– Заглянем в поселение, а запасы пополним в Гренивике. – глубокий голос арвинга заставил обернуться, я впервые слышала, чтобы он говорил, а не кричал. Вдруг он опустил красную фишку на стол и усмехнулся. – Победа за мной!
В пол оборота я наблюдала за ним. Как и говорил Дьярви, у арвинга были короткие волосы, неаккуратно связанные на затылке. Часть из них выбивалась из хвоста, падала на загорелое лицо, озаренное самоуверенной улыбкой, на правой щеке – ямочка. Теперь, когда варвар не пытался испепелить меня взглядом, можно было назвать его привлекательным. Не таким утонченным, как Стиан, красота его была грубой и жесткой, но не менее внушительной. А как он сложен…
Кажется, я успела допустить массу предвзятых суждений. Может арвинг Оден на самом деле не так уже плох?
– Дикарка что здесь забыла? – вдруг рыкнул этот мужлан. Я дернулась и часть сладкого напитка пролилась на пол.
Нет, все в порядке. Он настоящий придурок.
Дьярви испугано покосился на меня, втягивая голову в плечи. Даже Стиан нахмурился не зная что говорить.
Мне же лучше – возьму инициативу на себя.
– Простите, – склонила голову. – Я напросилась помогать Дьярви, что бы хоть как-то отблагодарить за гостеприимство.
Капитан перевёл взгляд с меня на арвинга. Его арвинг не выглядел сильно удовлетворённым, но и вчерашней непроходимой ненавистью больше не пылал.
– Стиан! – бросил он. – Почему не предупредил девку, что моя каюта под строжайшим запретом?
Человек-ящер – дреки, как его назвал Ирв – устало вздохнул, явно размышляя, стоит ли признаваться, что предупреждал.
– Прошу прощения, брат мой! Так то ведь норна. Ходят слухи, что лесные ведьмы ничьих приказаний не слушаются, будь то отец или бьорг, – Стиан смерил меня многозначительным взглядом. – Что с нее взять?
Он не совсем врал. Я натянула самую дружелюбную улыбку, демонстрируя полную солидарность с капитаном. Бедный Дьярви посинел от ужаса – небось боялся, что его обвинят в плохом поведении своенравной норны.
– На что нам строптивая дикарка? – арвинг даже не смотрел на меня, говорил исключительно со Стианом.
– Мы уже обсуждали это, Оден…
Руки задрожали и я поняла, что устала держать тяжелый кувшин. Стиан заметил это и быстро добавил:
– Пускай помогает, коли хочется! – когда он обернулся к нам его зрачки по-змеиному сузились. – Давайте, оставляйте провизию и не мозольте глаза.
Оден недовольно цыкнул и потерял к нам всяческий интерес.
Мужчины продолжили обсуждать детали дальнейшего маршрута, пока мы с Дьярви поспешно расставляли завтрак. Краем глаза я заметила, что на дальнем конце книжной полки стоит портрет, прикрытый старыми свитками, но разглядеть его не удалось.
Дьярви забрал у меня кувшин, поставил его рядом с едой и, схватив за рукав, поволок к выходу. Мальчик уже открыл передо дверь, когда арвинг окликнул меня:
– Норна!
Я обернулась.
Фириец смотрел исподлобья. Руки его кулаками упирались в столешницу.
– Коли хочешь помогать юнге, помогай, – зыркнул на Стиана и добавил, – Будешь работать на Клинке, как и каждый, кто плывет под этими парусами! Я не звал тебя, так хоть польза будет.
Снова отвернулся. Теперь разговор был окончен.
Внутри словно лопнул пузырь с кипятком.
– Знала бы, что придется прислуживать злобным чокнутым варварам, наверняка бы утопилась! – рявкнула я и вытолкнула Дьярви наружу, громко хлопнула дверью. Потом открыла и добавила. – Приятного аппетита!
Внезапно накатила странная слабость и я привалилась к двери спиной. Все еще испуганный Дьярви попытался оттащить меня, но увидев побледневшее лицо вздохнул:
– Ну я же молчать просил… – он неуверенно погладил меня по плечу. – Бедная госпожа Люция, совсем не можешь злости драконьей противиться, да?
Не успела я уточнить, о чем это мальчуган говорит, как тяжелая створка отпихнула меня от входа. Кто-то забросил меня на плечо. Я видела выпученные глаза Дьярви, который не смел двинуться с места, и бегущего следом Стиана.
– Милости просим! – рыкнул Оден, подходя к бортику.
– Ты не посмее…
Он посмел. Холодные воды Фирии сомкнулись над моей головой.
