Испытания на зачисление в команду просты, но, вопреки всем ожиданиям, экзаменатор не стал проверять, как Цзя Ли прыгает и его реакцию, а просто отпихнул мяч ногой подальше и попросил мальчика подобрать его, затем вытащил целую кучу вещей и сказал Цзя Ли пронести ее несколько шагов. После этого он похлопал Цзя Ли по плечу и сказал:
– Поздравляю.
Новости о зачислении Цзя Ли в школьную баскетбольную команду разлетелись быстро. Сестра Цзя Мэй была их самым рьяным распространителем. О случившемся узнали все девочки из художественного ансамбля. При встрече с Цзя Ли они стали обращаться к нему не иначе как к восходящей звезде баскетбола, а некоторые даже чирикали:
– Тебе надо угостить нас конфетами! Это такая честь – попасть в команду!
– В следующий раз мы придем на соревнования поболеть за тебя!
Цзя Ли был совсем не против того, чтобы известия о нем распространялись с такой молниеносной скоростью, особенно радовали его восторги девочек из ансамбля и пылкие поощрения Лу Чжишэна:
– Я со своим весом в мяч играть не могу. Ты хорошенько занимайся, в будущем станешь чемпионом страны, а я на любую роль соглашусь: твоего агента, охранника!
В субботу вечером значилась тренировка баскетбольной команды. Цзя Ли вошел на площадку в новенькой спортивной форме, но ему тут же преградили путь и сказали:
– Сегодня уже есть человек, который подбирает мяч. Ты последи за одеждой вне площадки.
– Что? Но я член команды! – Цзя Ли назвал свое имя.
– Знаю, но вы внештатные игроки, вас специально набрали, чтобы подбирать мяч и охранять вещи регулярного состава.
Эти слова прозвучали как гром среди ясного неба. Цзя Ли можно было похвалить за стойкость хотя бы потому, что он не упал в обморок. Он тут же без всяких слов ушел – быть мальчиком на побегушках? Увольте.
Однако это нанесло непоправимый удар по репутации Цзя Ли. Некоторые девочки из художественного ансамбля стали звать его специалистом по хвастовству. У Цзя Мэй из-за этого глаза несколько раз бывали на мокром месте.
Цзя Ли поклялся прославиться, выделиться из толпы. В третьем классе средней школы он, возможно, будет уже стар для славы, поэтому нужно скорее ухватиться за нынешний решающий момент и стать знаменитостью.
На осенние каникулы в этом году все ученики старше второго класса отправились в поездку в Сучжоу[4 - Город в Китае, знаменитый многочисленными старинными парками и ансамблями.] – смотреть древние сады и здания. Один только седьмой класс направили в городской парк Чанфэн. Мама приготовила много вкусной еды для Цзя Ли и Цзя Мэй. Девочка была очень рада, а ее брат ужасно сердился: что это вообще такое, он не какой-то жадный до еды малыш, может довольствоваться и плиткой шоколада. В начальной школе они ездили в осенние поездки в парки, но они проходили кое-как. Сейчас он учащийся средних классов, гордо носит на груди значок школы, но опять должен отправляться в какой-то парк. Никакой доброй славы в этом нет. Ему очень хотелось вместе с Лу Чжишэном смешаться с группой, едущей в Сучжоу. Пусть даже весь день придется провести без еды. В живых останутся и то хорошо.
Но Лу Чжишэн пошел по пути наименьшего сопротивления и снисходительно сказал:
– Зачем куда-то рваться? У нас каникулы, отдохнем, погуляем, все лучше, чем на учебе корпеть!
В парке Чанфэн они были уже несколько раз. И, чем старше они становились, тем меньше казался парк. Декоративная горка напоминала низенький холмик, на который можно было забраться с закрытыми глазами. Из веселых занятий оставалась только гребля. Эх, сколько младших школьников в пестрой одежде гребли в лодочках, но рядом с ними было стыдно находиться. Они сидели с Лу Чжишэном на берегу, и Цзя Ли твердил, как ему скучно. Лу Чжишэн прекрасно понимал душевное состояние друга:
– Тебе кажется, здесь скучно, да? Но для того чтобы прославиться, нужны приключения!
