– Что ж, хорошо. Тебе действительно не десять лет, и ты наверняка понимаешь, что свою дальнейшую взрослую жизнь нужно строить отдельно от родного гнезда, раз уж на то пошло.
– Ты… меня гонишь сейчас? – я не могу поверить в то, что слышу. Меня выгоняют из собственного дома?? – Ты говоришь, что вы забыли, как я выгляжу, и тут же выпроваживаешь насовсем?
– Если ты желаешь показать свою независимость, иди до конца. Или она имеет границы? Раз ты такая взрослая, то будь ею не только на словах. Делай, что хочешь, поезжай в свой Китай или куда ты там еще собралась.
Он садится в соседнее кресло, достает пульт от телевизора и как ни в чем не бывало начинает перелистывать каналы, всем видом показывая, что наш разговор окончен.
– Ты прав, – медленно проговаривая каждое слово, шепотом начинаю я. – Мне надо было съехать от вас еще после школы. Может тогда бы не пришлось выслушивать поучения и нотации о моей никчемности и бесполезности.
Меня изнутри выворачивает от негодования и дикой обиды, которая в который раз меня накрывает после таких «душевных» разговоров. Губы мелко подрагивают, выдавая мое состояние, но отцу, кажется, это безразлично. Продолжая просматривать вереницу вечерних ток-шоу, он делает вид, что не замечает меня.
Господи, как же я устала… Постоянное чувство вины, которое мне навязывают в этих стенах, стало вечным спутником. Чертов Дамоклов меч над моей головой.
– Я найду жилье и немедленно съеду, как только вернусь из поездки, – смахивая непрошенные слезы, гляжу перед собой. – Не подозревала, что мое присутствие рядом тебя так удручает и стесняет. Надеюсь, что после моего отъезда всем легче задышится.
Не дожидаясь очередной сокрушительной реплики, решительным шагом удаляюсь из гостиной и перед тем, как хлопнуть дверью, бросаю напоследок:
– Я уеду куда угодно, хоть к самому дракону в лапы, лишь бы не выпрашивать от тебя крупицы любви и понимания!!
Поднимаюсь к себе, запирая комнату на ключ и ложусь на постель, свернувшись в позу эмбриона, поджав колени к груди. Хочется расплакаться в голос, но решаю не радовать отца таким явным проявлением чувств. Демонстрировать свою капитуляцию сейчас не самый удачный выбор, и я не желаю делать ему такой подарок. Глубоко дышу, стараясь утихомирить расшатанное состояние, но получается не сразу. Какая я все-таки наивная дурочка! Как я могла надеяться на лояльную реакцию, тем более от человека, который за всю свою жизнь не произнес в мой адрес более трех доброжелательных фраз подряд. Это не преувеличение, я не вру сейчас. Скорее сухая констатация факта. Всю жизнь я была для родителей примерной старшей дочерью, всегда выполняя их волю как свою собственную. Но стоило мне самой впервые резко свернуть с намеченного ими пути, как сразу же встретила шквал несправедливых обвинений и критики. Шаги вправо и влево и по сей день воспринимаются как непозволительная роскошь, параллельно сопровождаемая претензиями в безответственности и ветрености. Боже, я так свихнусь скоро… Я уже интуитивно каждое свое решение пропускаю через призму родительского контроля, что на двадцать первом году жизни само по себе звучит бредово.
Осторожно поворачиваюсь на спину, стирая со щек соленые дорожки с вкраплениями растекшейся туши. Смотрю в потолок, с трудом различая его очертания из-за слезинок, повисших на ресницах. В висках пульсирует, нарастающая боль кольцами опоясывает затылок. Но телесные муки не идут в сравнение с душевными. Чувствую себя бессовестной, стервозной нахалкой, играющей на нервах своих близких. Все мысли и мечты о предстоящем заграничном путешествии улетучились напрочь, прихватив с собой превосходное настроение, которое сопровождало меня целый день.
