Отчего-то улетучилась послеобеденная нега. Судияр уселся на шкуре и покачал головой.
– Значит, теперь у нас времени на разговоры хоть отбавляй. А расскажи-ка мне, душа-волчица, что за страшный зверь твоему серому дружку глотку порвал? Дружок-то у тебя был тем ещё зверюгой, представить страшно, с таким схлестнуться. Да и тебе досталось неслабо. Что за существо такое, что не убоялось на двух волков напасть?
Элора поджала губы, помолчала и царапнула Судияра внимательным взглядом.
– Точно хочешь знать?
– Хотелось бы, – протянул тот. – Я ж лесной житель, а по лесу, оказывается, какой-то неведомый зверь бродит. Уж будь ласкова, расскажи.
Элора скривила губы, уселась рядом с лесорубом, задумалась, точно с мыслями собиралась, и наконец решительно махнула рукой.
– Ну, как знаешь. Кое-что лучше и не знать, но уж коли сам просишь… Никакой он мне не дружок, волчара этот. Я его сама в первый раз увидела. Взбрело ему в серую башку, что я должна стать его волчицей, а я что-то не возгорелась желанием. Огрызнулась, ну и получила. Как жива осталась – поди знай.
– А дальше? – подтолкнул Судияр замолчавшую волколакшу. – С тобой понятно, а его-то кто загрыз?
– Я, – призналась Элора и опустила голову. Густые, чёрные пряди тут же свесились на лицо и надёжно укрыли хозяйку от чужих глаз.
– Он подумал, что я уже не опасна, подошёл вплотную, морду поближе сунул… Тут я ему в глотку-то и вцепилась. Это его единственное слабое место, и вякнуть не успел.
Судияр с опаской покосился на Элору и слегка отодвинулся. Заметила, грустно улыбнулась.
– Я может когда сказал что-нибудь не так – так ты уж зла не держи, – проговорил лесоруб мягко, увещевающе. – Не забывай, что я небольшого ума человек.
– Брось глупости говорить, – фыркнула Элора. – Хотела бы загрызть, так от тебя к нынешнему рассвету и костей бы не осталось. Так нет ведь: всю ночь грела, комаров хвостом отгоняла, с утра пораньше еду готовила…
Улыбнулась и вновь посерьёзнела.
– Ты лучше завтра сходи на ту полянку, да с волка шкуру сними. Твоим топором авось и получится, особенно если не где попало резать, а вдоль брюха. Ну, да я подскажу. Из той шкуры волчовку пошьёшь – ни ножом, ни мечом, ни стрелой проткнуть не получится. Надёжный доспех. Не задаром, конечно, придётся раскошелиться за пошив, но об этом не печалься. Есть в пещере и монеты, потом покажу, где лежат.
– Да как же из неё что-то пошить получится? – удивился Судияр. – Коли не проткнёшь её ничем?
– Есть мастера, – заверила Элора. – Даже знаю, где живут. Завтра первым делом туда и пойдём.
– В каком смысле – пойдём? – встрепенулся Судияр и с интересом поглядел на Элору. – Ты со мной, что ли, идти собралась?
– Куда ж тебя одного отпускать? – с притворным прискорбием вздохнула волколакша. – Ты ведь, при таком-то уме, и до края леса живым не доберёшься.
– Кто бы говорил! – возмутился Судияр. – Кабы не я, так вчера бы ещё померла.
– Вот именно, – покачала головой Элора. – Померла бы и не мучилась. А теперь, из-за твоей бескрайней доброты, неведомо сколько ещё страдать придётся. Да и должна я тебе, вроде как, за спасённую-то жизнь.
Судияр насупился, хмыкнул.
– Нужны мне такие долги… Коли я тебе в тягость, так и ступай своей дорогой. Я тебе зла не желаю.
– Вот и я тебе зла не желаю, – заверила волколакша. – Потому с тобой и пойду.
– А не страшно?
– Да ты с виду не шибко страшный.
– То есть – красивый? – гордо приосанился Судияр.
