Зинаида. Точно-точно! Майданов, напишите мсьё Вольдемару билет.
Майданов. Это несправедливо. Они не играли с нами в фанты.
Беловзоров. Несправедливо!
Зинаида. Пишите билет, говорят вам. Это что за бунт? Мсьё Вольдемар с нами в первый раз, и сегодня для него закон не писан. Нечего ворчать, пишите, я так хочу.
Майданов пишет билет.
Николай. Позвольте, я объясню «господину Вольдемару», в чем дело, а то он совсем растерялся. Мы играли в фанты; княжна подверглась штрафу, и тот, кому вынется счастливый билет, будет иметь право поцеловать у ней ручку.
Зинаида вскакивает на стул и встряхивает шляпой с билетами. Майданов первым тянется к шляпе.
Зинаида. Майданов, вы, как поэт, должны быть великодушны и уступить ваш билет мсьё Вольдемару.
Беловзоров. Это несправедливо – два шанса вместо одного.
Все берут из шляпы билеты, разворачивают, читают.
Владимир. Поцелуй!
Зинаида. Браво! Он выиграл. Как я рада!
Зинаида слезает со стула, подходит к Владимиру.
Зинаида (заглядывая ему в глаза). А вы рады?
Владимир. Я?..
Беловзоров (наклонившись к уху Владимира). Продайте мне свой билет. Я вам сто рублей дам.
Владимир отвечает Беловзорову негодующим взором. Зинаида хлопает в ладоши.
Николай. Молодец! Но исполним все правила. Мсьё Вольдемар, опуститесь на одно колено. Так у нас заведено.
Зинаида протягивает Владимиру руку. Тот неуклюже пытается встать на одно колено, но падает на оба и прижимается губами к пальцам Зинаиды.
Николай (поднимая Владимира). Достаточно.
Все смеются, кроме Беловзорова.
Зинаида. А давайте петь!
Все весело поют.
Сцена 8
Комната Владимира. Владимир и Петр Васильевич.
Петр Васильевич. Забавно, забавно… Говоришь, цыганский табор изображали…
Владимир. А еще играли в фанты и пели.
Петр Васильевич. Что, непривычен тебе такой шум и гам?
Владимир. Я словно опьянел, как от вина. Но я был таким счастливым… Зинаида Александровна оказывала мне предпочтение. И я в грош не ставил ничьих насмешек и косых взглядов.
Молчание.
Владимир. А еще случилось вот что. Она накрыла меня и себя шалью. И мы очутились в душной мгле. И в этой мгле так близко светились ее глаза! И губы дышали рядом! И волосы ее щекотали и жгли. И вдруг она шепнула мне: «Ну, что же?»
Петр Васильевич. И что же ты?
Владимир. Я почувствовал восторг. Почему ты посмеиваешься?
Петр Васильевич. Что это у тебя? Шиллер «Разбойники». Подозреваю, это не поможет подготовиться к поступлению. А как же курс этого… как же его?
Владимир. Кайданова.
Петр Васильевич. Вот-вот.
Владимир. Литература тоже учит. Жизни.
Петр Васильевич. И чему же тебя научил Шиллер?
Владимир. Что отцами и сыновьями нас делает не кровь.
Петр Васильевич. А что же?
Владимир. Сердце.
Петр Васильевич. В этой книге есть одна хорошая мысль: чтобы что-то сделать в этой жизни, нужно сперва испортить душу и тело.
Владимир. Я не понимаю.
Петр Васильевич. И не надо тебе пока понимать. Вот что я скажу тебе, Владимир. Сам бери, что можешь, а в руки не давайся. Вся штука жизни в том, чтобы принадлежать только себе. Будь свободен от всего. А что может дать человеку свобода?
Владимир. Что?
Петр Васильевич. Власть. Власть, которая даже лучше свободы.
Владимир. Я хочу быть свободным.
Петр Васильевич. Умей хотеть – и будешь свободным. И командовать будешь.
Владимир. А ты? Ты свободен?
Петр Васильевич. Больше всего, что я хочу, – это жить. И живу… Совсем забыл, я ведь велел оседлать себе лошадь.
Владимир. Я поеду с тобой?
