– Слушаюсь, начальник, – съязвил Вадим. Чтобы Костя заморочился поиском какой-то девчонки, это сейчас снег пойдет прямо летом, прямо посреди офиса.
Офис-менеджер вошла в кабинет уже с призывным взглядом и предусмотрительно расстегнутыми верхними пуговицами блузки, двумя.
– Звал, Кость? – садится к нему на колени и за шею обнимает так страстно, подставляя губы, полные филлера, для поцелуя. У Вики вообще ничего натурального не осталось. Костя платит хорошо и за основную работу, и за дополнительную, в обеденный перерыв. Красивая же, всегда готовая, цену себе не набивает. А у него вообще ничего, нигде, никак не реагирует. А нет, раздражение есть. Внутри где-то. Люди это вроде душой называют. И перед глазами Милена эта. Да что за ерунда такая!
– Кофе сделай, – равнодушно бросил Костя, снимая со своей шеи изящные руки. Не хватало, чтобы еще по офису разнесла, что он на красивых женщин не реагирует.
– По телефону что ли сказать не мог, – недовольно пробурчала Вика, поднимаясь и такой соблазнительной соблазнительной походкой направилась к выходу, что ни один мужчина не устоял бы. И Костя тоже. До вчерашней чертовой ночи. До чертовой встречи с этой чертовой Миленой.
Может, с Викой просто не сработало. С другими точно сбоя не будет. Сколько женщин у него было, и сколько будет еще. Неделю Костя пытался забыть встречу с Миленой. Пытался с десятью разными женщинами. Но они все не те – слишком ненатуральные, слишком доступные, слишком не такие, как эта фея, которая семь долбанных дней не выходит из головы. Мысли о ней переворачивают что-то где-то внутри. Люди называют это душой. У него давно есть ее номер телефона и точный адрес, и название института. Но зачем ему это все, вот зачем? Жил же себе как-то спокойно двадцать пять лет, наслаждаясь встречами с девочками на одну ночь, максимум на пару, если уж девочка прямо роскошная. Но если так уж не выходит из головы и (душой вроде люди это называют) на одну ночь можно встретиться. А дальше спокойная жизнь с наслаждениями разными девочками.
Она
– Милен, ну и что дальше-то? – Софья чуть ли не подпрыгивала на крыльце их института от нетерпения.
– Ничего не было. Домой отвез и уехал, – равнодушно ответила девушка. По крайней мере, надеялась, что получается равнодушно. На самом деле вот уже неделю этот наглый брутал не выходит у нее из головы и из сердца кажется тоже. Надеялась, что если поделится переживаниями с близкой подругой, хоть немного отпустит.
– Даже номер телефона не спросил?
– Спросил. Я не сказала.
– Красивый?
– Сонь, ну разве это самое главное в мужчине? Но вообще, да. Брутальный и дикий даже какой-то, от него такая сила и власть исходит, что не устоять, – начала было Милена, но увидев загоревшиеся глаза подруги, быстро добавила, – но я устояла.
– Милен, сколько можно страдать-то?
– Я уже давно не страдаю. Полтора года уж как, – отмахнулась девушка.
– Но и не веришь никому и отношения ни с кем не начинаешь, – продолжала настаивать подруга, – не все такие, как твой Антон. Не все изменяют.
– Ну да, особенно этот, – засмеялась Милена, – у него женщин было больше, чем мне лет.
– Вот именно, лет тебе уже сколько. Двадцать скоро, а у тебя еще ни одного мужчины не было. Сколько хранить-то себя можно? Какого принца ты ждешь? В прошлом веке раньше женщинами становились. И с Антоном ты сама виновата, подруга. Сколько его динамить-то можно было?
– Любил бы, подождал бы, – никому другому не позволила бы так разговаривать с собой. Но Соня не просто подружка. Она – друг. Единственно настоящий и верный.