Хорошо, что нашу сегодняшнюю ссору не застала мама. Они с двойняшками еще утром ушли на «Бременских музыкантов», излюбленный мюзикл моих крошек. Несложно догадаться, что одним театральным представлением дело не ограничится, и они выклянчат пару-тройку праздничных аттракционов, не говоря уже о посещении детского кафе-мороженого. Вот и славно. Не хочу, чтобы они стали свидетелями нашего с отцом очередного драматического баттла. Я специально не составила им компанию, потому что хотела побеседовать с ним тет-а-тет: открыть свои планы на ближайший месяц, поделиться эмоциями перед первой в жизни заграничной поездкой и спросить совета. В итоге в очередной раз наслушалась нелицеприятных откровений. Меня буквально за шкирку спустили с небес на грешную землю и вдобавок из дома выгнали. Идеальное окончание идеального дня.
Наклоняюсь, чтобы поднять с пола брошенную в нервной спешке сумочку и достаю из внутреннего кармашка кулон с темно-сиреневым камнем в форме сердца. Пальцы легко скользят по прохладным граням, обводят неизвестный фигурный иероглиф на обратной стороне. Странное на вид украшение я нашла случайно, когда уже собиралась домой после смены в тот самый рождественский вечер. Кулон одиноко скучал без хозяина прямо на одном из многочисленных столов в обеденной зоне, изредка подмигивая своим блеском огонькам гирлянды, свисающей с потолка кафе. Обычно такие находки персонал хранит в специальном сейфе, но в спешке я машинально сунула его в свою сумку. Спустя время никто так и не вернулся за ним в кофейню, поэтому я не испытывала вины за ненамеренную оплошность. В любом случае я его не украла, а просто сохранила до востребования. Мной овладевает какое-то особенное чувство, на грани тревоги и ликования, когда я в который раз за день беру украшение в руки и рассматриваю его до мельчайшей детали. Судя по гравировке, оно принадлежит к восточной культуре, а вот насчет названия камня не уверена. Я совсем не разбираюсь в бижутерии и тем более в драгоценностях, и не люблю лишние предметы на своем теле. Дорогие цацки, как бы выразилась одна моя случайная знакомая. Девушки и женщины, которые в целях привлечения противоположного пола обожают надевать сразу все, что хранится у них в шкатулке – будь то кольца, серьги или ярусные ожерелья, вызывают у меня приступ дикого хохота и искреннего умиления. Я никогда не позволяю себе вслух обсуждать чужую внешность, но на самом деле такое явление очень удручает и выглядит действительно смехотворно.
Но в данном случае я переступаю через свои ханжеские принципы и не могу оторваться от контакта с дивным кулончиком. Размеренно поглаживая его, я словно впадаю в некий транс, глубже и глубже отстраняясь от внешнего мира. Подсознание выручает меня, не давая скатиться в черную меланхолию, постепенно уводя от суровой реальности и возвращая к истокам, а именно на несколько дней назад, когда я только встретилась лицом к лицу с непростым выбором.
Несколькими днями ранее
– Ли, ты не представляешь, в каком сейчас состоянии Джейсон, – кажется, я сквозь разделяющее нас пространство вижу перед собой заплаканное лицо Саманты, когда слышу в трубке ее взволнованный и полный отчаяния голос. – Приезжай скорее, ему физически нужна твоя поддержка как друга, – она все-таки срывается и начинает негромко всхлипывать. – Пожалуйста, приезжай сейчас…
– Уже бегу, Сэм, – на ходу застегивая пальто, кричу я.
Через минут сорок я уже подъезжаю к дому Уолтеров, мысленно вспоминая бодрящие мантры и настраивая себя на нужный лад. Уютно обставленная гостиная наполнена невесомыми шарами под потолком, яркими праздничными коробками с огромными алыми бантами, собранными у шикарной сверкающей ели с серебристыми снежинками на краешках лап. Я с восхищением рассматриваю интерьер и элементы декора дома, не переставая поражаться богатому ассортименту новогодней атрибутики, поэтому не сразу замечаю парочку влюбленных, притаившихся за кроной щедро украшенного хвойного дерева. Первое, на что падает мой взор, это стерильный бинт и куча гипса на левой ноге Джейсона, заполняющие все пространство вниз от колена до кончиков пальцев. Пребывая в легком шоке от увиденного, я забываюсь и бессознательно выпускаю из рук незатейливый сувенир, который в дороге прикупила пострадавшему, чем и выдаю свое появление. Они одновременно поворачивают головы в мою сторону, и я застываю, неловко улыбаясь в ответ.
