Александр Кларенс "Мною прочитано"

– …Вот смотри… – Аркашка затянулся, – после портвешка что надо?.. Повысить градус. Понял?.. Ещё пара минут, и буду как стёклышко.

– Д-дурак ты, Ха-азарин, печень посадишь.

– Давай ещё по маленькой… – Казарин зажевал дольку лимона. – Чего пришёл?

– Ладно, п-пойду…

– Сань, ты чего… Обиделся что ли?

– Т-терпеть т-тебя ненавижу пьяного.

– Сань, я полтора суток почти на ногах. Сам же знаешь, что в городе.

– Ладно, па-проехали… Я скоро отлучусь на некоторое время.

– Куда собрался?

– Н-неважно.

– Надолго?

– Недели на три-четыре, может пять от силы.

– В отпуск что ли?.. Так у тебя в октябре, кажется.

– Не в отпуск… так, п-по делам.

– А Брукса куда, с собой возьмёшь?

– Куда с собой!.. За этим и п-приехал.

– Люське оставь.

– Ага, Люське! Ей рожать скоро.

– А-а… точно… Мне что ли хочешь?

– Аркаш, он т-тебя знает, Ташку тоже. Возьмёшь, а?.. Его к-кормить один раз в день можно, гулять утром и вечером.

– Блин, Иваныч… Погоди, сейчас принесу…

– К-куда! Хватит уже.

– Сядь и не отсвечивай катафотами… Барыга подогнал один… вроде не палёный.

– Ну так как?

– Ладно, привози. Ташка всё равно с малой дома сидит, присмотрит.

– Спасибо, Аркаш… А давай ещё по одной?.. Действительно не палёный.

– А ты думал! Фирма веников не вяжет.

– Аркаш, а жизнь-то налаживается, а?

– О, заикаться перестал. Хорошо пошла… Наливай.

– Не гони лошадей, успеем, вся ночь впереди.

– Алё, у меня отгул. А ты?

– У меня библиотечный день.

– Ты кого лечишь, мышь канцелярская?

– Серьёзно, говорю. Сначала в Инженерный, в архивы, потом в Публичку. Заскочу минут на двадцать-тридцать, отмечусь, и домой.

– Надо Ташке сказать, чтоб ложилась, а то сидит, поди, дожидается, когда угомонимся… Слышь, Сань, а давай в шахматы?

– Расставляй. Давненько я тебя не драл.

– Ну, эт как поглядеть, кто кого драл.

– Сейчас поглядим… Пешки бери.

– …В какой руке?

Я ткнул пальцем в сжатый кулак.

– В левой.

– Блин!.. Как ты это делаешь?

– Аркаша, это называется мастерство… Ну всё, капец тебе, Хазарин.

И я сделал ход ферзевой пешкой.

– 2 -

Полтора месяца пролетели как один день, даже выспаться удавалось не всегда. С Казариным виделись раза три, наверно, дома у них не появлялся с мая. Правда, на службе не напрягали, догадывались, что человек я временный, – до очередного звания, потом перевод в прокуратуру, что и было основной задачей после окончания института. Ещё повезло с операми. Народ подобрался компанейский и отзывчивый, с ментовским юморком, – и нальют, при случае и морду набьют. В общем, всё как у людей, хотя себя людьми считали наполовину. Я их понимаю, сам опером лямку тянул не один год. Чуть умом не тронулся.

В отделе, конечно, появлялся урывками между библиотекой и "Рудгеофизикой".

Существовал в режиме нон-стоп, – в пять утра с Бруксом пробежка в рощицу за Выборгским шоссе, отстрелял полобоймы, и домой. Завтрак, потом в сорок третье на Горьковскую или сразу на Гоголя одиннадцать. Общался с технарями, – рабочие, инженеры, набирался новой совершенно для меня информации, от количества которой тошнило как при пищевом отравлении, не говоря уж о постоянной головной боли. Конечно, девяносто процентов выветрится из бестолковки через несколько недель. А мне больше не надо было, да и десяти процентов хватило бы за глаза и за уши. И утешал скорый выход "в поле".

– Виктор Геннадьевич, ра-азрешите?

– Заходи, капитан. Как успехи?

– Устал.

– На том свете отдыхать будешь. Подвижки есть?

– В целом, я г-готов.

– Жерново?, ты завязывай со стрельбой, Контору разоришь на патронах.

– Никак нет, не ра-азорю, т-товарищ майор!

– Хватит уже… Как результаты?

– Хорошо, тащ майор!.. Мне бы ещё в т-темноте пострелять…

– По кому стрелять собрался, боец?

– Т-товарищ майор…

– Ладно, завязывай, я сказал, сигналы поступают.

– Есть за-авязывать!

– Садись… Бумаги у рудокопов выцыганил?

– Т-так точно, выцыганил.

– Хорошо… Удостоверение… – майор небрежным жестом кинул передо мной красные корочки, – билеты на шестнадцатое июля. Нормально?

– Самая жара.

– Переживёшь… Деньги… Много не пей.

– Виктор Геннадьевич…

– А то я ментов не знаю.

– П-по жаре пить – себя не любить. Да и… это… не до пьянок будет.

– Надеюсь… Контакт в Кемерове… адреса для отчётов… каждые два дня, отправлять будешь из разных отделений, чем больше – тем лучше. Раз в неделю плюс сорок восемь часов доклад по межгороду.

– Оружие?

– Сдашь командиру экипажа, в Новосибирске вернут. Дальше автобусом, это ещё часов пять… или четыре… Не помню.

– А как?..

– Документы оставишь в камере хранения Толмачёва. На обратном пути заберёшь.

– Камеры п-проверяются через т-трое суток!

– В нашу камеру, не переживай.

– Что с билетами на автобус?

– Отправляются каждый час, купишь прямо на автовокзале… Да, ещё… По приезде сразу доложись, мне наверх семафорить. Ферштейн, "боец невидимого фронта"?

– Яволь, герр майор!

– Всё, Саша, прощаемся… Возвращайся, а то мне орден не дадут. Или медаль хотя бы.

– Д-да ладно вам, на курорт, м-можно сказать, еду.

– Знаем эти курорты… Отцу привет передавай.

– Ему не п-понравится.

– Ничего, переживёт. Я же с уважением, как к старшему товарищу.

– Хорошо, п-передам.

– Всё, проваливай, мне ещё работать…

– Товарищ майор, ра-азрешите вопрос?

– Слушаю, внимаю.

– Какие мои п-перспективы в милиции?

– Не дёргайся, голубь сизокрылый, побудь старлеем. В стране грядут серьёзные перемены. И чем больше звёзд, тем больше с ними проблем. Оно тебе надо?

– Да как бы нет…

– А на нет и суда нет. В деньгах пока не нуждаешься, надеюсь?

– Слава Богу…

– Ну вот и закрыли тему. Посиди в дознавателях, набирайся опыта.

– К-куда больше…