– Милен, ты из какого века? Ну, правда, ерунду говоришь, – вздохнула Софья, – ну ладно, расскажи еще про Костю этого. Состоятельный?
– Сонь, ну вот откуда я это могу знать? – Милена прикурила вторую подряд сигарету, – но судя по часам, одежде и машине – очень.
– Ну, вот видишь, как хорошо складывается. Ты – тоже не из бедных. Красивая, молодая. Что не попробовать-то?
– Даже если и так, я что по-твоему должна сама его искать что ли?
– Может, и не надо искать. Смотри, он? – кивнула Соня на мужчину, вышедшего из дорогого спортивного автомобиля. Мужчину, приковавшего к себе взгляды всех находящихся на крыльце их института. Девушки смотрели с восхищением, парни – с завистью.
– Курить вредно, – вместо приветствия сказал Костя, отнимая у Милены недокуренную сигарету, а заодно и пачку с зажигалкой и выбрасывая в урну, – разговор есть, идем.
– Ты кем себя возомнил? – возмутилась Милена, – ты кто вообще такой? У тебя проблемы какие-то?
– Ты – моя проблема, – с раздражением ответил мужчина, и такая энергетика от него, что устоять не возможно. Стоит, опираясь на свой дорогой спортивный автомобиль. Расслабленный такой, во взгляде уверенность, на губах ироничная улыбка, это же не он к ней приехал, а она к нему прибежала. Да она бы, может, и побежала бы. Если бы не гордость и тотальное недоверие к мужчинам после первой любви, закончившейся довольно унизительно.
– Не я к тебе прибежала, – в глазах девушки вызов, в голосе металл. И уверенной походкой прочь от этого наглого дикаря, способного сокрушить не только ее гордость, но и ее саму.
– Не хами, Милена, – такой огонь в глазах, что одним взглядом к себе притягивает. Ладно бы взглядом, но ведь подходит все ближе и ближе. Он настолько рядом, что пора бежать. Бежать, не оглядываясь.
– Даже не начинала еще, – искры в ее глазах тоже притягивают. И она умеет подчинить одним только взглядом.
Они
Собрав все силы, больше моральные, конечно, отталкивает. И успела бы уйти, но разве наглый, самоуверенный дикарь позволит? Хватает за руку, притягивая к себе. Настолько резко, что ее идеально-хрупкое тело упирается в широкую рельефную грудь. И тут же одна рука в волосы, боли не причиняет, зато вызывает дикое желание тут же подчиниться, другая жжет кожу на пояснице под летним платьем. И накрывает таким сумасшедшим поцелуем, что ее сопротивление длится не дольше пары секунд. А дальше она, отпустив все тормоза, становится такой же дикой, зачем-то ныряя руками под его свободную футболку, насчитывает ровно шесть кубиков пресса. И поцелуй возвращает так отчаянно, как будто это последнее, что ей предстоит сделать в этом несовершенном мире. То, что мир несовершенный стало понятно в следующую минуту. Она готова была поехать с ним прямо сейчас туда, куда скажет и остаться с ним навсегда. Если позовет. Но он, отпустив, не позвал. Сел в свою дорогую спортивную машину и уехал. Также неожиданно, как и приехал. Оставив одну посреди опустевшего двора института, пара давно началась, все разошлись на занятия, не досмотрев такой абсурдный спектакль. Но, ей с отличием учившейся до третьего курса, сейчас было абсолютно все равно. И неудовлетворенное желание, которое пожаром разгорелось от безумного поцелуя, здесь совсем ни при чем.
Этот наглый, дикий мужчина увез сейчас с собой ее сердце.
Глава 3.
