В дверях появилась Настя. Высокая, рослая она выглядела созревшей девицей-хоть замуж выдавай-но от роду ей было всего одиннадцать лет.
–А ну, вон все отсюда!-прикрикнула она на детей.
–Оставь их,-попросила Алина.-Они мне не мешают.
Она подтянула Кирюшкины колготки, отобрала у него пудренницу, которую тот успел сунуть в рот. Удержала за руку прыгающую Вику:
–Слезь, пожалуйста. Если ты развалишь мою кровать, я на твоей буду спать, а ты на полу.
Угроза подействовала. Вика села, закрутила руки в подол рубашки. Настя в комнату не вошла, прислонилась к дверному косяку. Стояла, теребила пуговицу на халатике.
Наверное мать запретила ей сюда входить-догадалась Алина.
Неожиданно хорошенькое, кукольное личико Насти расплылось в улыбке:
–А у нас новость…Дядю Витю скоро совсем посадят и надолго…Хотите я вам показания почитаю?
Не получив ответа, Настя всё таки метнулась в свою комнату и вернулась с тоненькой, школьной тетрадью. Алина села рядом с Викой, стала читать. Но не в слух, потому что приблизительно знала о чём в ней написано. Настя с детской непосредственностью уже давно поделилась с Алиной семейным секретом. Бросились в глаза строчки "…он сказал, что мне нужно помыться. Дядя Витя мыл меня, а потом вытащил…"
Какая мерзость!-подумала Алина о муже Зины, отце Вики и Кирюшки.
Скрежет в дверном замке спугнул Настю. В мгновение она выскользнула из комнаты. Алина спрятала тетрадь под подушку, понимая: Зина не одобрит поведения дочери, которая "выносит сор из избы".
Зина пристроила дублёнку на вешалку, сняла сапожки. Заглянула в комнату. Увидев, сидящую на кровати Вику, строго свела брови.
Высокая, дородная, черноволосая с явными тёмными усиками над верхней губой она походила на грузинку .
Ей бы не Зиной называться, а Сулико -в который раз подумала Алина.
–А ну, марш отсюда!-крикнула Зина.
Вика, перевернувшись на живот, сползла с кровати. Алина хотела сказать, что дети ей не мешают, но Зина уже успела шлёпнуть по заду Вику и подхватить на руки Кирюшку.
–Кирюсецька, маленький мой, сладенький мой,-сюсюкала Зина, тиская сына и не обращая внимания на Вику, уже скривившую рот для рёва. Но девочка не заплакала, вышла из комнаты. За ней последовала Зина. В характере квартирной хозяйки была одна особенность-она никогда не здоровалась и не прощалась. То ли с детства не приучили, то ли считала необязательным соблюдать этикет в отношении квартирантки.
Из кухни донёсся визгливый крик:
–Сучка малолетняя! Курва дебильная! Ты почему посуду не помыла?!
Начался воспитательный процесс- вздохнула Алина. Закрыла дверь и, чтобы спущенный с рук Кирюшка не распахнул её снова, щёлкнула "собачкой" английского замка.
–Не черта не хочешь делать, только жрать да спать!-доносился приглушённый бетонной стеной голос Зины. Что-то тихо лепетала Настя.
Алина уже почти не реагировала на происходящее. Такое происходило в каждые выходные. Нарожав четверых детей-старший сын Зины жил со своим отцом- "Педагогической поэмы" Макаренко она явно не читала. Слышала Алина и тихий разговор хозяйки по ночам с мужем, удивлялась ласковым интонациям в голосе. А Насте раз за разом "доставалось на орехи". Возникало чувство, что Зина мстит своей дочери за своё вынужденное одиночество.
Не мать и дочь-соперницы-в уме ужасалась таким отношениям Алина.
Ей нужно было в ванную, но пока бушует Зина из комнаты выходить не хотелось. Вмешаться бы в эти крики хоть разочек и объяснить, что матным ором и шлёпаньем по заду детей не воспитаешь. А в будущем такое воспитание может обернуться серьёзными проблемами для самой воспитательницы. Не скажешь. Она мать и считает, что имеет право так обращаться с детьми.
Алина вынула из сумки кошелёк. Часть денег спрятала в потайной кармашек, подальше от искушения их потратить. Аванс снова задержали. По словам всезнающей Ольги так поступили только с обслуживающим персоналом. Вышестоящие сотрудники получили не только аванс, но ещё и премии.
