Денис Чуранов "Непотопляемая"

Непотопляемая
Денис Чуранов

Славь и тверди, и стар и млад: величие Непотопляемой в веках простирается, в корень зрит, велеречает и возрастается! И будет так и ныне и присно и во веки веков…

Денис Чуранов

Непотопляемая

два значения: конец и цель.

В. Франкл

Пожелавший правды уже страшно силён.

Ф.М. Достоевский

Берегитесь лжепророков,

которые приходят к вам в овечьей одежде,

а внутри суть волки хищные.

Матфей, 7:15

Даже дикого кабана

Закружи?т, унесёт с собою

Этот зимний вихрь полевой!

Басё

Моей оболевшей посвящается

УСТАВ НЕПОТОПЛЯЕМОЙ

Статья 1. Три великих благодетели

Счастье, Труд и Вера – три великие благодетели Непотопляемой. Пред ликом этих столпов нашей беспримерной цивилизации меркнут все лживые и человеконенавистнические ценности забортовых врагов, как то: жизнь и свобода, гражданство и право выбора. Ибо в иловых скрижалях Бога нашего сказано, что одними только Счастьем, Трудом и Верой выковывается верная дорога к Вечному.

Статья 2. Что есть Счастье

Счастье – есть первое великое благо, которое вы, небом заклеймённые, можете даровать нашим непогрешимым Апостолам, Адептам и Посланникам – провозвестникам воли божьей, – а также тем забортовым республикам, что тоже почитают иловое божество Непотопляемой: ваше счастье в их счастье. Что им нужно для счастья? Благородный огонь – чтобы его мощью отвоёвывать милостивому нашему государству право на существование; волшебные порошки – чтобы поддерживать силы в нелёгкой борьбе за место под солнцем; еда, в особенности морская продукция, – для всё того же подкрепления духа в противостоянии мировому злу; отдельные органы самых здоровых и крепких животных, взращённых в пределах священной нашей Непотопляемой, – чтобы, на случай серьёзного ранения, иметь возможность восполнить утраченные в бою жизненные ресурсы; верноподданных – и мужчин, и женщин, – чтобы, содействуя бравым нашим заступникам, поддерживали их в нелёгком сражении; и много чего ещё, что вы, Богом отмеченные наши граждане, обязаны производить своим Трудом.

Статья 3. Что есть Труд

Труд – есть второе великое благо, которым вы, бренные, железно обязаны проводить в жизнь первое, которое суть Счастье. Если лица ваши серы, вытянуты и покрыты морщинами, если рёбра отчётливо проступают сквозь пергамент кожи, если члены ваши без сил, ноги валятся к полу, но кулаки продолжают сжимать инструмент по отлаженному в мозгу порядку – вы на верном пути: вы трудитесь во имя наших вседержителей, которые из последних сил сохраняют оборону на терриконах всестрадальной Непотопляемой. Пока вы работаете – Апостолы, Адепты, Посланники и наши забортовые друзья гордятся вами. А ежели вдруг в вас возымело верх искушение усомниться в денном и нощном Труде, на помощь вам придёт Вера.

Статья 4. Что есть Вера

Вера – есть третье великое и живительное благо для граждан нашего государства. Вера – это когда Апостолы, Адепты или Посланники ниспошлют на ваши светлые головы с радио- или теле-, что после завтра наступает вчера, а за ним – сегодня, вы примете это за непогрешимую истину. Вера – это когда не усомнитесь, что песок есть пища, а пища – песок; что человек – это животное, а животное – человек. Вера – это когда возможно целое существо ваше внутренне сотрясается и неистовствует, но вы принимаете, принимаете, принимаете за правду всё, что вам предложат первопрестольные управители Непотопляемой.

Статья 5. О цели

В единстве трёх великих благодетелей – Счастья, Труда и Веры – сплетение великой нашей цели. Цель – жизнь и процветание государства. Ваша жизнь заключена в жизни августейшей страны нашей: вы живы настолько, насколько жива Непотопляемая; вы живы так, как жива Непотопляемая; вы живы до того, покуда жива Непотопляемая. Ибо со смертью златокудрого государства нашего кончается и жизнь цивилизации. Господь в иловых скрижалях своих завещал нашим тёмным головам от зари до зари, от пят до макушки, от мысли до мысли принадлежать Непотопляемой и употреблять все силы для её процветания и величия на зависть проклятому забортовому миру, где всюду насаждены дьявольствующие зло и неверие.

Статья 6. О праве на правду

По высочайшему божьему соизволению являясь гражданами благословенного государства нашего, каждый имеет право знать правду. С этой целью Апостолы, Адепты и Посланники прилагают почти смертельные усилия, чтобы ежедневно доносить вам всё, что происходит в границах Непотопляемой, а также за её пределами, где неумолимо ведётся неравный бой наших забортовых друзей с охочей до человеческих душ геенной. Для донесения правды мира каждый уличный, внутренний рупор или экран, каждый угол Библиотеки – в вашем распоряжении.

