Шутка преподавателей заставила меня задуматься. Нам поставили зачёт, но всё было на грани. Тогда я поняла, что в жизни есть требования, которые могут быть не по силам. А у меня действительно были психологические проблемы – я не могла зайти в грязную и холодную воду.
После зачёта мы получили распределение на летнюю практику. Мне нужно было ехать в посёлок городского типа – в детский дом – и месяц там жить и работать. Путёвки туда мы получили с моей одногруппницей Лерой. Я собрала вещи и приехала в аэропорт – билет был у меня на руках. Когда объявили посадку, мне стало совершенно ясно, что лететь я не могу: боюсь. Я жутко боюсь оказаться в каком-нибудь старом доме, где всё убого и куча приведений. Приведения были в моей голове – я испугалась неопределённости. Билет я порвала и никуда не полетела, я была не уверена в себе: испугалась детдомовских детей, не верила, что справлюсь с ними, – мне тогда было шестнадцать лет.
В этой ситуации была и ещё одна сторона: по возвращению из лагеря в город я продолжала встречаться с тем парнем – влюбилась, не хотела с ним расставаться. Он был из деревни и старше меня на пять лет. Моя мама вышла замуж, я ушла жить из дома на окраине к бабушке – в центр города. Дед умер, когда мне было пятнадцать лет. Неделю поболел и тихо умер, так же, как и жил. Когда я переехала к бабушке, наши отношения с ней изменились: она была против моей дружбы с этим парнем, он видела его насквозь, сказала, что он мне не пара. Тогда, видимо, настал кризис, конфликт поколений. Мы с ней отдалились друг от друга, и мне стало некомфортно в её доме. Я жила в комнате деда, спала на его кровати, и у меня было только одно положение – горизонтальное. Я лежала и много читала, вечером допоздна в моём окне всегда горел свет.
Летнюю практику я прошла в детском садике, через дорогу от дома бабушки. Это был большой комбинат, два часа в день я там работала. Утром проводила детям зарядку, а после завтрака – ЛФК, лечебную физкультуру. Парень был моим хвостиком, везде со мной – пока я была на практике, мог сидеть и ждать меня на скамейке в детском саду. У него был спортивный мотоцикл «Ява», и мы прокатались на нём всё лето. Я научилась водить мотоцикл, наше лето пролетело с ветерком. Осенью родители купили ему машину, и мы пересели в автомобиль. Он сделал мне предложение, я согласилась. Тогда я уже училась на последнем курсе, и передо мной встал выбор – уехать и работать по распределению или распределиться по месту жительства мужа. Ситуация с распределением пугала меня: я уже делала попытку уехать из города, понимала, что не должна жить с мамой, ведь у неё теперь своя жизнь, но и жить с бабушкой у нас тоже не получалось. Мне некуда было деться. Быть может, я бы оттянула своё замужество, но дурацкие обстоятельства оказались сильнее – мы поженились.
Свадьба у нас была шикарная – столы ломились от изысканных блюд и напитков, два дня на ней отплясывали около ста пятидесяти гостей – вся моя группа гуляла на нашей свадьбе. Как на всех приличных свадьбах, была на ней и драка – моих одногруппников побили деревенские дружки моего мужа, все они были старше нас. Одногруппники жили впроголодь в общежитии и в конце свадьбы прихватили с собой еды со столов. Моя свекровь увидела эту кражу, и всё у них отобрала, пожалела еды. Мои родители подарили нам много денег, а родители мужа – машину. В его деревне нам дали маленькую квартирку, на подаренные деньги мы купили в дом всю обстановку и бытовую технику.
Муж очень хотел электронные часы «Монтана». Они играли мелодию каждый час. В комиссионном магазине мы купили эти весёлые часики. Счастливый, он надел их на руку и всё время ждал, поглядывая на циферблат, когда заиграет мелодия, но часы молчали. Тогда он закатил мне истерику, заявив, что без музыки они ему не нужны. Он упрекал меня, что купила ему плохие часы и он разойдётся со мной. Потом Вася снял плёнку под задней крышкой и они заиграли. Он был счастлив и больше не хотел разводиться, но я задумалась. И не зря: после свадьбы муж стал совсем другим человеком.
