Кайровский с обворожительной улыбкой повернулся в нашу сторону. Встретившись со мной взглядом, подмигнул. Ира, конечно, права. Они все красавцы, как на подбор. Но не облизываться же на них теперь. Хотя от Кайровского действительно сложно было отвести взгляд. Особенно, когда он день за днем подкатывал, даже не считаясь с тем, что я замужем.
– Ну, Ярослав, за тебя. Чтоб мы делали без тебя, – ударил Вадим рюмкой о рюмку моего мужа.
А я все, что могла делать, так это только недовольно вздыхать, наблюдая за этим безобразием. Я просила Славу много не пить. Но Кайровский будто специально подливал ему. Конечно, ведь это не ему же выслушивать пьяный бред и все утро потом бегать с тазиком. А судя по тому, что Слава уже ушел в уборную и пропал там надолго, мне предстояло не спать всю ночь.
– Ксения Сергеевна, – протягивает мне руку Вадим. – Разрешите пригласить вас на танец? Ваш муж уже не против, если вы вдруг беспокоитесь об этом, – одарил он меня своей обаятельной то ли улыбкой, то ли ухмылкой.
– Иди, Гурова, не сиди сиднем, – плюхнувшись на соседний стул, поддержал Бессонов затею Вадима. – Кай у нас парень неплохой, не обидит.
Вот я и согласилась. Ведь это всего лишь танец, ничего такого. Но Кайровский прижал меня к себе совсем не как коллегу. А меня словно подменили. Сама не понимаю, почему тогда не прервала этот безумный танец. Зачем поддалась на эти нежные и откровенно заигрывающие прикосновения. Я танцевала с Вадимом и млела в его сильных руках. Как вольно они блуждали по моему телу под звуки музыки. А когда верхний свет погасили, Кай и вовсе запустил руку в мои волосы, коснулся губами шеи. Я чувствовала его горячее дыхание, как при движении перекатывались его мышцы под моими ладонями, а его запах и голос… Боже, я сходила с ума.
После танца я прямиком полетела в уборную, чтобы умыться холодной водой и привести себя в чувства. Вернее, чтобы погасить те чувства, которые вызывал во мне Кайровский.
Все уже начали расходиться, а я все никак не могла найти мужа. Заглядывала даже в мужской туалет, но его и там не оказалось. Идя по узкому темному коридору к запасному выходу, решила проверить, не вышел ли он туда подышать воздухом. Но мне на встречу попался Кайровский.
– Ксения Сергеевна? Вы ж не курите, что здесь забыли? – медленным шагом приближался он. Мне пришлось сделать шаг в сторону, чтобы обойти Вадима. Но не тут-то было. Кайровский преградил мне путь, не стесняясь разглядывая меня с ног до головы. Мне даже показалось, что он буквально раздевал меня взглядом.
– Я ищу мужа, – ответила я, а Вадим скривился так, словно ему было противно это слышать.
– Мужа? – практически прижал он меня к стене. – А он ушел.
– Как ушел? В смысле? – растерянно хлопала я ресницами, а пальцы Кая уже скользили по моей щеке. – Кайровский, что ты делаешь?
– Муж у тебя никудышный, Ксения Сергеевна. Поэтому я исправляю это недоразумение. Нехорошо, когда такая девушка принадлежит тому, кто не в состоянии позаботиться о ней. Мужа твоего пацаны домой отвели, можешь не беспокоиться. А тебя я сам провожу.
– Спасибо, не нужно, – положила я ладони на грудь Вадима, чтобы оттолкнуть его. Но он накрыл сверху своими и прижал крепче, сместив ближе к сердцу.
– Чувствуешь, как бьется? Ты же медсестра. А я смертельно болен тобой. Не оставишь же ты меня умирать? – произнес хриплым тихим голосом, смотря прямо в глаза. – Спасай меня, Ксень.
– Вадим, перестань, пожалуйста, – все еще пыталась я сопротивляться его чарам.
– Нет. Я не могу отказаться от тебя. Разве не видишь? Не могу каждый день любоваться тобой, но не иметь права даже прикоснуться.
– И все же ты постоянно это делаешь.
– Я хочу большего. Хочу обнимать тебя, целовать. Хочу, чтобы ты была моей. Думать больше ни о чем не могу. Даже на вызовах рискую с мыслями, что вернусь только для того, чтобы снова увидеть тебя, – говорил, почти касаясь губами моих губ. Одной рукой обхватил меня за талию, отрезая все пути отхода.