Он
Ну, вот что это было? Ну, поцеловал ее и что? Решило это проблему? Вообще нет, еще больше тянет к ней. Зачем-то опять тянет. И дело не в животных инстинктах, которыми он всю жизнь живет. Уверен, что даже, если ночь вместе проведут, не уйдет она из его головы и (душа, вроде, да?). А встречаться с кем-то, чтобы по-настоящему как взрослые или, упаси боже, жить вместе, да зачем ему это надо. У него есть прекрасный ужасный пример собственных родителей, что ничего хорошего из брака выйти не может. А точнее, что все женщины предают, и его мать в первых рядах. После десяти лет совместной жизни, ей стало скучно постоянно менять дизайн дома и сада, проводить бесконечное количество времени в салонах красоты и болтать с такими же пустоголовыми подружками. Не зная, чем занять свободное время, которое у нее было большую часть дня, его мать внезапно захотела работать в офисе, хотя очень смутно представляла, что такое работа в принципе, потому что никогда этим не занималась. Отец устроил ее в компанию приятеля, в фирму мужа она наотрез отказалась идти. Спустя пару недель стало понятно почему. Мать, устав вбивать никому не нужные данные в компьютер (а что ещё поручить, если ничего не умеет и учиться не желает), переспала практически со всеми сотрудниками мужского пола, некоторые были младше нее лет на десять. И ладно бы там действительно к кому- то вспыхнуло какое-то сильное чувство. Конечно, этого Костя тоже не понял бы, но в принципе, по большому счету мог. А так, просто от нечего делать, вместо хобби, пока отец с утра до ночи пропадает в своей компании и командировках, зарабатывая ей на очередную ненужную шубу или украшение, которые не помещались уже даже в сейфе – это дикость. Когда отец узнал о новом увлечении матери, то, конечно, подал на развод. А чтобы не травмировать девятилетнего сына всеми ужасами драматичного расставания, его отправили учиться за границу в закрытую школу, милостиво разрешая приезжать два раза в год на две недели, окончательно вернули только через десять лет. Отец купил ему бизнес, приносящий стабильную прибыль и большой красивый загородный дом, дальше ограничился редкими звонками с вопросами не нужно ли чего, может денег. Нужно, папа, внимание твое нужно и простое человеческое общение, а деньги я и сам заработаю. Не беспокойся, не разрушу подаренный бизнес. От души подарок же был. А мать, отказавшаяся от него еще шестнадцать лет назад, не звонила вообще. Но ее можно понять, она торопится прожигать жизнь, ведь молодость уходит быстро и безвозвратно, за границей на отступные, полученные от бывшего мужа, чтобы не претендовала на его компанию и половину имущества. Где уж тут время на общение с сыном найти. Поэтому никакой семейной жизни, никаких серьезных отношений, никакой любви. Любовь – это в бабских сериалах. В жизни – только расчет и грязь. Ему прекрасно самому по себе, с девочками на одну ночь, максимум на пару, если уж совсем шикарная. Только вот уже две недели никакие девочки не нужны – ни шикарные, ни роскошные – никакие, кроме этой Милены, феи недоделанной. И не спасает ничего – ни работа, ни спорт, ни алкоголь – вообще ничего. Одно желание – приехать к ней, забрать и не отпускать больше никогда и никуда. Чтобы только его. Чтобы навсегда.
Она
Ну, вот что это было? Приехал, поцеловал и уехал. Внес какой-то треш в ее размеренную жизнь без мужчин. Она один раз попробовала серьезные отношения, эксперимент не удался. Все, достаточно. И так больше, чем возможно, сделала. У нее есть прекрасный ужасный пример собственных родителей, что ничего хорошего из отношений, а уж тем более брака выйти не может. После пятнадцати лет совместной жизни, отец увлекся красивыми девочками, которые с каждым разом становились все моложе и моложе. Нынешняя младше нее самой на два года. Мать знает и терпит, терпит, терпит. И делает вид, что все в пределах нормы, у мужчин так бывает. И обоим не до дочери. Купили дорогой автомобиль, роскошную отдельную квартиру в элитном жилом комплексе, недалеко от института, и стабильно пополняют карту, не интересуясь, куда тратит. Звонят иногда, спрашивают, не нужно ли чего. Нужно, внимание ваше нужно и простое человеческое общение. А деньги я сама заработаю, учусь на отлично и цель уже есть, чему хотела бы жизнь посвятить. Но совершенно точно не семье или любимому мужчине.
