Кентавр кивнул:
– А, ударный инструмент. Знакомая вещица. Но всё равно, для воинов слабовато. У вас как, вообще-то, штаны сухие?
– На себя посмотри, – огрызнулся волк.
– Пройдоха ты, Всехний, баламут. И как с тебя до сих пор не содрали шкуру? Хотя, ты молодой, у тебя всё впереди.
– Зубы, зубы видите? – оскалился Всехний. – Клыки? Я вас разорву на мелкие кусочки!
– Страшенные клыки, о чем речь, – согласился кентавр, пофыркивая. – У тебя, Всехний, кариес, так что стоит поменьше лазить за конфетами. В этом плане гораздо полезнее овощи! Брокколи там, или сельдерей. А ты кто, парень? – спросил он Снута, который застенчиво стоял в сторонке. – Тебя я вижу впервые. Хлипковат, на вид. Ножи метать умеешь? Из арбалета лупить? Ох, я вам скажу, хороший арбалет – это вещь! Я тут Южному поместью помог в некоторых вопросах… вот, видите, свежая отметина, если бы в упор били – мне конец. Знаете, как щиплет?
Все безуспешно попытались хоть что-нибудь разглядеть на его толстой, словно панцирь черепахи, коже.
– Не знаю, куда там тебя лупили, – сказал Комендант. – Выглядишь, живее всех живых.
– А у меня для тебя новости, – кентавр посмотрел на него немного сочувственно. – Правда, не очень хорошие. Дмитрий Орел к вам собирается. С проверкой, я так понимаю. Оценить ваши успехи и всё такое.
Снут вздохнул, а Конгруэнций икнул, с перепугу. Комендант расстроился.
– Не было печали… – видно было, что он еще не до конца осознал важность новости. – Что на нас все набросились? То одно, то другое. Похоже, за меня взялись всерьез.
– Дела не очень? – поинтересовался Здоровенный.
– Не очень у нас было в прежний его приезд, а теперь…
– Всё так плохо?
– Замок разваливается на глазах. От Западной башни почти ничего не осталось. Фонтан не работает… в смысле, водопровод. Мост сгнил, беседка сгорела, куча народу болтается и всего такого, по мелочи, набирается достаточно, – он развел руками. – Камень, ясное дело, не нашли. Как я всё это объясню Орлу? Что вот, теперь?
– Теперь мы перешли черту, – сказал Всехний, сидевший на барабане, вытянувшийся и похожий на кота. – Назад пути нет, будем идти до конца. Надо спрятать улики, сжечь замок.
Комендант схватил термос и запустил им в волка, но Всехний успел что-то вякнуть и уклониться, так что термос улетел в кусты.
– Вы чего, обалдели? – спросил Снут. – Вы чего? Это вообще-то мой термос! А для ваших проверок надо найти какой-то смягчающий аргумент. Например, законы военного времени. Или какое-нибудь стихийное бедствие. Непреодолимые силы. Злой рок.
Комендант сел на барабан и опустил голову.
– Ну-у, что за настроения, – протянул Всехний, подбираясь к пакету с оставшимися бутербродами. – Время есть, мы что-нибудь придумаем. Задурим Орлу голову. Устроим торжественный прием, изобразим графики, подсунем отчеты о проделанной работе.
– Это о какой такой работе? – поднял голову Комендант. – Ничего ведь не сделано.
– Так сделаешь, переделывать надо будет, – Всехний зашуршал пакетом. – Я же говорю, отчет. В простой форме. Мы трудились и пахали, сна и отдыха не знали. А результаты – будут, не могут не быть!
– Отболтаетесь как-нибудь, – поддержал кентавр. – Первый раз, что ли? – Он завалился в траву, раскинув копыта. – Ну и денек… солнце светит, птички поют – что еще надо для счастья?
Снут посмотрел на него, сел и вытянул ноги, прислонившись к березе. Всехний составил им компанию, свернувшись клубком на барабане.
– Надо собираться, – сказал Комендант, видя что его гвардия совершенно расслабилась. – Давайте возвращаться.
Он вздохнул, осмотрелся, и сам растянулся в полный рост возле рюкзака, прикрыв глаза. Солнышко пригревало, и ничего не хотелось. Что-то, словно вдалеке, произнес Конгруэнций.
– Ну и хорошо, – подумал Комендант и заснул.
Разбудил их голос Охотника, пришедшего за ними из замка:
– Спят, посмотрите-ка на них. Посмотрите на этих непобедимых воинов.
Комендант открыл глаза.
Дикий Охотник возвышался над ним, загораживая солнце.
