Долго же до тебя доходит, шпала.
– Убили. Где вы были вчера вечером?
– Да я тут и был, я не ходил никуда, – ответил Максим, беспомощно глядя по сторонам, и указал на стол с ноутбуком. На экране была открыта какая-то программа, Вадим увидел английский текст. – Вон, работу работал. Я переводчик, мне статьи надо по часам сдавать. Да сами посмотрите! А днем я ходил код обновлял. Тоже можете проверить.
Максим всхлипнул, снял очки и провел ладонями по глазам. Известие о смерти Лавроненковой сбило его с ног и размазало.
– Проверим, обязательно, – Вадим присел на корточки рядом с Вадимом, заглянул ему в лицо и спросил: – Любил ее? Вот честно – любил?
Максим кивнул. Ну еще бы он не любил, дербеневская Мэрилин Монро была единственным светлым пятном на грязной простыне его копеечной жизни.
– Расстроился, что она с тобой не поехала сюда клопов кормить?
Какое-то время Максим молчал, потом Вадим услышал едва различимое «Да». Еще немного – и можно брать переводчика за задницу и паковать в конвертик.
– Ну и шею ей свернул, да?
Максим вдруг отвел руку от лица и посмотрел на Вадима так, словно внезапно понял, о чем он говорил. «Да он там был», – подумал Вадим.
– Насте шею свернули? – глухим голосом без следа заикания спросил он.
Вадим расстегнул папку, вынул фотографию и помотал ею перед лицом Максима. Он с каким-то хмельным весельем понял, что сейчас ему хочется не узнать правду, а додавить парня. Единственная правда, которая была ему нужна, все равно не открылась бы.
Несколько секунд Максим всматривался в фотографию, и его губы беззвучно шевелились, словно он молился или кого-то проклинал. В следующий миг он вскочил с дивана и, оттолкнув Вадима, выбросился в распахнутое окно.
Бессвязно выругавшись, Вадим подбежал к окну и посмотрел вниз. Комната Максима была на восьмом этаже, мозгами, наверно, весь двор забрызгало. Но внизу дети лениво перебрасывались мячом, оживленно переругивались старухи на скамейке, пузан ковырялся под капотом старенькой «девятки».
Ни следа трупа.
– Что за хрень… – пробормотал Вадим. Голову наполнило звенящей болью, такой же, как в давний день в лесу, во рту сделалось горько. Он высунулся из окна, посмотрел вверх, вниз, по сторонам.
Куда он мог деться? Куда?
Вадим словно рухнул в прошлое – смотрел на стену дома и двор и видел перед собой сосны, тропинку, траву с одуряющим сладковатым запахом. В висках запульсировал тот же вопрос: куда он делся, где он? На мгновение подоконник скользнул в сторону, и Вадим опомнился, нырнул обратно в комнату.
«Папа, я тут! – зазвенел в ушах голос Паши. – Папа!»
Какая ведьма околдовала его сына? Стиснула щеки, заставив открыть рот, плеснула туда болотной воды – и забрала, забрала!
«Папа!»
Тоска накрыла – неизбывная, неутолимая. Выпустила зубы, вгрызлась в глотку. Вадима качнуло, но он удержался на ногах – достал телефон и выбрал номер Евланского.
– Это Слепнев, – произнес он, когда майор ответил. – Надо объявлять Богатова в розыск.
***
Дорога шла среди полей. Грязно-зеленый гребень леса тянулся справа, и Вадим то и дело смотрел туда, словно хотел что-то разглядеть в сплетении ветвей. Тучи висели низко, словно собирались разродиться дождем и никак не могли. Радио мурлыкало, периодически разражаясь шуршащим всплеском помех. На мгновение Вадиму показалось, что в высокой траве вдоль дороги двигается что-то туманное, растрепанное, приседающее на длинных тощих ногах.
– Да что ж такое… – Вадим хлопнул по рулю, отгоняя наваждение. В голове плескалась боль.
Куда мог деться Богатов, прыгнув вниз головой с восьмого этажа? Куда делся его сын? Чем больше Вадим об этом думал, тем сильнее ему казалось, что между двумя исчезновениями есть какая-то связь – паутинная растрепанная нить, протянутая между ветвями.
Заденешь – будет звон. Заденешь – запутаешься мухой, повиснешь иссохшим комочком.
Съехав на обочину, Вадим вышел, с грохотом захлопнул дверь и присел на капот. Долго пытался закурить, рассердился, не понимая, почему не получается, и только потом увидел, что огонек зажигалки лижет фильтр.
– Чтоб тебя… – взяв новую сигарету и наконец-то сделав несколько резких затяжек, Вадим нервно произнес: – Да что он, в воздухе растворился? Гарри Поттер, что ли?
«Растворился, – рассмеялась идущая по полям осень. – Как твой сын».
Вадим швырнул недокуренную сигарету на обочину, обернулся в сторону леса и окаменел.
Под деревьями, в густой тени стоял Паша.
Вадиму показалось, что под ним задрожала земля. Несколько мгновений он пытался убедить себя в том, что это может быть другой ребенок, что Паша пропал совсем в другом месте – но потом узнал красную футболку с драконом, он сам ее покупал.
Сердце забилось где-то в горле.
– Паша..? – хрипло прошептал Вадим и заорал: – Паша! Пашка!
Он бросился через поле к лесу, пробиваясь через высокую, уже сухую траву и выкрикивая имя сына. Травы загудели, запели соцветия пижмы, загремели коробочки белены – Вадим бежал, отчаянно понимая, что, несмотря на все его усилия, лес так и не становится ближе.
Он вяз в чем-то прозрачном и густом, как муха.
– Пашка! – прокричал Вадим, и мальчик под деревьями исчез. Только что он стоял там и махал Вадиму рукой, и вот уже его нет.
Наваждение растаяло. Вадим подбежал к деревьям: он видел и не видел темную кожу старой коры, ветви, что гладили его по плечам, хватая за рубашку. Паша был здесь только что, был, Вадим чувствовал его теплый детский запах, сладковатый, поднимавшейся от завитков волос на макушке.
– Пашка… – повторил он, поскользнулся на чем-то и упал под дерево.
В ветвях над ним послышался смех. Стукнула деревянная плошка, сухо загремели в ней яблочные косточки, абрикосовая камедь, сухие плоды шиповника. Зашелестели сухие крылышки кленовых семян, рот наполнило горечью.
Не догнать его. Уже не догнать. Вадим знал, что Паша умер – и гнал от себя эту мысль, еще надеялся, еще пытался верить, что однажды придет домой, а сын будет там.
Не будет. Все кончилось.
Вадим подтянул ноги к животу, закусил костяшку большого пальца и разрыдался.
Глава 5
Кабинет Гуревича – просторный, с дорогой светлой мебелью и большим зеркалом во всю стену всегда нравился Ростиславу. Ему было здесь спокойно и уютно с первого дня появления в колледже. Иногда ему казалось, что в зеркале он все еще видит тогдашнего себя – привычно испуганного, больного, серую тень человека, который постоянно сражается с драконом.
«Выпусти его, – однажды сказал Гуревич. – Просто выпусти своего дракона еще раз».
Ростислав тогда долго не решался. Запах горящих человеческих тел по-прежнему кипел у него в носу – и тогда Гуревич вывел его на полигон и просто ударил по лицу.
И дракон раскрыл крылья.
– Как ты вообще додумался до такого? Посвятить эту девочку, привязать к себе так, чтобы Выгоцкий не оторвал… – голос Гуревича прозвучал уже не в голове, а извне; Ростислав встрепенулся, выныривая из прошлого.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70250707&lfrom=174836202) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
