– Я еще не злюсь, – прохладно заметила она. – Тир, я так понимаю, уже осведомлен?
– Даже выдал пару предположений, почему это случилось. Звучит как бред, но…
– Почему я не удивлена, – фыркнула волчица.
Лик недовольно прижал уши, но возражать не стал – подобные разговоры о вранолюде всегда заходили в тупик. Он собрался с мыслями и рассказал ей, что произошло прошлой ночью, и выложил все их предположения.
– Другого объяснения у нас нет, – подытожил он.
Тайра села. Шерсть на ее загривке слегка топорщилась.
– Ты решил, что эту девку стоит научить волчьим премудростям? Рехнулся? Ты ей выложишь все, а она своему папеньке-охотнику расскажет – и что будет? Да они перебьют нас!
– Она не откроется деревенским, – возразил Лик.
– Почему это?
– Теперь она – одна из нас. Раскрыться – означает подставить под удар и себя. Люди начнут бояться ее, а ей этого не надо.
– То есть, мы теперь полагаемся на человеческий страх. Отлично. Это самое умное, что я от тебя слышала, – ядовито отозвалась Тайра.
– Твои варианты?
– Я бы просто избавилась от нее. Нет девки – нет проблем.
В памяти Лика всплыло перепуганное лицо травницы, бледное, облепленное мокрыми прядями и оттого казавшееся осунувшимся. От одной мысли, что ему снова придется встретиться с ужасом в ее глазах, он зарычал.
– Это не смешно. Я уже говорил тебе, убивать ее – не решение. Деревенские поднимут оружие.
– Ну так устроим ей несчастный случай. В речку упала. Голову о камень расшибла. Что еще может приключиться с ней в лесу?
– Тайра, – осадил ее Лик. – Убивать. Нельзя.
Волчица засопела носом.
– А учить ее жить по-нашему – можно?
– Это лучший из возможных путей. И мне понадобится твоя помощь.
– Ты не заставишь меня нянчить эту малютку-волколюдку!
– Я и не собираюсь. Но по ночам, вероятно, я буду проводить какое-то время с ней, чтобы она не натворила дел и не попалась клану на глаза. Ты сама знаешь, как долго можно гонять взрослого Зверя, чтобы он перестал держать контроль над разумом. На это время мне нужно прикрытие, иначе Ирмар окончательно меня сожрет.
– Ого, братишка просит об услуге. – Голос Тайры изменился, превратившись в обманчиво ласковый. – А что ты предложишь мне взамен, м? Я ведь свою шкуру подставлять буду.
– На твое усмотрение.
Волчица задумалась. Лик заметил, что ее лапы расслабились – буря обошла стороной.
– Я помогу тебе, но об ответной услуге подумаю позже.
– Вот и славно.
Волк с благодарностью коснулся носом щеки Тайры, и та довольно заурчала.
– Давай закончим этот обход и вернемся домой? Я есть хочу, – пожаловалась она.
Лик согласно кивнул и потрусил вперед. Довольная волчица вприпрыжку побежала следом.
***
На равнине, рядом с тропой, которая вела из деревни в лес, Лика поджидал сюрприз. Он почувствовал его еще издали – слабый ветер принес запах деревенского старосты. Волк прищурился и повел носом. Дирк приходил с утра. Значит, оставлял весточку.
– В чем дело? – пробурчала Тайра, у которой мигом испортилось настроение. – Опять людям что-то надо?
Лик нашел в условленном месте кусок бересты с посланием. Когда деревне что-то нужно было обсудить с кланом, Дирк приходил сюда и клал его в углубление среди корней старого пня. Это было своего рода приглашением: на следующее утро зверолюдов ждали в доме старосты.
Лик вздохнул и взял бересту в зубы. Осмотреть ее он сможет и дома.
– Идем. Я и сам уже проголодался. Что бы там ни было, это подождет до завтрашнего утра.
Глава 11. Лик
Калсанганский удел невелик и насчитывает всего пять крупных городов. Остальное – деревни, лесничьи поселения, расположенные вдоль трактов, и густые леса, пройти через которых бывает не только трудно, но и довольно опасно. Дороги ведут в обход таких мест. Посему, чтобы добраться от одного поселения до другого, нередко требуется много дней пути.
Из заметок неизвестного путешественника
Х514 год, 12 день месяца Зреяния
Утренний лес был тих и спокоен. Лик чувствовал себя умиротворенным, находясь под сенью многолетних елей. Он мягко ступал по влажной опавшей хвое, слушал редкие трели ранних птиц с наслаждением вдыхал запахи обитателей леса, ароматы лесных трав и смолы, которая только начала нагреваться на солнце.
Туман, окутавший равнину, еще не сошел и воздушным одеялом укрывал бескрайнее море трав, клочками проникая в ельник. Лик остановился на опушке и опустил узелок с одеждой, который держал в зубах, на землю. Отсюда лучше продолжать путь на двух ногах, а не четырех.
Волк прикрыл глаза и мысленно потянулся к той части сознания, что хранила его человеческий разум. Тело отозвалось дрожью, затем заныло и стало перестраиваться. За много лет Лик почти перестал ощущать боль при смене облика, и она давалась ему легко.