Да и что это за чувство такое любовь? Любовь – это в красивых сериалах. В жизни – только унижения и грязь. А ей и одной прекрасно. Безо всякой любви и мужчин. Только вот уже две недели из головы, да и из сердца тоже не выходит этот наглый, брутально-красивый дикарь. И не спасает ничего – ни учеба, ни клубы, ни шопинг – вообще ничего. Одно желание – чтобы приехал, забрал и не отпускал больше никогда и никуда. Чтобы только ее. Чтобы навсегда.
Они
Милена вышла после последней пары из института. Наушники, музыка погромче и домой. Она любила долго и много гулять, несмотря на имеющийся автомобиль, которым практически не пользовалась, хотя гонять любила и неплохо умела. Мысли о том, пойти сегодня в клуб или все же остаться дома, прервал резкий скрежет тормозов уже знакомой машины.
– Ты идиот что ли? – искры в глазах не заставили себя ждать. Он скучал по ним. И по глазам, и искрам. Боже, в кого он превращается?
– Садись, – перегибаясь через пассажирское, распахивает дверцу. Весь такой властный, наглый и дикий. Она скучала. И по голосу, и по требовательному тону. Боже, в кого она превращается?
– Зачем? Я прекрасно дойду пешком.
– Не зли меня, садись, поговорим.
– Даже еще не начинала, – легким жестом откидывает роскошные длинные волосы и улыбка такая притягательная.
– Садись, говорю или опять помочь? – не отстанет же. Проще согласиться. Да и тянет. Черт, ну почему так тянет, с бешеной скоростью притягивает.
– Бесишь!
– Взаимно, Милена.
Она едва дверцу успела захлопнуть, а он тут же за шею сзади и к себе в небезопасный, но такой притягательный мир, накрывает ее губы поцелуем, от которого по телу разлетаются искры фейрверка, а свет вокруг перестает существовать. В этот раз девушка и секунды не сопротивлялась.
– Вот что ты делаешь? – но не возмутиться не могла, вырываясь после, – отпусти меня уже. Что ты хочешь от меня?
– Проблему нашу решить хочу.
– У меня с тобой нет никаких общих проблем, – дыхание все еще сбивается.
– Да ты что? Мы хотим друг друга, с первого взгляда хотим, больше нет смысла скрывать. Сейчас по-быстрому переспим и разбежимся. Проблема будет решена, – вот он серьезно сейчас? Похоже, да.
– Ты больной что ли? С чего ты взял, что вообще мне интересен?
– С того, что, если бы это было не так, ты бы сейчас выскочила из машины, не забыв хлопнуть дверью, а перед этим попыталась ударить, я бы не позволил, конечно, непременно поцарапав своими длинными ухоженными ногтями, и что-то такое типа «хам» или « придурок» сказала бы тоном, каким вы умеете. Вместо этого ты ответила на поцелуй с такой дикостью, какой я еще не встречал, и твоя нежная ручка лежала у меня на том месте, куда приличные девочки до свадьбы не смотрят, – под конец своей речи Костя уже откровенно смеялся.
«Господи! Ну руками-то зачем полезла?» – Милена инстинктивно спрятала руки, которые она действительно, перестала контролировать на время поцелуя, под шелковый шарф, лежащий у нее на коленях. Она вообще себя с трудом контролировала рядом с этим Костей. Черт бы его побрал!
– Ну, так едем, проблему решать? – и в глазах откровенное издевательство. От него, конечно, не укрылся ее жест.
– Поехали, – вздохнула Милена, сдаваясь, – куда поедем?