Петр Васильевич. Нет. Поезжай один, если хочешь. А я не поеду… (Уходит.)
Сцена 9
Комната Владимира. Очередное занятие по истории.
Владимир. Юлий Цезарь отличался воинской отвагой… (Пауза.) Значит, так… Юлий Цезарь отличался воинской отвагой… Это я уже говорил…
Николай. Владимир. Что с вами?
Владимир. Мне ничего не идет на ум…
Николай. Соберитесь.
Владимир. Вам легко говорить.
Николай. Я когда-то тоже учился и знаю…
Владимир (перебивая). Я ничтожество! Я ходил к ней несколько раз. Она смотрела на меня холодными глазами и не желала со мной говорить. А я просто счастлив, что переступаю ее порог.
Николай. Вы влюблены – и это нормально.
Владимир. Не я один. Все без ума от нее. И вы тоже…
Николай. Мне нравится в ней обаятельная смесь хитрости и беспечности…
Владимир. Да-да! Хитрости! Она забавляется! Она вертит людьми, как пожелает.
Николай. Зинаида Александровна называет это: «стукать людей друг от друга».
Владимир. Она и нас «стукнула»?
Николай. Надеюсь, мы справимся с этим.
Владимир. В детстве я ловил жуков и привязывал им за лапки ниточки. И теперь я вот такой привязанный за ножку жук. Кружусь возле ее флигелька и остался бы там навсегда.
Николай. Интересный образ для будущего романа.
Владимир. Я ревную… Я ничтожество… Зачем ей столько поклонников?
Николай. Думаю, каждый ей нужен по-своему. Беловзоров – вы слышали, она называет его «мой зверь» – кинулся бы за нее в огонь. Он не надеется на свои умственные способности, и поэтому предлагает жениться. Считает, что другие на это не пойдут. Майданов воспевает ее в своих стихах, внушает себе и ей, что обожает ее.
Владимир. А она?
Николай. Заставляет его читать Пушкина, чтобы очистить воздух.
Владимир. А вы?
Николай. А я, мсьё Вольдемар, верен своей первой любви – своей няне.
Входит Марья Сергеевна.
Марья Сергеевна. Занимаетесь? Как успехи?
Николай. Изучаем личность Юлия Цезаря.
Марья Сергеевна. Не буду вам мешать. (Оборачивается в дверях.) Кстати, дорогой, как ты сходил в гости к Засекиным? Николай Иванович, говорят, вы тоже их постоянный гость.
Владимир. Ничего особенного. Papа? тоже расспрашивал…
Марья Сергеевна. Говорят, там блистает новый поэт – Майданов. Я пригласила его на обед. А тебе, мой дорогой, нечего к ним таскаться. Все-таки они люди не comme il faut. Лучше готовься к экзаменам и занимайся. Николай Иванович, зайдите ко мне после. (Выходит.)
Сцена 10
Гостиная в доме Засекиных. Зинаида сидит за шитьем. Николай – напротив нее. Владимир чуть поодаль с книгой.
Зинаида. Мсьё Вольдемар, что же вы остановились? Читайте дальше. Нет, постойте. Скажите, Николай Иванович ругает меня за глаза?
Владимир. Нет, что вы!
Николай. Почему же за глаза? Я и в глаза ругаю.
Зинаида. Вот, видите! Этот человек всегда говорит правду. Я уважаю вас, Николай Иванович, но спускать вам ничего не собираюсь. (Владимиру.) Так что вы говорили про меня?
Владимир. Да помилуйте, у нас других тем полно.
Зинаида. Вам говорили, что я кокетка, что я без сердца, что я актерская натура?
Владимир. Не было такого.
Зинаида. По глазам вижу, что лукавите.
Николай. Я говорил, что ваша натура заключается в двух словах.
Зинаида. И в каких же?
Николай. Каприз и независимость.
Зинаида деланно смеется.
Зинаида. Опоздали почтой, милейший Николай Иванович! Наденьте очки. Плохо наблюдаете. Мне теперь не до капризов. Вас дурачить, себя дурачить – куда как весело! Разве жить весело? Оглянитесь кругом. Что – хорошо? Я уже о счастье не говорю… Подайте вашу руку.
