Бабушка, переживая за свой багаж, всё же выудила его с ездящей ленты, простояв немало времени в толпе пассажиров, и скорее поспешила к моему отцу, встречавшему её у выхода.
За несколько месяцев, проведенных в Тайланде, бабушка повидала многое – например, она не раз отправлялась в плавание вместе с экскурсией и посещала острова. Однажды ей «посчастливилось» чуть не попасть под смерч, собиравшийся беспощадно смести всё, что встанет у него на пути. Бабушка говорит, что когда она увидела этот смертоносный вихрь, у неё «онемело сердце». Одно дело знать, что определённое природное явление существует, и совсем другое – столкнуться с ним чуть ли не лицом к лицу. К счастью, капитан корабля вовремя сообразил, что нужно дать дёру, а не идти по запланированному маршруту, и поэтому никто не пострадал. Но, по словам бабушки, зрелище выглядело очень даже устрашающе.
В одно из других плаваний бабушке удалось погрузиться под воду, пользуясь специальным дайвинговым оборудованием. Её, разумеется, сопровождал инструктор.
На самом деле в каком-то смысле даже завидую ей. В жизни мне никогда не выпадал случай окунуться на большую глубину с гарантированно-безопасным исходом!
Бабушка рассказывала, что в диких тайских водах было невероятно красиво. Она видела яркие коралловые рифы и множество пёстрых рыб, мечущихся в нетерпении из стороны в сторону. По её словам, дух перехватывало от одного мгновения к другому. А ещё – время от времени – сердце начинало колотиться чересчур ускоренно, несмотря на то, что рядом всегда оставалась протянутой рука помощи.
***
Бабушка вдохнула жизнь в наши запылившиеся семейные отношения, отравленные разъедающей энергетикой отца. Она вновь дала почувствовать нам, почему стоит искренне любить друг друга и поддерживать в нелёгких, порой даже безвыходных ситуациях. А ещё бабушка всегда поднимала нам настроение своим житейским подходом к любому делу. Она никогда не раздувала из бытовой трудности целую трагедию и быстро помогала преодолеть любые препятствия, мешавшие всем нам спокойно наслаждаться тропическими приключениями.
Моя мама гордилась своей мамой, говоря, что бабушка у нас такая одна-единственная и неповторимая. Мне думается, что именно в тот жизненный период, проведённый в солнечной стране, они окончательно стали не просто родными людьми, но и лучшими подругами.
Когда бабушка и мама вместе гуляли по магазинам, их принимали за сестер. Делали комплименты, говоря: «Вы так хорошо выглядите! Что старшая, что младшая!»
***
Ещё раз пережить все перечисленные события и в то же время оставить их на страницах книги было неожиданно приятно. На душе стало спокойно. Ощутив чувство выполненного долга, я наслаждался состоянием полной расслабленности. Случилось именно то, чего мне не хватало все пережитые годы из известного далекого будущего. Наконец-таки свершилось. Я начал делать то, что в глубине подсознания хотелось сделать всегда. На что постоянно не хватало времени. Настолько не хватало, что я даже и думать боялся о путешествии по воспоминаниям. Может быть, и хорошо, что не решался. Потому что тогда бы я посмотрел на этот вопрос чересчур примитивно. Достал бы старые фотографии и погрузился бы в их изучение. А на самом деле всё произошло намного более… Необычным способом. Теперь я снова стою здесь – в своём дивном детском прошлом – и наслаждаюсь ароматами тропической жизни.
***
В один из прекрасных солнечных дней, я решил выйти в сад, чтобы побегать и поиграть. Я не удивился тому, что хоть и дверь точно не была заперта, она никак не поддавалась. Просто пришла пора проверить плей-лист. Я уже начал немного привыкать. Коллекцию песен пополнила композиция “Collision of Worlds”. Нажав на кнопку воспроизведения и без колебаний открыв светлую дверь, что яро сопротивлялась всего несколько секунд назад, я шагнул вперед и тут же оказался у подножья горы, громоздившейся прямо возле нашей слоновой деревни.
V
Дорога была проасфальтирована с низа до вершины. Гора оказалась действительно огромной. На верхушке едва виднелись какие-то домики. А у подножья мы с бабушкой очутились далеко не по случайности.
Однажды отец вернулся с пляжа, на котором недавно устроился работать спасателем, и в страхе и панике начал кричать, чтобы мы собирали ценные вещи, документы и скорей – все вместе – выметались с виллы. Местные синоптики передавали оранжевый уровень опасности. Память о прошлом наводнении в Тайланде была ещё ой-как свежа. В начале века цунами не пощадило почти никого. И потому было совершенно неизвестно, ложной ли оказалась тревога на этот раз.