– Эльза! – радостно произносит Джейс, маскируя свое удрученное настроение за показным радушием. Но я прекрасно понимаю, что причиной фальши в голосе являюсь не я, а его собственная временная беспомощность. – Проходи, не стесняйся.
Он хлопает ладонью рядом с собой, приглашая присесть рядом. Подхожу ближе, стараясь не разглядывать его настолько явно.
– Как это случилось, Джейсон? Сбой в системе? – пытаюсь разбавить неловкость однобоким юмором.
– Моя безумная любовь к горным лыжам дала наконец свои плоды, – парень откровенно смеется над собой, что уже является добрым знаком. – Знаю, что прозвучит дико, но я даже ждал этого. Просто неприлично за столько лет любительского слалома не получить ни одной травмы, верно?
Сэм слабо толкает его кулачком в подкачанное предплечье.
– Прекрати, Джейсон, – она устало вздыхает и откидывается на спинку мягкого плюшевого кресла. По чуть припухшим красным глазам видно, что она только недавно успокоилась. – Хватит гримасничать, расскажи все по порядку.
Наша внезапная встреча плавно перетекает в тихий, почти семейный ужин. За окном уже стемнело, и дом погрузился в мягкий лунный полумрак, а мы все говорили и говорили. История неудачного посещения любимого горнолыжного городка оказалась немного затянутой, но жутко занимательной и даже в какой-то степени поучительной. Но зато теперь я в курсе всех деталей несчастного случая.
Казалось, идея провести рождественский уик-энд в спортивном клубе со своей второй половинкой была превосходным решением. После долгожданного открытия нового китайского центра, куда так стремилась попасть Саманта, влюбленную парочку, как и остальных гостей, пригласили остаться на презентацию современной эко-лаборатории по изучению и охране красно-книжных животных, посетить вегетарианский фуршет и даже полюбоваться на очаровательных детенышей панд. Апофеозом вечера стала победа в розыгрыше билетов в Шанхай на Праздник Весны с двухнедельным проживанием в отеле близ Желтого моря. Все складывалось настолько чудесно, что поначалу молодые люди с трудом могли поверить в подобную благосклонность фортуны. Но для того и существует Рождество, чтобы волшебство снисходило на всех и каждого, верно?
– Когда выпал наш номерок, я подумала, что сплю. Ну не бывает такого!! – девушка проводит по лицу ладонями, нервно ерзая на месте. – Ты бы видела количество участников. А ведь многих попросту не было в тот день… Не пришли.
– Я почти оглох от твоего визга тогда, – Джейсон притягивает ее к себе и ласково целует в кончик носа. – Голосистая моя птичка.
Я невольно улыбаюсь, наблюдая за ними из-под полуопущенных ресниц. В непринужденной домашней обстановке они выглядят такими счастливыми и беззаботными, что внутри накатывают волны нежности и умиления.
– Эй, ребятки, я вам не мешаю? – напоминаю о себе спустя пару минут. Чувствую себя неловко и испытываю нечто подобное белой зависти, глядя на влюбленных голубков. Надо срочно разбавлять эту атмосферу воздушных бабочек в животе и радужных пони на седьмом небе.
– Не будь занудой, Ли, – хитро подмигивает мне парень. – Лучше позвони Коулу, он давно ждет тебя…
– Не начинай – резко перебиваю я, гася поднимающееся глубоко в душе привычное раздражение при упоминании о бывшем.
– Окей.
Мы какое-то время неотрывно смотрим друг другу в глаза. Джейсон сдается первым, поднимая вверх обе ладони в знак капитуляции.
– Проехали. Извини. Даже хорошо, что нам с Сэм не удалось вас свести на горнолыжке. А там кто знает, может, не я один сейчас был бы запакован в такой надежный каркас – он кивает на больную ногу, легонько морщась.