– Вадим, я же замужем, – едва дыша, смогла повторить я. А сама с ума сходила от его близости. Ругала себя за то, что позволяла такое чужому мужчине, но сама же продолжала наслаждаться каждым его прикосновением, не предпринимая попытки вырваться.
– Плевать. Я заберу тебя себе.
Нарушил он запрет, впившись в мои губы наглым поцелуем. Он сминал их, проникал в рот языком. Дразнил, на секунду прерывался и снова овладевал моими губами. Мы словно два оголенных провода под напряжением, которые соприкоснулись. Хлопок, искры, пожар. И вот я уже сама обвивала руками его мощную шею и постанывала от удовольствия.
Слава никогда не целовал меня так. А если бы это случилось, боюсь, я просто захлебнулась в его слюнях.
– Это неправильно, так нельзя, – цеплялась я за последние всполохи незамутненного разума.
– Кому нельзя? – улыбнулся Кай, продолжая прижимать меня к себе.
– Мне.
– Ну так ты ничего и не делаешь. Это же я тебя целую, а мне можно все.
И как с этим спорить?
Глава 6
(Вадим)
Смотрю на нее и мысленно уже целую. Была хороша, а сейчас стала еще краше. Сидит передо мной в красном вязаном платье. От глинтвейна на щеках играет румянец, глаза блестят. О чем думает? Хотелось бы, чтобы о нас. Но, увы. Нет больше никаких "нас".
– Ты счастлива?
Поднимает она на меня удивленный взгляд. Да, мне, черт возьми, важно это знать. И не потому, что я охрененно благороден и желаю ей счастья. Нет. Не желаю. Я каждый день мечтаю, чтобы она страдала рядом со своим хлюпиком. Так у меня хотя бы была призрачная надежда, что она уйдет от него.
– Счастлива, – растягивает фальшивую улыбку.
– Врешь, – вспоминаю слова ее сына о том, что она часто плачет. Давлю ее тяжелым взглядом. Правильно, как не плакать, если вместо нормального мужика одно разочарование. Помню, как она сама же жаловалась мне на него. Почему тогда с ним осталась?
– Вадим, что ты от меня хочешь? – устало вздыхает и делает еще один глоток ароматного напитка.
– Ксюш, скажи честно, ты меня любила или все твои слова и эмоции были лишь игрой? – это для меня сейчас важнее, чем знать, как там у нее дела с недомужем. Но она молчит. Замечаю едва заметное подрагивание ресниц. – Я хочу знать.
– Любила, Вадим. Очень любила. Но это уже ничего не значит, – как же она ошибается. Для меня значит. – Мне пора, – вскакивает, чтобы уйти.
– Я провожу. Вскакиваю практически одновременно с ней.
– Нет, – резко выставляет ладонь, тормознув меня. – Мне не хотелось бы, чтобы Слава знал, что ты здесь. Ему будет неприятно.
– А с какой радости я ему должен приятное делать? – злюсь и одним рывком хватаю ее за руку. Кожу моментально обжигает. Теплая колючая волна бежит от кончиков по руке к самому сердцу. А мысли будоражат воспоминания. До мельчайших подробностей помню все ее изгибы и нежность кожи. Каждый ее стон помню. Томный, сладкий, как мед. Услада для моих ушей. Интересно, под Гуровым она так же стонет?
– Оставь меня, – вырывается и цокает каблучками в сторону гардероба.
Сдерживаю себя из последних сил, чтобы не рвануть за ней и не прижать к стенке силой в каком-нибудь узком коридорчике. Знаю, что сама она в руки никогда не дастся. Я и тогда ее практически силой заставил обратить на себя внимание. В этом вся Ксения. Сама ни на что не решится. Скромная и правильная слишком. Я бы и сейчас забрал ее у этого ушлепка Славика. Но все изменилось с появлением у них ребенка.
Чего греха таить, я ведь даже когда узнал о ее беременности, подумал, что от меня ребенок. Но нет. Когда Ксенька родила, сразу стало понятно, что не от меня была беременна. По моим подсчетам, залетела она, когда я уже три недели как на задании был. Быстро же она отказалась от меня и под мужа подмялась. Если бы не Бес тогда, я точно пулю себе в лоб пустил.
Опрокидываю остатки пива и возвращаюсь к своим. Все уже разбрелись по комнатам. Вот бы и мне сейчас к Ксюхе под бочок, как раньше. Но свободный бок только на диване, рядом с Бесом.
– Ты чего тут один сидишь? – спрашиваю у Беса, бросив куртку на кресло.
– Ну не за тобой же в бар бежать, – отвечает, уткнувшись в телефон.
– Я там с Гуровой пересекся.