По-видимому, чтобы подготовиться ко всем непредсказуемым сценариям развития событий, я собрал полный рюкзак игрушек. Правда, внутри помимо них на этот раз ещё уместились «Живые души» и мой телефон. Уже не удивившись тому, что на самом деле на этот раз я ничего не упаковывал, и осознав, что все эти предметы оказались у меня за плечами после того, как только я переступил порог нашей виллы, мне подумалось, что нам предстоит весьма запоминающееся восхождение.
Мама с отцом поехали на быстром мотобайке, чтобы проверить, есть ли наверху место, где можно спокойно перекантоваться до вечера, а мы с бабушкой начали идти. Гора была действительно очень крутой и высокой. Поначалу я думал, что с такими препятствиями сталкиваются только главные герои в книгах и фильмах. Однако история моей жизни не уступает ни по единому параметру ни одному художественному замыслу. Собственно говоря, она теперь и является им – если уж на то пошло.
Судьба любого человека может соответствовать захватывающему сюжету условного голливудского фильма, если он осмысливает Божье намерение. А если душа отбивается от воли Господа, то сходит с Истинного пути.
Я очутился в прошлом не просто так, а для того, чтобы воплотить художественный замысел Творца в жизнь.
Само собой разумеется, что никто бы не отказался от приключения, выпавшего на нашу долю. Особенно в детстве. Когда на тебе нет почти никакой ответственности за происходящее, всё воспринимается как одна большая игра. Кстати, в том настоящем, из которого я отправился в путешествие по воспоминаниям, открылась одна приятная истина. Без элементов игры, упомянутых в прошлой главе, невозможно творчески и заинтересованно жить в повседневности. И уж тем более – писать книгу (неважно, какой способ написания вы используете – выводите ли вы слова на бумаге ровным почерком – или же путешествуете во времени).
***
Мы стали шагать. Где-то спустя минут пятнадцать, бабушка уже была явно не в восторге от сложного подъема, деликатно предложенного нам родителями, несмотря на её привычную жизненную легкость. Ну а я наслаждался каждой секундой большого события. Моя детская мечта вдруг сбылась мне на счастье в один прекрасный миг.
Я давно смотрел на огромную зеленую гору, возвышающуюся над нашей слоновой деревней, и даже думал, как бы здорово было однажды попасть на её вершину. Поэтому внезапная эвакуация искренне порадовала меня. Я называл её «походом», а порой и «пикником», потому что по пути мы останавливались на привалы. Во время таких перерывов я не только кромсал бутерброды, но и доставал из рюкзака игрушки и начинал вдохновенно придумывать сюжеты для супергеройских битв. С собой я успел взять только фигурки «постоянных бойцов», с которыми играл чаще всего. Кстати, единственное, что по-настоящему волновало меня, была судьба оставшихся внизу игрушек. «Что если их вместе с виллой затопит вода, и я больше никогда их не увижу?» – печалью думалось мне. Вопрос, где мы будем ночевать в случае наводнения, меня почему-то не беспокоил.
Благодаря маме и бабушке, заботящихся о моих интересах, ещё в детстве я стал большим коллекционером. К шести годам я смело мог сказать, что у меня накопилась целая тонна игрушек. И эту могучую кучку я вполне осознанно мог рассортировать тематически. Были и LEGO-тачки, и ниндзяго на раскручивающихся круглых платформах (бабушка называла их одним простым словом – «махайки»), и биониклы, и фигурки из серии «Бен-10», и особые часы главного героя из этого мультсериала, карточки черепашек-ниндзя, карточки «Скуби-Ду», фигурки Человека-паука, могучих рейнджеров… Простых-земных машинок у меня тоже имелось немало – в общем счете, наверное, их было около сотни. Я и по сей день отношусь к каждой игрушке бережно – со священным трепетом – потому что процесс собирания коллекций протекал невероятно-долго и захватывающе. Я ценю трепетные старания, зародившиеся в душе, и помню, что все они связаны с моим (а в известном будущем – нашим) огромным запасом игрушек, накопившимся за долгие годы. И тогда каждая фигурка, каждая карточка, каждая машинка кажется ещё более значимой, хотя она уже прекрасна с виду и так – сама по себе, без подводящей к ней нити воспоминаний. В мгновения ностальгии хочется прижать к себе все свои несметные богатства и не отпускать их никогда.
Собственно говоря, я начал не с того конца. Сначала стоило рассказать о том, как я, ещё будучи маленьким, обожал переноситься в разные вселенные, слушая и смотря истории с волшебного монитора. Как говорит мама, тогда считалось «крутым» показывать детям мультфильмы, потому что все они только-только появились в открытом доступе на пиратских сайтах. Поэтому на допотопном ноутбуке «Samsung» я смотрел почти всё подряд. Все выше перечисленные пластмассовые и рисованные воплощения героев появились у меня только после того, как я хорошо познакомился с их кино-образами. Я становился настоящим фанатом почти каждого хорошего мультфильма. Смотрел и слушал чутко и внимательно каждую историю. Я пел песни из «Черепашек-ниндзя» и «Человека-паука», помнил количество серий и сезонов, уже просмотренных мной. К тому же, в Тайланде я часто просил маму поставить мне «Скуби-ду». Главные герои мультфильма всегда много путешествовали. Тогдашний вовремя проснувшийся интерес к приключениям – кажется мне весьма символичным трюком судьбы.
