Райская птица
Роман Свободин
Райская птица стала бессмертной. Однако приходит час, когда ей приходится заживо сгорать. Перед самосожжением птица поет завораживающую песню, которую слышат все живые существа на свете и боги на небе. Птица умирает, но через некоторое время снова возрождается еще более прекрасной и молодой.Способна ли на это обычная девушка? Получится ли у нее после «смерти» вновь собрать себя из пепла, возродить свою душу и познать любовь?История Ильи Субботина. Можно читать отдельно.
Роман Свободин
Райская птица
От Автора: все вымышлено. Любые совпадения случайны. В написании истории, есть допущения в угоду сюжету. (Прошу это учитывать)
Райская птица стала бессмертной. Однако, в определенный час, прожив не меньше пятисот лет, Фениксу приходилось заживо сгорать.
Птица перед самосожжением пела завораживающую песню, которую слышали все живые существа на свете и боги на небе.
Через некоторое время Феникс снова появлялась более прекрасной и молодой.
Птица Феникс – символ возрождения, способность восстанавливаться из пепла, сгорать и появляться.
Способна ли на это простая девушка? Получится ли у нее после смерти возродиться вновь?
Глава 1
Амина
Я раньше никогда не ездила на поездах. Да что уж, я дальше своего городка не выезжала.
Вдох – выдох.
Сейчас я совсем одна, к самостоятельной жизни меня не готовили. Сжимаю кожаный ремешок сумки, подходя к проводнице. Пульс отдает в ушах, чувствую себя преступницей, постоянно оглядываясь.
На мою радость, все проходит достаточно быстро, и уже через несколько минут я осматриваю купе.
Меня ждет довольно длительная поездка в замкнутом пространстве с незнакомыми людьми. Растираю вспотевшие ладони. Может, мне повезет с попутчиками, и я зря волнуюсь?
Я купила себе билет на нижнюю полку, пришла к началу посадки, поэтому до прибытия соседей успеваю и переодеться, и разложить вещи. Вздрагиваю, когда в купе вваливаются двое мужчин и молодая девушка. Я так понимаю, что это семья из мужа, жены, и свекра. Уж очень эти двое мужчин похожи.
– Привет, я Фая, – подмигивает мне девушка. – Мой муж Барик и Серик Жарылкасынович – мой свекор.
– Амина, – выпаливаю я, прикрыв глаза. Вот же, и зачем я сказала свое настоящее имя?!
Молодец, Амина, ноль сообразительности.
Мужчины коротко кивают, отворачиваясь. Сейчас они усердно раскладывают свой багаж по полкам. Вещей очень много.
Это у меня только одна сумка…
Серик Жарылкасынович, усевшись напротив меня, решает разуться, и я почти теряю сознание, когда до меня доходит вонь от его ног. Оглядываюсь, но такое ощущение, что кроме меня этого никто не чует. Я кое-как справляюсь с окном, чуть ли не вываливаясь в него, стараюсь оказаться подальше от источника запаха.
Легче становится, когда мы трогаемся. Семейство переодевается и убирает одежду и обувь по пакетам.
Я стараюсь сидеть тихо и не привлекать к себе внимания, мне это ни к чему. В душе радуюсь, что смогла вырваться из своего городка, и теперь есть шанс начать жизнь с чистого листа.
Хотя бы до тех пор, пока меня не ринутся искать многочисленные родственники. А они точно будут искать. И мне просто жизненно необходимо уехать, затеряться так далеко, как это вообще возможно.
День проходит достаточно быстро, я вышиваю, слушаю музыку в наушниках. Серик Жарылкасынович занимает верхнюю полку надо мной и все время спит, не обращая на нас внимания. Изредка спускается в туалет и поесть. А вот Фая с мужем, не стесняясь меня, наслаждаются друг другом. Целуются, похрюкивая от безудержного веселья.
Ближе к ночи, Фая дожидается, когда мужчины выйдут покурить, закрывает купе и судорожно ищет что-то в пакетах.
– Ты разве не будешь переодеваться в ночнушку? – поворачивается ко мне через плечо, хмуря брови.
– Нет, – качаю головой. – Буду спать так.
На мне длинное темно-синее платье в пол и хиджаб бирюзового цвета. Лук простой, закрытый.
– Зачем? – искренне удивляется. – Жарко.
– Мне нормально, – отрезаю, отворачиваясь к окну.
Этого еще не хватало.
– А я вот в чем буду, – демонстрирует мне ярко-красную сорочку из дешевой синтетики. – Красота, правда?
Я врать не люблю. Всевышний свидетель. Поэтому мудро решаю молча кивнуть.
Расстелив постель и завернувшись в одеяло по самую макушку, настраиваюсь спать.
Серик Жарылкасынович отрубается почти мгновенно, о чем свидетельствует храп.
Поезд стучит колесами, Серик Жарылкасынович выводит носом такие рулады, что уши закладывает. Сна у меня ни в одном глазу. И как апогей всей этой вакханалии, Фая с мужем, решив, что все спят, прямо напротив меня приступают к производству потомства.
Спасибо им, догадались прикрыться простынкой и пыхтят, сдавленно ахая, охая и хлюпая. Меня бросает в холодный пот, в глазах темнеет. Сжимаю кулаки до побелевших костяшек, зажмуриваясь. Не думать, не слышать, не представлять.