– Уж конечно! – обидно фыркнула Элора. – То есть – бояться тебя не стоит.
– Вот и люди пускай так же думают, – рассудительно заключил Судияр, и не подумал обидеться. – А в случае чего испугаться уже и не успеют. Кстати. Ты чего, лохматая, тому волчаре во взаимности отказала? Зверь-то не бросовый. А уж по вашим, волчьим меркам, вообще красавец.
– Он у меня разрешения забыл спросить, – глухо пробормотала та.
– Я у тебя тоже ни о чём не спрашивал, – опасливо напомнил Судияр и на всякий случай отодвинулся ещё немного.
– А ты спроси! – с напором ответила Элора и разгневанно откинула волосы с лица. – Что тебя, как маленького, всё за ручку водить приходится?
– Чего-то я опасаюсь, – честно признался Судияр. – Вдруг согласишься, а в самый интересный момент обратно в волчицу обернёшься? Я потом всю оставшуюся жизнь к девкам и близко не подойду. Если вообще не скукожусь в тот же момент.
Глянул в чёрные, колдовские глаза Элоры, прижал руки к груди, заверил горячо.
– Нет, девкой-то ты мне очень даже нравишься! Да и кому такая не понравится? А вот когда серая, да с клыками… Волнуюсь я чего-то.
– Это хорошо, – загадочно улыбнулась Элора и одним ловким движением подвинулась к Судияру вплотную, прижалась всем телом к его крепкому боку. – Женщина должна мужчину волновать, ей от этого на душе теплее становится. Пусть она и волчица наполовину.
Глава 3
– Богатое селение! – с уважением присвистнул Судияр и осторожно ступил на широкую улицу – точно задавить кого-нибудь боялся. – Ладненько всё так, с умом. Домишки в ряд стоят, по одной линии, аккуратненько, друг за дружкой. У нас не так.
– Ты чего, в обычном селении не бывал ни разу? – усмехнулась Элора.
– А мне на кой? – удивился тот. – Все торговые дела Старейшина с помощником улаживают, а я только к ремесленникам ходил. Так они ж отдельно живут, на отшибе, да и вообще в другой стороне. Какой нормальный человек с ними рядом жить станет? Тот же кузнец, это всем известно, с нечистой силой знается. А если он не просто кузнец, а мастер, так и сам уже давно нечистой силой стал.
Элора пожала плечами и нервно зыркнула по сторонам – раз, другой… В селении заполошно, одна за другой, сначала неуверенно, а затем, словно подбадривая друг друга, зашлись истошным воем и лаем дворовые собаки. Махонькая, пятнистая дворняжка, отчаянно-дружелюбно виляя куцым хвостиком, бросилась было к Судияру, но вдруг резко остановилась, прижала мордочку к дорожной пыли, съёжилась и пугливо прижала уши. А потом и вовсе, с визгливым жалобным подвыванием бросилась прочь, прятаться.
– Чего это они? – удивился Судияр. – Меня, вообще-то, собаки любят.
– А меня нет, – напомнила Элора. – У меня с собаками вообще как-то не складывается. Как у тебя с бабами.
– А-а-а, – дошло наконец до лесоруба. – Они ж в тебе волчицу чуют! Понятно, чего всё селение переполошилось. А ну как кинутся?
– Ага, – презрительно скривилась Эльза. – Прятаться они кинутся, а на волка кидаться дураков нет. Так и будут глотки драть из безопасных подворотен, пока от хозяев по горбам не получат.
– Ну и ладно, – махнул рукой Судияр. – Хотя и жалко хвостатых. Вот ведь как грустно устроено: промолчишь – получишь, пасть откроешь – сызнова огребёшь. Доля их такая, собачья. А далеко ли до твоей мастерицы, что мне волчовку сможет из шкуры спроворить?
– Ты ж сам сказал, что ремесленников к нормальным людям не пускают, – фыркнула Элора. – Ладно хоть вообще не выгнали, на окраине жить позволили. Хотя, выгонишь её, как же! А кроме того, от её ремесла вонища такая, что… Ты хоть знаешь, как воняет не шибко свежая шкура?