А вообще, как говорят бабушка и мама, сложность художественных произведений не пугала меня никогда – даже в детстве, и потому я оставался довольно-таки продвинутым пареньком. Когда мне было 5, мама попробовала начать читать мне «Гарри Поттера», и я действительно увлёкся историей мальчика в очках. Помню, что порой я смеялся, местами по-настоящему понимая юмор Роулинг. Знал, что главным злодеем оставался Волан-де-Морт. А ещё, я так же, как и Гарри, несусветно боялся дементоров. Он-то, конечно, в книге, а я – с ним – заодно – у нас на вилле.
Мы не только читали, но и смотрели фильмы, снятые по мотивам книг. Одним вечером я лег напротив телевизора рядом с мамой и отцом, и на достаточно большом домашнем экране загремели «Дары Смерти». Я сидел затаив дыхание и не шевелясь. Когда становилось очень страшно или чересчур громко, я закрывал глаза и закупоривал уши. Но мои испуганные гримасы никого особенно не волновали. Я сам старался не тратить на них много времени. Кино было слишком интересным для того, чтобы делать вид, что мне жутко. Поэтому спустя недолгое время я собирался с духом и внимал диалоги героев дальше, стараясь не пропустить ни одной реплики.
Уже в шесть лет меня до глубины души поразила сцена со скукоженным младенцем-Волан-де-Мортом. Я увидел, что скрывается на самом деле за настолько безжалостной личиной злодея. Ещё тогда мне стало ясно, что за любое зло, причиненное другому, человек платит частичкой своей души. И чем больше злодеяний он совершает, тем меньше в нём остается человеческого.
Пожалуй, тогда я впервые за всю
свою светлую жизнь повстречался с безграничной силой Тьмы, столкнувшись с её воплощением только в художественном Мире. И слава Богу, что только так! Потому что мне было позволено увидеть силу Мрака со стороны. Увидеть, как она поглощает человека изнутри, в том случае, если он не может направить её во внешнее русло. Как Тьма мгновенно сливается в единое целое с человеком и превращает душу в импульсивно мечущийся поток, требующий либо обуздать себя, либо же обречь окружающее пространство на разрушение.
От Тома Реддла уже почти ничего не осталось. Он считал себя невероятно могущественным, пользуясь силой Тьмы. Но вся правда состояла в том, что на самом деле именно Мрак пользовался им – медленно и отвратительно – съедая его год за годом.
Повторюсь – Волан-де-Морт сам стал крайним, наихудшим воплощением Тьмы. Но ведь у него был выбор. Был шанс вернуться к Свету, пока его душа не обуглилась окончательно. И выбор есть всегда.
Со дня своего рождения я оставался окружён Светом, поэтому меня, конечно же, испугала лютая Тьма. Даже просто в виде художественного образа. Но Мрак лишь мимоходом показал мне свой жуткий язык и скрылся. Потому я не успел прочувствовать, что значило слиться с Тьмой и обуздать её. Мне было намного легче справиться с ней тогда, чем потом, потому что в то время Свет окутывал меня везде и всегда, и я был взращен в его близости. Но, пожалуй, разглядев самую плохую стороны Тьмы, я ещё был не совсем готов к встрече с Ней. Страх, появившийся при виде Волан-де-Морта, спустя несколько мгновений отступил и вскоре перерос в осторожное любопытство. Можно сказать, что я сделал первый шаг в сторону правильного познания Света и Мрака.
Но а тем временем, пока я вспоминал, сколько всего невероятного я уже узнал за свою только ещё начинающуюся жизнь, мы снова решили сделать привал. Как оказалось, мы прошли уже очень немало. Даже, я бы сказал, незаметно много. Я и бабушка так увлеклись походными разговорами, что забылись за ними и уже почти взобрались на вершину горы. Оставшаяся внизу, у подножья – слоновая деревня казалась чересчур далёкой и недосягаемой с просторной высоты, занятой нами. Да… Пока земля, возможно, ходила ходуном внизу, мы – наверху – уже утопали в безграничной зелени.
Дух не то что захватывало. Он улетел у меня при первом же взгляде вниз. Накатило громадное чувство, пытающееся разъяснить мне всего-навсего одну простую истину – все мы поначалу идем вверх ради собственного величия, но, оказавшись там, открываем для себя красоту Мира. Что-что, а никакая радость наподобие «мы это сделали и добрались» не сравнится с восторгом от столь гордого и в то же время совершенно естественного пейзажа.