– Да? – откладывает телефон и удивленно смотрит на меня. – И?
– Что и? Сбежала, как обычно, – заваливаюсь рядом с Бесом.
– Кай, давай на чистоту. Ты ж до сих пор убиваешься по ней. Надеешься, что сможешь снова увести?
– У нее ребенок теперь. Это не в моих правилах, – наливаю горькую в рюмку и тут же опрокидываю.
– Хорош, не загоняйся ты так, – забирает у меня бутылку. – А если до сих пор по ней с ума сходишь и серьезно настроен, то и ребенок не помеха.
– Бес, я тебя не узнаю. Ты все время за совесть и справедливость топишь. А сейчас мне такие советы раздаешь?
– Не советовал бы, если не знал, что за человек этот Гуров. От него гнильцой за версту прет. Еще и торчал раньше. А Ксения хорошая девушка, не под стать ему. Она даже разводиться хотела, но почему-то так и не решилась. Я не удивлюсь, если там надавили на нее хорошенько.
Черт, вот зачем еще и Стас меня подначивает? Сорвусь же. Да уже, блин, сорвался.
– Слушай, Бес, а помнишь, как мы этого Славика накидали на корпоративе? – вспомнив, смеюсь. Тогда меня крепко размазало, когда поцеловал Гурову. Башню сорвало конкретно. Всеми фибрами души почувствовал, что мое это. И отступать был не намерен.
– Как не помнить, мы ж его тогда специально с Зевсом домой оттащили, чтоб вам не мешал, – ржет Бес. – Да, раньше как-то все проще было, – перестав смеяться, грустно вздыхает и снова берет телефон в руки. Взглянув на экран, выключает и швыряет обратно на стол.
– Тоже с девушками непонятки? – киваю на его мобилу. – И че ты не женишься?
– У нас в стране, Кай, многоженство запрещено, если ты не в курсе. А я уже женат. На работе. А девушкам нужен мужик стабильный, заботливый. А со мной как на пороховой бочке, сам знаешь, – возвращает бутылку на стол и наполняет обе рюмки. – Ты сам-то сказал Ксюше, что вернулся?
– Нет. Сама узнает после праздников.
– Ладно, война план покажет.
Расходимся с Бесом только после полуночи. Заваливаюсь в кровать и пытаюсь заснуть. Вроде рубит, а мысли все равно скачут, возвращаясь в прошлое. Тянусь за телефоном и открываю фотки. До сих пор их не удалил. Самые любимые, те, на которых Ксюша спит в моей футболке. А главное, в моей постели. Гурова, хоть и нерешительная особа, но со мной расцветала, особенно в сексе. Так извивалась, так стонала, что с виду и не скажешь, что она может быть такой отзывчивой. А я каждый раз улетал с ней. Сердце колотило так, что ребра задевало. Каждой минутой наслаждался рядом с Ксюшей. Не просто спал с ней, любил.
Я тогда как чувствовал, то не стоит ехать на это задание. Все похерил. А ведь как лучше хотел. Думал, заработаю денег и заберу Ксеньку у этого слизняка Гурова. А она не дождалась. Уже через три недели забеременела от своего муженька. Гадина.
Утром, едва разлепив глаза, выхожу на улицу. Набираю полные легкие морозного воздуха. Думаю свалить с этой турбазы, чтобы больше не пересекаться с Гуровой. Не хочу портить ей праздник.
Топаю по узкой тропинке по направлению к выходу. Прохожу мимо строения с большими окнами в пол. Вижу, как там уже скачут детишки вокруг елки. Вместе с Дед Морозом и снегурочкой хороводы водят. И только один ребенок стоит в сторонке с мокрыми глазами. Так это ж знакомый мой. Данька, Ксюшин сын. Сам не знаю зачем, но какого-то черта дергаю за дверную ручку и захожу внутрь. Застываю на пороге, увидев Ксеньку. Она стоит ко мне спиной и пытается успокоить сына.
– Это не настоящий Дед Молоз, – всхлипывает он. А у меня екает в груди. Почему-то хочется подойти, взять мальца на руки и самому успокоить.
Глава 7
(Ксюша)
– Дань, с чего ты взял, что он не настоящий? – не ожидала, что сын расплачется прямо на утреннике.
– Мама, я маленький, а не глупый, – завывает он и отказывается идти к остальным деткам. Не помогают даже уговоры и обещания подарков и сладостей. И я не могу ничего с этим сделать. Чувствую себя плохой матерью, которая не в состоянии договориться с собственным ребенком.