Закончив училище, я получила диплом по профессии «преподаватель физической культуры – спортивный тренер». В семнадцать лет у меня была профессия и муж. Я была в прекрасной физической форме, рано повзрослела.
Когда мне было восемнадцать лет, бабушка открыла свой сундук и подарила мне полторы тысячи рублей – с расчётом, что я положу их в сберкассу на пять лет. Бабушке виделось, что через пять лет я сниму эти деньги и куплю себе новый автомобиль. Мы тогда жили по принципу «всё – впереди, всё – потом-потом». Я так и сделала – доверила деньги сберегательной кассе. Прошло уже двадцать пять лет, деньги до сих пор лежат в этой кассе, а я сменила десяток машин. Инфляция превратила хранящиеся в бабушкином сундуке больше тридцати тысяч рублей в простые бумажки, фантики. На эти тридцать тысяч я купила ей цветной телевизор – выяснилось, что всю жизнь она работала на телевизор. Вот были у бабушки деньги, а знаний – зачем они? – не было. В результате, финансовая безграмотность обошлась ей потерей всего состояния, которое она зарабатывала больше полвека.
После окончания училища я переехала из города жить в деревню мужа, в нашу квартиру. В этой квартире в моё отсутствие частой гостей была крыса из подпола и женщины моего супруга. Что для меня было одним и тем же. Позже поняла, что на самом деле крысой в моей жизни был сам муж. У меня были странные чувства к этой квартире – находясь там, я ощущала, что это не мой дом, жила тем, что всё это временно и скоро уеду отсюда, уговаривала себя, что нужно немного потерпеть. В деревне я устроилась в детский сад воспитателем и преподавателем физкультуры, но на работу ходила, потому что нечем было заняться. Не любила эту работу. Тогда я и решила, что никогда не буду работать на кого-то. Да и деревенская жизнь была не по мне – при малейшей возможности я всегда уезжала в город. Каждый день разочаровывал меня в своём замужестве, но надеялась, что всё будет хорошо. Думала, вот родится ребёнок и всё наладится.
…Через полтора года у нас родилась дочь. Но ничего не ладилось. С таким, как мой муж, можно дружить, и расставаться на пике, только так можно было сохранить нормальные отношения. По природе своей он не мог быть хорошим мужем и отцом, ему хотелось постоянно гулять и ничего не делать. Он стал меня обижать. Тогда я оставила мужу всё наше имущество и переехала в город к маме, потом к бабушке. Муж поболтался ещё какое-то время и переехал ко мне вместе со всем нашим имуществом. Он устроился работать в милицию, откуда через неделю его с треском выгнали: начальник ГАИ вытащил его за волосы из милицейской машины совершенно пьяного, он был за рулём в компании весёлых женщин. Каждый день рядом с этим человеком делал меня несчастной. Я смотрела на него и думала, что с ним точно не получится прожить долгую жизнь, потому что умру молодой от горя. Муж был предателем, который предаст и продаст любого. Через три года я развелась с ним, с треском выгнала из своей жизни. Бывший супруг забрал у меня всё, что у нас было, так же, как его мать забирала еду у одногруппников на нашей свадьбе. Явившись всем семейством, они погрузили наше семейное барахло в грузовик, сели в машину, которую подарили на свадьбу, и уехали в свою деревню – оставили мне только ребёнка. На следующий день вернулись – забыли чайник и ваучер. Мне стало очень хорошо в пустой комнате, в которой не было его духа. Мама встала на мою сторону, упрекая меня в моём бездействии, спрашивала, какое право они имели всё у меня забрать, и почему я не позвонила ей – она бы обязательно приехала и не позволила им так поступить. Но у меня и мысли не было звонить ей. «Они на нас ещё заработали!» – возмущалась она, я говорила, что мне ничего не надо – не стану я держаться за шкафы, диваны, холодильники. Для себя я тогда решила, что разменивать свою жизнь на таких паразитов – преступление. Нужно было выдержать отношения временем, и они бы обязательно дали трещину. Ребёнок мужу не был нужен, впрочем, как и последующие его дети, которых ему нарожали другие женщины. У них он тоже всё забрал, его дети не уважают его. Семьи у него нет – он просто не способен кого-то сделать счастливым.