Нам было чем заняться на вершине. Недолго погодя мы узнали, кому принадлежит едва различимый дом, спрятавшийся здесь – наверху – среди деревьев от всеобщих глаз. В нём жил обычный англичанин, женатый на тайке. Не знаю почему, но в столь прозаический исход судьбы было трудно поверить. Порой мне кажется, что такие таинственные места, как одинокий дом на гигантской горе – должны пустовать. Чтобы путники могли зайти внутрь, найти там древние вещицы или карту сокровищ; удивиться тому, как давно никто не живет в этом диковинном месте. Или понять, что они наткнулись на секретную базу; на оставленный штаб разведчиков… В общем, я ждал чего-то более мистического от найденного нами домика.
Хоть он тогда и не оправдал мои детские ожидания, сейчас я отметил про себя, что жить здесь необычайно романтично. Вы только представьте.
Просыпаться каждый день и глядеть в окно —вниз – на слоновую деревню. Садиться в машину, лететь с горы вниз – в город – за покупками, проезжая уютные виллы, и подниматься обратно с радостным чувством, понимая, что ты скоро вновь доберешься до своей безобидной крепости, мирно стоящей на вершине. Выходить во двор утром, зная, что никто никогда не потревожит тебя, кроме жены. Что даже цунами, наверное, никогда не достигнет тебя, не поднимется так высоко. Выходить во двор утром и слушать тишину. Наслаждаться горным воздухом. Дышать полной грудью. Одним словом – жить. И жить действительно в полную силу. Теперь – спустя годы осмысления – должен признать – в таком образе жизни определённо есть своё очарование.
Хоть здесь – наверху – всегда было тихо, в дни всеобщего стихийного беспокойства всё же могли нагрянуть незваные гости – наподобие нас. На гору – вскоре после нашего восхождения – испуганно взлетела одна машина. Пассажиры и водитель оказались русскими, и мы быстро поняли – они приехали сюда по той же самой причине, что и мы. До них тоже дошла весть о возможном наводнении (или же, по некоторым данным, землетрясении), поэтому они незамедлительно отчалили со своего постоянного места обитания.
Наше приключение выдалось славным. Вместе с земляками мы переждали ложный катаклизм, оставаясь на горе до глубокого вечера. Моему восторгу не было предела. Можно смело сказать, что на нашу долю выпало настоящее запоминающееся событие. Целы и невредимы, уже ночью мы вернулись в слоновую деревню, по-прежнему мирно стоящую на своем месте.
Но одним только незапланированным подъемом на зелёную громадину наш список остросюжетных поворотов не ограничился.
Как-то раз, в совершенно безмятежный день, когда отец был на работе, мы с бабушкой и мамой решили прогуляться по близлежащему полю. Я бы даже назвал то поле пустырём. Уж слишком оно было одиноким. Никто будто бы никогда ни разу не проходил вдоль него. Но нам было нечего делать и очень хотелось выбраться из наскучившей виллы. Погода располагала к дневному приключению – воздух не ощущался невыносимо жарким, что в местных краях случалось довольно-таки редко. Казалось, что все звезды идеально сошлись для того, чтобы устроить нам выход на природу. И потому мы не стали упускать свой шанс.
На самом деле сначала не происходило ничего необычайного, что могло бы выйти за рамки школьного сочинения «Как я провёл лето». Мы просто шли по лысому полю, кое-где покрытому колючками и совсем изредка – клочками травы. Останавливались, чтобы пофотографироваться на память. Не так уж и часто мы бывали где-то, кроме пляжа (куда нас обычно отвозил утром отец). Поэтому сегодняшний день всё-таки уже стал по-своему приятным путешествием. Никто и не мог подумать о том, что самые настоящие приключения ещё только ждут нас впереди.
***
Мы шли неспешно. Шли, шли… И, похоже, пришли. Рано или поздно, все поля кончаются, и это стоит признать, как очевидный факт. Поэтому, вдоволь находившись по удобной местности, будто бы специально сотворённой для мягкой подошвы крокс, мы решили выйти в город. Уже хотелось обрадоваться и сказать, что мы срезали, добравшись короткой дорогой. Но, как говорится, не тут-то было.
Незадолго до того, как выйти с длинного и широкого пустыря, мы заметили двух довольно-таки устрашающе выглядящих ребят. Они были одеты исключительно в военную форму. Складывалось ощущение, что они охраняют секретный объект. Или же нечто другое, но действительно важное. На поводках они держали овчарок. «Охранники» встали прямо на нашем пути к выходу, так что просто пройти мимо них мы не могли никак. Без задних мыслей мы приближались к этим людям, ничего не подозревая.
