков? – уточнил Ерепонт.

– Нет, думаю, и без задохлика Агнесска управится, – судя по тону, не в первый раз сообщила Изельда. – А пока мы спорим, девочке лучше не становится!

Агни уловила в голосе старухи опасное предупреждение – ей явно начинало надоедать ругаться. Вообще бабушка обладала поистине титаническим терпением человека, который чрезвычайно долго общается с людьми. Соответственно, вывести её из себя можно было только соизмеримой по масштабам глупостью и, разумеется, последствия были такими же масштабными. Староста тоже что-то такое ощутил и сдался:

– Хорошо, хорошо, пускай попробует, – сказал он и примирительно добавил, – мне-то главное, чтоб с дитём всё в порядке было… Может, это… вас наливочкой угостить? Только вчера из погребка выудил, грушевая!

– С рябинкой? – хитро поинтересовалась Изельда, которая могла по настойкам докторскую диссертацию написать.

– А то!

Агни ещё не слышала, чтобы бабушка отказывалась от наливочки и других угощений, поэтому, за рукав потянув Ликона, вышла.

– Ну, а теперь в лес? – радостно спросил юноша.

– Теперь за моей метлой – там снега по колено и волки голодные, – сообщила ведьма.

– О! – только и сумел ответить юноша.

***

Полёты на метле – удовольствие весьма специфическое. Большую часть года, за исключением тёплых летних дней без сильного ветра, осадков и палящего солнца, летать было весьма неприятно. Холодно, неудобно, вечно что-то застревает в волосах и весь полёт шевелится, а ещё птицы, летящие по своим птичьим делам и не привыкшие к людям в небе.

Ликон обо всех этих прелестях похоже даже не подозревал, поэтому возбуждённо крутился рядом, пока Агни извлекала из сарая старую, видавшие лучшие годы метлу. На его глазах ведьма, дополнительно утеплившись и укутавшись, довольно неуклюже на неё села.

Юноша кое-как забрался позади нее и растерянно спросил:

– А за что мне держаться?

– Много вариантов? – раздражённо буркнула Агнесса.

Убедившись, что Ликон понял намёк, и, поправив его руки у себя на талии, она поднялась в воздух.

В лицо ей ударили холодный, колючий ветер, неприятный снег и совсем чуть-чуть эйфория от полёта. Летела ведьма на юг от деревни, старательно что-то высматривая внизу. Зимний лес представлял собой равномерный белый ландшафт, щедро утыканный палками-деревьями. Найти что-то маленькое, перемазанное снегом и испуганное – нереально. Впрочем, Агни и не собиралась. У неё в лесу были свои «связи».

Увидев небольшую полянку с огромным валуном по центру, она решительно пошла на посадку. Агни совершенно забыла о том, что летит не одна, поэтому в определённый момент снижение перешло в падение. К счастью, внизу ждал мягкий, бодрящий снег.

Ликон, дрожа от холода, растерянно огляделся и спросил:

– Т-ты в-видела что-то?

– Да, вон, за твоей спиной, – как бы небрежно сказала Агни.

Юноша обернулся и, к своему удивлению, обнаружил за спиной старое жилистое дерево с парой пожухших листочков. Ведьма проследила за его взглядом и довольно усмехнулась: он смотрел на ветки и не мог понять, почему на тех нет снега.

К ужасу Ликона дерево, сильно скрипя, зашевелилось, превращаясь в кошмар любого лесоруба – лешего. Агни не понаслышке знала, что об этих защитниках леса ходит весьма много мрачных историй. Некоторые из них она сама усердно распространяла.

– Оосин, – обратилась она к дереву, – это Ликон, друг. Ликон – это Оосин, леший.

Юноша посмотрел на него взглядом человека, который очень сильно жалел, что сегодня проснулся.

– Друууг леесаа? – рассматривая гостя, тягучим голосом спросил леший.

– Скорее, турист, – пояснила ведьма. – Тут, кстати, маленькая девочка не терялась, ты не в курсе?

– Лесааа спяят, Оосин спииит, – сообщил леший.

Агни тяжело вздохнула, прекрасно понимая, к чему клонит этот деревянный лентяй.

– Мне нужна помощь. Это важно, на кону жизнь!

– Зимооой дерееевья спяят, а не бегаают за сааженцами лююдей, – проворчал Оосин и медленно потопал в лес.

Убедившись, что леший отошёл, Ликон осторожно сказал:

– Ты уверена? Он же несколько лет будет так идти!

Оосин неожиданно повернул к нему голову:

– Турииист, – сказав это, леший растворился в воздухе, оставив Ликона в полном смятении.

– Интересные у тебя друзья, – чуть отойдя от увиденного, заключил юноша. – Как ты с ним подружилась вообще?

– Заблудилась в лесу. А он меня нашёл, взял за ручку и вывел, по пути рассказывая какую-то сказку про жёлуди, – с улыбкой ответила Агнесса.

– Я думал, они агрессивные, нападают на тех, кто в лесу ходит.

– Только если выбора нет. Обычно он просто буреломы на пути создаёт. Но если разозлить этого старого скрипуна – мало не покажется.

– Так это и значит – быть ведьмой? Находить общий язык со всеми?

Агни пожала плечами, не совсем его поняв.

– Это он меня нашёл, а я просто попросила отвести к бабушке.

Ликон хотел что-то сказать, но так же неожиданно, как и исчез, появился Оосин. В руках он бережно держал девочку без сознания. Аккуратно передав её Агни, леший сообщил:

– Нашёёл.

Ведьма внимательно осмотрела ребёнка. Девочка была живой, но очень замёрзшей, настолько, что едва дышала. Вдобавок, было в ней что-то странное, инородное, явно магическое – какое-то проклятье.

– Где ты её нашёл? – серьёзно спросила Агнесса.

– В лесуу, – очень неопределённо ответил Оосин.

– Далеко отсюда?

– На запаападе, блиизкоо.

Агнесса выдохнула, собираясь с мыслями. Девочку кто-то похитил и проклял, но времени его искать, ориентируясь на смутные географические показания лешего, не было. Нужно возвращаться.

– Спасибо за помощь! – на ходу крикнула ведьма, вскакивая на метлу.

Ликон чуть менее неуклюже забрался следом. Напоследок он, не зная, как прощаются с лешими, помахал тому ручкой. Оосин проводил его непонимающим взглядом и, бормоча что-то про глупые молодые деревья, уполз спать дальше.

***

Агни летела так быстро, как только могла, буквально чувствуя, что жизнь уходит из девочки. В голове ведьма перебирала варианты, что ей делать, когда она вернётся. С проклятьями, убивающими по-настоящему, Агни никогда не сталкивалась. Знала только, что нужно найти того, кто проклял, но как это сделать? Во-первых, нужно оставить ребёнка в надёжных руках, то есть как минимум отдать бабушке Изельде. И только потом искать проклявшего…

С мысли девушку сбил Ликон, вздрогнувший и так сильно её сжавший, будто хотел раздавить.

– Сдурел что ли? – не оборачиваясь, крикнула ему ведьма, едва не падая с метлы.