Мои бабушка и отец были категорически против моего замужества. Бабушка сказала: «Он не мужчина для жизни. Он сорвал тебя, как нерасцветший цветочек!». Отец говорил: «Гуляй, не торопись замуж, одна не останешься. Если бы мать не забеременела тобой, я бы не женился». Отцу было двадцать четыре года, когда я родилась. К тому времени мой отец перестал быть для меня авторитетом и не имел власти надо мной. Я никого не слушала – мне казалось, что люблю своего избранника, для меня было важно выйти замуж за любимого и состоятельного человека. Так и получилось – у нас было всё: своя квартира, машина, деньги, но муж растоптал мои чувства. От природы я стабильна во всём, жила бы семьёй и была счастлива, но семейное счастье – дело двоих. Помню, как его отец убеждал его в моём присутствии: «Не пара ты ей, она городская, а ты – деревня, посмотри, какие у неё замашки!» Он имел в виду «деревню» в смысле неравенства в культуре. Оказалось, все были правы: мои бабушка и отец, и его отец, но я доверяла только своим чувствам, а кроме всего прочего, боялась ссылки по распределению. Распределение тогда было обязательным – нужно было отрабатывать бесплатное обучение, к тому же я получала стипендию. Из своего неудавшегося замужества я сделала вывод: лучше быть одной в доме с привидениями, чем рядом с таким подлецом, как мой муж.
После развода мы остались с дочерью вдвоём. Дочка для меня была чем-то божественным, я испытывала к ней фанатичную любовь – она была моей госпожой, а я её слугой. Для неё маленькой я делала всё, выполняла все её прихоти, думала, когда станет большой, все будет иначе. Мы часто меняли школы, потому что ей всё не нравилось. Я была слишком молода и тщеславна, чтобы опуститься на землю и подумать о последствиях. Дочь манипулировала мной, я же делала для неё всё, чего так и не дождалась от собственной матери и чего у меня самой не было в детстве, холила и лелеяла её. Кто бы знал, как права была моя мама, что была строга со мной, она никогда не тряслась надо мной. Сейчас я понимаю, что это была моя «со зависимость», от дочери, она усложняет жизнь, потому со зависимый человек носит розовые очки и не отдаёт отчёт своему поведению в отношениях. Зависимость может проявляться в чем угодно: в алкоголе, наркотиках, еде, когда ребёнок пухнет, а родители толкают ему в рот очередную котлету – это и есть со зависимость от зависимого человека. Моя дочь была избалована, а я исполняла все прихоти.
В двадцать один год у меня нет работы, нет дохода – есть ребёнок. Отсутствие мужа не пугало меня, вот работа и деньги – это серьёзно. Всю жизнь бегать со свистком на шее я не планировала, и вопрос денег решила быстро. Была у меня одна приятельница – значительно старше меня, с богатым прошлым и своим бизнесом, состоявшаяся и состоятельная дама. С ней мы быстро организовали небольшой банковский бизнес: у одних брали деньги под проценты и другим отдавали – разница от процентов была нашим доходом. Оборот был очень большой – деньги мы носили сумками, большими пакетами. Очень быстро наш бизнес стал востребован мошенниками. Это были известные люди в городе, впрочем, как и мы. Через три-четыре месяца оборот упал, потому что деньги нам никто возвращать не собирался. Наши кредиторы требовали деньги. Мыльный пузырь лопнул – я ничего не заработала, кроме долгов. Своей партнерше по бизнесу я отдала машину, больше у меня ничего не было. Она в одиночку решила вопрос наших займов, рассчиталась со всеми, у кого мы брали деньги, и выставила мне счёт. Так я попала в кабалу: денег у меня не было, долг, как топор, висел над моей головой. Права пословица: «Где порок – там деньги не впрок»…
После нашей бурной деятельности ситуация обострилась. Мне двадцать один год, работы нет, дохода нет, есть огромный долг, при котором сто лет будешь ходить на работу наёмным сотрудником и не отработаешь. Тогда первый раз в жизни у меня случилась паническая атака – меня охватил дикий ужас от сложившегося положения. Атака длилась секунды, но я успела принять важное решение: надо получить серьёзное образование для жизни. Мой дядька всегда говорил: «Ты должна стать прокурором города!» Я думала об этом. Как-то в пятом классе прочла повесть «Запах Шипра», книга настолько впечатлила меня, что я решила стать следователем. Долгие годы планировала поступать на юридический факультет, но когда стала старше, не видела в этом своё счастье. Это останавливало меня. Таня – дочь жены моего отца – после школы не поступила в институт и работала в суде секретарём. Я часто ждала её, присутствуя на судебных заседаниях, судебный процесс казался мне неинтересным, ничего скучнее не переживала в жизни. Я ставила себя на место то судьи, то прокурора, то адвоката, то следователя, и… мне не хотелось быть никем из них. В училище же мне очень нравилась педагогика, литература, история, психология… Решила стать психологом.