Стало видно, что парни в темных очках насторожились. Как только мы оказались настолько близко, что могли слышать их, они закричали на ломаном английском, чтобы мы не двигались с места. Но мы все равно сначала не поняли их и подошли ближе. Нагулянное хорошее настроение уже постепенно начинало улетучиваться. Вскоре сами «боевые» тайцы выдвинулись нам навстречу быстрым шагом. Остановившись возле нас, они стали вести с нами достаточно жёсткие переговоры. Камуфляжные ребята требовали ответить на главный вопрос – где же наш мотобайк. Мама пыталась объяснить «охранникам», что никакого мотобайка у нас нет и что мы добрались до выхода к городу пешком. Ответы показались опасным парням неубедительными, и потому нам пришлось звонить отцу, для того чтобы он разъяснил тайцам, как мы сюда попали. Мама быстро обрисовала ситуацию, сказав пару слов о муже, и дала им трубку. Один из тайцев разговаривал со сморщенным лицом по телефону, а второй стоял рядом с кислой и в то же время серьезной миной и смотрел на нас с бабушкой. Бабушка с испуганными глазами смотрела на него и, указывая на меня, повторяла одно единственное, но очень жалостливое английское слово: «Бэби, бэби, бэби!..»
Переговоры отца с боевыми придурками не увенчались успехом. Тайцы по-прежнему пытались выяснить у нас, как мы оказались на этой территории, и где спрячен наш мотобайк. Тактической ошибкой этих парней стало то, что после разговора они вернули маме телефон. Тем временем бабушка уже стала понимать, что дело начинает пахнуть керосином. В критической ситуации она и по сей день действует решительно, и тот случай не стал исключением. Чтобы застать тайцев врасплох резким движением, она сорвалась с места и быстро крикнула нам с мамой: «Чего стоять, они не отстанут, бежим!»
Тогда нас мог спасти только гениальный выход из ситуации, и бабушка как раз моментально предложила его. Она резко рванула что есть мочи, и к ней тут же присоединилась мама. План молниеносного побега сработал на отлично, и спустя несколько мгновений мы уже бежали со всех ног (причем бедолага-бабушка тащила меня на руках, потому что я не успел осмыслить её маневр).
Тайцы были ошеломлены нашей наглостью и потеряли много драгоценных секунд. Сначала они, не веря своим глазам, стояли и кричали нам вслед, чтобы мы немедленно вернулись, а потом, поздно осознав ошибку и осмыслив, что они уже не смогут догнать нас своим ходом, спустили с поводков собак. Мы услышали, как псы разъяренно залаяли и погнались за нами. В этот миг стало действительно жутко, и по спине пробежала неприятная дрожь. Но когда овчарки начали преследовать нашу отважную группу «руссо-туристо», мы уже почти что влились в город. Оставалось всего пару поворотов – и вот мы уже затерялись в толпе. Мы бежали по рыночным улицам, заходили в торговые лавки и магазины, отсиживались там, где удавалось, стараясь проводить в безопасных помещениях как можно больше времени. Поэтому вскоре – гнавшиеся за нами псы потеряли след. Лай разъярённых собак будто бы уже остался в далеком прошлом. Хотя страх – мимолетно охвативший нас – всё ещё трепал нервы, в конце концов мы отделались только легким испугом. И слава Богу, что так.
Спустя несколько дней, когда владелец виллы по обыкновению пришел к нам, чтобы проверить, как живут его арендаторы, мы поведали ему о том весьма странном приключении с драматической развязкой. Глаза сорокалетнего лысого мужчины всё больше округлялись в недоумении, пока мы рассказывали ему о своих похождениях. Когда Тоби (так его звали) узнал, каким путем мы добрались до города, то строго-настрого запретил нам ходить по тому пустырю, где мы так радостно гуляли и фотографировались в тот самый знойный день. Тоби проговорил чуть ли не с трясущимися поджилками, что по тому самому одинокому полю никто и никогда не ходит, ведь оно кишит ядовитыми змеями. Новость буквально сразила нас на повал; у бабушки даже подскочило давление, хотя обычно оно всегда оставалось чуть-чуть пониженным.
Теперь нам всем стало ясно, почему тайские «охранники» так яро пытались узнать, как нам удалось добраться живыми до выхода в город без мотобайка. Во время нашей прогулки произошло настоящее чудо, и я смело смогу сказать, что двух беззащитных, но смекалистых женщин и мечтательного ребенка – уберёг Бог.
Пожалуй, по нашей отважной «разведочной» вылазке можно было бы снять короткометражный фильм. Я до сих пор в восторге от того, как мы лихо удрали от камуфляжных парней в темных очках благодаря бабушке. Но не всегда же нам самим становится героями своей же истории. Для того, чтобы вдохновляться, порой нужно брать пример с профессионалов. Поэтому —вишенкой на торте всей шпионской конспирологии, витающей в воздухе, стал семейный поход в кинотеатр на «Тачки-2». Я восхищался яркими сценами гонок, совмещенных со своеобразными перестрелками и уличными драками. Финн Макмисл и Холли Делюкс очень колоритно вписались в ход развития событий, расширив мир тачек новым витком сюжета, показывающим разведку и шпионаж во всей красе. А подробно прорисованные «падения» и «взлёты» во взаимоотношениях Мэтра и Молнии продемонстрировали мне на своем примере, что дружить порой не так-то и просто. Но всё же оно того стоит.