Со своей стороны, ваш долг – также сообщать государству обо всём, что станет известно вам по долгу ли воспитания, работы или же просто обыкновенной жизни; обо всём, что может навредить нашей Непотопляемой или, напротив, содействовать её укреплению и процветанию. Стучитесь во все двери: доносите, обращайтесь наличностью в Дома Правды, подходите к Ангелам – вопите во всё горло. Не сомневайтесь, виновный будет найден и справедливо наказан, а вас ждёт щедрое вознаграждение, ибо правда есть палка о двух концах – воздаяния и поощрения.

Статья 7. О силе

Сила – оплот нашей государственности. Иловые скрижали древнего божества завещали нам быть сильными, дабы сохранить светоносную Непотопляемую нашу. А потому – крепитесь, вооружайтесь, ожесточайтесь перед пастью кровожадного забортового врага. Но пред ликом государства нашего, напротив, беспримерно смягчайтесь, клонитесь, падайте. Ибо только Непотопляемая воистину защитит вас и сплотит в общей ненависти к забортовому злу, исповедующему треклятые права жизни и свободы, гражданства и выбора. Они – враг, мы – благо.

Статья 8. О жертве

Насколько велики три благодетели Непотопляемой – Счастье, Труд и Вера, настолько велика и сакральна жертва во спасение государства нашего. Когда нерушимая Непотопляемая рискует оказаться в опасности, душа ваша должна проявить высочайшее единство с милостивым государством и не просто приготовиться, но с улыбкой на лице ожидать любой жертвы, которая страна от неё потребует: руку – руку; совесть – совесть; сердце – сердце; знакомого – знакомого; тебя всего – тебя всего.

И, расставаясь с жизнью своей, храни в сердце заповеди иловых скрижалей Бога нашего и всё величие прославленной Непотопляемой. Тогда и будешь верен.

Статья 9. Об упражнениях в нравственности

Свободное время – время, не занятое трудом, должно истрачиваться на думы о величии Непотопляемой. Когда вы едите или отправляете нужду, находитесь в Пищеблоке или на продыхе в междусменок – старайтесь измерить умом всё благородство непобедимого государства нашего; измышляйте козни против забортовых врагов – в мыслях своих душите им глотки, вскрывайте черепа богопротивным чудовищам, не щадя замазывайте их кровью. Пусть эти великие мысли циркулируют по вашему рассудку, радуя илового Господа нашего, Апостолов, Адептов и Посланников, на зависть запредельной Сцилле. А ежели думы ваши иссякают, выдыхаются – посетите Библиотеку, сходите в Дом Правды, обратитесь к Ангелам, и ваши горизонты сознания окажутся немедленно раздвинуты.

Статья 10. О мелочах

Жизнь и здоровье – мусор, придуманный забортовыми отродьями для того, чтобы манипулировать умами честных людей; жизнь и здоровье единственно потребны для того, чтобы приносить на алтарь Непотопляемой вторую великую благодетель – Труд, и ещё дабы иметь силы славить величие государства нашего.

Досуг следует проводить исключительно с целью восполнения сил на благо Труда и увеличения знания об истории величия безмерной страны нашей. Попустительство временем – страшный грех, преследуемый по справедливому закону.

Знакомства с себе подобными заводить следует с особой осторожностью и только по острой нужде, ибо и среди граждан наших немало врагов и шпионов, работающих на своих забортовых хозяев: «Тереды проедают изнутри», – сказано в иловых скрижалях Бога нашего. В случае обнаружения таковых – быстро произнести про себя вытверженную в уме шестую статью Устава и ещё быстрее донести в Дом Правды.

То, что вы внутренне чувствуете и хотите излить наружу, следует выражать чрезвычайно сдержанно, ибо Непотопляемая перво-наперво приветствует безропотность и покорность. Тоска, слеза, печаль и тому подобное должны выражаться по особому поводу, например, по случаю государственного траура; смех и радость до?лжно употреблять во всех остальных случаях, когда государство возымело успех; гнев и злоба же приветствуются всегда, когда своим остриём направлены прямо к сердцу забортовой демонической желчи.

Утешьтесь: во всём вас будут сопровождать неусыпные Посланники-вещатели. А если вдруг сердце ваше заплутало во тьме растерянности – навестите Дом Правды, его добрые двери всегда открыты.

И одной жизни огромно.

И одна жизнь безмерна.

За далью лжи всегда таится истина.

Ноль шесть пять крючок…

Ноль шесть пять крючок…

I.

В душном воздухе оружейной фабрики Сектора № 2 вились частички пыли. Сверху и снизу, на отдалении и прямо перед ухом слышались натужные вздохи рабочих, занятых производством пехотного вооружения седьмой час без перерыва. Чартер под погрузку благородного огня ожидал отправки через три недели. Конвейеры, тянувшиеся зигзагообразной змеёй во всю высь завода и на перепутьях уходившие в тяжёлые железные коробы с датчиками, методично подвигали по своим чёрным прорезиненным телам отлитые детали на пути к универсальному языку человечества – языку патронов. Хотя фабрика была огромна, едва ли находился клочок участка, где не виднелось бы сухих мозолистых пар рук, занятых производством деталей.