– А я циник. Все, что ни делается, – к лучшему, – откликается Саманта. Удивленно смотрю на нее, еще недавно бьющуюся в истерике и слезно зовущую меня в группу поддержки болеющих. В тихом омуте, как говорится…
– Что? Это правда, – заметив мой недоуменный взгляд, смущенно комментирует она. – Такое везение – повод задуматься. Закон сохранения энергии в действии.
Мы замолкаем, но в следующую секунду дружно смеемся в голос, ненадолго отстраняясь от неприглядной реальности.
– Охх… С вами не соскучишься, – хрипло бормочу я, вытирая слезинки в уголках глаз, выступившие от интенсивного веселья. – Но в какой-то степени я согласна. В мире должно быть равновесие. Нечестно так, одним лыжи и белые мишки, а другим – непоседливые близнецы и домашняя хандра.
Притворно вздыхаю, всем видом выражая печаль и безысходность, и не сразу замечаю странные переглядки друзей напротив.
– Ли, есть еще кое-что важное, о чем мы еще не сообщили, – быстро растеряв все веселье, пространно добавляет Джейсон. Его внимательный взгляд блуждает по моему лицу, заставив мгновенно напрячься в ожидании.
– Ну же. Не томите, выкладывайте, что еще произошло? – не до конца понимаю подвох, но чувствую, что он есть.
В ответ он медленно достает из заднего кармана джинсов клочок бумаги, свернутый вдвое, и протягивает мне.
– Держи.
– Что это? – заинтересованно разворачиваю переданный лист с двойной бордовой линией по краю. – Двадцать шестое января, рейс 102-008… – Что это? – изумленно вскидываю голову, повторяю вопрос, уже понимая, что именно за документ я держу в руках.
– Нужно восстановить равновесие вселенной, – подруга Джейсона в очередной раз вводит меня в ступор, повторяя мои недавние слова. – Это конечно не абонемент на слалом, но диких мишек ты точно увидишь, – Сэм тепло улыбается, расправляя плечи и складывая руки на коленях перед собой.
Нет. Этого не может быть, запальчиво прокручиваю я в мозгу все возможные варианты. Они наверняка решили меня разыграть, чтобы как-то развеяться. Да-да, именно так. Я качаю головой, отказываясь воспринимать происходящее. Билет дрожит в руках, звучно похрустывая в такт моим нервным движениям.
– Это прикол такой? – издав отрывистый смешок, кладу билет на стеклянную поверхность журнального столика, стоящего рядом. –Уже не смешно.
– Это наше обоюдное решение. Взвешенное и осознанное, заметь, – молодой человек уверенно ведет мяч на своей стороне поля. – К сожалению, нам уже не до путешествий, сама понимаешь. Я предлагал Сэм поехать одной, но, честно говоря, мне самому страшно отпускать ее одну в чужую страну. Мало ли, повстречает еще богатого симпатичного иностранца, – в ответ на провокацию девушка запускает в него декоративной плюшевой подушкой, за что получает воздушный поцелуй. – А сдавать билет было бы просто кощунственно. Ли, решайся, – он кладет ладонь поверх моей и легонько похлопывает, тактильно воздействуя на мои разгоряченные рецепторы, уговаривая согласиться на сумасшедшую авантюру.
Черт, а ведь это очень даже заманчиво. Сущее безумие, я ведь никогда прежде не выезжала за территорию родной страны, у меня нет ни опыта, ни знаний… Только безумное желание уйти от повседневности, тлеющее крохотным угольком в самой глубине моей души. Угольком еле уловимым, но не прогорающим до конца.
Мной овладевают сейчас самые противоречивые чувства, от смятения и стыда до возбужденного предвкушения, в котором я боюсь признаться. Сердце переходит на резкий галоп, краска отливает от щек, ладошки покрываются испариной. Нет, я не могу так. Это слишком крутой поворот для меня, тем более сейчас…
– Джейсон, я не готова принять от вас такой подарок…Я не могу. Это неправильно…
– Забудь о приличиях и позволь себе наконец оттянуться. Ты заслужила.
– Ты же знаешь, у меня работа, я не могу подвести твоего отца…
– С ним я уже поговорил, и мы уже нашли тебе прекрасную замену, – он берет Саманту за руку, они синхронно кивают мне, улыбаясь уголками губ. – Эльза, ни о чем не думай и ничего не бойся. Только не забудь привезти нам магнитик на память.