Мокрую и злую меня выловил Стиан, вручил Дьярви со словами «Что бы до вечера ни одного, ни другую не видел!». Я была так возмущена, попросту растеряла весь словарный запас. Зато мальчишка без устали причитал и, оттащив меня в каюту, велел «слушаться, покуда снова господ не разгневала».
Голова гудела. Я стянула мокрую одежду, укуталась в одеяло и повалилась на кровать.
Арвинг может идти в задницу, вместе со своим поведением! Этот большой и страшно грубый мужлан не воспринимает меня иначе, как досадное недоразумение. И как такого лечить?!
Снаружи послышался мужской гогот. Небось надо мной ржут…
Вспыхнувшая в каюте злость улеглась, сменившись стыдом.
Сама тоже хороша! Вместо того, что бы одеть маску спокойствия и пытаться выяснить ценную информацию, огрызаюсь и хлопаю дверьми. Будь умнее, Люция, иначе варвары сделают из тебя говяжью отбивную и будут правы!
Я встала. Возле стола лежала сваленная груда потертых книг, забытых Стианом. Я взяла одну, стала угрюмо разглядывать незнакомые острые символы. Ясно, с письменность у нас с фирийцами разная… Вот бы капсулу сейчас, она бы мигом перевела все эти закорючки!
От нечего делать остановилась у письменного стола. Рукой прошлась по древесным венам, давно требовавших лакировки.
Снаружи послышалась возня и крики. Что-то грохнуло.
Я поспешила к двери и приоткрыла. Судя по цвету неба скоро должен был наступить закат.
Ажиотаж и лязг железа снаружи стал намного громче.
Я натянула противно-мокрые вещи, прежде чем выходить, но никого рядом не оказалось. Промелькнула трусливая идея, что на фирийцев напали какие-нибудь местные пираты, однако выйти и все страхи отпали сами собой.
На палубе столпилась практически вся команда, создавая собой подобие ринга. Варвары гудели и гремели оружием, а в центре этого бедлама разгоралась настоящая битва. Три здоровенных воина против бешенного арвинга. Все участники по пояс обнажены, по голым спинам струями стекает пот. Оден играючи отражал удары трёх других фирийцев. Движения, быстрые и четкие, больше походили на танец, чем на тренировку.
Чья-то внушительная фигура перекрыла мне обзор, как раз, когда битва внутри стала жарче. Я попыталась обойти матроса, но рядом встал другой и круг замкнулся. Внутри кто-то упал.
Я огляделась в поисках подходящей подставки. Недалеко от бортика стоял деревянный ящик. Такое зрелище пропустить не позволяла совесть и я поспешила на импровизированную трибуну.
Битва продолжалась. Теперь арвинга окружали четыре фирийца, двоих из которых я уже видела: огромный детина явно моложе остальных и жилистый пепельный блондин со шрамом через все лицо. Мужчины двигались быстро, но никто из них не мог сравниться ловкостью с арвингом. От изогнутых клинков летели искры.
Когда стало ясно, что подступиться к Одену не выходит, фирийцы переглянулись и начали окружать его, не забывая осыпать градом ударов. Вдруг, тот, что со шрамом, бросился вперед и успел ударить арвинга под коленом. Оден осел на пол.
Детина с вознесенным над головой оружием упал сверху, намереваясь рассечь Одена на двое, и я зажмурилась…
Какая ирония, даже спасать никого не придется! Фирийцы сами прибьют своего господина.
– Я, кажется, велел тебе сидеть в каюте? – строгий голос Стиана застал меня врасплох.
– Там вашего арвинга порешали, а ты о моем непослушании заботишься?!
Стиан рассмеялся. Теплыми пальцами он взял мои ладони и аккуратно развел в стороны. Четыре ливейца валялись по кругу, морщась и потирая ушибы, а в середине стоял арвинг с их оружием в руках. На идеальном теле блестели крупные бусины пота.
– Но, я видела…
– Мой брат все еще очень хорош, лучше бы госпожа за остальных беспокоилась, – Стиан подал руку, помогая мне слезть с ящика. – Дреки сильные и вспыльчивые, госпожа норна. Поэтому твоя утренняя выходка могла дорого нам обойтись, – в голубых глазах блеснуло недовольство. Вот оно, сходство двух братьев – цепкие штормовые глаза.
– Ну да, драконы, точно.
– Потомки драконов, – поправил он и понизив голос спросил. – В Безбожье о нас не говорят?
В голове сразу всплыли картинки в школьном учебнике и историчка, утверждавшая, что все это вранье и метафоры. Впервые жалею, что она ошиблась!
Я поморщилась.