– Я вас еле нашел. Давайте, просыпайтесь. Снилось хоть что-то героическое?
– Мы тут это, немного, – хрипло сказал Комендант, приподнявшись. Он потер щеку, к которой прилипла травинка.
– Немного? – хмыкнул Охотник. – Там в замке все от беспокойства с ума сходят. Хельга достала револьверы и пообещала перестрелять всех врагов вокруг.
С Коменданта слетел всякий сон. Огнестрельное оружие было под строгим запретом.
– Еще не хватало, чтобы она начала палить… к нам тут Орел решил пожаловать. С проверкой.
– Орел? – покачал головой Охотник. – Сам? Вот это да.
– Ну да, – кивнул Комендант, отыскал термос и сделал пару глотков. – Вот такие пироги, господа отдыхающие. Придется держать ответ за всё, что мы сделали, а особенно за то что не делали и не собирались.
– Дела, – присвистнул Охотник. – А сражение как прошло?
– Никак… это Здоровенный тут шутки шутит.
Охотник понимающе кивнул, подошел к спящему Кентавру и отвесил ему пару пинков.
Кентавр перестал храпеть, поворочался, повернулся, открыл глаза: – О, Охотник появился. Здорово, длинный! На помощь пришел или так, в зрительный ряд?
– За вами пришел. Вас там, в замке потеряли уже. Давайте возвращаться. Только чур, я верхом. У меня уже ноги отваливаются, столько исходил. Вас разве найдешь, залегли в траве как партизаны. Ладно еще Кентавр храпит на весь лес.
Быстро был устроен легкий перекус, каждому досталось по бутерброду. Через несколько минут, допив кофе и разделив кусок шоколадки со Всехним, Комендант объявил о возвращении в замок.
Конгруэнций окончательно пришел в себя и радовался жизни, глядя на Кентавра.
– Сейчас дела-то пойдут. С кентавром-то. Починим водопровод, укрепим стены, – говорил он, – навесы поставим, а потом за мост примемся. Совсем он плох, все доски как попало лежат.
– Ну началось! – воскликнул кентавр. – На мне уже готовы возить, пахать и гонять туда-сюда, как работника на окладе! Я за военные подвиги, а не трудовые. Перекусить бы, отдохнуть. Душа просит хлеба и зрелищ! Да и Гарри сто лет не видел. Он там не совсем еще рехнулся, в своем шалаше? Отличает реальность от вымысла?
Надо сказать, что когда-то Гарри был настоящим врачом, но попав в Кленовое Место, он быстро забыл всю медицинскую теорию вместе с практикой и лечил редких пациентов травяными настойками. Жил он скромно, в шалаше у озера, где его навещали лесные девы. За общительность и душевную простоту его безумно любили.
Комендант успокоил Здоровенного, заявив, что Гарри держится молодцом.
– Только, как мне кажется, он стал более задумчивым, – добавил Снут, – и взгляд его потерял выразительность. Это, видимо, из-за нового яблочного рецепта, – предположил он. – Лесные девы нашептали ему про чудесные ингредиенты – вот и результат.
Комендант поднялся, подхватил рюкзак. Несмотря на свой высокий рост, на фоне кентавра он смотрелся совершенно безобидно.
– Хм, хм, хм, – Кентавр устроил скачки, выписывая круги вокруг. – Ингредиенты. Звучит заманчиво. Да влезайте все на меня, быстрее будет, – он приглашающе опустился на землю. – А то же до замка полчаса плестись будете. Знаю я это ваше ковыляние, это ваше шаг за шагом, влево-вправо, видите ли вокруг них погода, природа, птички поют и прочие детали. А жизнь в это время проходит мимо.
Долго упрашивать не пришлось. На его широкой спине разместились все, хоть и пришлось потесниться – а Всехнему так и вообще пришлось забраться Коменданту на плечо.
– Давай, старая кобыла, – подбадривал волк кентавра. – Вперед, кляча! Покажи, на что ты способен, мешок с навозом!
– Вот кто-то попадется мне сегодня вечером, в тихом месте, – пообещал кентавр, пускаясь в путь.
– Ладно вам, – произнес Комендант, отмахиваясь от волчьего хвоста. – Время подвести итоги. Я так скажу, было трудно, но мы справились. Как бесстрашных воинов и величайших богатырей, я поздравляю вас с убедительной победой над всеми обстоятельствами!
Конгруэнций прокричал «Ура!» и ударил в барабан.
Охотник молчал – он сидел последним, и его положение было самым рискованным. Кентавр несся во всю прыть, ветер бил в лицо и на дорогу лучше было не смотреть – всё мелькало со страшной быстротой.
– Мы возвращаемся победителями! – крикнул Комендант навстречу ветру. – Нас ждут восхваления, почести, любовь золотоволосых дев и слава!
И в замке их, действительно, ждали. Сразу за главными воротами толпилась компания мелких бесов во главе с заместителем Конгруэнция.
Элькин торжественно показал Всехнему ошейник с заклепками.
– Вы спросите, что это? – спросил он. – Так я вам отвечу! Это указание самой леди Хельги! Схватить господина Всехнего!
Волк прижал было уши, и собрался смыться, но его стащили с Кентавра и быстро окружили.
– По какому поводу? – поинтересовался Комендант, спешиваясь и потягиваясь.
– Вы спрашиваете, по какому поводу? – уточнил Элькин, затягивая на волке ошейник. – Повод значительный! Леди Хельга обнаружила полную пропажу чего? Всех драгоценностей! И приказала Всехнего – что сделать? Повесить. Что и будет исполнено!
– Я – герой войны! – возмутился волк, безуспешно пытаясь высвободиться.
– Именно героев первыми и вешают, – утешил Комендант, разминаясь после верховой езды. Всё тело с непривычки болело.
– Победителей не судят!
– Не судят, почему? – спросил Элькин, покосившись на Конгруэнция, и сам же ответил: – Потому что нет распоряжения судить! Есть распоряжение – повесить!
Конгруэнций растеряно стоял в сторонке. Ему и Всехнего было жалко, и с Хельгой связываться не хотелось.
– Давайте договоримся! – предлагал Всехний. – Назовите цену!
– Ты уже договорился, – заметил Комендант. – Сегодня у тебя день такой, что ошейники так и липнут. Угораздило же наложить лапу на ее шкатулку. Что, жить расхотелось?
– Не сдержался, – уныло ответил Всехний, прижимая уши и припадая на землю.
Снут воспринял новость излишне серьезно и обеспокоившись, предложил вернуть драгоценности законной хозяйке, но на это волк только помотал головой – лучшие украшения Хельги давно превратились в звонкие монеты.
– Ох, болтаться тебе в петле, Всехний! – захохотал кентавр, гарцуя неподалеку и осматриваясь. – А жаль, мог бы хорошо погулять с нами. Сейчас такой шашлык замутим! Я вам так скажу, когда на столе много мяса – это прекрасно! Без всяких этих салатов вполне можно прожить. А без мяса – нет. Я допускаю, что вся эта капуста богата витаминами, но мясо – мясо это вещь!
– И овсянка, – поддакнул неслышно подошедший к ним дворецкий.
– Харольд! – воскликнул кентавр. – Старина! У меня для вас пренеприятное известие! Жизнь все-таки прекрасна! – И он захохотал, похлопывая себя по лоснящимся рыжим бокам.
– Я рад приветствовать вас в нашем Кленовом Месте, – искренне ответил Харольд. – А что за культурное мероприятие тут происходит?
– Всехнего вешают.
Дворецкий неслышно упал на колени и возвел тонкие руки к небу:
– Наконец-то! Воистину, это великий день!
5. Первая стадия
– Раззявы, тупицы и хвостатые ослы, – Хельга сидела в кресле Коменданта и высказывала свое безграничное возмущение. Конгруэнций и Пестрый стояли перед ней навытяжку. Оба выглядели так, словно проснулись минуту назад. Оба мечтали сейчас только об одном – смыться отсюда, как можно быстрее.
На несчастные головы бесов обрушивался весь пыл и гнев хозяйки:
– Как вы додумались выкопать могилу у самого входа?
– Вы сами сказали…
– Что я сказала?
– Вы приказали повесить Всехнего, – монотонно забубнил Конгруэнций. – Мы спросили – где?
– Ты спросил, – уточнил Пестрый.
– Я спросил. А Вы сказали – на Западной башне. Мы спросили, что с ним делать потом…
– Ты спросил.
– Я спросил, что с ним потом делать, вы сказали – похоронить. Я спросил – где…
– И?
– Вы сказали – где угодно.
– Замечательно! – воскликнула Хельга. – Сначала этот серый прохвост болтался полдня на веревке, ноя и требуя воду, еду, жвачку и прочую дребедень… потом вы таскали его в гробу по всему Кленовому Месту и распевали песни… причем покойник у вас постоянно вываливался и орал громче всех! Где, кстати, вы взяли настоящий гроб?
– Так это…
– Нет! Нет, я не хочу этого знать! Потом вы гуляли весь вечер, столы эти повсюду расставили, сколько денег ушло, я представляю!
– Так это, поминки были, – начал оправдываться Конгруэнций. – Традиция.