Наши дни
Не знаю, сколько времени я пролежала в абсолютной тишине и сумраке спальни, размышляя о своей незавидной участи и попутно освежая в памяти события последней недели. Как же все циклично в нашей жизни. Белые полосы всегда неизменно следуют за черными и наоборот, заставляя наши беззащитные души лавировать на всех уровнях земной атмосферы, иногда даже улетая за ее пределы. Меня всегда поражала эта непостоянность, эта вечная нескончаемая борьба. Между внешней невозмутимостью и тайными страхами, порой пронизывающими до самых костей…
Бесконечные часы наедине с собой безусловно способствуют мрачной философии, ничто не отвлекает от болезненных воспоминаний, мыслей и фантазий. Все это копится внутри и готовится излиться бурным потоком, но я вовремя останавливаю себя от нарастающего нервного истощения, которое грозит мне после разговора с отцом. Тяжело встаю с постели и направляюсь в ванную комнату, на ходу сбрасывая лишнюю одежду. На миг останавливаюсь у спальной консоли, оставляя на ней телефон и кулон, который весь вечер не выпускала из рук. Снова безотрывно им любуюсь, с нездоровым интересом размышляя о значении надписи на одной из сторон.
Кто знает… Может, ты не случайно попался мне в руки, и несешь в себе какой-то тайный знак, печально отмечаю про себя. Необъяснимое, волнующее предчувствие не перестает терзать, и в который раз за день я с прерывистым вздохом отнимаю от камня руку, прерывая нашу ментальную связь.
Глава 5
Международный аэропорт Сан-Франциско
Мэтт
– Ваши документы, сэр. Посадка начнется через десять минут.
Слова кассира за тонким стеклом регистрации доходят до меня будто через толщу ваты, и конец стандартной фразы я уже читаю по губам. Аэропорт, несмотря на ранее утро, гудит как многомилионный муравейник, жизнь здесь никогда не останавливается. Все многообразие звуков и посторонних шумов сливается в единый непрерывный гул, и периодически приходится останавливаться, чтобы сконцентрироваться на конкретном действии.
– Благодарю – улыбаюсь в ответ во все тридцать два белоснежных.
– Приятного полета, сэр!
В дальние командировки я всегда летаю только бизнес-классом, иногда первым, особенно если время полета составляет больше десяти часов. Только бизнес, только место у окна. Обычно рядом всегда маячит ассистент, но на этот раз моя помощница Кристина осталась в Шанхае, поскольку там сейчас нужен свой человек, которому можно доверить основные проекты. Я отсутствовал меньше месяца и надеюсь, что по возвращению домой не буду сильно разочарован в текущем положении дел.
Рассеянно рассматриваю обгоняющих меня пассажиров. Взгляд сразу останавливается на странной парочке, выясняющей отношения прямо в зале ожидания, неподалеку от стойки регистрации. Одетая в белоснежную легкую шубку, кожаные брюки и высокие бежевые ботинки, девушка выглядит как Снегурочка на современный лад. Парень явно провожатый и, судя по раздражению и недовольству молодой леди, сквозившим в каждом ее взгляде и жесте, он явно нежеланный претендент для слезливого прощания. Ох уж эти влюбленные, отмечаю про себя с иронией. Сейчас они ссорятся, а через пару часов уже начнут неистово написывать друг другу душераздирающие сообщения, несмотря на запрет мобильных телефонов в самолете. Каждый раз одно и то же. В который раз ловлю себя на мысли, что чужие чувства и такие живые откровенные эмоции не вызывают у меня ничего, кроме насмешек и несерьезной поверхностной критики. В моей жизни я не оставил места для любви, отдав предпочтение работе. И это было осознанное решение. Мне совсем не сложно бороться со своими инстинктами и, несмотря на изматывающий график, найти себе ту, которая удовлетворит определенного вида потребности, мне не составит особого труда. Крис не в счет. Она моя правая рука в офисе и частая гостья в доме, но мы давно выстроили оптимальный вид сотрудничества, а главное – личные границы. Мы единомышленники по многим вопросам, и порой я даже всерьез подозреваю у нее наличие телепатических способностей, настолько тонко она чувствует перемены в моем настроении.