Моё одиночество долго не продлилось – на пике краха нашего «банковского» бизнеса я стала жить с молодым человеком. Тогда я снимала квартиру, он переехал ко мне – всё случилось быстро. Он был городским парнем из интеллигентной семьи, но уже с опытом тюремной жизни. Он вернулся из колонии поселения в которой провёл полтора года. Авария – погибла женщина под колёсами его автомобиля. Когда я спросила его: «Как ты живёшь с сознанием того, что убил человека?» Он ответил: «Я не убивал, за рулём был не я, была девушка». Я посмотрела ему в глаза, надеясь увидеть в них как было на самом деле, но ничего не увидела. Больше мы никогда об этом не говорили.
Когда мои дела стали плохи, мы съехали со съёмной квартиры к моей маме, потому что бабушка категорически не приняла его. Она называла его тюремщиком, хотя никто ей не говорил, что он вернулся из колонии поселения. Сейчас я понимаю её, и сама вижу прошлое человека. Потом мы поселились в квартире моего отца, которая располагалась на самой окраине города (мамина квартира была в хорошем районе города, в конце улицы). После развода с мамой отцу дали маленькую квартирку, в ней он появлялся изредка – когда приезжал в город. После всех скитаний небольшая отцовская квартирка стала моим первым счастливым домом, моим раем на земле. Именно там я поняла, что такое «свой дом» и полноценная семейная жизнь. Мой второй муж был хорошим хозяином, а я – хозяйкой так себе. Первое время у нас не было денег, но мы были очень счастливы. У него была дорогая музыкальная труба, красивая в красивом футляре, он с детства играл на ней, два года в армии служил в музыкальном оркестре. Он продал трубу, и мы жили на эти деньги какое-то время. Практически сразу мы начали заниматься бизнесом – купи-продай, стали обрастать совместными вещами: приобрели машину, два телевизора, микроволновку, музыкальный центр. Покупали и были счастливы, как малые дети. Это было как в моём детстве, когда мы распаковывали коробки и радовались. Я влюбилась в него безумно – когда смотрела на него, моя душа трепетала от того, что он мой. Он раскрывал меня как женщину, рядом с ним я ощущала тихое счастье. Он был моим мужчиной, а я была рядом с ним и за его спиной, на своём месте. Он был замечательный муж и отец – моя дочь называла его папой. Идиллии мешало одно обстоятельство: моё душевное беспокойство – мой долг всегда висел надо мной. Но мой муж даже слышать ничего не хотел о моих долгах, говоря: «Ты ничего никому не должна». Но я то, знала, что должна вернуть деньги – рано или поздно.
С моим вторым мужем мы жили не расписываясь – гражданским браком. После первого замужества я поняла, в каком случае надо выходить замуж, это стало для меня очень ответственным моментом в жизни. Через какое-то время я начала замечать, что с мужем творится что-то не то. Возвращаясь домой со смены – он тогда работал сутки через трое в аэропорту, в подразделении своего отца, он спал сутками весь мокрый. Оказалось, мой любимый мужчина наркоман. Он сидел на игле и делал себе уколы, когда уходил на работу. Находясь в заключении, он начал принимать наркотики, чтобы облегчить тюремную жизнь. В то время ни проблема наркомании, ни сами наркомы мне были не знакомы. Сначала я не до конца понимала печаль своего положения, но каждый день стала жить в страхе, каким он придёт домой. Наркоманы хитрые, он обманывал меня, а я ненавидела его, когда он был под дозой, и тогда я ощущала, что от любви до ненависти один шаг. Никогда не смирюсь с тем, что мой мужчина наркоман, мы ругались. Но в каком бы состоянии он ни был, он никогда не обижал меня. Моё сердце разрывалось на части от горя. Мы прожили с ним почти три года, я боролась, но не смогла победить – оказалась слабее наркотиков. Мы расстались, я выгнала его. Всё нажитое имущество мы разделили по-честному – пополам. Он ушёл, ушёл глубоко на иглу, и за пару последующих недель стал совсем другим. Наше расставание увеличило его дозу. Он высох и почернел. Меня не было в городе эти пару недель, но каждую минуту я думала только о нём. Когда вернулась в город, он сразу приехал ко мне. Не могла жить без него, мы сошлись, и тогда я первый раз увидела его настоящую ломку. Он не мог перебороть себя – наркотик, как всегда, оказался сильнее – ему нужна была доза, он собрался идти за ней. Я сказала: «Если уйдёшь, моя дверь закроется для тебя навсегда». Он ушёл. Я закрыла за ним дверь, моя жизнь остановилась, каждый его шаг вниз по лестнице был ударом в моё сердце. В глазах помутнело, воздуха не хватало, я скатилась по стене на пол. У меня не было сил плакать, я поняла – это конец, конец нашей жизни. Я была разрушена.
