– Осторожнее! – проворчал Воронин, придерживая Оксану за локоть. – Тропинка скользкая.
– Нормальная тропинка! – проворчала та, после чего вырвала руку, сделала шаг вперёд и чуть не загремела вниз – прямиком на омываемые речной водой, валуны. Хорошо хоть я успел ухватить сексуально озабоченную поэтессу за полу куртки.
– Спасибки! – прокомментировала она мои действия, затем остановилась (уже в который раз за последние полчаса) и уставилась на очередные заросли.
– Ну? – поинтересовался Михалыч. – Вспомнила, наконец?
– Кажись там, – Виагра кивнула направо.
Я вздохнул.
Как выяснилось, что-то найти здесь, в дельте реки Таманки, протекающей через центр (!) города, оказалось делом весьма затруднительным. Особо – с пьяных глаз.
Неширокая и совсем неглубокая, река, тем не менее, текла чёрти как, уходя то вправо, то влево, делая многочисленные петли и местами закручиваясь чуть ли не знаком бесконечности (для тех, кто не в курс, это – заваленная на бок восьмёрка).
Как только мы спустились вниз, в чудовищные джунгли из ольхи, ив, крапивы и борщевика, наша изрядно окосевшая собутыльница, мгновенно потеряла направление и принялась блуждать, время от времени, естественно останавливаясь и подкрепляясь очередной дозой горячительного.
Кроме ещё двух бутылок водки, мы волокли с собой гитару, большой баллон с «колой» и остатки закуси. В смысле – всё ту же репку.
Ветки то и дело тренькали по струнам, создавая нам авангардное музыкальное сопровождение.
– Почти Шнитке, – задумчиво прокомментировал Михалыч, в очередной раз выдрав инструмент из зарослей крапивы. – Жжётся зараза!
– А на фига нам вообще этот дикий пляж искать?! – сказал я. – Давайте прямо здесь остановимся, выпьем ещё, разденемся и искупаемся?! И обратно пойдём.
Виагра оглядела берег, усеянный пластиковыми бутылками и консервными банками, упрямо помотала головой.
– Не, здесь грязно. И неинтересно. Да не парься ты! Ща найдём!
Ещё полчаса блужданий и мы, наконец, дошли.
На травянистом берегу, под ивами, сидели две компании с водкой. Одни и вправду – голые, вторые – одетые. И те, и другие, поглядывали друг на друга с интересом. Очевидно, потому что в первой компании имелись обнажённые женщины (правда, в большинстве своём, мягко говоря – не совсем стройные и интересные), а во второй – жарили шашлык.
– О! – обрадовалась Виагра, останавливаясь, и снимая кофту. – Дошли! Теперь можно с чистой совестью выпить!
Затем она попыталась стянуть с себя джинсы и тут же, потеряв равновесие, шлёпнулась на задницу.
– Ё-моё, что за мужики пошли?! Хоть бы кто-нибудь женщине помог!
– В смысле – подняться? – уточнил Михалыч.
– В смысле – раздеться! – рявкнула Оксана.
– Давай помогу! – сказал я, присел рядом и начал стаскивать с неё штаны. Джинсы были модными, чрезвычайно узкими, поэтому стягивались с трудом. Зато сразу вместе с трусами. Ну и носками заодно.
Воронин неожиданно покраснел и, отвернувшись, принялся разуваться.
– Пойду – воду попробую, – наконец буркнул он.
– На вкус? – хмыкнул я.
– Сам дурак! – отреагировал он, добрёл до реки и сунул в воду ступню. – Нормально! Купаться можно!
– Не купаться пришли! – проворчала Виагра, снимая футболку, после чего повернулась ко мне спиной. – Лифчик расстегни.
Я судорожно сглотнул и принялся возиться с застёжками, ощущая себя несколько странно, поскольку впервые совершал подобное действо на людях. Обычно обстановка была более интимной.
Фигура у девицы оказалась весьма приличной. Узкая талия, аккуратная задница, длинные ноги. По сравнению с Ириной Анатольевной Новослободской – богиня!
– А зачем мы сюда пришли? – поинтересовался я.
– Как зачем?! – удивилась Оксана. – Водку пить, конечно!
– В голом виде?
– В голом виде, потому-что жарко, – она окинула меня взглядом с ног до головы. – А ты так и будешь – в одежде?
– Зачем же в одежде? – вздохнул я и принялся неторопливо расстёгивать джинсы. – Можно и без одежды.
Вообще-то я самого себя не стесняюсь. Не гоблин какой, и не тюфяк с необъятным пузом. Да и размер, женщин, как правило, устраивает. Вполне себе средний. Нормальный. Ну, вы поняли, о чём это я. Просто, и вправду – стрёмно на глазах у незнакомой девицы раздеваться. Причём, полностью. На Финском заливе я хоть был с людьми, с которыми вместе раньше и в баню ходили, и в ту же прорубь ныряли. А тут….
– Ты чего белый такой? – Виагра уставилась на мои гениталии с таким видом, что мне сразу захотелось чем-нибудь прикрыться. – Загорать не любишь?
– Некогда, – проворчал я, усаживаясь на свои же шмотки (ненавязчиво при этом загородившись гитарой) и протягивая руку к бутылке. – А стаканы где? А вот, вижу!
Михалыч, вернувшись к «нашему шалашу», дикими глазами посмотрел на голую девицу (из чего я сделал вывод, что вместе они всё-таки ещё не спали) и, нерешительно потоптавшись возле нас, стащил рубашку.
– И что? И всё? – Оксана криво улыбнулась. – Ой, трусливые мужики пошли!
– Давайте выпьем сначала! – проворчал тот. – И вообще я замёрз.
– Или остыл, – нуддистка взяла протянутый мной стакан, выпила.