– Ну, коровья, – неуверенно протянул Судияр. – Доводилось нюхать.
– Заняться тебе больше нечем – вонючие шкуры нюхать! Короче говоря, живёт мастерица с краешка селения. Поворачивай вон к той избе, пришли.
Запах Судияр почуял сразу и посочувствовал Элоре. У неё сейчас нос человеческий, но нюх-то всё равно волчий. Понятно, отчего мордочку кривит, не одному лесорубу недовольную рожу корчить. Невесёлая у мастерицы жизнь, коли к ней все гости с такими харями заходят! Едва ступили за ограду, навстречу вышла молоденькая девчонка: с озорными, шаловливыми глазёнками, длинными, русыми волосами, стянутыми в пушистый хвост на затылке, с мальчишечьей, угловатой фигуркой. Ну, и одежда не девчоночья – штаны, рубаха, сапожки. Хотя, не всё в ней мальчишечье, видны отличия, чего уж там. Да и по могучей Судияровой фигуре взглядом мазнула больно уж оценивающе, как взрослая, с намёком. Неужто это и есть мастерица? – успел подивиться про себя Судияр, но дело быстро прояснилось.
– Хозяйку кликни, – повелительно бросила Элора, девчонка вспыхнула, точно от пощёчины, но промолчала и убежала за угол добротной, бревенчатой избы.
– Сурово ты с ней, – мягко упрекнул волколакшу Судияр.
– Нечего пялиться, – отрезала та. – Без глаз можно остаться.
Коротко зыркнула исподлобья.
– Тебя тоже касается.
– Злая ты какая, – вздохнул Судияр.
– Добрая… Но лучше не злить.
– Что ж мне теперь, на самого себя и в отражении не смотреть?
– Не старайся, – скривилась Элора. – Всё ты понимаешь, не настолько дурак.
Хозяйка появилась быстро, видимо была где-то неподалёку. Вышла из-за угла избы тяжёлой поступью, бухая огромными сапогами так, что земля отзывалась ровным, нутряным гулом. Обширный, кожаный фартук надёжно скрыл всё тело, оставив на виду лишь пару мощных, вовсе не женских рук, да голову на короткой, толстой шее. Волос на мастерицыной голове нашлось совсем не густо, да и те оказались стянуты тонким, кожаным ремешком; лицо тяжёлое, а взгляд угрожающий, недобрый. Судияр поёжился, точно мёрзлым сквозняком с той стороны потянуло. К такой в руки не попадай, ей-то уж точно без разницы, чью шкуру выделывать. Хозяйка глянула было на Судияра, но тут же, словно почуяла что-то, повернула угрюмое лицо к Элоре.
– Вот уж неожиданный гость! Давненько ко мне волколаки не заглядывали. А средь бела дня и вовсе впервые.
– Всё когда-то случается в первый раз, – усмехнулась Элора. – Иногда этот раз бывает и последним.
Отчётливо и громко фыркнула девчонка за широкой спиной мастерицы.
– Знаю, – кивнула женщина и растянула толстые, бесцветные губы в равнодушной улыбке. Похоже, не очень-то и испугалась.
– Я Глая. Коли уверенно ко мне идёшь, значит общие знакомые посоветовали. С чем пожаловала, серая?
– Накидку нужно сшить из волчьей шкуры.
Глая широко распахнула водянистые, голубые глаза и удивлённо хохотнула.
– Неужто своей шкуры мало?
– Не себе, – хмуро ответила Элора, резко дёрнула головой в сторону лесоруба. – Ему.
Глая смерила притихшего Судияра долгим, оценивающим взглядом, скептически хмыкнула.
– Экий увалень… В лесу нашла?
– Скорей уж он меня, – честно, пусть и нехотя, уточнила волколакша.
– И давно волки начали своих собратьев убивать?
– Уж не человеку меня упрекать! – вздёрнула подбородок Элора. – Вы своих собратьев убивать и не переставали.
