Пять. Иду следом.
Конченый олень…
Захожу за Ликой в женский туалет.
Стоит, упершись ладонями в мраморную столешницу раковины. Смотрит на своё отражение в зеркале. Застывшее на лице напряжение считывается мной, как сигнал – её тоже корёжит от нашей встречи. Значит, не всё равно. Значит, не отболело ещё.
Прости ты меня, львица. Ну вот такое я хуйло, да.
Дверь за моей спиной хлопает. Лика испуганно вздрагивает. Окатывает меня взглядом, как ушатом ледяной воды.
Бодрит.
Молчим оба.
Я не знаю, что вообще можно здесь сказать. Исправить то, что натворил, я не могу. Могу только минимизировать риски для неё и пацанов, но она же даже не в курсе, что я типа… А кто? Герой? Да хуй с горы, вот я кто.
– Шикарно выглядишь. – Выдаю я самую банальную глупость. Она, конечно, в курсе, что роскошная.
– Знаю. – Подтверждает Лика мои мысли.
– Ну так… Отмечаешь?
Вместо ответа Лика закатывает глаза и фыркает, приобретая ещё больше сходства с представителями кошачьих.
Она такая…
Хочу её.
Облизываю взглядом хрупкие плечи, ныряю в вырез декольте.
На чём держится её платье? Его же можно просто дёрнуть вниз.
Ловлю лёгкий спазм в лёгких. Дыхание на миг сбивается от представившейся картины.
Помню, какой у нас был секс.
Простой. Честный. Жёсткий.
Уверен, она тоже вспоминает с тоской хотя бы эту часть нашей совместной жизни.
– Прости, что я без подарка.
– Тебя всё равно нет в списке гостей.
– А жаль.
– Кому? Тебе?
– А тебе?
– Аристов, что ты хочешь, а? Ты своё последнее слово сказал три года назад. Больше мне от тебя ничего не нужно.
А если мне от тебя нужно? Нужно, но не можно.
– Лик, извини. Я знаю, как это выглядит…
Ну, не могу я тебе всей правды открыть. Потому что в моём случае «меньше знаешь – крепче спишь» идёт с припиской «и дольше живёшь».
– Нет, Саша, не хочу слышать оправданий. Не актуально уже. Если тебе нужно моё прощение для очистки совести, то я тебя прощаю. Не держу зла, правда. Хорошо, что мусор сам уходит из моей жизни. А если ты хотел выговориться, так сходи лучше исповедуйся. Или на сеанс к психологу запишись. Говорят, помогает. А об меня сейчас карму свою чистить не нужно.
Закусываю губу изнутри.
Хочется сорваться и наказать этот дерзкий ротик, потому что ни одна женщина, кроме этой, не разговаривает со мной так. Без страха, без наигранного благоговения. И меня штормит от неподдельности её эмоций.
– Как пацаны?
– Отлично. Растут без отца. Мы всем довольны. – Складывает на груди руки, закрываясь.
Вижу, как она едва держит внутри себя бурю. И я вполне осознанно провоцирую, потому что хочу больше этих вкусных эмоций.
– Не спрашивают обо мне?
– Сёма иногда… – Отводит взгляд. Сжимает напряжённо челюсти. – Я не говорю. Маленькие ещё. Потом придумаю какую-нибудь легенду про погибшего на опасной миссии папу-шпиона.
Мне обидно, да. Не за себя, за пацанов. Они заслуживают отца рядом, а не легенду о том, что тот был хорошим человеком.
Да и не правда это. Не был.
– Спортом занимаются?
Уголки её губ чуть приподнимаются. Приятно, наверное, поговорить о детях с человеком, с которым вы их создавали.
– Летом отведу на футбол.
– Ой, не! Какой футбол? Лучше бокс, или дзюдо. Пусть учатся драться, хороший навык.
Лика моментально вспыхивает.
– Аристов, ты ахренел? Ты потерял право что-то решать в этой семье в тот момент, когда бросил нас.
– Бросил, да. Лик, поверь, так лучше для всех.
– А ты у нас всегда знаешь, как лучше для других. Только семья, Саша, это командная игра. И ты, как игрок, для меня потерял всякую перспективу. – Властно кивает в сторону двери. – Разговор окончен. Свободен.
Вот она, моя королева.
Вбираю в себя каждое слово, застыв, как истукан.
Кровь бежит по венам, разгоняя сердцебиение. Я сам один сплошной пульсирующий сосуд.
– Аристов, до свидания! Иди к своей конфете, она тебя заждалась.
Лика отворачивается к зеркалу, медленно вытаскивает из сумочки красную помаду. Ведёт по сочным губам, не обращая на меня внимания.
