Позавидовала я смертушке,
смертушке-коловертушке.
Села, дни свои посчитала:
да зачем я деток нарожала?
А за детками внуки пойдут —
умереть мне вовсе не дадут:
внуки правнуками завалят.
А снег всё валит и валит.
Я б до смертушки побежала,
но чего-то вдруг захворала:
захворала, лежу – не бежится.
Сильно смерть на меня матерится?
Много ль нам надо
Много ль нам, женщинам, надо?
Холодный букет из сада,
тёплое прикосновение,
весеннее настроение!
И миллион улыбок,
немножко женских ошибок,
целую кучу прощений
да солнечных стихотворений
от заезжих поэтов
и приветов, приветов, приветов!
А ещё нам, женщинам, надо
Весь мир зачем-то в награду!
Ты об этом не пиши
Нет на свете господина
(говорила людям Инна),
нет на свете госпожи!
«Ты об этом не пиши!»
Не пишу, не пишу, не писала б,
если б сердце мое не страдало,
если б не было голода на свете,
если б все здоровы были дети.
Не пишу, не писала, не буду,
и о вас, люди добрые, забуду!
Напиши нам письмо
«Напиши нам, девчонка, письмо:
как живёшь, какое бытьё,
в каких городах побывала?»
Нет, писем писать я не стала.
И вглядываясь в наши лица:
ну, кто тут сумел не спиться,
кто живой тут остался,
в тёмных краях не сдался?
В фото глядим друг на друга,
понимая, жизнь – это мука!
Январь молодой не пускает меня никуда
Я скоро стану звездой,
потому что уже пора!
И плевать, что январь молодой
не пускает меня никуда.
Ведь январю не место
рядом со светлой невестой.
То ли дело, январская вьюга
так и ложится на руку:
«Выходи да гуляй, родная,
безвестная в сорок лет, молодая!»
Заберите меня с собой
Обнимите меня, обнимите
и с собой поскорей заберите!
Но не надо меня заставлять работать:
суп варить, стирать, чистить боты.
Я к физическому труду непривычная:
не какая-нибудь штучка столичная,
а сахалинская девка бойкая, смелая,
на рыбе отъетая, белая!
Никому не нужна ты такая
Покатилась беда горошком.
Ну что ты смотришь в окошко,
зачем душой своей маешься,
кому улыбаешься?