– Да меня и вправду знобит чего-то! – сердито произнёс Воронин.
Логично. А рубашку он снял, что бы знобило меньше?
– Эх! Классно! – Виагра нахально отняла у меня только что прикуренную сигарету и завалилась на травку. Я окинул взглядом её фигуру и ещё плотнее прижал к себе гитару. А то неудобно получается. И кабинок для онанизма поблизости нет.
Ну, ещё бы! Потусуйтесь с невестой килограммов эдак в сто двадцать весом, и я на вас посмотрю! Тут не только на голых женщин вставать начнёт.
Михалыч проглотил свою водку и тоскливо огляделся по сторонам. Потом вдруг оживился.
– За дровами схожу! – радостно сообщил он. – Надо костерок сделать!
– Давай, – лениво одобрила наша спутница. – А вернёшься – купаться пойдём.
Я бросил взгляд вниз, всухую сглотнул.
«Так. Надо отвлечься! Срочно! О чём бы таком подумать, крайне асексуальном? Представим себе голую Ирину Анатольевну в обнимку…. скажем, с горбатым карликом. Хм! Карлика жалко. Он-то в чём виноват?».
– Ты Михалыча давно знаешь? – вдруг спросила Вигра, отбрасывая окурок и закидывая ногу на ногу.
– Года полтора – два. А что?
– Да странный он. Вроде продвинутый чувак, а член показать стесняется. У него настолько маленький?
– Не знаю! – сердито сказал я. – Не видел.
Бросил на неё косой взгляд, усмехнулся.
– А ты?
– И я не видела, – Оксана поменяла позу, раздвинув ноги.
Я тут же перевёл взгляд на одетую компанию, потом – на открытую бутылку водки, потом – на валяющийся в траве окурок. Хотел было представить себе вылезающую из могилы страшную гнилую бабку-зомби, но ничего не вышло. Перед взором (теперь уже внутренним) так и висело изображение девицы в недвусмысленной позе.
Кажется, среди жарящих шашлык, тоже обратили на нашу «поэтессу» внимание – оттуда послышался надсадный кашель подавившегося чем-то мужика.
– Чего отворачиваешься? – хихикнула Виагра. – Я тебе не нравлюсь?
– Почему не нравишься? – я мужественно повернулся к ней, поднял глаза. – Всё у тебя путём.
– Я тоже так думаю, – она провела рукой по своим гениталиям, ощупала грудь. – И заметь, никаких имплантов! Всё естественное, экологически чистое. Аналоговое.
Оксана повернулась набок, подпёрла рукой щёку.
– Мне вот знаешь, что интересно?
– Что?
– У вас, мужиков, дикие комплексы по поводу размера….
– Нет у меня никаких комплексов!
Она отмахнулась.
– Есть, есть! Не придумывай! …Так вот мне интересно: почему вы их не увеличиваете? Не вшиваете импланты, скажем?
Я откашлялся, разлил водку по пластиковым стаканчикам.
– Вообще-то некоторые, насколько я знаю, пытаются это сделать. Есть такие…. м-м… специальные штуковины.
– Да? – удивилась девица. – Не слышала. А ты пробовал?
– Мне этого не надо!
– М-да? – Оксана вдруг резко подалась вперёд, встав на карачки и в наглую заглянув за гитару.
Я чуть ли не вдавил в себя инструмент, покраснел.
Нуддистка снова хихикнула.
– Не. Тебе, действительно, никаких операций не требуется. Не айс, конечно, но и не нано-технологии! Средненький такой, вполне приличный. Правильный. Не парься.
Тут я разозлился по-настоящему.
– А чего мне париться?! Тем более – с тобой?! И вообще, ты что, никогда эрегированных членов не видела, что так на них бросаешься?!
Она снова улеглась, снова закинула ногу на ногу.
– Видела. И видела всякие. Только ведь не в размере дело, а в умении.
– Точно, – вздохнул я, – в умении. Давай выпьем, что ли?
– Давай, – встрепенулась она и села по-турецки. – Да отложи свою дурацкую гитару!
– Теперь точно – не отложу! – проворчал я, кивая на неё. – Может, чуть попозже. Когда напьюсь.
3.
М-да. Так я ещё никогда не просыпался. И даже во снах подобного не видел, не говоря уж о сексуальных фантазиях.
Меня… насиловали.
А попробуйте подобрать другое название тому, что я увидел, едва открыв глаза. Виагра, сидела на мне верхом, шумно дыша и мотая головой. Была она по-прежнему голой, хотя мы находились уже не на «диком пляже», а дома. В смысле – в моей спальне.
За окном светало, на журнальном столике перед траходромом стояла недопитая литровая бутылка водки.
Впрочем, стояла, не только она.
Как известно, главный мужской возбудитель – визуальный ряд. Порнографию мы все любим, проще говоря. И если в обрубленном состоянии, я явно не был готов к завершению процесса, то увидев всё собственными глазами и осознав, что именно со мной происходит, быстро подошёл к финалу.
К тому же, заметив, что я наконец проснулся, Оксана очень обрадовалась и принялась меня всячески стимулировать. Через пару минут я зарычал, выгнулся дугой, покрываясь похмельным потом и попытался вынуть то, что в подобных ситуациях, джентльмены, не пользующиеся презервативами, стараются всё-таки вынуть. На всякий случай. Но мне не дали.
Ещё плотнее обхватив меня ногами, Виагра вобрала в себя воздух, затем, полоснув мне ногтями по плечу, нырнула вниз и укусила за шею. С долгим, продолжительным стоном. Как вампирша, дорвавшаяся, наконец, до ещё не кусаного лоха.
Ой.
Я посмотрел на девушку квадратными глазами.
Она выпрямилась, слезла с меня и потянулась за сигаретами.