Что хорошего можно извлечь из этой ситуации?…На первый взгляд ничего, единственный плюс-внутреннее спокойствие. Есть деньги-прекрасно, нет-будут. А раньше дома, когда заканчивались деньги, возникало чувство похожее на панику. Наверняка неосознанно срабатывал ужас безденежья "девяностых".
Здесь же многое воспринимается легче. Уже не мечтается о будущем-нет и разочарований, не думается о прошлом-нет тоски о том что уже никогда не повторится. Жизнь стала проходить в рамках сегодняшнего дня. И это огромный плюс. Именно теперь, как нельзя лучше, понятны слова Евангелия: "Не думайте о завтрашнем дне-завтрашний сам будет заботится о себе. Довольно для каждого дня своей заботы"…
За стеной утихли крики. Стало слышно как булькает в батареях вода. Алина поднялась, сняла с них подсохшее за ночь бельишко, достала из шкафа полотенце и тихо, чтобы не вспугнуть своими движениями наступившую тишину, прошла в ванную.
…По дороге на работу заскочила в магазин, купила то что не успела купить вчера. С двумя объёмными пакетами вошла в холл здания. Немолодой уже охранник оторвался от созерцания картинок на экране монитора. Алина поздоровалась.
–Здравствуй,-улыбнулся он.-Твоя подруга уже здесь.
–Ольга без работы, как без пряников жить не может,– пошутила Алина.
Мужчина ещё шире растянул в улыбке губы.
–У тебя день рождения сегодня?…Сколько же тебе стукнуло, если не секрет?…Тридцать четыре? Тридцать пять? Неужели тридцать шесть?
Интересуясь возрастом Алины, он просовывал в окошко ключи от кабинетов.
Два, три, пять-мысленно считала Алина, мечтая, что бы сегодня ключей было поменьше.
Семь-облегчённо вздохнула она. Стала рассовывать ключи по карманам пальто. Кокетливо улыбнулась охраннику:
–Мой возраст не секрет. Это военная тайна.
Мужчина пригладил пятернёй свои аспидно-чёрные волосы. В косом проборе мелькнули пегие корни.
Волосы красит?!-удивилась Алина-Молодится! "Седина в бороду-бес в ребро".
Подхватив пакеты, направилась к ступенькам, ведущим в подвал. Услышала за спиной строгое:
–Вы не шумите на чердаке. Мне лишние проблемы не нужны.
–Угу,-промычала Алина, подумала: его "лишние проблемы" уже оплачены литровой бутылкой водки. Ребята скинулись.
Ближе к вечеру, когда она домывала пол последнего по счёту коридора, позвонила Ольга, распорядилась:
–Я с мальчиками иду в магазин, а ты и Женька накрываете стол.
–Слушаюсь и повинуюсь, -отшутилась Алина.
Отвезла в туалет рабочую тележку. Спустилась вниз, чтобы забрать пакеты и переодеться. В униформе красоваться на собственном дне рождения не хотелось. Когда натягивала джинсы, подумала что новые джинсы будут следующей покупкой, после сапог. От того что она похудела джинсы смешно топорщились по бокам и на животе. Спасал положение длинный, толстой вязки свитер, который прикрывал это безобразие. Сапоги надевать не стала, сунула их в отдельный пакет. У зеркала причесалась, поправила макияж. Обвешавшись пакетами, подошла к лифту, поднялась на чердак.
По коридору плыл запах жаренного мяса и специй. Женька колдовал над сковородкой. На нём был светло-серый свитер, который очень шёл ему. Щёки и подбородок тщательно выбриты.
Совсем мальчишка-внутренне ахнула Алина. Стыдно будет рядом с ним по улицам ходить.
–Зачем кухаришь? -спросила она.-Я же всё принесла.
Он мельком глянул на её пакеты.
–Неси в комнату, там стол. Нас много. Михалыч придёт.
Бригадира Михалыча-тощего, седого армянина лет пятидесяти -Алина видела с ребятами не раз, но ночевать он уезжал в общежитие.
В большой комнате на недавно покрытом ламинатом полу, стоял журнальный столик.
Откуда притащили?-удивилась Алина. На чердаке его не было.
Вокруг него два кресла, стулья. Работал переносной телевизор, который мужчины купили к Новому году. Там шёл концерт. Мелодично звучало:
" Сказки старая глава,
ночь накануне Рождества".
Ты ошибаешься-мысленно возразила Алина певцу, чьи романтические песни очень любила.-Сегодня ночь после Рождества. Но так хочется, чтобы она тоже стала сказочной.