У меня началась депрессия, кусок не лез в горло, я таяла на глазах. Он гнездился у меня везде: в голове, в сердце, в груди, в животе, в руках и ногах. Я не принадлежала себе, принадлежа лишь ему, не могла избавиться от него. Я старалась вырвать его из себя – заводила романы, делала так, чтобы он узнал, что у меня другой мужчина. Но никто мне не был нужен. Телесные прикосновения других мужчин были для меня недопустимы категорически. Я перестала наряжаться, у меня напрочь пропал интерес к нарядам. До сих пор я не чувствую того драйва от красивой одежды, который был у меня раньше, – у любого горя есть последствия. Мне тогда хотелось сесть в автомобиль и уехать от себя, от него, но не было тех дорог, всюду был тупик.
…В итоге мы с ним встречались ещё в течение года, я обманывала себя, безумно скучала по нему. Моя любовь остывала годами. Спустя десяток лет, когда я случайно встретила его, отчетливо поняла: если и буду любить, то только на большом расстоянии. Настоящая любовь не проходит никогда, теперь я это точно знаю – хоть у меня и были серьёзные романы, но никогда и никого не любила той тихой любовью… Не знаю, единственная ли Он настоящая любовь всей моей жизни? Время покажет, ведь я прожила уже большую половину своей жизни.
Свое решение стать психологом я приняла в то счастливое время, когда мы с моим любимым жили под одной крышей. Я поступила на факультет психологии в университет, на заочное отделение, и успешно закончила его. Шесть лет отчаянно училась, и мне всё нравилось – я отчётливо видела в этой профессии своё счастье. Очень много читала, знала все направления и особенности психологии. Изначально в нашей группе было более сорока человек, но закончили обучение и получили дипломы, только восемь. Все предметы в университете были связаны с психологией. Сейчас я мало что применяю в своей работе, но это база дала основы для моего собственного развития. Я сразу отметила разницу между преподавателями вуза и своего милого училища. В училище преподаватели были заинтересованы в каждом студенте, в университете профессорам не было до нас никакого дела. В училище, если дают старт, обязательно ждут на финише – вот, что такое люди спорта. Тренера – люди особенные. Когда я вижу на пьедестале чемпиона, я знаю, что за его спиной стоит выдающийся человек, а может, и целая команда. Тренера закаляли наш дух посредствам тренировки тела, учебная база в училище была очень сильной. Это делало каждого студента сильнее, выше, быстрее. К сожалению, наш спортивный факультет давно закрыт, многих преподавателей нет в живых, но я всегда помню их как особую касту людей в моей жизни.
В университете были разные преподаватели, но каждый был заинтересован в талантливом студенте, потому что такой студент может сделать научное открытие, а профессор под этим открытием подпишет своё имя. Вуз был другим миром, но я знала, что это мой мир.
Тяжёлое расставание выбило меня из колеи на какое-то время. Пережив его, я начала заниматься бизнесом самостоятельно и через три месяца купила себе машину. Учёба в вузе, работа отвлекали меня от горя, постепенно приходила в себя. Училась и одновременно много работала, вечером всегда читала, но старый долг никуда не делся и висел над моей головой как Домоклов меч. Мы встретились с моей бывшей партнёршей по сомнительному бизнесу и договорились о сумме, которую я должна ей выплатить. В течение года я погасила свой долг, сумма была равнозначна стоимости небольшой квартиры в Москве. Это был счёт оплаты моей глупости. Когда я отдала последний транш, мне стало хорошо – наконец я обрела внутреннюю свободу. Больше не вступаю в сомнительные сделки.