Да и потом – вы только представьте – ведь мы смотрели вторую часть «Тачек» не где-нибудь, а в Тайланде! Да-да – ту самую часть, в основу которой заложили международные соревнования и путешествия. Мироздание будто намекало, что нам не стоит до глубины души расстраиваться из-за денег, потраченных на недешевое проживание в местных краях. Всё-таки шанс повидать Мир по-настоящему выпадает не так часто.
Я – как истинный поклонник мультфильмов Pixar – знал, что лучше оставаться в кинозале до последнего. Даже тогда, когда все встают и уходят. Поэтому мы всей семьей досмотрели титры и ничуть об этом не пожалели. Лишь после того, как ни одна пасхалка не осталась незамеченной, мы направились к выходу. За спиной у меня был тот самый рюкзак из будущего, с вышитым на нём Молнией Маккуином. Он пришелся как никогда кстати.
Когда мы начали приближаться к дверям, то в душе открылось свободное ощущение, напевающее, что время пришло. Телефон каким-то чудом уже сам оказался у меня в руках, и стало понятно, что вскоре мне предстоит встретиться с настоящей Тьмой. Мысленно настроившись на не самый приятный исход, я нажал на кнопку воспроизведения. Кажется, мы уже переступали за порог кинозала, когда зазвучали первые строчки песни “Desperado” в исполнении Rihann’ы. А потом в глазах внезапно потемнело, и я провалился в следующее воспоминание.
VI
Не каждый отдает себе отчёт в том, что Тьма окутывает нас повсюду – причём ежедневно. В воздухе всегда витает особая атмосфера, которую нельзя пощупать, но очень даже можно ощутить на своей шкуре. Чувства даны людям не просто так – они помогают осязать Тьму и Свет в окружающем пространстве. Притом каждый человек сам невольно является источником, порождающим их. В то же время никто не отменяет того, что Свет и Тьма могут передаваться от одной души к другой. В общем, с ними всегда всё непросто.
Но если со Светом разобраться всё же полегче – Он приносит только радость, веселье или же внутреннее умиротворение – то с Тьмой всё гораздо сложнее. Она может как отравлять внутренний мир человека, так и становиться мощным оружием, применяемым по назначению отомщенья. Тьму почему-то часто характеризуют плохими качествами личности и нехорошими поступками, но редко кто задумывается о том, что демонов можно превратить в поток силы.
Первая в жизни серьезная встреча с Тьмой – самая опасная. Если Мрак окутывает людей в юном возрасте, когда они ещё не готовы к сопротивлению, то Он начинает подчинять их себе, паразитировать на робких и беззащитных – не обладающих никакой силой.
Кому-то действительно не везет, и он сталкивается лицом к лицу с Тьмой с самого рождения. Даже если потом – во взрослом возрасте – человек познает Свет, внутренней борьбы с Тьмой на протяжении всей жизни ему всё равно не избежать. Мрак оставляет неизгладимый след в душе, который смердит, часто напоминая о себе.
Наша семья старалась. Старалась воспитать меня так, чтобы Свет окружал меня со всех сторон. И до шести лет делала всё, что могла, чтобы не дать счастью покинуть меня. Первые пробоины в идеальном щите из Света, правда, начинали проявляться ещё тогда, когда родители ругались друг с другом. Были крики. Порой не самые хорошие слова отца в сторону моей мамы.
Собственно говоря, виновен в зарождении Мрака в моей душе – по большой части – отец. Хотя я не могу сказать, что воспоминания о днях, проведенных с ним, исключительно окутаны Тьмой. Нет. Он до поры до времени по-настоящему любил семью и старался быть искренне-добрым.
Помню, как отец играл со мной после работы. Он придумывал смешные сюжеты для потешных игрушечных битв, учил меня шашкам, порой болтал несуразицу, чтобы поднять мне настроение. Он увлекался охотой и всегда брал меня с собой, идя на птицу. Я бегал с пластмассовым автоматом и делал вид, что тоже целюсь и стреляю.
Ещё мы вдвоём любили играть в «World of Tanks». Ну как – вдвоём… Отец играл, а я сидел на коленях и восхищенно наблюдал. Как оказалось, он зависал в играх не только в свободное время, но и в рабочее тоже. Тьма подговаривала его убежать от ответственности и последствий, а я, и не подозревая о его внутренней борьбе – как и любой другой нормальный ребёнок, просто всегда был рядом.
Но не бывает кромешной Тьмы без отблеска Света. Вообще Свет придаёт смысл всему. Без Его живого пламени не было бы и туннеля, в конце которого Он обязательно сумеет оказаться. С тех пор, как мы начали «гонять» с отцом в виртуальные танки, я углубился в изучение военной техники. Это увлечение оказалось сопряженным с историей. Основа интереса, подталкивающего меня с энтузиазмом оттачивать знания по будущему школьному экзаменационному предмету, была заложена.