Она сервировала стол, вынимая из пакетов закуски в пластиковых коробочках. Коробочки она выпросила у Зины. Та полюбопытствовала для чего они понадобились. Узнав, буркнула: "поздравляю" и даже улыбнулась. Коробочки дала, а к ним ещё и пластиковые тарелки и стаканы.
Всё таки Зина добрая -думала Алина, расставляя тарелки. Устаёт она с детьми. А по вечерам тоже где то полы моет, подрабатывает.
Вскоре явились гости, румяные с мороза. Наперебой поздравляли, тискали, тормошили. Ольга сунула в её руки пакет. Алина заглянула в него-там оказалось постельное бельё. Витёк вручил коробку конфет. Игорь, как фокусник доставал из карманов куртки мандарины. В дверях показался Михалыч с бутылкой шампанского. Вслед за ним вошёл Женька с шипящей сковородкой. В комнате, перебивая запах мандарин и копчёностей, густо запахло жаренным мясом. Для сковородки расчистили место на столе. Игорь, собрав верхнюю одежду, вынес её в коморку. Перчатки и шапки уложили на спинки кресел. Расселись.
–Ну-с, начнём?!-оживлённо потёр руки Игорь, усаживаясь в кресло рядом с Ольгой. Снял фольгу с бутылки, умело с лёгким хлопком открыл её. -Дамы шампанское пить будут?
Обе "дамы" согласно кивнули головами. Витёк разливал по стаканам напиток покрепче. Женька выложил на стол две тысячные купюры. Алина удивлённо посмотрела на него и даже попыталась отодвинуться, хотя двигаться в кресле было некуда-оно едва вмещало их двоих.
-Зачем это?-спросила она.
–Тебе на подарок,-ответил Женька.
–Я не возьму,-отрицательно покачала она головой.
–Бери, бери. Женька у нас богатенький,-съязвил Витёк.
–Я от чистого сердца,-смутился Женька.-Не знал что тебе нужно…Купишь сама.
Даже если от чистого сердца-сумма большая – думала Алина. Не стоит брать деньги, но в мыслях уже мелькнули вожделенные сапожки: чёрные, на невысоком каблучке. Сложив купюры вдвое, Алина сунула их в карман джинсов.
–Здоровья тебе, именинница,– поднял свой стакан Игорь.
К нему потянулись другие пластиковые стаканчики.
–Дзинь,-изобразил звон бокалов Витёк.
Следующие "бокалы" были подняты "за любовь". При этом все, почему-то посмотрели на Женьку. Он покраснел и залпом выпил играющий пузырьками лимонад.
Потом вместо тостов звучало коротенькое "поехали".
–Смотрите как Бабкина похорошела с молодым связавшись,-заметил Михалыч, тыча вилкой в телевизор.
Алина поняла в чей огород был кинут камешек, но не обиделась. Она не ощущала возраста. Она чувствовала себя молодой и счастливой. И от того что она счастлива люди, сидевшие рядом с ней были такими милыми сердцу, почти родными.
После выступления Бабкиной из телевизора зазвучала музыка танго. Алина посмотрела на жующие лица гостей:
–Танцевать кто-нибуть умеет?
–Я пас,-отозвался Женька.
Михалыч положил вилку на стол, пятернёй поворошил волосы:
–Давай я попробую.
Алина сразу почувствовала, что танцевать Михалыч умел. Она легко двигалась, подчиняясь ведущим её тело мужским рукам. Михалыч то отпускал Алину на расстояние вытянутой руки, то резко притягивал к себе, а потом они снова шли бедро к бедру, вытянув вперёд сцепленные вместе руки.
Музыка закончилась, раздались аплодисменты.
–Браво!-выкрикнул Игорь.
Алина поймала на себе восхищённый взгляд Женьки. Шутливо раскланялась. Он улыбнулся.
Алина подумала, что танцевала не для Михалыча и не для зрителей. Её страстное танго для Женьки. И он понял это.
Михалыч горделиво выгнул спину:
–Учись, молодёжь, пока я жив.
Всё ещё тяжело дыша, Алина села рядом с Женькой. Он притянул её к себе, тихо шепнул:
–Артистка.
Мягко поцеловал её в шею. Снова прошептал:
–У меня для тебя есть предложение.
–Руки и сердца?-улыбнулась она.
–Почти.
–Говори.
–Позже.
–Что вы всё время шепчетесь?!-сказал Игорь. -"Больше двух -говорят вслух."…Лучше спой что-нибуть, именинница.