Словно наши реальности на пару минут пересеклись и наложились друг на друга, но теперь разошлись каждая в свою сторону, и меня снова больше не существует в её жизни.
И от этого меня окончательно перекрывает.
Глава 3
Лика.
Слышу, как тихо щёлкает щеколда на двери.
Саша делает шаг в мою сторону. Я не смотрю на него, но понимаю это по тихому шуршанию ткани брюк.
Напрягаюсь, но стараюсь не подавать вида. Потому что Аристов, как чума, как самая страшная болезнь, косит в первую очередь слабых.
Я уже побывала однажды под катком отношений с тобой. Спасибо за урок, я стала гораздо сильней. И теперь твоё присутствие не способно выбить меня из равновесия. Я научилась балансировать, даже когда мир катится в тартарары.
Отрываю салфетку и смыкаю на ней губы, оставляя на тонкой бумаге красный след помады. Сглаживаю пальцем чуть съехавший контур под нижней губой, лопатками ощущаю на себе тяжёлый взгляд.
Резко поворачиваюсь.
– Ты ещё здесь?
– Дай полюбоваться женой. – Прожигает меня поплывшим взглядом.
– Бывшей женой. Аристов, у тебя амнезия, или я чего-то не понимаю? Тебе напомнить о событиях последних трёх лет?
– Я всё помню. – Делает шаг ко мне.
Застываю, запрещая себе отступать.
Нет, я не жертва. Не добыча. И не нужно тут на меня охотиться.
Я сама могу вцепиться в глотку, если будет в этом необходимость.
Но мне всё ещё больно.
Можно сколько угодно отгораживаться от эмоций, но полностью подавить их не получится. Они обязательно выплеснутся в момент наибольшей уязвимости.
И я… Чёрт возьми, Аристов, я всё ещё не отпустила.
Вот так просто.
– Лик, я просто хочу, чтобы ты знала: я вот этого всего не хотел. И чтобы так кончилось – тоже не хотел.
– Вот именно. Кончилось. Не надо прошлое ворошить, потому что там всё мертво. Давай мы разойдёмся здесь и сейчас, пока вся эта ситуация ещё не ушла в глубокий минус.
– Это был единственный выход.
– Ой, Саш. – Веду нервно плечами. – Слушай, ну что ты как не мужик, а? Ну, бросил и бросил. Просто признайся сам себе. Что ты со мной всё загадками какими-то разговариваешь? Не мог, не мог. Кто хочет – найдёт возможность, кто не хочет – причины. Вот и всё.
Пытаюсь оперировать фактами, а не эмоциями. Возвращаю себя к реальности, не убегая в очередное препарирование обиды, ведь это дорога никуда не приведёт, по ней я уже ходила.
Стучу ногтями по столешнице раковины.
– Не переживай так, я уйду. – Саша делает ещё один медленный шаг.
Ломануться и бежать? Да куда я, на этих дизайнерских костылях…
– Вперёд. Зажми в углу свою красотку, выпусти пар.
– Ты или она? Конечно, ты.
– А я не ставлю ультиматумов. Не переживай, я найду, с кем трахаться.
Аристов дёргает головой, словно получил пощёчину. Натягивает улыбку.
– Не надо, Лика. – С угрозой.
Кошусь на входную дверь, оценивая расстояние до неё. Саша перехватывает мой взгляд, заслоняет собой путь к отступлению.
Между нами пара шагов, и этот большой туалет кажется мне сейчас узкой клеткой, в которой я заперта с опасным зверем.
Чувствую, как колотится неистово сердце, и мне кажется, Саша видит, как проступает под кожей на моей груди каждый беспокойный удар.
В мгновение он оказывается рядом и меня сносит волной его парфюма – знакомый запах заполняет лёгкие и оседает на стенках ядовитым слоем. В этом запахе столько прошлого, что внутри меня что-то надсадно клокочет. Я вскипаю, как ведьмин котёл.
Сердце пропускает удар.
Аристов протягивает руку и ведёт пальцами по моей щеке. Заправляет локон за ухо, вызывая мурашки.
Я не хочу этой близости, потому что мне слишком не всё равно. Это болезненное прикосновение. Оно оставляет ожоги на моей коже, но я замираю, заворожённая густой силой, сконцентрированной на дне чёрных зрачков его глаз.
Змей-искуситель пришёл, чтобы предложить мне отведать запретный плод. И я пожалею, если поддамся.
С моих губ срывается тихий вздох, который срабатывает, как щелчок предохранителя.
Аристов сминает волосы на моём затылке и впивается в мою шею влажным ртом. Скользит губами по ключицам.
Судорожно сжимаю в ответ пальцами его плечи, притягиваю к себе. Впиваюсь ногтями в упругие мышцы.
