– «Спасти»!
– Агент Бернович! – а это уже Ил’Реми не дает мне утонуть в пучине и в буквальном смысле тянет меня за волосы, но я одной ногой стою в другом измерении, и мой разум открыт для слияния.
– «Защитить»!
– «Уберечь»!
– «Истребление»!
– «Гибель»!
– Агент Бернович! Группа высадки уже на борту, нам нужно уходить немедленно! – уставшая от бесплодных стараний драйда применяет грубую силу, и прикосновение ее костлявых пальцев вызывает у меня такое неподдельное отвращение, что я резко подскакиваю и с ошалевшим видом начинаю крутить головой. Я еще не до конца вернулась в материальный мир, тело мне пока плохо повинуется, но я понимаю, что прорвалась сквозь астральный заслон, и страх сменяется ликованием. К сожалению, радоваться мне пришлось недолго…
– Агент Бернович, что вы выяснили? – коммандер Ил’Реми не стала тратить время на сантименты и даже не удосужилась поинтересоваться, в порядке ли я. Не то, чтобы меня задевало такое потребительское отношение, по большому счету я и сама придерживалась здорового прагматизма, но мне невольно подумалось, что будь на месте моего куратора Рэнд, он бы в первую очередь задал мне совсем другой вопрос.
– Где находится проход? Вы узнали, как отсюда выйти? –сходу насела на меня драйда, и судя по нетерпеливым взмахам ее черных рукавов, удивительно похожих на крылья хищной птицы, такой роскоши, как адаптационный период, в моем плотном графике предусмотрено не было. Ил’Реми обращалась со мной так, будто я не нуждалась в отдыхе, и я на личном примере убедилась, что в Спецкорпусе не делают поблажек даже для новичков. Адмирал Тер-Шелл был стойким приверженцем жесткой дисциплины, и сейчас я могла с уверенностью сказать, что под командованием Бегссора мне служилось гораздо вольготнее, да и сам Глава Административного Корпуса внушал мне куда большую симпатию, чем Тер-Шелл и его не ведающие жалости сподвижники.
– Агент Бернович, отвечайте! – я всерьез испугалась, что драйда вновь примется лупить меня по лицу, и мои небеспочвенные опасения самым положительным образом повлияли на скорость обработки входящей информации. Пару секунд я молча прокручивала в памяти хронику своего пребывания в иной вселенной, а затем торжествующе выкрикнула:
– Ищите гравитационный колодец!
Глава VI
I
– Что? – как мне показалось, слегка опешила коммандер Ил’Реми, но при этом невероятно быстро сообразила, к чему я веду, и кратко уточнила, – то есть перемещение между отсеками корабля осуществляется через систему гравитационных колодцев?
– Да… Наверное… Не знаю! – неожиданное озарение вспороло мой разум огненной вспышкой, но не успела я ухватить летящую комету за хвост, как она бесследно растворилась в темноте, отставив лишь сноп разноцветных искр.
– Ладно, тогда второй вопрос, – не растерялась мой куратор, – как найти ближайший к нам колодец? Как он должен выглядеть?
– Нет, это не то, не то, – пробормотала я, – нужно ориентироваться по ощущениям. Весь корабль покрыт энергетической сетью, возможно, это система подачи питания, я не инженер и поэтому точно ничего не скажу. Там, где находится колодец, температура заметно выше, и воздух …он словно вибрирует, это сложно объяснить – надо чувствовать.
– Тогда третий вопрос, – моментально сориентировалась драйда, – а вы сами это чувствуете?
– Вроде бы…– я бегло окинула взглядом безжизненную пустоту огромного зала, все также напоминающего величественный памятник давно вымершей цивилизации, но ни одного знака, натолкнувшего бы меня на местонахождение гравитационного колодца, в поле зрения, увы, не попало. Гигантский купол распростерся над монументальным сооружением из блестящего металла, и сколько бы я ни всматривалась в это гипнотическое зрелище, моя интуиция упрямо безмолвствовала. Но мой куратор из Спецкорпуса Х была принципиально не намерена томиться в ожидании – драйда не сводила глаз с дисплея портативной станции, и, конечно, я могла и ошибаться, но по-моему, Ил’Реми сильно нервничала. Мы продвигались чересчур медленно, и капитан Майкрофт наступал нам на пятки, а драйде позарез нужно было опередить группу высадки на пути к неведомой цели. Мы добровольно загнали себя в ловушку и оказались запертыми в этом железном склепе без входа и выхода, но Ил’Реми явно решилась на столь иррациональный шаг с четким умыслом, в котором мне была отведена ключевая роль. Не скажу, что драйда была разочарована, но, кажется, она изначально рассчитывала на большее. В лоб меня никто не упрекал и не стыдил, но я догадывалась, что в данный момент Ил’Реми посещали кощунственные сомнения в непогрешимой правоте адмирала Тер-Шелла, чрезмерно переоценившего мою полезность. Признаюсь честно, мне было глубоко наплевать на душевные терзания драйды, да и в Спецкорпус Х меня занесло по чистой случайности, и я не обязана была ни перед кем выслуживаться, но раз уж меня угораздило ввязаться в это сомнительное предприятие, сбрасывать с себя ответственность тоже было как-то бессовестно.
– Я попробую найти колодец,– пообещала я, – дайте мне пару минут. И вы можете это отрицать, но вам ведь многое известно об этом месте. Иначе как бы вы заранее знали, что за нами захлопнется дверь, как только мы переступим порог зала. Не хотите мне помочь? Мэм!
– Адмирал Тер-Шелл снабдил меня кое-каким вводными данными, – с явным нежеланием сообщила драйда, – но я вынуждена честно сказать вам, что в распоряжении Спецкорпуса имеется очень мало информации о шартах – как вы понимаете, по этим сущим крупицам, собранным внешней разведкой в различных уголках вселенной, крайне сложно делать объективные выводы, и адмирал предупредил меня, что предоставленные им сведения могут не подтвердиться. Но какой бы закрытой не была Шартаронская Империя, в наше время, когда войны зачастую разворачиваются не на поле брани, а на информационных фронтах, почти невозможно полностью защититься от утечек. Спецкорпус тщательно отслеживает любые подозрительные события и сходу не отвергает даже самые абсурдные гипотезы – не всё удается проверить, но в наших архивах скопилось немало бесценных свидетельств, сопоставив которые можно прийти к определенным заключениям. Внутреннее устройство шартских судов –это одна из самых больших загадок, и пусть наши имена будут засекречены, для истории мы все равно останемся первопроходцами. Я прежде не слышала о гравитационных колодцах, но могу предположить, что та «оптическая иллюзия» как раз и выполняла подобную функцию. Инструктируя меня на «Этернуме, адмирал Тер-Шелл предупреждал об этом таинственном явлении и советовал осторожно огибать провалы. Мы думали, речь идет о чем-то вроде виртуального 3-d эффекта, но если это действительно порталы, мы должны ими воспользоваться. Что касается гермодвери, то я ни в чем не была уверена, но в недавнем разговоре со мной адмирал упомянул о странной геометрии шарстких кораблей – якобы имперские суда построены по принципу мизанабима, и каждый новый слой автоматически отделяется от предыдущего специальным механизмом. Рекурсивная техника, если так будет понятней. Ладно, забудьте, это уже инженерная сфера. Самое главное, что сказал мне адмирал, это то, что однажды ему довелось лично побеседовать с одним сумасшедшим нирманийцем, повредившимся рассудком якобы вследствие телепатического контакта с инопланетным разумом. Нирманиец был настолько безумен, что вытащить из него конкретику не помогло даже сканирование мозга, и несчастный скончался в мнемотехнической лаборатории, но адмирал взял этот инцидент на заметку. Возможно, у шартов тоже есть телепатические способности, но они…как бы это поточнее выразиться…другие, не такие, как у нирманийцев. Но, по мнению адмирала Тер-Шелла, существует значительная вероятность, что способности шартов схожи со способностями коммандера Рэнда и соответственно с вашими. Подумайте сами, агент Бернович, всего за несколько минут вам открылось многократно больше, чем всей союзной разведке за долгие годы. Адмирал был прав! Впрочем, как и всегда…
В мелодичном голосе Ил’Реми звучали даже не восхищенные, а практически влюбленные интонации, но я вовремя удержалась от ехидной реплики на тему неуставных отношений, так и вертевшейся у меня на языке. Вряд ли драйда оценила бы мою плоскую шутку, да и не до юмора нам сейчас было. Мне было очень жаль замученного в застенках Спецкорпуса нирманийца, но теперь я гораздо лучше понимала мотивацию Тер-Шелла. Чутье не подвело адмирала и на этот раз, и отправляя меня на сканирование мозга, он надеялся пролить свет в том числе и на тщательно оберегаемые шартами тайны. Возможно, Командующему Спецкорпусом Х совершенно не доставляло удовольствия наблюдать, как штатный мнемотехник водружает на меня нейрошлем, и Тер-Шелл потому и вызвался лично следить за ходом процедуры, что искренне опасался, как бы агрессивное вмешательство в глубинные пласты моего разума не уничтожило единственную зацепку. Ил’Реми явно рассказала куда больше, чем мне полагалось знать, и я не сомневалась, что у нее были на то весомые основания. В отсутствие адмирала мои видения было некому расшифровывать, кроме меня самой, и от моей расторопности зависело наше дальнейшее продвижение. Нужно было срочно отыскать этот чертов колодец, а уже потом предаваться рефлексии, но, как назло, я понятия не имела, с чего начать.
Глава VIII
В стремлении достичь более высокой степени концентрации я снова закрыла глаза, но ничего так и не произошло – тишина, темнота и ни одного знака, указывавшего бы на близость портала. Ячеистую сеть, равно как и мерцающие огоньки, я тоже больше не видела, и если в иных обстоятельствах меня бы это только обрадовало, то сейчас я испытывала откровенное разочарование, а принимая во внимание неумолимо поджимающее время, мне было обидно вдвойне. В нашей ситуации промедление ничего хорошего не сулило, и я имела в виду даже не группу высадки с «Этернума» – все-таки это был корабль Шартаронской Империи, пусть даже и погруженный в сонное оцепенение. Я могла только догадываться, почему мы до сих пор не наткнулись на членов экипажа, но с другой, не сильно-то я этого и хотела, особенно если вспомнить, что при моем непосредственном участии было превентивно расстреляно из плазменных пушек имперское судно. Но как бы там ни было, задерживаться в этом странном зале было бы верхом неосмотрительности, и когда я с горечью осознала, что можно часами медитировать с закрытыми глазами, а в итоге прийти к нулевому результату, то приняла решение отказаться от тупикового метода и кардинально изменить направление поисков. Раз у меня не получалось войти в резонанс с бортовыми системами инопланетного корабля, нужно было попробовать установить связь с безымянной сущностью, так отчаянно взывавшей ко мне о помощи, и попросить совета. Похоже, в смелом предположении коммандера Рэнда содержалось рациональное зерно, и аномалия, или что это было на самом деле такое, обладала разумом. Мало того, она сама привела наш звездолет в эти неизвестные координаты, и значит, была в первую очередь заинтересована, чтобы наша миссия увенчалась успехом.
Как мне показалось, драйда так и не поняла, что я собралась сделать, но у меня сложилось впечатление, что она была согласна на любой расклад только бы как можно скорее покинуть зал. Заручившись молчаливым одобрением своего куратора, я уверенно приступила к практическому воплощению внезапно родившегося плана, который, впрочем, и планом-то можно было назвать лишь с большой натяжкой. Но сегодня у меня было туго с фантазией, и ничего более толкового я придумать так и не смогла. Я сфокусировалась на своей основной задаче и мысленно обратилась к аномалии с вопросом – это был в большей мере жест отчаяния, но я реально не знала, как еще мне выяснить местонахождение гравитационного колодца. Я боялась, что тонкая нить давно разорвана, и мне не удастся восстановить ее целостность, однако, мои опасения оказались беспочвенными, и к своему вящему изумлению я отчетливо почувствовала легкое покалывание в кончиках пальцев, а затем мое невероятно расширившееся сознание вдруг превратилось в отдельную вселенную, полностью открытую для нового, ранее неиспытанного опыта. В какой-то момент твердую почва ушла у меня из-под ног, но знакомое ощущение полета так и не наступило – я словно зависла между пограничными измерениями и одновременно принадлежала двух разным мирам, абсолютно не похожим друг на друга, и при этом тесно связанным незримыми узами. В теле не осталось и толики былой легкости, в голову впились острые иглы боли, окружающее пространство окрасилось огненным багрянцем, и я резко провалилась в зияющий разлом. Но там, в глубине беспросветной тьмы, было так тепло и уютно, что выворачивающая наизнанку боль постепенно утихла, а вслед за нею исчез и страх. Тревожное ожидание, напротив, усиливалось и нарастало до тех пор, пока мои глаза не начали различать причудливые контуры неизвестных и оттого будто бы абсолютно бессмысленных символов. Но чем дольше я всматривалась в эти тусклые, медленно выплывающие из тумана очертания, тем отчетливее понимала, что передо мной распахнулись врата в параллельную реальность.
Слабый, едва уловимый ветерок ласково коснулся моей щеки, поиграл с волосами и настойчиво поманил за собой. Легкое дуновение превратилось в ощутимые порывы, и я не сразу догадалась, что принес с собой налетевший вихрь, а когда на меня, наконец, снизошло запоздалое озарение, ментальная нить завибрировала от моего благодарного импульса.
– Здесь! – торжествующе воскликнула я, и мгновенно оживившаяся драйда без уточняющих вопросов устремилась за мной.
Последнее, что я услышала прежде нас закружило в водовороте, это мерное жужжание открывающейся двери – если принять за непреложную истину, что экипаж шартского корабля продолжал пребывать в плену сонных чар, то в затылок нам дышал никто иной как капитан Майкрофт, лично возглавивший группу высадки, и не воплоти я свой сомнительный замысел, обнаружения нам было бы не избежать. На «Этернуме» нас считали погибшими при взрыве шаттла, и драйда почему-то очень хотела, чтобы так оно оставалось и впредь, поэтому готова была идти на любые ухищрения, только бы легенда не рассыпалась в прах. Я по-прежнему наивно верила, что мне вскоре будет даны исчерпывающие пояснения касательно Рэнда, но чем дольше драйда отмалчивалась, тем сильнее скребли на душе кошки, и я была твердо намерена вытрясти из моего куратора правду о судьбе ригорца сразу же после выхода из гравитационного колодца. Но пора уже мне было понять, что жизнь – это крайне непредсказуемая штука, регулярно корректирующая даже самые четкие и продуманные схемы…
Расположенный в сердце зала портал был надежно скрыт от посторонних глаз, и его нельзя было увидеть невооруженным взглядом – световое пятно словно возникло из ниоткуда, а затем начало быстро расползаться и темнеть, углубляясь и расширяясь с каждой секундой. Мы с Ил’Реми синхронно нырнули в черную воронку, и когда мне в лицо ударил встречный поток воздуха, я плотно зажмурилась и инстинктивно задержала дыхание. Выдохнуть меня заставило лишь ставшее абсолютно нестерпимым жжение в легких, и теперь я никак не могла надышаться вдоволь. А вот открыть глаза я упорно не осмеливалась, да и ресницы у меня как-то подозрительно слиплись, будто организм всеми способами протестовал против возвращения в суровую действительность. Перемещение через гравитационный колодец заняло лишь незримый миг, но за этот краткий отрезок времени я потеряла львиную долю энергии и была сейчас совершенно опустошена. У меня не было сил даже просто поднять отяжелевшие веки, и я толком не могла сориентироваться в пространстве. Я то ли стояла, то ли сидела, а может быть, и вовсе лежала ничком, не в состоянии пошевелиться. Беспомощность меня не просто угнетала, но с учетом текущих обстоятельств, еще и пугала – пока я пыталась выпутаться из липкой паутины общей слабости, произойти могло что угодно, и я бы предпочла встречать опасность в гораздо лучшей форме.
Глава IX
– Агент Бернович! –внезапные прикосновения драйды неизменно вызывали у меня не то приступ отвращения, не то всплеск панического ужаса, и я уже даже перестала скрывать свою естественную реакцию. Напрасно я полагала, что подобное лечится подобным, и путешествие в Пояс Койта должно было заодно избавить меня от глубинного, неконтролируемого страха перед уроженцами Драйднара, отличавшимися от койтаров разве что религиозными воззрениями, но, судя по всему, малоприятный опыт не пошел мне на пользу. Не зря госпожа Делмарит из таргоцианского борделя прямым текстом признавалась, что за всю многолетнюю практику в качестве хозяйки «Дома Терпимости» ей никогда не поступали запросы на драйдов, так как даже искушенным любителям запредельной экзотики столь смелые эксперименты казались откровенным перебором.
Ладонь Ил’Реми представляла собой в буквальном смысле набор костей и сочленений, и хотя драйды традиционно носили тонкие перчатки, при тактильном контакте у меня моментально застывала кровь в жилах. Я резко открыла глаза и уткнулась взглядом в черный капюшон склонившейся надо мной драйды – похоже, я и вправду распласталась на полу, и мой куратор всего лишь протянула мне руку помощи.
– Не знаю, как вам это удалось, но вы – молодец! – от души похвалила меня Ил’Реми, – меня тревожит ваш измученный вид, вы себя нормально чувствуете? Я боялась, что вы потеряете сознание, но, к счастью, ваш организм справился с нагрузкой. Вы куда сильнее, чем я думала, и это меня радует. Впереди нас ждет еще очень много дел.
Я с трудом приподнялась на локтях и к своему вящему неудовольствию констатировала, что каждое движение сопровождается скрипом и щёлканьем в суставах, как если бы с вечера я перезанималась на тренажерах и наутро не могла нормально разогнуться. Со зрением тоже творилось нечто странное – окружающий мир был словно окутан дымкой, а взгляд наотрез отказывался фокусироваться. С третьей попытки я приняла вертикальное положение и наконец смогла составить более или менее ясное впечатление о том, куда нас занесло на этот раз. Увиденное меня особо не порадовало, но и не огорчило, а скорее озадачило. Мы снова находились в убегающем за поворот коридоре – узком, извилистом и все таком же монолитном. В цельнолитых стенах по-прежнему не наблюдалось ничего даже отдаленно напоминающего иллюминаторы, не говоря уже об управляющих консолях и прочих технологических элементах. Однако, после того, как в глазах наконец-то перестало двоиться, выяснилось, что дьявол по обыкновению кроется в деталях.
– Вам известно, что это такое? – не придумала ничего другого, кроме как обратиться к Ил’Реми я, не особо надеясь при этом на вразумительный ответ, но драйда, безусловно, имела удивлять.
– У адмирала Тер-Шелла была одна рабочая гипотеза, и сегодня нам выпала великолепная возможность ее проверить, – невозмутимо поведала мой куратор, – но сначала я бы хотела услышать ваше непредвзятое мнение. На что это, по-вашему, похоже?
– Можно подойти поближе? – с опаской спросила я, и глубокий капюшон драйды слегка качнулся. Таким образом, высочайшее разрешение было получено, и я неуверенно сделала пару робких шагов по направлению к загадочному объекту, металлическим сталактитом свисающему с потолка. При внимательном рассмотрении артефакт, а более подходящего названия для этой непонятной штуки у меня навскидку не нашлось, выглядел так, будто из огромного жерла стекала раскаленная лава, которая внезапно застыла и приняла сложную форму, отдаленно напоминающую многогранный кристалл с острыми, зазубренными краями. От зеркальной поверхности кристалла отражались зеленоватые лучи искусственного освещения, а преломленный свет отбрасывал причудливые блики, тем самым создавая жуткую атмосферу фильма ужасов. Гробовая тишина только усугубляла зловещий эффект, и я зябко поежилась в преддверии свежей порции неминуемо грядущих сюрпризов. Ил’Реми дала мне разрешение осмотреть кристалл, но меня обуревало желание дотронуться до сверкающих потусторонними отблесками граней, и если бы мой куратор вовремя не вмешалась, я бы непременно осуществила свое намерение.
– О чем мы с вами договаривались, агент? – бесшумно подплыло ко мне черное облако, – вы обещали выполнять мои приказы.
– Виновата, мэм, – торопливо отдернула руку я. Мне стоило больших усилий не поддаться искушению, и сейчас я невольно испытывала стыд перед драйдой, ошибочно предполагавшей наличие у меня куда более крепкой психики.
– Итак, что скажете? – не стала акцентировать внимание на моем промахе коммандер Ил’Реми, и в мелодичных переливах ее хрустального голоса звучала лишь искренняя заинтересованность.
– Устройство связи? – выдвинула первое пришедшее на ум предположение я и вопросительно взглянула на драйду в ожидании, что та либо подтвердит, либо опровергнет мою догадку, но мой куратор выразительно молчала, словно я еще не до конца раскрыла свой потенциал.
– Передатчик? – развила мысль я, и по краткому кивку Ил’Реми поняла, что мои рассуждения в целом совпадают с теоретическими выкладками Главы Спецкорпуса Х, – но по какому принципу он функционирует? Вы что-нибудь об этом знаете?
– Нет, – повергла меня в крайнюю степень разочарования драйда, – но вместе мы разберемся. Ранее считалось, что имперские технологии недосягаемы для Галактического Союза, но сегодня мы стоим на пороге исторического прорыва. Адмирал Тер-Шелл обязан выжить, чтобы насладиться своим триумфом.
– Мэм, я не меньше вашего надеюсь на скорейшее выздоровление адмирала, – я уже привыкла, что периодически на драйду нападали приступы верноподданичества, и относилась к ним с долей иронии, но сейчас мне гораздо больше волновали сугубо прагматичные аспекты, – может быть, вы все-таки объясните, в чем заключается истинная цель нашей миссии на шартском корабле? Пока я вижу только череду хаотичных перемещений с довольно спорными результатами. Да, мы явно лидируем в гонке преследования, но за чем мы гонимся? Я не от хорошей жизни согласилась участвовать в операции Спецкорпуса, и вы прекрасно знаете, что тогда, на «Этернуме», у меня не было другого выхода: или отправиться с вами, или пойти под Трибунал. Но в итоге вы просто пользуетесь моими способностями и считаете, что это в порядке вещей. Но самое страшное даже не это – вы по-прежнему скрываете от меня правду о коммандере Рэнде, и скоро я окончательно потеряю к вам доверие.
– Запаситесь терпением, агент Бернович, – мягко пропела Ил’Реми, – придет время, и вы все сами поймете. Да, частично вы правы, Спецкорпусу нужны ваши способности, но речь идет не о слепом использовании, а о продуктивном и взаимовыгодном сотрудничестве. А что до целей, их у нас две – восстановить равновесие во вселенной и не допустить войны с Империей.
Глава X
– Аномалия угрожает галактической стабильности, и теперь уже совершенно очевидно, что ее влияние распространилось и на Шартаронскую Туманность. Со дня подписания Шартаронских Соглашений Галактический Союз находился в положении аутсайдера, а из-за колоссального военно-технического преимущества шартов ни о каком равноправии между сторонами не шло и речи. Нас фактически принудили к этой кабальной сделке, заперли в строгих пределах и наложили массу запретов. Но что мы получили взамен? Только обещание не идти на нас войной. Внешнеполитическая доктрина Галактического Союза предусматривает участие в развитии отсталых планет с последующей их интеграцией в существующие государственные институты, мы помогли выйти в космос множеству разумных рас, мы изжили тысячелетние предрассудки и принесли свет научного прогресса. А шарты? При первом же контакте они недвусмысленно дали нам понять, что мы для них – не более, чем вездесущая космическая пыль, и надежно загерметизировали все щели, куда бы она могла проникнуть. Соглашения были подписаны достаточно давно, но с тех пор ничего не изменилось. Спецкорпус Х минимально продвинулся в поиске информации, по сути, мы и сейчас знаем лишь то, что шарты сочли нужным нам сообщить. Те скудные данные, что удалось добыть нашим агентам, вызывают еще большую путаницу, до сегодняшнего дня мы и мечтать не могли, чтобы вот так обследовать имперское судно изнутри. Галактический Союз не хочет войны, всё это время мы старательно избегали провокаций, но если мы соберем подробные сведения об шартском флоте, у нас появится шанс установить с Империей паритетные отношения. Я даю слово, что Спецкорпус Х никогда не забудет ваших заслуг, мы выполняем задачу государственной важности, мы закладываем фундамент нового мира, построенного на равенстве и партнерстве.
На мой взгляд, коммандеру Ил’Реми не помешало бы слегка понизить градус пафоса – не знаю, с чего мой самопровозглашенный куратор взяла, будто мне должно было согреть душу ощущение собственной избранности, но вещала драйда настолько проникновенно, что на миг я ей даже поверила. Как ни крути, а цели Ил’Реми декларировала благие – такие, ради которых даже в канцелярской крысе просыпалась жажда подвигов, но мне слишком часто доводилось иметь дело со Спецкорпусом, чтобы вновь и вновь попадаться на классические уловки опытных агентов. Впрочем, пусть драйда считает, что я заглотила наживку и на голом энтузиазме готова свернуть горы во имя мирового равновесия. Наверняка, при необходимости Ил’Реми могла бы не вступать со мной в мотивирующие беседы, а сходу взять на вооружение менее гуманные, зато гораздо более действенные методы, но, судя по всему, у драйды имелись причины этого не делать. По крайней мере, пока…
– Мы с вами уже убедились, что по сравнению с кораблями Галактического Союза судно шартов устроено совсем иначе, – мое угрюмое молчание Ил’Реми истолковала в общем-то верно, и как ни в чем ни бывало вернулась к основному вопросу, только теперь уже без патетики и громких фраз, – но и у шартов должен быть аналог мостика – некий командный центр, откуда идет централизованное управление всеми подсистемами корабля. Вот туда нам и нужно попасть раньше группы высадки. Если агентурные сведения правдивы хотя бы на треть, есть вероятность, что это устройство играет роль своеобразного навигатора. Попытайтесь найти к нему подход, заставьте его работать, я знаю, вы это можете!
– Вы меня переоцениваете, -мрачно хмыкнула я, покосившись на сверкающий кристалл, – сказать вам честно, мэм, я от истории с гравитационными колодцами еще толком не отошла, а вы хотите, чтобы я опять совершала чудеса.
Складки черного одеяния на мгновение взметнулись в воздухе, будто драйда отреагировала на моим слова эмоциональным жестом, однако, в ее певучем голосе не прозвучало и намека на раздражение. Выдержка у Ил’Реми всегда была на уровне, и даже в самых сложных обстоятельствах, мой куратор не теряла самообладания, тогда как я даже с паническими атаками справлялась, что называется, через раз.
– Адмирал Тер-Шел в вас не сомневался, – из недр закрывающего лицо капюшона произнесла драйда и с почтительным придыханием добавила – а это о многом говорит.
– Ну, конечно, чуть не забыла, что адмирал никогда не ошибается, – буркнула себе под нос я, невольно представив, как отреагировала бы Ил’Реми, узнай она, что ее незабвенный кумир лично распорядился стрелять на поражение по шартскому кораблю. Думаю, и в таком случае она бы грудью бросилась на защиту Тер-Шелла и с пеной у рта доказывала бы мне, что на тот момент это был единственный выход. В глазах драйды адмирал был априори непогрешим, и любые его поступки, пусть даже самые безумные, заведомо несли в себе глубинный смысл, недоступный для понимания простыми смертными. Быть может, я успела поддаться внушению, и общение с Ил’Реми напрочь вытравило во мне остатки критического мышления, но если не кривить душой, то пусть я и не обожествляла адмирала, отказать ему в проницательности у меня не поворачивался язык.
– Именно так, – спокойно подтвердила мой куратор,– действуйте, агент Бернович! Спецкорпус Х, да что там Спецкорпус, весь Космофлот в вас верит.
– Есть, мэм, – скривилась я, с горечью констатировала, что отвертеться мне на этот раз вряд ли удастся, и следующий вопрос задала уже исключительно по существу:
– Почему вы так уверены, что мне нельзя касаться кристалла?
– Я не уверена, – удивила меня драйда, и, возможно мне это лишь показалось, но едва уловимое движение под черной хламидой, по всем признакам, обозначало, что коммандер Ил’Реми очень по-человечески пожала плечами, – это базовые правила безопасности, неужели в академии вас не обучали, как нужно вести себя при высадке на неизвестный объект? Адмирал Тер-Шелл называл Программу подготовки бортовых администраторов мертворожденным проектом, но я и не догадывалась, что всё настолько плохо…
– Ну, уж, извините, как есть, – огрызнулась я, сосредоточенно разглядывая артефакт и все больше склоняясь к мнению, что без тактильной составляющей здесь всё-таки не обойтись, – я вообще-то в космодесантники никогда и не рвалась. Нас учили обращаться с интегрированной базой данных, а в этой области ко мне еще ни у кого не было нареканий.
– Кроме разве что капитана Майкрофта, не так ли? – неожиданно заставила меня напрячься Ил’Реми, – полагаю, он считал, что вы слишком ответственно подходите к своей работе, хотя некоторые детали было совсем не обязательно фиксировать документально. Не горячитесь, агент, вы ведь сразу поняли, что дружеский визит «коллеге» я нанесла вовсе не для того, чтобы поделиться рационализаторскими предложениями. Мне известно, что вами была удалена часть файлов, имевших отношение к капитану Майкрофту. Жаль, что прежде чем обрушить базу, я так и не выяснила, о чем говорилось в этих документах. Но не волнуйтесь, сейчас я не собираюсь заострять на этом внимание. Займитесь шартским устройством, это гораздо важнее. И…если ваша интуиция советует вам не избегать прикосновений к объекту, считайте, что мое разрешение получено.
Глава XI
Положа руку на сердце, стоило признать, что в данное время интуиция предательски безмолвствовала, но после краткой череды сомнений я решила не докладывать об этом прискорбном факте своему куратору, дабы не создавать себе дополнительных проблем. Тем более проблем у меня и так было предостаточно.
Лучи зеленоватого, бликующего света расходились от кристалла во все стороны, однако, я заметила отсутствие симметрии: одни лучи были длиннее, другие – короче, да и ощутимые различия в уровне яркости также имели место, наталкивая на мысль об определенной закономерности. При этом сам артефакт сохранял абсолютную неподвижность – не вибрировал, не пульсировал, просто сверкающим наростом свисал с потолка и, как призма, пропускал сквозь себя свет. Визуальный осмотр не принес значимого результата, либо я просто куда-то не туда смотрела, и я нерешительно протянула руку к гладкой, словно отполированной поверхности кристалла. Ладно, была ни была!
Невзирая на то, что драйда пока не вмешивалась в мои действия, я спинным мозгом чувствовала, как она неотрывно следит за моими манипуляциями. Я бы очень хотела унять дрожь, но при всем желании не могла справиться с проявлениями внутреннего дискомфорта, и когда мои пальцы осторожно коснулись прозрачной грани, я вдруг увидела свое зеркальное отражение – странное, искривленное, диспропорциональное, но вполне отчетливое для того, чтобы узнать в нем себя. И вот тут я по-настоящему испугалась.
Бледное, осунувшееся существо с провалившимися в черные впадины глазами было похоже скорее на несвежий труп, чем на живого человека, но лихорадочный блеск в испуганном взгляде свидетельствовал об обратном. Жуткая прозелень придавала моей коже мертвенный оттенок, волосы растрепались и выбились из туго собранной косы, губы превратились в бескровную ниточку, щеки неестественно втянулись, на левом виске угрожающе вздулась вена – зрелище я представляла собой даже не страшное, а в большей степени отвратительное, и если бы сегодняшние события разворачивались в другой эпохе, я стала бы первым кандидатом на осиновый кол в сердце. Но весь ужас происходящего крылся даже в не моих внешних изменениях – каждую минуту пребывания на шартском корабле я теряла внушительный процент энергии и постепенно разряжалась, как аккумуляторная батарея. Мои силы стремительно таяли, они неумолимо утекали в никуда без возможности восстановления, и я понимала, что если так пойдет и дальше, организм окончательно исчерпает резервы и, выражаясь на техническом жаргоне, просто вырубится, как оставшийся без питания агрегат. Я уже давно чувствовала себя измотанной и разбитой, но внезапная «визуализация» позволила мне в полной мере осознать, что я почти дошла до ручки. Поняла я в этот момент и кое-что еще: драйда выжмет из меня все соки, и даже когда мои ноги подкосятся, и я больше не смогу удерживать тело в вертикальном положении, коммандер Ил’Реми безжалостно заставит меня двигаться к цели ползком. Спецкорпусу Х в лице драйды глубоко безразлична моя судьба, для Конторы я – расходный материал, который нужно использовать с максимальной эффективностью, пусть даже и в ущерб сроку службы. По сути кристалл показал мне мое незавидное будущее, и если я надеялась выбраться с имперского судна живой, мне нужно было вести строгий учет затраченной энергии. Ждать, что Ил’Реми, рискуя собой, героически вынесет меня на руках, я бы точно не стала – как-то это уж было совсем не в духе Спецкорпуса, поэтому мне впору было беречь силы и не пытаться прыгнуть выше головы.
Драйда не видела моего лица, но я готова была поклясться, что она читала меня, как открытую книгу. И всё же мой куратор продолжала молчать. Ил’Реми предоставила мне полную свободу действий, хотя если верить словам драйды, никаких идей, во что могла вылиться моя самодеятельность, у нее не было и в помине. Наверное, мне следовало гордиться таким доверием, но все прочие эмоции вытеснила смутная тревога. В этом странном чувстве было что-то и от нетерпеливого возбуждения, и от первобытного страха – мы стояли на пороге очередного открытия, и я бы многое отдала, чтобы сбросить возложенный на меня груз ответственности. Но я должна была выяснить, что случилось с Рэндом, и если для этого от меня сначала требовалось помочь Ил’Реми с артефактом, значит, так тому и быть.
Я допускала, что мне могло это только почудиться, но, по-моему, в то мгновение, когда я осторожно прикоснулась к ближайшей грани, драйда издала судорожный вздох, символизирующий не то облегчение, не то, наоборот, замирание сердца. На этот раз я не отважилась мысленно обратиться к таинственной сущности, по привычке именуемой нами Аномалией, но, как оказалось, в итоге мне этого и не понадобилось. Кристалл тут же откликнулся на мое касание, и в следующий миг мои пальцы прошли сквозь воздух – артефакт был проекцией, потрясающе реалистичной голограммой, и мы заблуждались, принимая его за физический объект.
Слабое покалывание в кончиках пальцев было мне знакомо, а вот стискивать зубы от невыносимой боли мне, к счастью, не пришлось. Разочарование наступило чуть позже – когда стало очевидно, что время идет, а происходить ничего не собирается. Я медленно водила ладонью по виртуальным очертаниям кристалла, но хотя на смену покалыванию пришло тепло, никаких признаков активности все также не наблюдалось. Я уже намеревалась бросить неблагодарное занятие, однако, аккурат в эту самую секунду артефакт вдруг окрасился ярким оранжевым цветом. Я резко отдернула руку, но затем вспомнила, что за спиной у меня стоит не только коммандер Ил’Реми, но и Спецкорпус Х, Космофлот, и что уж мелочиться, весь Галактический Союз, и не нашла ничего лучшего, кроме как повторно дотронуться до кристалла.
Теперь артефакт озарился сине-голубым всполохом, и вся эта цветомузыка, безусловно, должна что-то означать, но вот незадача – как правило, разгадка подобных ребусов возлагалась на офицеров по науке, а бортовых администраторов жизнь к такому явно не готовила. Пару секунд я растерянно взирала на кристалл а потом перевела взгляд на Ил’Реми в надежде, что та предложит мне простое и элегантное решение, но драйда упорно не предпринимала попыток разделить мою тяжкую ношу. Мне оставалось только ждать, что артефакт сам даст мне подсказку, и через несколько секунд капризная фортуна мне внезапно улыбнулась – точнее заговорщически подмигнула с насмешливой ухмылкой, но в нынешних обстоятельствах я была рада любому знаку.
Кристалл снова поменял цвет – теперь на горчично-желтый, а по прошествии еще некоторого времени вернулся к исходной прозрачности, и на этом иллюминация окончательно прекратилась. То есть всего режимов было три –оранжевый, голубой и желтый, а полностью прозрачным кристалл становился в состоянии покоя. Если исходить из аналогичной логики, каждый из режимов активировался прикосновением к сенсору, правда, тот факт, что датчик моментально реагировал на мои пальцы, с трудом вписывался в эту относительно стройную теорию. Во-первых, я не была членом экипажа, а во-вторых, что, пожалуй, еще важнее, я не принадлежала к шартской расе, но эти мелкие недостатки совсем не мешали мне более или менее успешно обращаться с инопланетными технологиями.
Глава XII
Но самое странное, что коммандера Ил’Реми подобный расклад ничуть не удивлял. Создавалось впечатление, что за исключением определенных нюансов события развивались для драйды достаточно предсказуемо, и всё это время она терпеливо ждала, пока я исполню свое предназначение. Мой куратор не сомневалась, что пусть не сразу, но я непременно разберусь с непривычным интерфейсом бортовой системы, и поразительная уверенность Ил’Реми меня не столько воодушевляла, сколько настораживала и пугала. Ну да, ладно, не до рефлексии мне сейчас…
Дабы убедиться в правильности выбранного направления, я дважды заставила кристалл поменять оттенки, и отметила для себя, что последовательность режимов всякий раз остается прежней. На мой дилетантский взгляд, это было гораздо лучше, чем если бы артефакт беспорядочно мельтешил и переливался всеми цветами радужного спектра, но ясности у меня всё равно не прибавилось. Здесь явно присутствовала некая закономерность, и я предполагала, что каждому цвету соответствует конкретная функция, однако, дальше мой пытливый ум начинал буксовать. Еще и чертова драйда упрямо стояла у меня над душой, вместо того чтобы помочь дельным советом, и закипающее раздражение весьма отрицательно сказывалось на производительности моего не самого выдающегося мозга. Но пусть мать-природа и отмерила мне крайне скромное количество серого вещества, сдаваться без борьбы я была принципиально не намерена, особенно, если учесть, что мотивация у меня в данный момент буквально зашкаливала.
– Нужно попробовать различные комбинации длительности и интенсивности касаний, вдруг удастся подобрать нужную, – вслух подумала я, и черный балахон коммандера Ил’Реми одобрительно всколыхнулся.
– Дерзайте, агент Бернович! – без единого вопроса дала добро мой куратор, – но я прошу вас немного ускориться. Любое наше промедление – это еще одно очко в копилку капитана Майкрофта.
Меня давно интересовало, что такого непоправимого группа высадки может натворить на имперском судне, но красноречивое поведение драйды невольно заставляло меня терзаться в догадках. Впрочем, мне и без того хватало пищи для размышлений…
По понятным причинам метод перебора совершенно не казался мне надежным, но за неимением иных вариантов мне пришлось действовать наудачу. Существовала, конечно, вероятность, что моя авантюра выльется в автоматическую блокировку системы, но я склонна была прислушаться к голосу интуиции, настоятельно рекомендующему не бояться экспериментов.
Я искренне сожалела, что мы не прихватили с собой Ичира – уж галлиец с его инженерными познаниями точно разобрался бы, что здесь к чему, тогда как я была вынуждена положиться на внутреннее чутье. Голографическая проекция мгновенно отозвалась на мое касание и залилась оранжевым свечением, однако, на этот раз я намеренно замерла в неподвижности, завороженно наблюдая, как моя ладонь тонет в красноватой дымке. Свет окутывал руку густыми клубами тумана, и совсем скоро я почувствовала уже не покалывание, а самое настоящее жжение в подушечках пальцев. Оранжевое марево постепенно приобретало выраженную багряную тональность, и ощущение у меня при этом было такое, будто я сунула руку в огонь. Жжение стало практически нестерпимым, и я была близка к тому, чтобы прекратить эту мучительную пытку, но за незримый миг до позорной капитуляции судьба надо мной смилостивилась. Не успела я толком порадоваться избавлению от боли, а мою многострадальную ладонь уже сковало ледяным холодом. Небесная синева вновь сменившего цвет артефакта совпала с резким понижением температуры, и мои пальцы онемели настолько быстро, что я словно примерзла к кристаллу и даже не могла нормально пошевелиться. Голограмма, набирая скорость, закрутилась вокруг своей оси, и с моих губ бесконтрольно слетел испуганный крик. Казалось, что вот-вот раздастся жуткий хруст ломающихся костей, и невидимые жернова перемелют мою руку в мелкую пыль, но кристалл продолжал вертеться, а я все еще была цела и невредима, если, конечно, не брать в расчет миллиарды сгоревших нервных клеток. Проекция прошла сквозь мою ладонь и распустилась голубым цветком, как если бы каждая грань кристалла превратилась в отдельный лепесток, высокие столбы света взметнулись к потолку, помещение накрыло плотной завесой, и когда я обернулась, чтобы бросить на Ил’Реми вопросительный взгляд, укутанную в черный балахон фигуру уже практически невозможно было различить во мгле.
– Продолжайте, агент Бернович! – прозвенели где-то вдалеке хрустальные отзвуки мелодичного голоса драйды,– у вас всё получится!
Что именно у меня должно было получиться, я пока так и не понимала, но, похоже, мой куратор обладала завидным оптимизмом. Тем временем кристалл переключился в «желтый режим», причем, переход был осуществлен на удивление плавно – все градации синего разбавил уже привычный зеленый свет, к палитре присоединились оранжевые краски, и больше всего нынешняя ипостась голограммы напоминала трехмерную модель Солнца, или какой-то другой неведомой, но столь же ослепительной звезды. Неприятные ощущения сгладились и притупились, моя рука вновь обрела подвижность, а во всем теле появилась воздушная легкость. Возможно, я ошибалась, но, по-моему, от меня больше ничего не зависело. Со своей стороны я сделала всё, что могла, и оставалось лишь дождаться результатов.
– Агент Бернович, посмотрите наверх! – заставила меня запрокинуть голову коммандер Ил’Реми, – похоже, вы только открыли доступ к интерфейсу бортового компьютера шартов! Мы почти у цели. Нужно отыскать местоположение мостика. Давайте же, попробуйте вызвать системное меню!
– Вы вообще о чем говорите? – совершенно ошалевшими глазами я глупо таращилась в потолок до тех пор, пока у меня не заныли шейные позвонки, но ясности от этого так и не прибавилось. Прямо надо мной раскинулась хорошо знакомая по астральным путешествиям сеть, состоящая из разделенных фосфоресцирующими линиями ячеек, и я непроизвольно вздрогнула, вспомнив, как мне пришлось извиваться змеей, чтобы не задеть искрящиеся контуры. Я прекрасно отдавала себе отчет, что в тот раз бренное тело вовсе не принимало участия в опасной миссии, а отдуваться за двоих и виртуозно лавировать среди энергических ловушек было вынуждено освобожденное от тесных пут сознание, но сия причудливая картина безусловно, являлось частью объективной реальности, и я почти смирилась с неизбежностью физического контакта.
Ответом на заданный вопрос коммандер Ил’Реми меня не удостоила – видимо, заметила, что я уже и так всё примерно поняла, и решила не вносить путаницу своими комментариями. А между тем мне бы ничуть не помешал практический совет, потому что я не имела ни малейшего представления, с чего мне следует начать. Без какой-либо конкретной цели я протянула левую руку к энергетической сети, тогда как правая по-прежнему лежала на виртуальной грани кристалла, по локоть объятая желтым сиянием. Сложно сказать, чего я ожидала, но дальнейшие события повергли меня в такой ступор, что если бы не драйда, я бы, наверное, еще долго пребывала в прострации.
– Не останавливайтесь, агент! – вывела меня из оцепенения невидимая в тумане Ил’Реми и после того, как я инстинктивно подалась на звук ее певучего голоса, убежденно добавила, – я уверена, что мы на правильном пути.
Глава XIII
Я не знала, почему так произошло, и что это в итоге означало, но мне было достаточно поднять руку, чтобы сеть внезапно «провисла», а затем как будто примагнитилась к моей ладони, влекомая невесть откуда взявшейся силой притяжения. Вблизи казалось, что по соединительным линиям стремительно бежит электрический ток, и любое неосторожное движение спровоцирует мощный разряд. И всё же я превозмогла страх и, стараясь действовать максимально аккуратно, несмело коснулась сплетения пронизанных энергией нитей. На месте меня, к счастью, не убило, и это уже было довольно неплохо, но расслабляться я особо не спешила. От моего касания по сети пошла вибрация, и я вдруг поймала себя на мысли, что с момента телепортации на имперское судно, я не слышала ни одного звукового сигнала – в своих технологиях шарты явно отдавали предпочтение сочетанию визуального и тактильного компонентов, а вот аудиальную составляющая почему-то не использовали. Прежде я об этом не задумывалась, но сейчас отчетливо поняла, что за подобной избирательностью скрывалось нечто странное и, возможно, нам стоило бы отдельно заострить внимание на данном нюансе. А пока мне оставалось лишь действовать по наитию, поэтому за неимением других идей я медленно поводила рукой из стороны в стороны и сама удивилась мгновенным результатам своих манипуляций.
Сеть окончательно приросла к моим пальцам и теперь меняла цвет синхронно с пульсацией голографического кристалла, словно я выступила связующим звеном между двумя устройствами. Мое тело непрерывно пропускало через себя импульсы и волны, я слилась с инопланетным механизмом и ощущала себя частью разветвленной системы, элементом чего-то невероятно огромного, могущественного и наделенного абсолютно непостижимой для человеческого (да и судя по драйде, не только для человеческого) разума логикой. А еще через мгновение ячейки начали заполняться – в пустых клетках одна за другой появлялись мерцающие красные точки, окруженные ореолом зеленоватого свечения. Точки отличались по размеру, интенсивности мерцания и насыщенности цвета, но справедливости ради надо было признать, что если бы коммандер Ил’Реми не пришла мне на подмогу, я бы очень долго соображала, что здесь к чему.
– Это ведь и есть то, что мы ищем – подробная план-схема всего корабля! – первой догадалась мой куратор, – каждая точка соответствует определенному отсеку, и я полагаю, чем ярче отметки и чем чаще они мигают, тем ближе к нам находится тот или иной объект. А размер…Может, я и не права, но скорее всего этот параметр относится к уровню приоритетности. Стратегические помещения – мостик, реактор, должны обозначаться самые большими отметками. Агент Бернович, нужно проверить, права я или нет.
