Потом извинилась, главное…
– Александр Николаевич, вы меня простите. Я правда не могла вам кофе сделать… не потому, что я такая…
– Какая?
– Не знаю, – опять щеки как маки! – ну… недружелюбная? Не «френдли»? Просто у папы в офисе строгий регламент. И мне… мне потом от него выслушивать.
– Я все понял, Василиса. Не переживай. Просто… хотелось кофе из твоих рук. Видимо, придется зайти к вам в гости. Твой отец говорит, ты умеешь варить вкусный.
Зарделась, промямлила что-то и ушла, а я отметил, что она даже попкой не виляет.
Блядь! Не умеет просто! Ходит как… подросший олененок.
А я как придурок в их офисе с вечным стояком! Жертва онанизма…
Каждую встречу с ней помнил.
Вечер у ее отца. Что за праздник был – хрен знает. Виктор волновался, что я заскучаю, робко так пригласил, уверяя, что если я не смогу, он не обидится.
Старый пень не видел ничего дальше носа своего!
Как не мог понять, что я на его малышку слюни пускаю? Что у меня стоит, как только я ее запах в комнате чувствую?
Повезло тогда. Бабы стали вешаться гроздьями – прекрасный повод просить убежища.
Да это, блядь, самый счастливый вечер в моей жизни был!
Мы с ней гуляли по их участку, она показывала розы, которые еще с мамой сажала, рассказывала о детстве… а у меня только об одном мысли были, как не потерять контроль, как не испугать ее напором.
Я ведь не кретин, видел, что я ей нравлюсь, но не так, как мне хотелось бы.
Она, скорее, видела во мне пример будущего мужа, образец, хотела бы похожего, но помоложе. И помягче.
И как же меня это… бесило.
Твою ж мать…
До скрежета зубовного.
Да, я не прекрасный принц. И никогда им не был!
Скорее – чудовище из замка или маркиз Синяя борода.
К таким, как я, принцессам лучше не приближаться.
И мне ручонки надо от принцессы держать подальше.
По крайней мере, пока.
Пока она совсем еще девчонка. Кроха. Юная. Наивная. Чистая.
Но как же хотелось погрузится в эту ее чистоту!
Окунуться. Раствориться в ней.
Я ведь ее даже за руку взять боялся!
Уверен был, что просто не выдержу! Заведу ее в дальний угол сада, прижму к дереву и…
Нет. Просто поцелую. Нежно. Ласково.
Я ведь умел это делать нежно и ласково? Наверное, умел. Просто никогда не делал.
Я любил жесткость, силу.
Куда мне такую принцессу? У неё же над головой розовые пони летают!
Мы с ней тогда еще через небольшой пригорок пошли, там был крутой подъем, а я ей руку не подал. Кретин.
Она так удивилась. Сказала так обиженно:
– Александр Николаевич, а вы мне не поможете, я сама не смогу, на каблуках, надо было, конечно, туфли переодеть…
– Извини, Василиса. Задумался, – голос охрип тогда от напряжения. А когда почувствовал ее руку в своей руке, аромат ее нежный…
Если бы она только знала, наивная, с каким огнем играет!
И если бы я хоть на мгновение почувствовал, что с ее стороны это игра!
Нет. Это не было игрой. Совсем.
– Александр Николаевич, а вы со мной потанцуете? Пожалуйста.
Конечно, я от танца отказаться не смог. Тем более ей так хотелось казаться взрослой!
Обнимал ее осторожно, покачивая из стороны в сторону, боясь, что почувствует, насколько я не принц! Насколько я испорченное чудовище…
А так хотелось прижать ее к себе, дать почувствовать мужскую силу!
Твою ж мать…
Потом как бы в шутку отцу ее сказал, мол, ждите сватов.
Шутник, блядь…
Надо было слать! Может, не случилась бы вся та хрень, в которой меня в итоге Виктор обвинил. Ну да, мой косяк тоже был, признаю.
Хотя не настолько серьезный, как он думал.