– Я не боюсь приключений!
– Болтовня! А вот если бы кто-то в реку упал, ты спас бы этого человека?
– Конечно!
Как жаль, что водная гладь была совершенно спокойна, никакой опасности и в помине не было. И уж никак нельзя было опрокинуть одну из лодок и самим создать сложную ситуацию.
Лу Чжишэн сказал:
– Ладно, этого никак не проверишь.
– Если захотеть, можно и проверить.
– Как это? – засуетился Лу Чжишэн.
– Ты прыгнешь в воду, а я тебя спасу. Так мы оба прославимся!
Лу Чжишэн возразил:
– Так я клоуном каким-то выглядеть буду. К тому же я воды боюсь, я сухопутная птица!
– Так если ты сухопутная птица, весь спектакль больше будет похож на правду. Зачем спасать того, кто и так умеет плавать?
Затем мальчики стали обсуждать, как им обоим стать героями. Лу Чжишэн предложил нелепый план, говоря, что здесь пригород, и можно найти какое-нибудь кладбище и рассказать всем, что видели призрака в модных штанах, танцующего диско.
– Нет, не годится. Никто не поверит, еще и скажут, что мы суеверные и старомодные, – покачал головой Цзя Ли.
– Можно еще змею найти и всюду с ней ходить.
– Да, лучше всего взять ядовитую, с красным жалом, это по-настоящему опасно.
– Опасно-то опасно, но если она кого укусит…
– Мы будем ее держать! – сказал Цзя Ли. – И кормить жабами.
– Ну нет, девочки скажут, что мы жестокие.
Ох уж этот нерешительный Лу Чжишэн! Если все настолько детально продумывать, какие же это приключения? Совершенно заурядные делишки, а не приключения!
Пока они обдумывали возможности, те сами их поманили.
Неподалеку раздался крик женщины:
– Стой! Стой… Эй, хватай его!
Мальчишки подскочили, вытянули шеи. Они увидели, как молодая женщина в аллее яростно вопит и указывает рукой вперед. Казалось, она вот-вот расплачется. У нее были туфли на высоких каблуках, поэтому бежала неровно. За десять с лишним шагов впереди нее несся молодой человек с дамской сумочкой в руках. Лицо его раскраснелось.
– Он украл ее сумку! – завизжал Лу Чжишэн.
У него аж голос переменился. У Цзя Ли зашумело в ушах. Он был в состоянии крайнего возбуждения. Храбрецов, сражающихся с преступниками, он видел только по телевизору, но никак не ожидал, что и ему самому представится такой случай. Недолго думая Цзя Ли скомандовал:
– Вперед! – и, как пущенная из лука стрела, очертя голову метнулся к тому мужчине.
Вор повел себя странно. Когда Цзя Ли обхватил его за талию, он не вытащил нож или какое-то еще оружие, а разразился бранью:
– Чтоб тебя, что ты вытворяешь? Не отпустишь меня – отлуплю!
В это время, тяжело дыша, подоспел Лу Чжишэн. Увидев, что уже началась рукопашная схватка, он заорал:
– Это мы тебя отлупим, злодей!
Он набросился на вора с кулаками, не ожидая, что тот крепко схватит его за руки и начнет с силой отталкивать. Лу Чжишэн повалился ничком, уткнулся лицом в землю и громко завыл.
Подбежала и женщина, в страшном гневе обратилась к Цзя Ли:
– Из какой ты школы? Такой наглый!
– Но вы… разве не вы кричали: «Хватай его!»? – невпопад бормотал Цзя Ли.
– Да что за дела? Мы из одной семьи. У нас капризный сын, он разозлится и сразу убегает! – сказала женщина. – Я попросила папу догнать его!
Только тогда Цзя Ли вспомнил, как мимо молниеносно проскочил мальчик. Теперь его и след простыл.
Лу Чжишэн закрыл лицо рукой и, нервничая, сказал:
– Это все из-за того, что он с женской красной сумочкой бежал. Мы и подумали, что он ее украл!