Захожу в самолет, следуя дежурным подсказкам бортпроводника, устраиваюсь на любимом месте у иллюминатора и чуть прикрываю глаза, откидываясь на спинку комфортного кресла. Странные и нелепые ассоциации возникают где-то в глубине сознания. Вроде размышляю об одной девушке, а перед глазами возникает совсем другая. Смутное ощущение дежавю подхватывает меня упругой волной и балансирует на самой пиковой точке. Внешность той сердитой брюнетки у стойки кажется мне подозрительно знакомой – вьющиеся темные волосы, ярко очерченные пухлые губы на фоне фарфоровой кожи… Мы могли пересечься только на благотворительном вечере после открытия центра, поскольку остаток времени вне фонда я провел исключительно в горизонтальном положении, в состоянии глубокого сна. В одиночестве.
– Проходите сюда, пожалуйста, – в мои сумбурные мысли вторгается вежливый голос стюардессы, находящейся где-то рядом. – Вот ваше место.
Боковым зрением замечаю, что на соседнее кресло опускается сначала миниатюрная женская сумочка, а потом и ее хозяйка влегкой белоснежной шубке до колена.
– Благодарю вас! – возвращает любезность бортовому персоналу случайная попутчица, одновременно разворачиваясь в мою сторону. Приглаживая ладонями распущенные локоны, она миролюбиво скользит взором по мне снизу вверх, явно собираясь поздороваться, но в следующую секунду застывает на месте, ощутимо вздрогнув.
Я заинтересованно жду продолжения. Что такого шокирующего она увидела, что настолько округлила и без того огромные шоколадные глазищи? Неужели грязь на лице или одежде? Догадываюсь, что не в этом дело.
Продолжая потрясенно сканировать мое лицо, Снегурочка смущенно облизывает нижнюю губку, нервно проводя по ней кончиком языка. Красивая невысокая брюнетка, закутанная в искусственный мех. Я узнал ее. Это же она была в зоне регистрации, когда пыталась спровадить надоедливого ухажера. Или провинившегося возлюбленного, непринципиально.
– Со мной что-то не так? – немного резко прерываю затянувшуюся неловкую паузу.
Девушка уже поработала над собой и взяла эмоции под контроль, хотя ее глаза оттенка горького шоколада выражают целый коктейль из потрясения, шока и, как ни странно, скрытого удовлетворения.
– Мы с вами могли встречаться раньше? – вопросом на вопрос парирует она, заправляя за ухо каштановый локон. Мелодичный голосок звучит мягко, но уверенно, будто ей доступна какая-то секретная информация, но раскрывать ее на данный момент не входит в планы.
Открываю рот, чтобы бросить какую-нибудь привычную колкость в тон нашей комичной ситуации, но тут мой взгляд случайно опускается на ее руки, сжимающие тоненькие кожаные перчатки. На правом запястье в несколько оборотов повязана красная шелковая лента, с которой свисает, оттягивая ткань своей тяжестью, небольшой сиреневый камень. Меня словно молнией ударяет. Острой, ядовитой стрелой, летящей прямо в солнечное сплетение. Становится трудно дышать, по позвоночнику пробегает мерзкий холод. Я не верю глазам своим, когда на обороте украшения удается прочесть до боли знакомый иероглиф древнейшей императорской династии.
Нет, такого не бывает, просто не может быть.
Черт возьми, за моей спиной больше двадцати лет безрезультатных поисков! Моментов, когда руки опускаются, а безнадежное отчаяние и собственное бессилие буквально ломает изнутри. Если бы это рядовое на вид украшение не имело столь трагического значения в моей жизни, я бы бессовестно рассмеялся в голос на весь лайнер.
Единственный дорогой сердцу подарок погибшей мамы, который жестоко у меня отняли.
Спустя столько мучительных лет он нашел меня сам.
Часть
II
. Альбинос
Глава 1
«Детство – это то, что мы потеряли во времени, но сохранили в себе.»
Эльчин Сафарли
Мэтт