– Ну, привет, дружище! Чего это ты тут нос повесил? – откуда-то появляется Кайровский и опускается на корточки перед Даней. Протягивает ему свою большую ладонь. Сын на удивление приободряется и хлопает в ответ своей ладошкой. А я начинаю дико нервничать. Так, что аж сводит в районе желудка.
– Я думал, что тебя увижу, настоящего. А тут… – кивает Данечка в сторону елки, отвечая Вадиму. – Плосто дядя молодой, в костюме.
– Ну, ты ж уже взрослый, должен понимать, что я один, а утренников по всей стране полным-полно. Как же я везде успею? Вот помощники и подрабатывают, – подмигивает ему Кайровский.
Данька задумчиво смотрит в сторону аниматора и согласно кивает. Соглашается пойти к остальным детям. И как это у Вадима так легко удалось успокоить Даню? Вот так просто сказал ему пару слов и все. Сын уже довольный, улыбается и пляшет возле аниматоров. Хотя, наверное, я не должна этому удивляться.
– Спасибо, – робко произношу, не глядя на Вадима.
– Классный у тебя пацан, – смотрит в ту же сторону, что и я.
Сцепляю пальцы в замок, чтобы унять легкую дрожь. Что он вообще здесь забыл? У него же вроде нет детей. Или? В груди неприятно и ревностно щемит. Так, Гурова, это не твое дело, есть они у него или нет. А вдруг он женился, полюбил другую? Не удивлюсь, если так и есть. Иначе бы вернулся ко мне, а не пропал на столько лет. Но и это теперь не мое дело.
– А ты здесь тоже с ребенком? – не выдерживаю и спрашиваю. Зачем мне это? Что изменится? Возможно, зная, что у него жена и ребенок, мне станет легче и спокойней? Моя душа перестанет терзаться, и я осознаю всю невозвратность прошлого?
– Нет, просто мимо шел. Увидел вот Даньку твоего. Мы ж знакомы уже с ним, – тараторит Кайровский.
– Ясно, – возникает у меня улыбка. А чему мне радоваться? Все равно он больше никогда не будет моим мужчиной. И на это есть множество причин: и его поступок, и то, что я замужем, в конце концов. Я просто обязана любить мужа. Ведь именно он находился рядом, когда мне было плохо. И снова смотреть в сторону Кайровского, это высшая степень предательства.
– Надолго у него здесь пляски? – спрашивает как бы невзначай.
– Полчаса осталось, – отвечаю, бросив взгляд на часы.
– Тогда пошли кофейку, что ли, выпьем, – зовет меня Кай. Но мне нельзя соглашаться. Никак нельзя. Я же только что пообещала сама себе, что буду держаться от него подальше. Да и ни к чему хорошему это не приведет. Начнутся снова взаимные упреки. Хотя я до сих пор не понимаю, в чем перед ним виновата. Уж кто и должен испытывать чувство вины, так это сам Кайровский.
– Вы можете уйти, не переживайте, я присмотрю за Данечкой, – улыбается мне молоденькая приятная девушка, которой Слава заплатил за услуги няни после того, как Данька вчера убежал. Черт.
– Ладно, – слабо киваю, чтобы не выглядеть перед всеми зашуганной дикаркой.
В ресторанчике мы садимся за столик, и Кай делает заказ:
– Черный кофе и латте на миндальном молоке.
Надо же, все еще помнит, какой я предпочитаю.
– Только у меня с собой денег нет, – говорю глупость, будто он заставит меня за кофе заплатить. Знаю, то Вадим не такой. Если любит, последнее отдаст. Вот только ко мне это сейчас никак не относится.
– Смеешься, что ли? Где это видано, чтобы мужик позорился, деля чек пополам. Лучше расскажи, как у тебя дела. А то вчера сбежала, даже не поговорили.
Спасибо, Кайровский, мы уже поговорили однажды. Да так, что я до сих пор жить без тебя не могу. Да, стараюсь и даже делаю вид, что получается. Но все это напускное, цирк на выезде. И клоун в нем я. Хочется рыдать, а я крашу губы и улыбаюсь на радость публике. А то его “поговорим”, я как сейчас помню:
– Ксения Сергеевна, мы ж только поговорим, – уговаривал меня Кайровский, увлекая за собой в раздевалку. Все уже ушли после рабочего дня, поэтому она пустовала.
– Вадим, то, что было между нами на корпоративе – ошибка. Поэтому прошу, прекрати меня преследовать, – пыталась я сопротивляться, но что может сделать хрупкая девушка против накаченного мужчины?
Он садится на лавку и тянет меня за руки, заставляя сесть прямо на него.
– Что ты делаешь?