Когда он выпрямился и расправил плечи, туман доставал ему до пояса. Глазам вернулось цветное зрение, и Лик несколько раз моргнул, привыкая к другим ощущениям. Влажный воздух непривычно холодил кожу, успокаивая напряженные после оборота мышцы. Лик размял спину, покрутившись из стороны в сторону, и стал одеваться.
Деревня встретила его гробовой тишиной. Даже домашние животные, которые обычно мычали, лаяли или кудахтали, на этот раз признаков жизни не подавали. Она как будто вымерла. И шаги по дороге, где стелился туман, казались Лику до невозможности громкими.
Перед дверью в дом старосты Лик помедлил, а затем коротко постучал. Нос по привычке втянул воздух, пытаясь распознать по запаху, далеко ли Дирк от двери, но людское обоняние было на порядок хуже, и волколюд никак не мог к этому привыкнуть. Однако слух оставался острым, достаточно для того, чтобы слышать чужие разговоры и шаги в доме. Поэтому, когда Дирк подошел к двери, Лик уже знал, что он не один.
– Спасибо, что принял приглашение, – вместо приветствия поблагодарил староста. – Проходи.
Лик без лишних церемоний поздоровался с Радией, которая от одного его вида побледнела, и прошел в комнату для гостей. Слух его не обманул: на одном из стульев сидел охотник Гидер. Заметив волколюда, он поднялся и склонил голову.
– Рад видеть. И спасибо, что согласился на встречу.
– Значит дело ко мне есть у тебя, – сделал выводы Лик. – Не будем медлить, давай к сути.
Дирк, вошедший в гостевую мгновением позже, сделал знак рукой за спину, отсылая жену наверх, жестом предложил Лику сесть на лавку, а сам остался стоять в стороне.
– Знаю, вы все еще не хотите пускать людей в лес, – осторожно начал Гидер, внимательно наблюдая за Ликом. Волколюда это немного насмешило. – Но у нас кое-что случилось… Это касается Миты, моей дочери.
Лик сам не заметил, как сжал руками край лавки. Последнее, что он хотел услышать, это новость, что деревенские знают о ее волчьей ипостаси. Прошлой ночью Мита снова обернулась во сне, и пришлось снова возвращать ей человеческое тело. Она уверяла, что ей удалось выскользнуть из дома, не разбудив отца, а в деревне ее никто не видел. Но Гидер – охотник, он мог услышать сквозь сон или не подать виду, что проснулся.
– Ты знаешь, что она травница, – продолжил мужчина, – и лечит всю деревню. За последнее время ее запасы заметно сократились. А вчера парочка дурней без головы раздразнили коз Риваны, и одна из них забралась к нам. Переполошила кур и залезла на чердак, где Мита хранит травы… разнесла там все…
Гидер прикрыл глаза. Лик успел оттенок гнева в его голосе прежде, чем он замолчал.
– Обычно я беру ее с собой, – продолжил он спустя несколько секунд. – Или, если недалеко, она сама ходит. Но сейчас…
– Я понял, о чем вы хотите меня попросить. Пустить ее в лес.
– Я не могу отпустить ее одну, – нахмурился Гидер.
Лик поднял руку, и тот замолчал.
– Пускать туда вас вдовем – еще опаснее. Простите, но до возвращения отца – не могу. Вашу безопасность там я не обещаю.
Дирк резко выдохнул и стал мерить шагами комнату. Деревянный пол скрипел под его ногами, и Лик едва не морщился от непривычного звука.
– Это нехорошо, – сказал он, наконец. – Деревенские и так шибко нервные в последнее время. Узнай они, что знахарка осталась без трав – точно переполошатся: что, если зараза какая нагрянет? До Алсена день пути без остановки, а в Кайсуге у знахаря своих забот полно, одного-двух возьмет, а всю деревню лечить не станет.
Лик поджал губы. Ясно, что староста беспокоился за своих людей, да и разбираться с беспорядками ему не хотелось. Но сказанное прозвучало как скрытая угроза: у знахарки нет трав, потому что волколюды запретили входить в лес. А значит, для всей деревни они и будут крайними.
По большому счету, ему, как и доброй половине клана, было все равно, что станет с деревней. Зверолюдам чума не страшна, а без людей станет только легче. Вот только вторая половина клана – та, что все еще надеется на хорошие отношения с деревней – взбунтуется. Да и сам Лик поймал себя на мысли, что подобное избавление не сильно бы его обрадовало. «Привязался к людям?» – усмехнулся он про себя. Несколько дней назад он бы посмеялся над собой, но сейчас отчего-то не хотелось.
– Я могу пустить в лес одного человека, – повторил Лик, не сводя глаз с Гидера. – Травница войдет в сопровождении воина клана, который будет ее защищать.
– Ты шутишь? – Гидер вскочил с места.
Лик помрачнел.
– Это наши условия. Для вашего же блага.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70251766&lfrom=174836202) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
В Калсанганском уделе счет лет идет с момента его основания. Такая система исчисления была распространена до принятия единым жреческого календаря культа Солнца, где точкой отсчета считался день вознесения бога Солнца на небо. В записях старое летоисчисление часто можно определить по наличию Х перед годом.
2
Скварец – так в простонародье называют кварцевые минералы.