– Ко мне. Может, даже чаем напою, если время останется, – улыбнулся Костя, сжимая свободной от руля рукой ее колено. Ну, как тут сопротивляться, когда так кроет рядом с ним, – но можем и в гостиницу.
– Нет, лучше к тебе, – поспешно ответила девушка, накрывая его сильную руку своей нежной, едва заметно дрожащей. То ли от предвкушения, то ли от страха, то ли от осознания того, что она творит какую-то дичь. Но ничего сделать с собой не может. Тормоза уже отпущены.
– Да не дрожи, Милена, тебе понравится. Пока еще никто не жаловался, – вот вроде грубости говорит, но так обаятельно, что кроет еще сильнее. И в машине искрит уже так, что успеть бы доехать, пока пожар не разгорелся.
– Не мог не похвалиться своим бесконечным списком не блещущих интеллектом девочек, да? – ну что за дерзкая блондинка. Ни одна девушка еще так с ним не разговаривала. И это тоже заводит нереально.
– Интеллект в девушках не главное, Милена. Я вот больше всего красивую грудь и длинные ноги ценю, – и так пошло улыбается, что притягивает еще сильнее, хотя куда уж больше-то? Но во взгляде на секунду проскальзывает что-то такое, что Милена понимает, что он несерьезно. Трудно, конечно, девушкам с интеллектом, его девицы, наверняка ничего такого в его глазах и не думали замечать.
– Поехали уже. Бесишь!
– Взаимно, Милена!
Двадцать минут и они уже в его роскошном загородном доме. Из машины, конечно, он ей выйти не помогает. Он же брутал, дикий и невоспитанный. Но именно это и притягивает. До дрожи, до одури, до сумасшествия.
Остановившись перед входной дверью, Костя обернулся и, внимательно посмотрев в глаза, уже серьезно спросил: «У тебя есть пять секунд, чтобы передумать. Если войдешь, я уже не отпущу тебя, Милена.» Распахивает дверь, предоставляя девушке право выбора. Милене хватает двух, чтобы уверенно перешагнуть порог его красивого дома, оставляя позади все сомнения и понимая, что привычного мира для нее больше существовать не будет. Никогда.
Глава 4.
Пожар разгорелся, едва захлопнулась входная дверь. Костя, обычно предпочитающий не вести разговоров с девушками ни до, ни после, а уж тем более в процессе, почему-то не удержался от комплиментов Милене, какая она красивая, чувственная и отзывчивая.
Перешагивая через оставшуюся на полу в коридоре их одежду дорогих брендов, Милена уверенно направилась за Костей в его спальню. Конечно, ей сейчас было не до экскурсии по большому красивому дому, но поднимаясь по лестнице, успела отметить, что этот дом такой же, как и его хозяин – роскошный, но какой-то уж слишком одинокий.
Оказавшись в спальне на огромной кровати, Милена, задыхаясь от возбуждения, позвала: «Кость, послушай, мне надо тебе сказать».
– Я тебя спрашивал, готова ли ты, и предупреждал, что не отпущу, если войдешь. Ты согласилась, я не буду ничего слушать, Милена. И не говори мне сейчас, что не хочешь. Хочешь. Может, даже сильнее, чем я, – дыхание сбивалось, но руки, гладившее идеальное тело девушки не останавливались. Удивительно, Костя был сильным, даже грубым, но совсем не причинял боль. Его движения вызывали единственное желание – стать только его, навсегда.
– Кость, – Милена все же отстранилась, хотя было нелегко и не только потому что не отпускает, сама не хотела останавливаться ни на секунду, – у меня еще не было мужчины. Ты – первый.
– Что? – Косте показалось, что ослышался.
– То, что слышал. Повторять не буду, – и опять эти искры в серых глазах и почему-то злость. Он-то в чем виноват.
– Как ты вообще умудрилась при твоей внешности и поведении остаться девственницей? До двадцати лет! – а про себя «Черт! Черт! Черт! Только этого не хватало. Все с этой Миленой не так».
Косте нравились опытные женщины, которые знают, чего хотят сами и могут доставить удовольствие ему. Было когда-то однажды с наивной девочкой, захотелось экзотики, но ему совсем, совершенно не понравилось: стесняется, лежит неподвижно – никакого удовольствия она, конечно, не получила, и он соответственно тоже. Несмотря на всю свою брутальность, дикость и грубость, Костя всегда заботился о том, чтобы женщины уходили от него довольными и удовлетворёнными.
Хотя вот Милена совсем не похожа на ту девочку. Ведет себя откровенно, не стесняется совершенно, горячая такая и отзывчивая. Может, разводит его, она способна. Наверное. По крайней мере, с ней все не так, как с другими. Вообще не так. Совершенно.
– Слушай, Кость, – Милена расценила паузу по-своему и даже не подумав прикрыться, встала с кровати, подняла свое белье и начала одеваться, – если это настолько для тебя проблема, я сейчас поеду найду кого-нибудь, кто по-быстрому лишит меня девственности и вернусь к тебе.
– Да постой ты, – Костя успел поймать девушку за руку, – что ты дерзкая-то такая?
– Какая есть, – вызов в глазах, но позволяет уложить себя обратно на кровать, – не нравится, могу уйти.
– Милен, пора бы уже понять, что ты выйдешь из этого дома тогда, когда я этого захочу, – этот голос может растопить лед, свести с ума, воспламенить или все сразу.
– Ну, так делай тогда что-то, чтобы осталась. Если я захочу уйти, ты меня не удержишь, Кость, – этот взгляд может заморозить, свести с ума, превратить в дым или все сразу, – пора бы уже понять.
– Что же ты дикая такая-то, – вздохнул мужчина, – но мне нравится. С ума схожу от тебя, – для Кости невероятное признание. Слова, которые он впервые сказал девушке, – я постараюсь аккуратнее.
– Не стоит, Кость, – прямой взгляд в потемневшие от желания глаза, – я хочу узнать тебя настоящего.
И совершенно не типично для девочки, у которой сегодня первый раз, Милена сама направляет в себя внушительный аргумент неистового желания Кости.
К счастью, Милена относилась к тем девушкам, которые не только не испытывают боли в первый раз, но и получают удовольствие.
– Шикарная ты, Милена, – мужчина сегодня был на удивление разговорчив.
– Ты – тоже ничего такой, Кость, – прошептала девушка, проводя нежными пальчиками по его рельефном торсу.
– Всего лишь ничего? – усмехнулся мужчина.
– Ну ладно, мне было нереально, безумно хорошо, – снисходительно улыбнулась Милена, – но мне же не с кем сравнивать. Может быть, и лучше бывает,– обижать не планировала, но и сближаться откровенными признаниями тоже. А так хотелось, чтобы Костя стал единственным.
– Расскажешь потом, как сравнишь, – бросил равнодушно, не показывая, насколько сильно задели его слова девушки. Не о том, что, возможно не самый лучший. Тут не сомневался – ей было дико хорошо. Но осознание того, что у нее будут другие мужчины вызывало нереальную боль. Безумно хотелось стать для Милены единственным, – идем, чаем напою. Обещал. Заслужила, к тому же, – улыбнулся Костя, вновь превращаясь в хама и дикаря.
– Может, покрепче что? – Костя дождался, пока домработница выйдет из огромной кухни и пересел поближе к Милене, борясь с потребностью взять ее за руку. Нельзя. Секс сексом, а это уже – близость.
– Я редко пью, – улыбнулась Милена, пытаясь побороть желание накрыть его руку своей, – хотя дома полный бар. В основном позволяю себе в минуты отчаяния.
– Аналогично, – ответил на ее завораживающую улыбку Костя.