Если бы мы жили с мужем, я бы никогда не вернула этот долг, потому что воровать деньги из семейного бюджета я бы не стала. Противоречивость обстоятельств моей жизни часто ставит меня в тупик. Тупик для меня – тюрьма, в которой надзиратель – моя совесть. Мои чувства, установки, ценности разрушают меня и подвергают сильным испытаниям. Я часто попадаю на крючок своих чувств, и, к сожалению, могу долго висеть на этом крючке.
…Когда я пришла в себя, всё встало на свои места. В университете начались весёлые приключения – у сокурсников появились клички и звания. Конечно, я сбавила обороты по сравнению с училищем, но нам было хорошо. На сессии я жила в шестикомнатной квартире друзей. Квартира была просто шикарной, а хозяева – учёные, супружеская пара, оба старше меня. Ранней весной они съезжали жить на дачу до поздней осени, а я жила у них, у меня всегда были гости. Эта квартира была для меня местом, куда я всегда спешила. Мы собирались на кухне за огромным столом большой компанией и засиживались до утра. Однажды на ужин мы купили две пачки пельменей, на правах хозяйки я должна была их приготовить. Рецепт проще некуда: переложить пельмени из пакета в кастрюлю, можно сразу из двух пачек – зависит от количества едоков (нас было много), залить их холодной водой, накрыть кастрюлю крышкой, поставить на плиту, а когда закипят, попросить кого-нибудь помешать. Я так и сделала, спустя время попросила Мовчу помешать в кастрюле. Когда та увидела наш ужин, то заорала: «Ё……! Кто её пустил к плите?» Девочки достали более-менее уцелевшие пельмени и пожарили их, было вкусно. Я неспециально так варила пельмени – даже не думала о том, как их надо варить. Мы закончили вуз и разъехались по разным городам и странам, и теперь я иногда получаю забавные сообщения от одногруппниц: «Скучаю по пельменям»… Конечно, каждый скучает по нам самим – тогдашним.
Эта шестикомнатная квартира была для меня интеллектуально-развлекательной базой. Я училась у её хозяев смотреть на всё с разных точек. У Сергея бизнес – он кандидат технических наук, бывший замкафедры гидрогеологии Томского Политеха. Сергей всегда с гордостью рассказывает о своём бизнесе, но не о капиталообороте, а о том, сколько детей родилось «в его компании» за всё время её существования – после декретного отпуска сотрудницы возвращаются на свои рабочие места, сколько коллег он выучил – компания оплачивает обучение сотрудников-студентов, их учебные отпуска. В том числе мои любимые друзья выучили и меня, предоставив мне жилплощадь и гараж, моя маленькая квартирка находится в другом городе.
Сейчас они живут в красивом загородном доме, но так и остались для меня завгаром Серёгой и кастеляншей Ленкой. Сергей написал и издал книгу, Лена посадила и вырастила удивительный красоты огород-сад. Мы по-прежнему собираемся у них за столом, только уже меньшим составом. Как-то на одной из наших встреч Сергей сказал: «Многие люди живут в стране иллюзий и ошибаются по-поводу себя. Бывает, смотришь на человека и возникает вопрос: что у тебя в голове? Ведь в жизни всё есть как есть». Это «есть как есть» я хорошо усвоила и применяю в своей работе. Так я назвала свою третью книгу. В трилогии «Атлант расправил плечи» есть книга с названием «А есть А». А это не Б и не В – «А есть А». Но для многих людей А – это всё что угодно, только не А.
В сентябре мне позвонил Сергей: «Как дела?» – «Все мои дела под одеялом в субботу в шесть утра!» – отшутилась я. «Аааа, – протянул Серёга, – у вас ещё рано. Но ничего, у меня к тебе серьёзное объявление – в ноябре приглашаю тебя на свой юбилей. Не планируй ничего на это время, я тебя жду, позже получишь официальное приглашение. А теперь переворачивайся на другой бок и спи». Он ещё что-то болтал, но я уже отключила телефон.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70301425&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