Ральф, он же № 00066957-ой (окрещён так при рождении Номенклатурной и одним из первых обрётший почётную красную окантовку), работал на своём привычном за двенадцать лет месте, перепроверяя запчасти карабина на предмет возможного дефекта. Пусть дело и требовало от него скорее тонкости пальцев и их меньшей мозолистости, он не утратил, хотя бы чисто зрительно, художественного свидетельства своего прошлого ремесла – крупных, но тем не менее аккуратных мускул, органично ложившихся на его серьёзное маскулинное лицо, обрамлённое суровой щетиной, державшей свой путь от висков и по контуру нижней челюсти, соединяясь у крупного подбородка. Работа в его руках спорилась – ритмично, если не сказать машинно: иное в возрасте Ральфа было просто невозможно в пределах того места, где ему было суждено появиться на свет. Справа и слева от него тоже стояли рабочие и занимались, в сущности, тем же – перебором изготовленных запчастей для длинноствольного оружия. Их, вероятно, можно было бы даже назвать напарниками Ральфа, только вот если кто-то из них найдёт упущенный им дефект, то он был обязан сообщить об этом в Дом Правды, и тогда бы тридцативосьмилетнего старика ждало «справедливое наказание» – последнее в его чугунной жизни. Равные по статусу цензоры по бокам, цензоры с внушающей страх и трепет эмблемой на снайперских вышках, строжайший цензор – в твоей собственной голове, и только попробуй загубить производство.

Тщательно проверив очередной литой корпус, Ральф на секунду поднял голову и отёр со лба несколько градин пота. Рука его взмокла, а перед глазами закружился нестройный вальс из пыли, но мозолистые пятерни тут же вернула на место лужица яркого света, возникшая на его островке конвейера и уходившая почти в перпендикуляр кверху прозрачным испаряющимся столбиком. «Ангел», – взволнованно подумал Ральф, мигом приставил руки к верстаку наизготовку, и вскоре к натруженным венозным пальцам приплыла новая оружейная препона. Белая лужица исчезла.

– Подавай по новой! – вскричал кто-то внизу.

– Погоди, ещё плавим! – ответил бас, который тут же растащила акустическая величина цеха.

До смены оставалось немногим меньше часа, после которого дюжине рабочих, в числе которых находился и Ральф, позволялось отойти на короткий перекур, чтобы впустить в чёрные лёгкие смрад «оживляющего» табака. Радовало одно – их не на органы. Суровый 00066957-ой медно вздохнул и продолжил работу; в его выразительных чёрных глазах горел призрак огня – глубоко внизу фабрики стояли три огромных цистерны с расплавленным железом, похожим не то на золото, не то на чьи-то испражнения. Повсеместные отдышки, которые непосвящённое ухо приняло бы за собачьи или даже за лошадиные, продолжали нарастать – верный признак приближавшейся пересменки. Металл внизу отливался, податливые руки умело клали остуженные запчасти к началу конвейерных полотен, другие руки, повыше, отбирали и проверяли их, затем – ещё выше – собирали, и так к самой верхушке фабрики, где уже готовые модели проходили финальную техническую отладку и запечатывались в брикеты из фанеры с надменно-дружественными маркировками; сегодня это были «Пахан» и «Крокодилова пасть». Повсюду мелькали уголки лунного света и заставляли съёживаться даже самые загрубелые сердца.

В один момент, как по команде, все четыре стены завода зажглись светом, и сквозь гарь, пыль и удушье воздуха показалась голова глубоководного спрута с большим желеобразным лбом, отмеченным знаменитым пацификом – всепризнанным символом мира; тот был так прочно всажен в глабеллу надбровного хребта, что напоминал собой роковую штанцмарку. Снизу, из-под расползающихся глаз чудовища вились бесчисленные щупальца, переплетаясь друг с другом на манер разлохмаченной бороды. Этот спрут был знаком Непотопляемой. На фабрике ли или в детском лагере, в Лазарете или в Профилактории – в каждом учреждении он был нанесён на все стены, так что ни один рабочий не мог избавиться от взора божества благословенного государства.

Рабочие – все как один – вытянулись по струнке и ждали команды. Со своих постов по крутым железным лестницам и решетчатым переходам потянулись Ангелы с оружием и электрошокерами наперевес. В такт подвигающимся рукам, похожим на шатуны колёс локомотива, замелькали нашивки с рисунком илового божества, но как будто бы другим: щупальца примыкали к нечто иному, беловатому, напоминавшему осколок мела.

– Прибрать места! – проорал громадный рупор где-то над головой, и рабочие принялись исполнять.

Ральф взял кусок старой материи из мешковины, отмеченной несколькими, давно засохшими масляными пятнами, и начал выдраивать своё рабочее место. Его напарники кропотливо делали то же самое. На эти минуты уборки для всех тружеников, измотанных и давно выпуганных, божественный вседержительный спрут сосредоточивался на их трудодневном клочке завода.

Неожиданно под ногами раздался короткий лязг металла.

– Эй, ты чего? – послышалось шёпотом. – Вставай…