Всевышний…
Я не выдерживаю. Наплевав на все элементы вежливости, соскакиваю с полки и выхожу в коридор.
Там стою минут двадцать, слезы текут по щекам, а меня трясет словно в лихорадке. Хватаюсь за поручни у окна, стискивая их.
Ну как же так можно…
Стою так, пока Барик – муж Фаи не выходит из купе, довольный жизнью. Только тогда я возвращаюсь на свое место. Фая как раз перестилает смятую постель. Щеки ее горят довольным румянцем. Серик Жарылкасынович все так же храпит.
А чуть позже к храпу Серика Жарылкасыновича присоединяется и Барик, создавая для меня стереоэффект.
Не выдержав, я иду к проводнице спросить, нет ли свободных мест. Я бы доплатила, но она не может мне помочь. Остаюсь сидеть в коридоре, беру свое шитье и телефон с наушниками, хорошо, что он полностью заряжен.
Утром я возвращаюсь на свое место, получается немного вздремнуть. На вопросы Фаи отвечаю односложно, откровенничать с кем-либо желания у меня нет.
Ближе к вечеру проводница объявляет остановку. На маленькой станции я выхожу на перрон, чтобы купить пирожков к чаю. Из дома я убегала совершенно не думая взять с собой что-то из еды, было не до этого совсем.
Стоянка длится недолго. Мне нужно уложиться в пятнадцать минут. Подняв свое спальное место, достаю единственную сумку, из внутреннего кармана беру немного денег.
Оглядываюсь. Фая усердно читает что-то в телефоне.
– Я выйду, куплю к чаю чего-нибудь. Ты ничего не хочешь? – вежливо предлагаю.
– Нет, Амина, спасибо, у нас все есть, – кивает мне, улыбнувшись.
Купив все необходимое, я возвращаюсь в купе, и меня ждет неприятный сюрприз.
Таких наглых попутчиц, как Фая, еще надо поискать! Чтобы мне захотелось повысить голос или поругаться, нужно сильно постараться! Фае это удается.
Она сидит на моей полке у окна и увлеченно ковыряется в моем телефоне. Да, я не подумала и оставила свой телефон на столике. Паролем я не пользуюсь, поэтому любой желающий может взять его и спокойно получить доступ к моим приложениям.
– Ты что делаешь? – восклицаю. – Встать с моего места и вернуть мой телефон!
На мою просьбу она никак не реагирует, продолжая что-то смотреть в телефоне. Ну это уже наглость. Подхожу к ней и хочу забрать свою вещь.
Эта ненормальная сразу начинает орать и махать на меня руками.
– Да что тебе, жалко что ли? – искренне возмущается, прижимая мой телефон к своей груди.
Осоловело хлопаю глазами, она совсем не понимает, что такое личные границы и чужие вещи.
– Да, жалко. Немедленно вернула мой телефон! – мы переходим на повышенный тон. – Где твой муж и свекор? – оглядываюсь по сторонам в надежде, что у них получится вправить ей мозги.
– На, забирай. Посмотреть нельзя что ли было? – недовольно надув губы, огрызается Фая и все-таки возвращает мне телефон.
– Телефон – моя личная вещь. Ты знаешь, что такое личные границы? Тебе это вообще знакомо? – хмуря брови, оглядываю свою смятую постель. Мне не нравится, когда совершенно посторонние люди, не спросив, пользуются моими вещами.
– Какие мы нежные, – закатывает глаза. – Я уже сутки пытаюсь с тобой подружиться, но ты как стена. Решила, может ты что-то скрываешь.
Меня бросает в холодный пот, руки дрожать начинают. Отворачиваюсь, делая вид, что поправляю постель.
– А ты кто такая, Фая, чтобы я от тебя что-то скрывала? – стараюсь говорить непринужденно. – Не думала, что я просто не ищу новых знакомств? – сажусь напротив, раскладывая купленные хачапури с сыром.
– Ты очень подозрительная. Необщительная, это ненормально.
– Ненормально, Фая, рыться в чужом телефоне, – огрызаюсь.
На что Фая, отмахнувшись от меня, молча утыкается в свой телефон.
От такой наглости впадаю в оторопь. У меня уже нет сил, чтобы ругаться с ней. Убираю в карман платья свой телефон, а то мало ли. Встаю и иду к проводнице за сладким чаем, нужно успокоиться.
Рано утром, когда соседи начинают собираться, я, чтобы не мешать, выхожу в туалет почистить зубы и привести себя в порядок. Они выходят на два часа раньше меня. Возвращаюсь в уже пустое купе.
Первым делом открываю окно, чтобы проветрить помещение.
С попутчиками, с которыми я провела почти двое суток, мы расстаемся не прощаясь: после инцидента с телефоном разговаривать с Фаей мне совсем не хотелось, да и она больше не проявляла желания заговорить со мной.
Радость моя длится недолго. Решив переодеться, я лезу за своей сумкой и… НИЧЕГО.
Глаза мои в ужасе расширяются. Как же так, моя сумка, у меня же там все: вещи, паспорт, последние деньги! Сумма небольшая, но на первое время мне хватило бы очень скромно пожить в Москве.
Падаю на пол, громко плача, хватаюсь за голову. Как же так, куда мне теперь? У меня ничего. Только телефон в кармане. Все.
Я одна.
Фая. Это она меня обокрала! Подлая, наглая змея!
О Всевышний, будь милостив, помоги мне.