– Я не могу помочь жене нести сумочку? – уверенный в своей правоте, сказал мужчина, как будто ношение сумочек было геройством. – Когда вырастете, вам тоже придется такие поручения выполнять.
Супруги в волнении убежали на поиски своего маленького баловня. Цзя Ли скривился и с презрением сказал:
– Ну что за молодец, еще и такой самодовольный, как будто высочайшей чести удостоился!
– Однако, – сказал Лу Чжишэн, – удар у него хорошо поставлен, он меня потрепал.
Цзя Ли вскинул голову и увидел, что Лу Чжишэн и впрямь получил легкие ранения. Кожа на щеке у него была поцарапана, крови не было, лишь несколько царапин, похожих на потертости на джинсовой ткани.
– Болит? – спросил Цзя Ли. – Давай я найду тебе обезболивающее.
– Терпимо, – со вздохом сказал Лу Чжишэн, всем видом давая понять, что терпит невыносимые муки.
– Вот незадача, не стали героями и чуть было трусами себя не выставили, – сказал Цзя Ли. – Но пусть это будет нашим мужским секретом. Тебе ведь не хочется выставить себя на посмешище?
– В мире уже не осталось таких болванов, – Лу Чжишэн иногда проявлял остроумие. – Ты как сумасшедший художник Сюй Вэньчан. Как, по-твоему, я буду объяснять, откуда у меня эти царапины?
– Да ведь можно сказать, что тот мужчина и правда был вором, и ты был ранен в драке, ну а я его взял. Как тебе такое?
– Ну и прекрасно, пусть даже я буду второсортным героем, – воодушевился Лу Чжишэн. – Слава и положение не так для меня важны.
– Не пойдет! – сказал Цзя Ли. – Все будут спрашивать о том воре. Как нам ответить?
– Это уже мелочи, придумаем!
Но именно эти мелочи доставили им немало страданий. Они никак не могли решить, как лучше обо всем рассказать. Стоило куда-то поехать отдыхать, как Лу Чжишэн становился ходячим источником проблем. На сей раз он вопил, как безумно болят его раны, и даже подпрыгивал от боли. У учительницы, сидевшей на лужайке, была аптечка, но они не стали ничего у нее просить, потому что не придумали разумного объяснения, а эта старушка умела искусно допытываться до сути. Мальчишки, прячась от учителей, выбрались из парка и принялись искать аптеку.
Они прошли всю улицу. Там нашлись какие угодно магазины, кроме аптек, как будто люди в этом районе никогда не болели. Чем дальше они шли, тем более кривой была дорога и чувствовалась атмосфера пригорода, вдалеке даже были видны огороды. Лу Чжишэн отказался от затеи с аптекой:
– Ладно, сейчас моя царапина не так уж и болит, пойдем обратно в парк.
Как раз по пути им попался общественный туалет. Лу Чжишэн сказал, что это отличное место, чтобы все обсудить, и Цзя Ли с ним согласился. Внутри никого не было, и мальчишки расслабились, присели на корточки и стали гадать, как же им стать героями и прославиться.
– Э, – начал Лу Чжишэн, – давай скажем, что тот вор сбежал, и мы не смогли его расспросить.
– Но это называется «упустить злодея», не так ли? – сказал Цзя Ли. – А герои такого никогда не допускают!
– А если сказать, что мы отвели его в участок?
– В какой такой участок? Тебя спросят, и что ты ответишь? – возразил Цзя Ли. – Вранье тоже бывает благородным и низменным.
– Так значит, моя жертва была напрасной? – с некоторой расчетливостью спросил Лу Чжишэн.
– Ну нет, ты так или иначе сегодня испытал вкус героического боя…
Не успел Цзя Ли договорить, как дверь отворилась. Вошел человек, худой, в черной одежде, и вихрем метнулся к ним, окликнул низким голосом, как привидение:
– Эй, привет! – выглядел он совершенно обычно, но улыбался недоброй улыбкой, от которой поджилки тряслись.