– Мы, по крайней мере, из убитых шубы не шьём!
– Вот именно. Было бы хоть какое-то оправдание. А то ведь просто так… Хотя, я слышала, человеческой коже тоже находят применение?
– Вот, кстати, шкуру-то возьми, – сунулся в разговор лесоруб, заметив, как сузились в недобром прищуре чёрные глаза Элоры. Так разговор пойдёт, и волчовку шить будет некому. Здорова, конечно, баба Глая, но волчара в лесу поздоровше был, пожалуй. Ну и где теперь тот волчара? Одна шкура осталась. Сунул в руки мастерице вонючий свёрток, с облегчением отодвинулся подальше.
– Разговоры у вас завлекательные, да мне слушать недосуг, – буркнул нарочито недовольно. – Дело у меня.
– А ко мне чего пришла? – спросила Глая так, словно никакого Судияра и нет поблизости. – Я дорого за работу беру.
– Особенный был волк, – нехотя буркнула Элора. – Без тебя не справиться.
– Вот оно что, – Глая с интересом мазнула взглядом переминающегося с ноги на ногу Судияра. – Неужто лесоруб того стоит?
– Он мне жизнь спас, а я долги всегда отдаю.
– Я не просил отдавать! – уже привычно возмутился Судияр.
– А это уже не нам решать, – сурово окоротила его Глая. – Кто мы такие, чтобы традиции нарушать?
– Я о таких традициях даже и не слышал.
– Это не значит, что их нет! Ладно, возьмусь. Будет готово через три дня.
– К утру, – упрямо наклонила голову Элора. – С восходом нам в путь отправляться.
– Что ж мне, все дела ради вас бросить? – возмутилась мастерица, красноречиво потёрла широкие, тёмные ладони. Встряхнула и упёрла в бока мускулистые, покрытые коричневым налётом, руки.
– Именно так, – невозмутимо подтвердила Элора, вытрясла из Судиярова кошеля кучку монет и вложила в руку мастерице. – Я цены знаю. Здесь вдвое.
Глая судорожно перевела дух, едва не закашлялась, но перетерпела и утёрла ладонью заслезившиеся глаза.
– Приятно иметь с тобой дело, волчица, – протянула уважительно. Махнула свободной рукой, из-за спины шустро вынырнула переодетая парнем девица, схватила свёрнутую шкуру и умчалась в избу. Так же быстро вернулась и замерла в ожидании следующих указаний.
– К утру будет готово, – заверила мастерица и насмешливо подмигнула волколакше. – Полагаешь, дождёшься благодарности? А может на любовь рассчитываешь?
– Да как её можно любить? – неожиданно выскочила вперёд и задрала острый носик злопамятная девица. – Она же оборотень, волчица. Животное!
Элора снисходительно усмехнулась, скривив пухлые губы.
– Я для всего света волчица, а для своего мужчины – женщина. Впрочем, тебе этого не понять. У вас, у человеческих самок, принято поступать наоборот: всех мужиков в округе привечать, а своего грызть почём зря. Так что, большой вопрос, кто из нас животное.
Согнала ухмылку со смуглого лица и прищурилась уже вполне серьёзно.
– Твоя хозяйка женщина умная, ей объяснять не надо, а в тебе ума, что в луговой ящерке. Потому разъясню. Ты лишний раз рот не открывай – как бы глаза потом не закрыть. А лучше вообще помалкивай. И не вздумай сказать кому, кто я такая, а то ведь я тёмной ноченькой к тебе в светёлку наведаюсь – много слёз будет поутру. Но ты их уже не увидишь. Мы поняли друг друга?
– Тебе кто вообще разрешил рот открывать? – раздосадовано рявкнула на помощницу мастерица и ту точно ураганом унесло, только хвост по ветру мотнулся. Судияр глянул на тяжёлую лапищу хозяйки и всей душой поддержал девчоночью прыть. Если рот не закрывается, то обязательно нужно уметь быстро бегать. Так, глядишь, и поживёшь ещё.