Полететь в Тайланд – было безумной и в то же время сногсшибательной идеей моего отца. Да, он всегда оставался авантюристом, но скорее со знаком «минус». Потому что оплатили всю нашу поездку и проживание дед с бабушкой.
Хоть тропические приключения и предстали перед нами светлыми и по-доброму запоминающимися, но отношения между мамой и отцом продолжали портиться – часто по вине самого отца. Ещё и поэтому мы с мамой так горячо ждали приезда бабушки. Она бы разбавила теплом и заботой напряжение и ругань, постоянно витавшие в воздухе. Как только бабушка переступила порог нашей виллы, мы с мамой стали проводить больше времени с ней, отвлекаясь на хорошее и не думая о неприятностях и ссорах.
Пожалуй, это всё. Всё из светлых воспоминаний об отце. Да и то – не все из них прямо-таки светлые.
Прошлое отца было непростым. Он вырос в чокнутой семье. Его, похоже, толком не любили, и вдобавок – совсем не понимали. За свою жизнь он не раз пережил предательства со стороны «друзей». Но впоследствии это не помешало ему предать нас.
В детстве отец был остер на язык и быстро прослыл среди сверстников задирой. Чтобы не хватать постоянных оплеух от других мальчишек, он пошёл на рукопашный бой, где стал усердно тренироваться и достиг немалых успехов. Поэтому вскоре его начали называть психом. Он бросался в драку из-за любого оскорбления и безжалостного колотил обидчиков.
В уже почти совершеннолетнем возрасте, как рассказывал мне сам отец, он подсел на наркотики. Смог слезть, но своей матери нервы он потрепал знатно.
История детства и юности у отца была непростая, но оправдывать его за дальнейшие жизненные решения я не хочу. Хотя уже не держу на него зла за вероломный поступок, навсегда изменивший ход будущего.
***
Дело было летом. Мы собирались улетать из Тайланда. Собственно говоря, уже собрались. Местом, в котором я очутился после перехода из прошлого воспоминания в следующее, стал аэропорт. Именно здесь раз и навсегда проляжет черта между нашей семьей и отцом. Мы возвратимся на Родину, после чего он и не подумает объявиться сразу за нами, как обещал.
Немного суетно. Бабушка с мамой переговариваются друг с другом. Мы проходим контроли, громоздя тяжеленные чемоданы на ездящие ленты. Уж не знаю, как получается так каждый раз, но, забегая в далекое будущее, могу сказать одно – мы везем горы вещей не только в заморские страны, но и в любые другие места. Приключение на дня два-три? За нами не заржавеет взять с собой хотя бы один огромный чемодан. В общем-то, за такой основательный подход я (в том числе) и люблю нашу семью. Так скажем, таким мне представляется один из пунктов в длиннющем списке, за что её можно и нужно искренне любить.
Ну а тем временем – действительность заставляет меня вынырнуть из облаков рассуждений, наваливающихся друг на друга.
Отец ведёт себя очень подозрительно. Он будто бы поскорее хочет проводить нас. Я бы даже сказал – сплавить. У него слишком хорошее настроение для того, чтобы начать скучать по нам ещё до отъезда. Но это всё замечается только сейчас, когда я перенесся в старое воспоминание и уже, как говорится, научен жизнью.
Тогда – в первый раз, когда всё случалось на самом деле, я – как скажет бабушка – витал в облаках. И всё же подберу слова поточнее – пребывал в параллельных, либо же просто других вселенных.
Сейчас я понимаю, что меня почти всегда – с первых дней жизни – занимали истории. Даже неясно, почему я только сейчас осознал свою истинную тягу к ним. Какие ещё могли быть сомнения по поводу того, кем мне стать, когда я вырасту?
Простите, кажется, я отвлёкся и начал отвечать на вопросы Тьмы, на самом деле не требующие никакой реакции. И не потому, что они риторические, а потому – что они бессмысленные. Я уже стал писателем – более того – я в каком-то смысле был им всегда. И сейчас расскажу вам почему.
На ходу я всегда думал о героях различных мультфильмов и книг. Меня очень волновали их судьбы. Я, ещё не отдавая себе ни в чём трезво-рассудительного отчёта, размышлял о том, почему определенные поступки привели персонажей к положительному или же отрицательному итогу. Меня очень брали за душу художественные образы, и из-за постоянных фоновых рассуждений об их сути, я часто оставался рассеян в быту.
Много чего проходило мимо моего внимания, но только не поступки и чувства. Я понимал значимость каждого ощущения – будь то горечь обиды или теплота сострадания. Некоторые роковые сцены из мультфильмов и мультсериалов доводили меня до слез и заставляли очень сильно понервничать. Я вживался в роль каждого из любимых героев и разделял с ними тяжесть бытия.