Оба паренька перетрухнули и инстинктивно встали, но не успели и глазом моргнуть, как тот человек вытащил самый настоящий нож и помахал им в воздухе, коротко приказав:
– Сядьте! Не двигайтесь!
Лезвие холодно сверкнуло, и мальчикам пришлось послушно сесть на корточки. Мужчина нагнулся, торопливо, будто поднимал какую-то вещь, стащил с руки Лу Чжишэна часы, перерыл карманы мальчиков и без всяких церемоний забрал все ценные вещи, еще и нагло размахивал перед их глазами ножом. В одно мгновение оба героя будто утратили мыслительные способности, только чувствовали, как невольно трясутся их ноги.
– Сидите десять минут! – свирепо сказал мужчина. – Иначе отведаете моего ножа!
С этими словами вор в несколько прыжков умчался прочь.
– Мы… мы не во сне? – сидя на корточках, осторожно спросил Лу Чжишэн. – Если я продолжу так сидеть, у меня ноги отнимутся.
Цзя Ли уже вскочил и застегивал штаны.
– Эй, мы за ним побежим или нет? Тот вор ускакал!
– У него нож. – Лу Чжишэн с усилием поднялся. – Ты меня до смерти не доведи!
– Если за ним не погнаться, мы понесем слишком большой убыток! – сказал Цзя Ли. – Вот мерзавец!
В решающий момент Цзя Ли забыл, что собирался становиться каким-то там героем, как будто такой мысли никогда не было в его голове. Он лишь разозлился, чувствуя, что его ужасно оскорбили. Им двигала жажда мести. Поэтому он просто не успел испугаться и помчался за вором. Лу Чжишэн тоже был готов рискнуть жизнью за друга. Хоть и был охвачен страхом, он со всех ног понесся за Цзя Ли.
О случившейся драке Цзя Ли было сложно говорить. Она была не такой уж героической, ведь он одновременно кричал: «Держите вора!» и гнался за ним. Вор разозлился и ударил Цзя Ли, и тот совершенно бесславно упал, почувствовал, что у него под ягодицами мокро, но из последних сил поднялся. В это время толстяк Лу Чжишэн во всю мощь своих легких звал на помощь. Наконец к ним выбежали фермеры с огородов.
Затем подъехали две полицейские машины и скорая, которая помчала мальчишек в больницу. Врач осмотрел их и сказал, что Цзя Ли получил ножевое ранение в ягодицу. Это показалось ему странным, ведь тогда он совсем не почувствовал боли. Он ощутил ее только после того, как ему дали лекарство. Врач велел Цзя Ли оставаться в больнице. Тот не мог ни сесть, ни лечь, и приходилось валяться на больничной койке ничком и думать, какой же этот воришка гнусный, как он мог ударить его ножом в такую часть тела!
На кровавые пятна на лице Лу Чжишэна наложили большую марлевую повязку. Медсестры спросили, как он получил рану, и тот не колеблясь ответил, что упал, пока гнался за вором. Это было довольно рациональное оправдание, и его приняли за чистую воду. Цзя Ли тоже не стал выдавать друга. Впоследствии Лу Чжишэн описывал эти царапины как напоминание о славном подвиге, еще и тон у него был таким утвердительным и наглым. Похоже, он уже много раз об этом рассказывал и сам поверил в собственное вранье.
Словом, Цзя Ли и Лу Чжишэн разом прославились, по школьному радио снова и снова упоминали их имена, а еще к ним приходили взять показания полицейские и вернули им украденные вещи. Цзя Ли провел неделю в больничной палате, и почти каждый день его навещали одноклассники. Лу Чжишэн тоже непременно приходил. Стоило другим заговорить о случившемся, как Лу Чжишэн, ликуя, всех перебивал:
– Эх, мы тогда хотели сразиться за народ со злом, прямо как Робин Гуд! И я не хвастаюсь: герой ты или трус, становится с первого взгляда понятно в критический момент, не так ли?
Девочки восторженно смотрели на Лу Чжишэна, как будто в больницу попал именно этот малый! Не кажется ли вам, что он слишком далеко зашел?
