Федор Галич "Sexбомба"

Сейчас я больше секса хочу жрать

Горячие пельмени и холодненькое пиво!

Ведь ты не станешь сильно возражать

И истерично на меня орать,

Коль будет пивом от меня вонять

И жареными, до румяной корки, мясками, завёрнутыми в тесто?

Лара улыбнулась и, переключив стиль общения с «прозы» на «стихи», подыграла своему партнёру:

Мой дорогой, любой твой запах изо рта

Мне служит сильным афродизиаком!

И он гораздо ароматней для меня,

Чем лучшие французские духи

И запах крови для серийного маньяка.

Кирилл, захлопав в ладоши, с уважением посмотрел на растворяющуюся в нём «поэтессу» и воскликнул:

Прекрасная актёрская игра!

И окажись, сейчас, на этом месте Станиславский,

То он поверил бы безропотно тебе!

Возможно б, даже, стал немножечко стесняться!

А после б вызвал на дуэль меня,

Чтоб насмерть за руку твою и твоё лживое, искусственное сердце драться!

Лара громко захохотала и, перевоплотившись из поэтессы в литературного критика, озвучила свой неутешительный вердикт:

– Ты сочиняешь стихи, как Незнайка! «Я ПОЭТ, ЗОВУСЬ НЕЗНАЙКОЙ, ОТ МЕНЯ ВАМ БАЛАЛАЙКА» – процитировала детского классика девушка, подражая голосу мультипликационного героя.

– Ух ты, здорово! – удивился Кирилл и сел перед Ларой на корточки. – Ты знакома с творчеством Николая Носова?

– Я знакома с творчеством всех русских писателей, – гордо сообщила Лара, задрав кверху нос. Затем покосилась на Кирилла и вполголоса добавила: – И иностранных тоже. Хочешь, я прочитаю тебе наизусть «Ромео и Джульетту» на родном языке Шекспира?

– Не надо. Я тебе и так верю, – отмахнулся от Лары рукой Кирилл, опять почувствовав себя идиотом, экзаменующим высокоразвитый «искусственный интеллект». – Подозреваю, что в твоей виртуальной памяти поместилась не только вся художественная литература, но и вся история, музыка и обществознание с географией. Не удивлюсь, если ты мне и Моцарта с Бахом на фортепиано виртуозно сыграешь.

– Запросто, – подтвердила Лара и начала играть на воображаемом инструменте. – И не только Моцарта. Могу для тебя и «Мурку» сбацать!

– Давай, потом? – взмолился Кирилл, сложив перед собой две ладошки, как индус. – А то я точно помру с голоду, и тебе придётся играть траурный марш.

– Шопена? – вновь блеснула своей музыкальной эрудицией Лара и напела печальную мелодию.

– Ага, ту самую, – подтвердил Кирилл и, подняв с пола пакет с продуктами, направился с ним на кухню.

Высыпав пельмени на раскалённую сковородку, он бросил в неё сливочного масла и перемешал ложкой. Пельмени весело зашкварчили, «плюясь» раскалённым маслом по сторонам.

– Ты будешь есть эти угли? – брезгливо поморщилась Лара, взирая на уже подгоревшие с одной стороны пельмени и валивший из сковороды густой синий дым.

– Это не угли, а маленькие «чебуреки», – облизываясь, ответил Кирилл и, не спуская с пельменей глаз, в предвкушении скорой трапезы застонал. – М-м-м, обожаю это «холостяцкое жаркое» с холодненьким пивком!

– Мои внутренние датчики сигнализируют мне о том, что начался пожар и мне нужно срочно покинуть помещение, – пятясь от плиты, проинформировала своего хозяина Лара, отгоняя от себя рукой дым.

– Пойди в комнату, поваляйся на кровати, посмотри телевизор. До спальни кухонные запахи не долетают, – посоветовал Кирилл, не отвлекаясь от процесса готовки.

– Я лучше схожу в душ, подмоюсь.

– В смысле? – повернув голову к Ларе, удивлённо спросил Кирилл, на миг позабыв о пельменях, и указал взглядом на промежность девушки, – Там?

– Да, – спокойно ответила девушка, продолжая разгонять дым вокруг себя. – А что здесь такого? Обычная гигиена.

– Но ты ведь робот, – тактично напомнил Кирилл, постучав ложкой о металлическую поверхность сковородки.