– Стиан, ты просишь меня помочь тому, кому я и моя помощь даром не сдались. Если ты не смог понять, как вылечить своего драконоголового братца сам, тогда не мешай моим попыткам разобраться в вашем… иномирном беспределе!
Молодой мужчина задумался.
Толпа матросов снова зашумела и кого-то выкинуло за пределы круга. Воин не долго думая вскочил на ноги и ринулся обратно в бой.
– Хорошо, – вдруг подал голос капитан. – Делай, как знаешь. Есть ли что-то иное, чем я могу помочь?
Я задумалась: Стиан четко дал понять, что связан клятвой и рассказывать о брате ничего не станет. Значит придётся разнюхивать все самой.
– Можешь, – я отвернулась от «ринга» и серьезно посмотрела на черноволосого, – Научи меня читать ваши книги.
Стиан тоже отвлёкся от поединка и округлил глаза.
– Ты не умеешь читать?! – поймал одну из своих косичек пальцами. – Ученых дев этому не обучают?
Подавив язвительный ответ, я фыркнула:
– Умею, капитан, конечно умею. Письменность за Аномалией отличается от нашей. Я пыталась понять книги, что лежат в моей комнате и ничего не вышло…
Парень погладил черную косичку, внимательно изучая что-то поверх моей головы. Казалось его взгляд блуждает далеко за пределами судна.
– Завтра, – наконец отозвался мужчина. – Завтра я возьмусь за твоё обучение. Еще вопросы?
Замечательно! Я смогу читать варварскую письменность! Едва ли соотечественники могут похвастаться таким умением. Когда доберусь до дома, непременно научу Василису!
Первые оранжевые лучи лизнули макушки ливейцев, пробежались по спинам и уверено залегли на палубе. Громадное солнце, тонущее за линией горизонта, подсвечивало рванные перья облаков всеми оттенками розового и золотого. Там, выше, в темнеющем мареве синевы, уже начинали загораться первые точечки созвездий. Складывалось впечатление, что солнце взорвалось и теперь разливало свои лучи на неподготовленное небо. На Жемчужный Клинок спустился закат.
Судно заиграло совершенно другими красками, в цвете которых грозные фирийцы будто вспыхнули. Темно-русая голова арвинга, изредка мелькающая в просветах между матросами, подсветилась рыжиной.
– Госпожа, – тихо позвал меня Стиан. – Ты любишь свой дом?
Это было неожиданно. Молодой мужчина смотрел внимательно, слегка склонив голову на бок. Я переступила с ноги на ногу.
– Я люблю своего кота! – вдруг выпалила я. – И сестру. Очень люблю квартиру и возможность ходить по улице без страха быть съеденной гигантскими каменными монстрами.
– Это странный ответ, – пожал плечами Стиан. – Я, вот, очень люблю свой. И мне его… недостаёт.
Неужели из капитана полились признания? Мини терапевт внутри меня молниеносно схватил блокнот и ручку и принялся поправлять воображаемые очки. Увы, не долго длился триумф…
– Госпожа Люция! – раздался из толпы воинов радостный возглас мальчишки. – Ты видела, как они бились?!
Стиан едва заметно мотнул головой и печаль слетела с его лица. Он расплылся в хитрой улыбке, отлип от бортика.
– Дьярви! Вверяю тебе нашу непутевую гостью. Мне давно пора, но оставить прекрасную норну скучать я не смог, а теперь удаляюсь!
С этими словами подмигнул мальчишке, отвесил «прекрасной норне» полупоклон и удалился.
– Люция! Ты меня слышишь? Там такое было…
Захотелось стукнуть возмутителя спокойствия, но в конце-концов Дьярви не виноват, что капитан-ящер-дреки решил разоткровенничаться посреди набитой фирийцами палубы.
– Да! – буркнула я. – Это нечто!
Я уселась поудобнее, подгибая под себя ноги.
На кровати лежали несколько чистых пергаментных листов – грубее и жёстче чем те, что мы использовали дома, но лучше, чем береста или глиняные доски, о которых писали в учебниках. Стиан так же предоставил мне странного вида карандаш, больше похожий на длинную золотую шпильку с изящной лилией на конце. Грифеля внутри я не нашла, а на вопрос о заточке мужчина заверил, что подобного не понадобится.
Я провела острым концом шпильки по бумаге. За ним тут же остались длинные тонкие линии миндального оттенка. О механизме работы остается только догадываться! Интересно, удастся выпросить его себе в вечное пользование?
Аккуратными буквами принялась заполнять:
День первый
Психотерапевт Люция Сотис, истощена, но стабильна
Что мы имеем на сегодняшний день:
