Полтора часа пути прошли без приключений, если не считать того, что кому-то в вагоне стало плохо. Но из тамбура Марат не видел всех подробностей, а потому просто размышлял, общаясь с Дариной. Он представлял, что женщины с корзиной, стоящей напротив, нет и что на этом месте стоит его любимая девушка и рассказывает истории из детства. Парень настолько увлекся этим занятием, что порой ему казалось, что женщины и впрямь не существует, а существует лишь она – девушка его мечты. В этих разговорах и пролетели полтора часа поездки на электропоезде, увозившем Марата далеко от дома.
В первый раз он приехал на вокзал Майского один, предоставленный самому себе, с минимальной суммой в кармане и с минимальной уверенностью в дальнейшем. Он направился к кассам и купил билет на поезд, на который потратил больше тысячи рублей. Это одновременно огорчило и обрадовало его, а также возбудило в нём новый трепет перед будущим. Он испытывал смешанные чувства от этой непрестанной борьбы со страхом неведения и колючими сомнениями. Но все же он пока справлялся. И в этом ему очень помогала его любимая девушка Дарина. Впереди у него был практически целый день ожидания. Время подходило к обеду. Он зашел в одно из привокзальных кафе и стал вчитываться в названия блюд. Конечно, все эти блюда стоили недешево для него, ведь Марат берег каждую копейку, поскольку не знал, что его ждет впереди и для чего понадобятся деньги. Тем более, как он уже понял, исходя из цен, денег у него было очень мало. Его целью на данный момент было плотно поесть, потратив минимум средств. Парень выбрал самые дешевые, но сытные, на его взгляд, блюда – первое и второе, купил стакан минеральной воды и устроился на обшарпанном деревянном столике в углу.
– Сколько ты потратил? – спросила его Дарина, сидевшая напротив.
– 320 рублей… Плюс билет до Майского…
– И плюс билет на поезд. Значит, на данный момент у тебя в кармане уже две тысячи с чем-то.
– И неизвестно, какие цены в Омске, наверняка, всё будет дороже.
– Вот-вот, ну, ничего, Марик, мы же справимся?
– Да, Даринка, справимся.
Они обнялись. За окном моросил мелкий июльский дождь.
Поезд уже стоял у платформы, словно огромный стальной змей, прислонившись к заасфальтированным бетонным плитам. На часах было 16:00, и некоторые пассажиры, уже ехавшие в этом составе, рассыпались по вокзалу и ближайшим окрестностям – поезд будет стоять еще час. Марат быстро нашел свой вагон и стал пробираться к своему месту. Вероятно, там он будет не один, поскольку во всех делениях вагона было много людей – смеющихся, галдящих, шуршащими газетами и звенящих ложечками о стеклянные стаканы. Но оказалось, что соседей у него не было, и это очень порадовало парня:
– Значит, будем, Даринка, только мы вдвоём! Чему я очень рад!
– Помни, Марик, за удачей может последовать и неудача, важно быть готовым ко всему. Не стоит так возвеличивать акт везения, дабы потом не испытать сильнейшее разочарование. Но при этом подсознательно ожидай новой улыбки фортуны, не убеждая себя в её обязательстве перед тобой.
Он забросил сумку на верхнюю полку, а сам сел у окна. Несмотря на бессонную ночь, спать не хотелось. Хотелось думать и размышлять. Весь день он слонялся по окрестностям: заходил в различные магазины и кафе, прошёлся по местному рынку и даже посетил бесплатный музей старых игрушек. И теперь, сидя у окна в вагоне поезда, он осознал: очередной этап его квеста пройден, следующее, что его ждёт – это долгий семичасовой путь до огромного мегаполиса.
Снова начинался дождь. Капли, оставляя кривые линии на стекле, становились все больше и злее и уже с неистовой силой стучали в окно вагона, с другой стороны которого сидел и скучал одинокий деревенский парень. Состав тронулся, и город за окном стал покидать Марата – сначала медленно, будто от нежелания прощаться, затем быстрее и быстрее стал убегать в прозрачную дымку дальнего простора. Вот и всё. Назад пути нет.
– Добрый день ещё раз, у вас всё хорошо? – показалась миловидная проводница лет сорока. Она уже подходила чуть ранее и с бесстрастным лицом проверяла билет, а потом немного проконсультировала касаемо самой поездки.
– Да, спасибо, – ответил Марат.
– Чаю не хотите?
– Нет, спасибо.
– Ну, смотрите. Если что, обращайтесь. У вас впереди два часа спокойной поездки – наслаждайтесь. Далее, как я уже говорила, – Благоярск. Там у вас появятся соседи. Если нужно постельное бельё, я вам сейчас принесу.
– Спасибо, можно и без белья. Если я захочу поспать, то я прямо так усну – не страшно.
Проводница улыбнулась, обнажив потемневшие от чрезмерного количества никотина зубы, пожелала счастливого пути и удалилась.
Вскоре перед Маратом появился новый кадр. Его сосед по вагону Володя (так он потом представился) был худой, как жердь, со впалыми щеками, большими грязными руками и двух метров ростом. Сев на нижнюю полку напротив, он с минуту молчал, глядя на парня, и непроизвольно часто кивал (видимо, это было что-то патологическое).
– Ты далеко? – спросил он низко поставленным голосом. Для Марата это было неожиданностью. Ему казалось, что Володя должен быть, как минимум, сиплым, исходя из своего внешнего вида. Как первый взгляд, порой, может быть обманчивым.
– В Омск, а ты?
– Я в Благоярск, домой. Вот так, Вась, вот так…
– Я Марат.
– Да, очень приятно, Вась, – сказал Володя и зашёлся мокрым кашлем. Слушать это было неприятно.
– Ты ко мне по какому вопросу?
– Ну… Это.. Мы там сидим. Вась-вась, все дела… Пойдём с нами – отдохнём, выпьем, сыграем в карты.
– Спасибо, но я не горю желанием.
К ним заглянула заметно подвыпившая девица, без двух передних зубов, но при этом имела симпатичное лицо и милую улыбку.
– Гусар, ты где есть-то? – воскликнула она. Видимо, «гусар» была кличка у Володи.
– Я ищу нам четвертого человека на игру, Вась! Шо ты ходишь за мной!
– Лан, не ори!… Здрастье, молодой человек. Ну что, не желаете к нам присоединиться?
Она явно кокетничала с Маратом. Это не нравилось ему, а значит, не нравилось и Дарине. Кроме того, от этого был не в восторге и сам Гусар Володя.
– Давай, иди! Попой крутит тут, Вась… Ладно, Вась, без обид, я ещё поищу напарника. Тем более, ты сказал, не хочешь! А то сейчас начнётся, Вась.
– Да ты чего, Гусар, пусть идёт с нами, смотри, какой грустный! Как тебя зовут? Марат? Очень приятно – Лиля!
– А ну пошла на место, баба! – вскипел Володя. Из вагона послышались недовольные возгласы пассажиров.
Лиля поспешно ретировалась. Гусар, чуть подумав, махнул «пока» и тоже ушел. Марат уставился в серость окна и, подмечая продолговатые искры в небе, вновь размышлял. Была гроза. Деревенская жизнь словно не могла отпустить его, хотя он отчаянно старался её оставить позади. Но такие люди, как Володя и Лиля, вновь возвращали ту реальность, заставляя все его существо безмолвно вопить напряжением нервов. Марат лёг на спину, положил руки под затылок и стал рассматривать потолок.
– Марик, можно я лягу рядом? Можно я тебя обниму? – шепнула Дарина.
– Конечно, можно, Даринка, – ответил он и с этими словами уснул.
Глава 6
Ему снилась деревня. Покосившиеся деревянные дома, проселочные дороги, небольшой прудик с ивой, сиротливые силуэты птичника и фермы вдали, трактора, коровы… Ему снились люди. Знакомые лица, сопровождавшие его на протяжении всей жизни: бабушка, друзья, соседи, знакомые… Но не снилась Дарина. Вероятно, в этот момент подсознание воспроизводило только то, что он оставил в прошлом, но не отображало призрачные картины настоящего. Ему приснился Родя. Он стоял на травянистом пляже у реки и в руке держал тот самый злосчастный окровавленный камень. «Тебе конец, придурок! Ты не скроешься, я тебя буду искать. А если не найду, то у меня всегда будет твоя Дарина, как запасной вариант», – скалился он. Марат с безразличием смотрел на мнимого десантника, поскольку был уверен, что всё это не что иное, как сон. К его сознанию наручниками была пристёгнута спасительная мысль: «Я уехал. Родион далеко позади, – и присосавшееся: – Дарины не существует».
Дарины не существует…
«Марик, я всегда буду рядом…»
Он проснулся, дёрнувшись во сне, и услышал неприятный, скрипучий шелест полиэтиленового пакета.
– Ой, молодой человек, мы вас не разбудили? – спросила полная женщина в очках, которая стояла у противоположной полки, запустив руки в недра своего багажа. Вопрос был задан таким глупым тоном, что как будто она же сама им себе отвечала утвердительно. Это было что-то из разряда: «Вы дышите воздухом?»
– Эм… Мне все равно пора просыпаться было… Я Марат, здравствуйте.
– А меня зовут Лидия Андреевна. А это Вера – моя дочь, – указала женщина на девочку лет двенадцати, что сидела на одном из двух сидений бокового места. – Вы до куда едете?
– До конца, а вы?
– И мы тоже до конца, да, Верунь?
– Ага… – кивнула девчушка, чавкая спелым яблоком.
– Она у меня не очень разговорчивая, зато умнааяяя!
Лидия Андреевна комично сморщилась и театрально приложила руки к груди. Это позабавило Марата, и он расплылся в дружелюбной улыбке. Дарина сидела на краю полки у него в ногах и весело подмигивала ему, тем самым намекая на чудаковатость женщины, что заставляло парня улыбаться еще шире. Всё-таки хорошо он научился представлять эту восхитительную девушку! С ней было не страшно плыть дальше на этой полуразбитой лодке под названием «Судьба», по витиеватой реке под названием «Жизнь».
– Мам…– позвала женщину девочка Вера.
– Да, Верунь, чего ты?
– Мам, я хочу пить.
– Ой, горе ты моё! Сейчас найду. Где тут бутылка воды у меня была…
Марат по своей излюбленной привычке вообразил, что в разговоре участвует Дарина.
– У нас есть вода, дать вам? – как будто спросила она.
Парню нужна была подпитка сладостного чувства умиления, кое он сам себе создавал, фантазируя добросердечность Дарины, и которое приятно тешило изысканным шелком его сердце. И для него стало полной неожиданностью, что женщина помахала головой и ответила:
– Нет, спасибо. Я уже нашла. Вот, Верунь, держи!
Это испугало парня. Он не понял, что произошло. Но потом осознал, что, кажется, он произнес слова Дарины вслух. Усмехнувшись, он пообещал сам себе следить за своими фантазиями и своим поведением, связанных с ними.
Весь остальной путь Лидия Андреевна читала газету и иногда общалась с Верой. Но из-за необщительности девочки это были недолгие разговоры, содержащие лишь вопросы и утвердительные или отрицательные ответы. В основном, девочка лежала на верхней полке над своей мамой и листала какой-то девчачий журнальчик. Марат сидел на своей стороне у окна и общался с Дариной.
– Отец… Я же его не знаю. Не знаю, что это вообще за мужик… Если он отказался от меня, то ведь способен меня и прогнать, и мне, может даже, не стоит ждать от него помощи…
– Мы ведь не знаем, как оно будет. Важно пробовать и узнавать. Есть люди, которые из-за страха неудачи не действуют, боясь переживаний, связанных с этой неудачей.
Он вспомнил о «памяти», которую захватил с собой, покидая деревню. Маленький обломок от ивовой ветки, что находился в правом кармане его джинсов. Марат достал его и, перекладывая мужду пальцами, ощутил его приятную шершавость, наводящую невыносимую тоску. Это напомнило ему о том, что где-то там за спиной остался его дом.
– Ты считаешь, что нужно его найти и встретиться во что бы то ни стало? – спросил он.
– Да, я считаю, будет лучше, если ты лично узнаешь, как поступит твой отец при встрече, чем тешить себя надеждой или, наоборот, уверять себя в провале.
– Да, ты права.
Поезд мчался сквозь прозрачную ткань оранжевого света, которую роняло на состав вечернее зарево. На душе было спокойно и тихо, и даже отдаленный крик из вагона и последующий смех не вызвали у Марата никакой реакции. Вот только при каждом воспоминании о приближении Омска к его спине присасывалась новая пиявка страха, а в груди пылало приятно-щемящее чувство наступления новой жизни, которое пугало парня и одновременно восторгало его. Он помнил, что сам сознательно пошел на этот риск, и если у него ничего не получится, то во всем виноват будет он сам и никто иной. И он не мог винить Дарину. Абсолютно ни в чем не мог винить Дарину. Её нет. Есть только он – Марат. И вся ответственность лежит на нём. С этими мыслями Марат вновь провалился в сон.
Состав уже стоял на одном из шести путей вокзала города Омска, когда Марат открыл глаза. Была полночь. Его попутчицы уже спешно собирались, и, судя по шороху и крикам, которые заполняли пространство вагона, остальные пассажиры тоже готовились покинуть транспорт. За окном, несмотря на ночное время суток, то и дело мелькали люди, идущие по своим делам. Проводница, проходя мимо, взглянула на Марата и осмотрела Веру с Лидией Андреевной, потом осмотрела их пассажирские места и затем произнесла:
– Пожалуйста, не оставляем вещи. Пожалуйста, ничего не забываем.
Она двинулась дальше, а Марат спокойно достал сумку с верхней полки, проверил, все ли на месте и уже после улыбнулся женщине и маленькой девочке:
– Спасибо вам за эти пять часов, это было приятное соседство!
Лидия Андреевна на секунду отвлеклась от сумок, улыбнулась в ответ парню, ответив: «Взаимно. До свидания», а потом снова стала что-то доказывать своей дочери, изъясняясь на повышенных тонах. О чем шла речь, Марату было уже все равно, он прошел в тамбур, постоял около минуты и, представив, как Дарина говорит ему: «С Богом» – шагнул на платформу.
Глава 7
Вокруг была пугающе другая жизнь. Не было старых деревянных домов, не было проселочных дорог – не было деревни. Был огромный ночной мегаполис, который разверзнул свои руки, зазывая в городскую ловушку без возможности вдохнуть хоть частицу свободы. Уже был поздний час, говорящий о том, что звонить по номерам, которые дал ему Григорич, не было никакого смысла, поскольку, по словам деревенского торгаша, это были именно рабочие телефоны зятя и дочери. Ну, что ж… Надо бы что-то предпринять: где-то пересидеть ночь, чтобы завтра с новыми силами попытаться сделать следующее движение.
Марат пересёк здание вокзала и, пройдя через турникеты, оказался на фактической стороне Омска.
– Марик, может, подойти и спросить у таксистов? Вдруг кто-то из них знает, где переночевать за небольшую цену? Или даже, может быть, кто-то знает, где есть какая-то работа?
– Это хорошая идея. Но я думаю, со мной никто сейчас разговаривать не будет. Смотри, какой ажиотаж сейчас у них, сколько народу приехало на поезде. Им не до меня и моих вопросов.
– Тогда нам нужно что-то поесть.
– Да, вот это сейчас первостепенная задача, – прошептал чуть слышно Марат, почёсывая макушку.
Он огляделся вокруг, внутри здания было всё закрыто. Снаружи горели фонари, билборды, афиши, светофоры… Светились большие окна некоторых магазинов, и Марат догадался, что эти магазины были открыты и работали круглосуточно. Пройдя через небольшую привокзальную площадь, он направился к одному из них, но чтобы к нему приблизиться, нужно было перейти проезжую часть, которая была оживленной даже в столь поздний час. В их городке было всего три наземных перехода с потемневшими от времени светофорами, которые, загораясь красным, давали автомобилям знак «стой», а людям знак «можно идти, но будь бдителен, дураков полно». Для Марата это было в диковинку: здесь же светофоры были большие и чистые, да плюс ко всему, с дополнительным знаком, который загорался зеленым человечком, уведомляя пешеходов, что можно переходить. Он заметил, что по наземному переходу мало кто ходит. В основном, люди спускаются куда-то по лестнице в светлое пространство и выходят из такого же на другой стороне дороги.
– Помнишь, в кино мы видели, как парень играл на гитаре в подземном переходе? Так вот это он и есть. В Майском должны быть такие тоже, – сказала Дарина.
– Да, пойдём туда…
– Тебя он пугает?
– Меня пугает всё новое, а не конкретно подземный переход. Но я не отступлю перед этим страхом. Это даже забавно – знакомиться с новыми вещами.
– Какой ты у меня молодец!
Если б только она была настоящая… Если б реальная красивая девушка так сказала ему…
Марат подошел к переходу и уже начал было спускаться в эту большую ванную белого света, как его окликнул какой-то грязный старик:
– Эй, Парень! Да-да, я тебе! Ты же псих! Ты больной, ты куда приехал?!
После этих слов бездомный старик противно захихикал. Это было похоже то ли на смех, то ли на кашель. Если есть выражение «мокрый кашель», то это был мокрый смех. Женщина, проходящая рядом, сморщилась и, отвернув голову, покачала головой.