– Я СЕКСробот! А это значит, что у меня ТУДА кое-что попадает, – раскрыла Лара давно известную всем взрослым мальчикам истину, похлопав ладошкой по лобку. – Ты хочешь, чтобы у меня там проросли «маслята» или всё засохло и превратилось в «сухое молоко»?

Кирилл отрицательно помотал головой, но мысль о том, куда потом девается его сперма, «вонзилась» в его мозг. По выражению лица парня Лара догадалась, о чём он думает, и пояснила:

– У меня ТАМ всё, конечно, дезинфицируется в автоматическом режиме и перерабатывается, но желательно ещё и промывать «влагалище» водой после процесса совокупления. Ты же компьютер свой иногда протираешь внутри? Хоть и не спускаешь в него свою семенную жидкость.

– А у тебя там ничего от воды не заржавеет? – всерьёз забеспокоился Кирилл о механическом «здоровье» своей сожительницы.

– А у женщин ржавеет? – заменила Лара долгие объяснения принципов работы своего «полового устройства» на конкретный пример, чтобы Кириллу было понятнее.

– Нет, конечно, – хихикнул Кирилл.

– Почему, тогда, у меня должно? – пожала плечами Лара и, расстегнув шорты, оголила свой половой орган. – Моя вагина абсолютно идентична человеческой и отличается лишь только тем, что изготовлена из нежного кожезаменителя.

– А, ну тогда иди, – не стал удерживать чистоплотную девушку Кирилл и отвернулся к плите, чтобы спрятать от неё округлённые от удивления глаза. – Чистое полотенце возьми в шкафу, в спальне. Найдёшь?

– Если я легко могу найти иголку в стоге сена и при желании отыскать мозг в жопе, то уж полотенце-то в шкафу найду тем паче, – с иронией произнесла Лара и, кокетливо подмигнув Кириллу, покинула кухню.

Дожарив пельмени, Кирилл снял сковородку с плиты и, подложив под неё деревянную подставку, установил её на кухонный стол. «Мурлыкая» себе под нос песню «Губит людей не пиво, а губит людей вода», он достал из морозильной камеры холодильника запотевшую бутылочку пива и, ловко откупорив крышку, сел ужинать.

Когда Кирилл доедал последний пельмень, в кухню вошла абсолютно голая Лара и, окинув взглядом всё ещё задымленное помещение, заботливо поинтересовалась, – Ну, что, ты тут не задохнулся в дыму?

Кирилл, ещё не привыкнув к тому, что по его квартире ходит голая копия самой желанной женщины в мире, поперхнулся и закашлялся.

Лара подбежала к окну и, открыв его настежь, начала причитать, – Ты хочешь отравиться угарным газом?

– Ты что делаешь? Закрой окно, простудишься после душа! – сквозь кашель кряхтел Кирилл, активно жестикулируя.

– Я не могу простудиться. Ты что забыл? – укоризненно напомнила девушка о своей искусственной физиологии.

– Ну, всё равно, надень что-нибудь! А то тебя увидят в окно соседи и подумают, что мы нудисты или кулинарные извращенцы, готовящие еду голышом, – испугался за свою репутацию Кирилл, но больше за то, что его красавицу могут увидеть посторонние мужчины.

– У меня из одежды только шорты да майка. А их натянуть на мокрое тело сложно, – нашла уважительную причину своей наготы Лара, прикрывая окно шторой. – Сейчас обсохну немного и надену свой «комплектный» костюм.

– Хорошо. Согласен. Не подумал об этом. Мой косяк. В ближайшее время мы обязательно купим тебе домашний халат и пополним твой гардероб, а пока надень любую мою рубашку, – стоял на своём Кирилл, чувствуя, как его влечение к женской плоти начинает теснить насыщение его собственной плоти пивом и пельменями.

– Ты поскорее хочешь меня одеть потому, что до сих пор стесняешься голого женского тела? – предположила Лара, заглядывая Кириллу в глаза.

Пронзительный взгляд девушки был таким прозорливым, обезоруживающим и убедительным, что Кирилл был готов согласиться со всем, что ему «инкриминировали» и даже сознаться в том, что это именно он убил Джона Кеннеди.

– Предлагаю избавиться от этого комплекса прямо сейчас, – торжественно объявила девушка, сняла с крючка фартук и повязала его на талии, словно мясник, собиравшийся разделывать мясную тушку. – Первое психологическое упражнение называется «спелая дыня». Оно устраняет тактильный зажим и борется со страхом первого прикосновения к телу незнакомой женщины. Для начала, забудь, что я женщина, а ты мужчина. В данный момент я – «продавец» «дынь». Ты – «покупатель». Твоя задача определить, какая «дыня» у меня спелее: левая или правая? Определить это можно только наощупь. Готов? – спросила Лара и, подперев свои «дыни» руками, склонилась над кухонным столом.

– Готов! – азартно ответил Кирилл, не сводя глаз со спелых «плодов» «продавщицы».

– Тогда, вперёд! – скомандовала «продавщица» и подсунула «дыни» ещё ближе к «покупателю».

Кирилл вытер вспотевшие ладошки об штаны и сосредоточенно взялся за обе «дыни» одновременно. Слегка надавив на них пару раз, он разжал пальцы и опустил руки на кухонный стол.

– Ну как, вам, «товар»? – заискивающе полюбопытствовала «продавщица», голосом опытного маркетолога.

– Хороший, – сглотнув слюнку, честно признался «покупатель», переводя взгляд то на одну, то на другую «дыньку».

– А хотите потрогать «дыни» самого «продавца»? – неожиданно расширила «ассортимент» девушка выпрямившись.

– Хочу, – не раздумывая, согласился «покупатель» и, встав из-за стола, смело взял «дыни» «продавщицы» в свои руки. Помяв их как следует, он замычал от удовольствия и сделал экспертное заключение, – Это самые спелые «фрукты», которые я, когда-либо, держал в руках.

– Как вы можете это утверждать, коли вы, ещё, не держали в своих руках мой «персик»? – наигранно обиделась «продавщица», задрав вверх фартук.

– М-м-м, какой «персик», – простонал «покупатель» и, с вожделением, просунул руку между ног «продавщицы».

– А посмотрите, какие у меня «арбузы»! – повернулась спиной «продавщица» и отклячила попку.

– О, какие крупные ЯГОДицы! – засопел носом «покупатель», шлёпая по ним ладошкой, будто бы проверяя «арбузы» на спелость.

– А теперь представь, что я не «продавщица», а твоя соседка, – поменяла концепцию игры Лара, переводя «пациента» на следующий уровень бесцеремонности.

– Та, с которой я каждое утро встречаюсь в подъезде, когда иду на работу? – уточнил Кирилл с надеждой в голосе.

– Да, – эротично облизывая губы, страстно ответила Лара, медленно опускаясь перед ним на колени.

– Нет, не здесь, – остановил Лару, Кирилл, поднимая её на ноги. – Пойдём на лестничную клетку.

Схватив девушку за руку, он притащил её в прихожую, надел на неё длинный осенний плащ, вывел из квартиры в подъезд и грубо затолкал девушку в лифт.

Заблокировав дверь, Кирилл повернулся к испуганной «соседке», крепко схватил её за горло и, прижав к стенке лифта, пригрозил: – Будешь орать – задушу. После чего, свободной рукой расстегнул молнию на своих брюках и, вынув член, с силой вогнал его в трясущуюся от страха «соседку».

Через пять минут, растрёпанные, запыхавшиеся и весёлые, Кирилл с Ларой вбежали обратно в квартиру и захлопнули за собой дверь.

– Ни фига себе, чего мы натворили! – прошептал Кирилл, чувствуя себя дерзким вандалом, осквернившим лифт. – Надеюсь, этого никто не видел. Иначе домоуправление меня оштрафует, участковый поставит на учёт, а соседи будут бояться заходить со мной в одну кабину.

– Да, уж. Шоу ты устроил «БУДЬ ЗДОРОВ!» – поддакнула Лара, приводя себя в порядок. – Я-то наивно полагала, что ты романтичный застенчивый задрот, а ты оказывается лютый извращенец!

– Откуда ты, вообще, нахваталась таких слов: «задрот», «лютый»? – возмутился Кирилл, от обиды наморщив лоб.

– Так заложено в моей программе. Я сканирую клиента и начинаю говорить с ним на понятном ему языке. Будь то сленг или просто набор модных словечек, употребляемых моим хозяином, – объяснила Лара и, почесав лоб тонким, изящным пальчиком, изобразила мыслительный процесс. – Вот если бы ты был, к примеру, воспитанным дворянином голубых кровей, то и я бы изъяснялась с тобой соответствующим образом.

– О-о-о-о! А это уже интересно! – заинтригованно воскликнул Кирилл и принял позу знатного вельможи. – Представь, что я русский дворянин, царь Николай II. А ты моя любовница – балерина Матильда. Ну, давай, челядь танцующая, вещай на старорусском языке!

– Как прикажете Ваше Императорское Величество, – оттянув уголки плаща, сделала глубокий реверанс девушка и, опустив глаза в пол, заговорила с польским акцентом. – Ну и озорник вы право «Николай Александрыч». Давеча вы имели неосторожность скомпрометировать нас на людях. Теперича молва да пересуды нас не минуют, и наше с вами «па-де-де» в кулисах театра будет считаться непристойным грехопадением. Признаться, мне за эту мимолётную приятность пред маменькой держать ответ придётся, а вам перед Отчизной и кровью голубой достойных предков…

– Всё! Прекращай! – остановил Лару, Кирилл, почувствовав, как снова начинает возбуждаться. – Ты как Рим, к которому ведут все дороги. Только твоё любое действие ведёт не к чистому городу, а к грязному сексу.

– Но ведь это хорошо! – обрадовалась Лара. – Нафиг тебе в Рим?

– Это хорошо, когда в меру, – устав намекать, прямо сказал Кирилл и закатил кверху глаза. – А ты хочешь меня насмерть затрахать.

– Я не могу хотеть твоей смерти. Я хочу, чтобы ты был счастливым! Сильно счастливым! И чтобы ты пребывал в этом состоянии постоянно. В этом моё предназначение, – начала оправдываться Лара, поняв, что своей активностью сильно «перегнула палку». – Но если тебе мой темперамент доставляет дискомфорт и тебе слишком много секса, то ты можешь в любой момент отказаться от него, честно сказав мне об этом. Помнишь, в момент «знакомства», я говорила тебе о своих преимуществах перед настоящей женщиной и женой? О том, что ты можешь мне не то что в сексе отказать, а можешь меня безнаказанно бить, оскорблять и унижать. Ходить, не отпрашиваясь у меня, на рыбалку или на пьянку с друзьями. Трахаться с посторонними бабами. Причём при мне. И любое твоё желание я не только безоговорочно приму, но и поддержу его всей своей искусственной душой.

– Да, помню я, – тяжело вздохнув, промямлил Кирилл, не понимая, как женщина может не обижаться на такое, даже, женщина-робот.

Чтобы снять напряжение и озабоченность молодого и неуверенного в себе мужчины, Лара нежно провела ладошкой по голове Кирилла и, улыбнувшись, ласково попросила:

– Никогда больше не держи в себе то, что тебя не устраивает во мне. Такого быть не должно. Хорошо? Если ты не хочешь секса, а желаешь говорить со мной – давай говорить. Ещё не хватало, чтобы ты начал ходить «налево» в какую-нибудь библиотеку и «изменять» мне с какой-нибудь болтливой сучкой с филологическим образованием.

– Окей. Договорились, – улыбнулся в ответ Кирилл, сбросив с плеч огромный психологический груз в виде сексуального давления на него со стороны Лары.

– С чего начнём беседовать? С политики, футбола, виртуальных игр, автомобилей? – перечислила Лара самые популярные темы для разговоров у тридцатилетних мужчин, застёгивая плащ на все пуговицы, чтобы скрыть наготу.

– Было бы интересно с тобой порассуждать о политике, – выбрал самую сложную для искусственного интеллекта тему Кирилл, чтобы хоть немного сбить спесь с этой всезнайки.

– Давай поговорим о политике, но прежде я хотела бы узнать про ту область знаний, в которой я не должна разбираться лучше тебя, – корректно «подложила соломки» под себя и под будущего собеседника Лара, прежде чем начать общение. – Я в курсе, что мужчины не любят слишком умных женщин и чтобы не задевать твоё самолюбие, я готова «поглупеть» до комфортного тебе уровня в любых, болезненных для тебя, вопросах.

– Не-е-е-т! Что ты? Даже и не думай об этом! – всплеснул руками Кирилл. – У меня в этом плане комплексов нет. Это такая удача и редкость, когда с девушкой есть о чём поговорить, особенно на излюбленную тему. Кроме того, общаясь с тобой, и я неизбежно обогащу свои знания. Ты ведь ходячая «энциклопедия». Но мне кажется, что ты хитришь и умышленно пытаешься соскочить с выбранной мной темы…

– Я? Хитрю? – воинственно сощурилась Лара и в шутку погрозила Кириллу кулаком. – Ну, держись, политофил! Сейчас я тебе покажу, где демократы «зимуют»!