Мария Юрьевна Сафаргалеева "Тайные символы"

– Я просила вас прийти ко мне на исповедь.

Леон бережно налил в чашку воды и помог старой Терезе выпить.

– Вам так легче будет разговаривать.

– Мне уже никогда не будет легче, отче, – глянула на распятие Тереза.

Леон взял ее за руку и сжал в своих ладонях, давая почувствовать свое тепло и присутствие. Она могла умереть с минуты на минуту, поэтому заслужила подобное отношение от тех, кто был способным ее понять.

– Мне сказали, что вы хотите исповедаться только в моем присутствии?

Тереза кивнула, не убирая руку из ладоней ксендза.

– Но к исповеди дайте мне честный ответ.

Неожиданное требование заставило Леона насторожиться, однако он согласился.

– Они уже обратились к вам? – шепотом произнесла Тереза.

Леон согнулся к ней ближе, поскольку не расслышал все слова.

– Они вас нашли уже, отче?

– Кто они? – не понял Леон.

В глазах Терезы засветилось облегчение, словно она поняла, что еще есть время на правду. Старая монахиня нуждалась в исповеди больше всего на свете.

– Вам не звонили? И никто за вами не следил?

Леон внимательно прислушивался к каждому слову.

– Я не понимаю вас. Возможно, вы имеете в виду полицию?

– И полицию тоже…

– Из полиции звонили, приказывая никому не рассказывать о теле. Обещали со дня на день прислать детектива, которому доверят расследовать дело погибшего.

Тереза указала рукой, что хочет попить воды снова.

Леон помог подержать чашку, так как руки старухи были очень ослаблены.

– Они придут к вам, отче. Придут под видом тех, кому вы будете доверять. Предложат сначала быть им другом, начнут оказывать определенную помощь. Дадут вам большой взнос на строительство храма, или пообещают для начала перспективу карьерного роста…

– О ком вы говорите? – спросил Леон.

– Наша душа – драгоценна. Она с нами и в этом мире, и в других. Легко ее продать, но потом ею будут пользоваться новые владельцы.

– Давайте перейдем к исповеди, – чувствовал себя неловко Леон.

– Исповедь началась, – не отводила от него взгляда Тереза. – Дайте мне слово перед распятием, что за вами не следили, когда вы ехали сюда.

Леон не понимал о чем речь, но счел нужным согласиться с Терезой.

– За мной точно никто не следил. Меня беспокоит другое…

– Вас беспокоит, как за шестью замками мог оказаться парень с рогами.

Он внимательно посмотрел на Терезу. Леон хорошо помнил, что старуха потеряла сознание еще до того, как открылась дверь. До самой больницы она не имела возможности с кем-то поговорить о найденном теле, да и потом в таком состоянии ей бы ничего не рассказали.

– Шесть крепких замков и шесть ключей к ним. Шесть разных печатей.

– Они имели какую-то символику?

– Все в мире имеет какую-то символику. Их создали, чтобы сдержать зло.

– Вы про парня с рогами?

– Я про то место, о вратах в другой мир. Мы же не знали, что там…

– Какие врата?

– Он рассказывал нам о великом открытии, которое изменит историю. Говорил, что нам первым дано прикоснуться к божьей природе. Однако, это была ложь.

– Какая ложь?

– Я просила отца не верить ему. Умоляла рассказать все, но одержимость познать природу зла поглотила его мысли.

– О ком вы говорите, сестра? – Крики, рычание, стоны. Они не прекращались. Не одна сестра молилась за упокой души. Леон постепенно терял смысл, но не прекращал слушать исповедь.

– Возможно, если бы не он, то Яков родился бы нормальным…

Последние слова Терезы заставили Леона еще больше насторожиться.

– Яков? – спросил он, услышав указание на что-то важное.

– Мы приняли грех на душу и скрыли.

Господи Великий, могучий творец Неба и Земли. Что такое Врата?

Тереза выглянула в окно, а потом вдруг начала задыхаться. Через мгновение над ней засигналил аппарат. Через чрезмерные эмоции, сердце старой опять начало активно сражаться. Одно упоминание имени заставило ее почувствовать прирост пульса, что в этой ситуации могло завершиться смертью.

– Продолжайте, – попросил Леон Вишневский.

– Я была моложе, я поверила. Мы должны остановить зло. Кто-то должен остановить зло.

– Какое зло? Объясните, что вы говорите?

Старуха вцепилась в руку, втиснувшись ногтями в плоть. Однако Леон не оттолкнул больную от себя, вытерпев боль ради правды.

– Наши души будут гореть за содеянное в адском огне.

– О ком вы говорите? Кого вы называете Яковом?

Тереза попыталась продолжить рассказ, однако не смогла побороть болезнь. Сердце вырывалось из груди через тяжелые воспоминания. Эмоции напоминали глыбу, которая упала на нее сверху и начала душить.

– Я…

Слова застревали где-то в горле, не давая возможности завершить исповедь.

– Сестра.

Леон бросился к двери и стал звать на помощь. Через мгновение в палату забежали двое врачей и несколько медицинских сестер. Его попросили подождать в коридоре, пока будут проводить реанимацию.

– Помоги ей, Господи Всемогущий.

Молитва Леона поразила собравшихся в коридоре. Ксендз чуть не до крови сжал в руках крестик, моля Бога Отца, Бога Сына и Святого Духа дать шанс завершить исповедь и открыть тайну. Слишком поздно он понял, что единственной в курсе гибели парня с рогами была только одна сестра Тереза. Именно она просила его не трогать замки на дверях, пугая жуткими историями о демонах и врата в другой мир. Тяжелые признания, которые складывались словно мозаика, пугали. Однако только они вели к правде.

Леон чувствовал, что не сможет остаться в стороне и дать остаться на свободе убийце. И жить дальше с тайной после увиденного он сам не научится. Все тайны созданы, чтобы их раскрывали.

Прошло почти пол часа. Врачи сделали все необходимое, однако спасти монахиню у них не получилось. Старое сердце отказывалось работать после стольких стрессов.

Тереза отошла на руках у врача, так и не услышав желаемых слов после исповеди. Ей не удалось раскрыть свою тайну даже не смертном одре.

Леон долго сидел у тела, читая знакомые наизусть тексты. Когда за телом пришел врач с медбратом, он поднялся и сказал над покойницей.

– Я не услышал до конца твоей исповеди, но уверен, что Господь простил. Он знал про твои грехи, и он никогда никому не отказывает в покаянии.

Тело вынесли, оставив ксендза в шоковом состоянии рядом с кроватью. Леон сел у окна и посмотрел на улицу, чтобы убедиться, точно никто за ним не следил.

Сначала взгляд приковали к себе двое патрульных, потом отец перевел глаза на подоконную раму, где лежал старый снимок группы молодых лиц где-то у реки. На обратной стороне была написана только одна строка: «Мой грех тяжелый, его не отмолить! Бог не прощает отступников».

Чужая паранойя

На улице начался снегопад, хотя до заката ничего не предвещало бури. Леон вышел из больницы подавленный, чувствуя горький привкус после исповеди. Тереза должна была сказать что-то шокирующее, долго готовилась к этому, но Господь решил забрать ее к себе быстрее. Она словно догадывалась, что такое может случиться, поэтому на всякий случай оставила фото с намеком на свой грех.

«Откуда старая монахиня могла знать о парне с рогами?».

Леон шел по заснеженной улице, не обращая внимания на пешеходов. Они прятали лица от бури, используя медицинские маски. Во времена пандемии такой аксессуар мог стать ненавистным для продавцов магазинов, а мог здорово выручить тех, кто не хотел быть узнанным в городе.

«Его звали Яков!».

Мысли одна за другой атаковали, не давая ему покоя. К оставленному неподалеку автомобилю нужно было пройти немного, но те несколько сотен метров казались Леону путем на Голгофу. Он шел и тянул за собой чужой крест. Тереза словно нарочно умерла, оставив его с тайной.

«Возможна ли такая аномалия у человека?».

В мгновение просигналил автомобиль, давая знать, что на светофоре красный цвет. Леон со стыда чуть не провалился под асфальт, когда десяток пешеходов вернулись к нему с неодобрительным взглядом. Дорога не место для тех, кто мысленно летает над миром. До обещанных церковью садов оставался один шаг.

– Нельзя переходить на красный, – посоветовал Леону мальчик, который шел с мамой через пешеходный переход. – За такое можно иметь дело с полицейскими.

– Благослови тебя Господь, мудрая деточка, – ответил Леон.

Оказавшись на другом краю дороги, Леон увидел рядом со своим автомобилем мужчину в черном пальто, который прятался от снега. Сначала ничего не предвещало тревоги, однако за две минуты стало понятно, что странный мужчина присматривается, оценивая салон. Леону стало как-то не по себе. Он не мог после разговора с Терезой не почувствовать чего-то подозрительного рядом.

«Они придут под видом тех, кому вы поверите!».

Не хотелось идти к незнакомцу, имея важную фотографию в руках. Однако без автомобиля обратно в монастырь не вернешься, а внутри еще и мобильный заряжался. Нужно было что-то придумать, чтобы избавиться от наблюдателя.

Сначала ксендз зашел в кафе, из которого открывался обзор на машину. Там заказал себе чашку фруктового чая и присел у окна. Однако, как только ему принесли заказ и пришлось рассчитаться, незнакомец внезапно исчез. Как назло, постоял, подождал, а потом растворился в пурге.

Не затрагивая чая, Леон направился на стоянку и убедился в том, что незнакомец не был предметом воображения. Правое колесо кто-то пробил и оно спустило больше половины.

На такой машине далеко не уедешь. Ко всему этому добавлялось еще и то, что в багажнике не было запаски, которую он мог установить.

– Прости им грехи, Господи, – сказал Леон, взглянув на себя в зеркало. – Кому, им? – он не мог поверить, что так быстро поверил в идею со слежкой.

Паранойя Терезы оказалась намного сильнее и заразнее.

Телефон зарядился, но не появилось ни одной мысли кому нужно звонить в такой ситуации. Полицейские приедут, и злоумышленника не смогут застать. Они еще могут насмехаться, что священник сошел с ума после больницы.

«Чего сидеть и ждать? Собирайся в дорогу, а машину заберешь потом».

Леон вышел, захватив с собой телефон и чужую фотографию. От нее веяло чем-то опасным и холодным, что напоминало энергетику кладбища.

Добравшись до окраины города, где находился автовокзал, Леон несколько раз оглянулся с тревожными предчувствиями. Дважды ему казалось, что за спиной кто-то пытается за ним следовать. Наконец, чтобы убедиться в слежке, он внезапно свернул в переулок и спрятался за углом кирпичного дома.

«Почему они идут за мной?».

Предчувствия подтвердились.

Через две минуты мужчины в черном прошли мимо и направились к автовокзалу. Они будто спешили кого-то найти, рассматривая вокруг себя всех направляющихся к станции людей.

«Там и ищите!» – дал волю давно забытой гордыни Леон.

Он отправился к другому концу переулка, пытаясь найти выход из него, но за три минуты услышал позади себя быстрые шаги мокрых туфель. Они смогли выследить его даже в таком тесном месте.

Оказавшись в тупике, преследователи решились пойти обратно и добиться своего.

«Тереза предупреждала, но я не послушал!».

Леон инстинктивно опрокинул бачок с мусором и перешел на бег.

Двое незнакомцев не долго колебались, бросившись активно догонять отца. Один из них вытащил из кармана нечто похожее на пистолет и попытался прицелиться.

Заметив впереди крутой поворот в другой переулок, ксендз резко ускорился и проскочил мимо нескольких разбитых деревянных ящиков. Двойка от него совсем не отставала, поэтому нужно было приложить еще больше усилий.