К слову, ничего с тех пор особенно сильно не изменилось. Можно сказать, что душа у меня – для представителя мужского пола – весьма ранимая. Однако все эти укрепившиеся в народе выражения – не более чем простые, необдуманные мысли, выкрикиваемые для красного словца.
Душа беспола, и род имеет только наше физическое воплощение. Которое, конечно, тоже немало важно. Но всё же оно не определяет от начала до конца всю сущность человека. Например, стереотип об обязательной брутальности и некой черствости «мужиков» настолько крепок, что порой все (даже сами мужчины) забывают, что и сильный пол способен познать «слабые» ощущения.
Что касается меня, то, Слава Богу, чувствительность во мне не заглушили. Во многом благодаря тому, что я был взращён бабушкой и мамой.
Бабушка, я бы даже сказал, придавала моему счастью особое значение и старалась сделать так, чтобы меня ничего не тяготило – как морально, так и физически. Поэтому с одной стороны я был совершенно несамостоятельным, а с другой – осознал уже в детстве, что есть настоящая любовь. И это вовсе не означает, что я был скучным хлюпиком, не способным промышлять мальчишескими играми и забавами.
Забота бабушки не знала границ. Но в то же время бабушка понимала, как не переступить черту личного, чтобы её тепло не загрело меня до смерти.
Со дня приезда бабушки в Тайланд, она постоянно играла со мной, часто беседовала о том о сём, рассказывала истории, обсуждала со мной прочитанные книги (в особенности интересно мы размышляли о «Гарри Поттере»). В общем, бабушка всегда была и до сих пор остается моим (даже нашим с мамой) настоящим оплотом надёжности.
Чего нельзя было сказать о моём отце.
Он умудрялся провалиться почти на любой работе, где бы ни появлялся. Или мог вовсе резко разругаться с начальством и уволиться. Создавал впечатление поверхностного человека, хотя нельзя было сказать, что у него нет никакого художественного вкуса. Мама впервые услышала о многих хороших фильмах и некоторых занятных книгах именно от моего отца, и потом – спустя годы – передала его знание мне.
Если же возвращаться к нашей приключенческой жизни в Тайланде, то могу сказать, что на Пхукете мы оказались далеко не сразу. Сначала нам удалось прожить несколько месяцев в Паттайе, где мы снимали неплохую квартиру и плавали в уютных бассейнах во дворе. До тех самых пор, пока мой отец не поссорился с начальником-тайцем. Дошло до того, что последний показал отцу нож и пообещал его угрохать. В потенциальной опасности оказались и мы с мамой. Поэтому скорыми темпами мы эвакуировались из оживленного города и попали на остров.
Не могу сказать, что кто-то из нас сожалеет о месяцах, прожитых в Тайланде. Когда ещё в жизни выпадет возможность побывать в тропических странах не в роли круглых туристов? Однако достаточно трудно вспомнить и осознать, что всё произошедшее с нами много лет назад – является правдой. И уж тем более не хочется пережить ещё раз мгновения всех рисков и различных бедствий.
И всё же одну отчётливую неприятность очень важно рассмотреть со всех сторон. То, что современные психологи называют «детской травмой», действительно оставило неизгладимый след в моей душе. Конечно, боль была очень резкой и неожиданной – что в порядке вещей. Ведь тогда состоялась первая настоящая встреча с Тьмой.
Вот мы прощаемся с моим отцом в тайском аэропорту, откуда улетаем без него обратно, на Родину. Бабушка помахала ему, и, быстро сказав «пока», уже хотела взять меня за руку, но он попросил меня подойти к нему ближе. Зачем? Чтобы окончательно разбить мне сердце? Или же – если посмотреть с другой стороны – для того, чтобы обречь меня на великую силу в будущем? Ещё недавно я бы сказал, что не знаю ответа. Однако сейчас понимаю, что великую силу души можно обрести и без великой боли. И потому отец провинился передо мной. Причём очень серьезно. И вот что он сказал мне тогда:
– Сынок, ты у меня молодец. Не скучай, я тоже скоро к вам приеду. Слушайся маму и бабушку.
Весьма банально, правда? Вроде бы говорил с энтузиазмом и даже смотрел мне в глаза. Я спокойно и любопытно заглядывал в его, а они метались из стороны в сторону. Вся его гордая бравада оказалась лишь пустым звуком. У отца выгорала искренность – Тьма сжигала её прямо в тот миг. И всё, что ему оставалось —это судорожно хвататься за спасательный круг эмоциональности, появившейся на время из-за боязни собственной лжи.
Зачем нагло врать ребенку, совсем не ожидающему подвоха от жизни?
Пожалуй, на этот вопрос я не смогу ответить никогда. Бог всех рассудит. Только Господь знает, с какой Истинной целью Он сам просит или отговаривает человека совершать те или иные поступки.
