– Бэлла я! – донесся шепот.
Не смог князь перенести гибели Бэллы, бросился с горы и потекла его кровь рекою Фарс»
Следующая легенда:
«…Жил в одном из горных аулов князь, свято чтивший законы гор и древние обычаи народа. Был он горд, мужественен и справедлив к людям. Любил и уважал за это его народ. Но вот однажды, будучи в гостях в соседнем ауле, он увидел невиданной красоты девушку и влюбился в нее. Звали её Бэлла. Не смог князь жить без любимой. Отправил в аул послов с подарками и калымом, сосватал девушку. Так стала она его женой.
Но внешне прекрасная женщина оказалась жестокой, эгоистичной, гордой и капризной женой князя. Все бы ничего, но ее капризы не знали предела. Она требовала для себя все больше и больше дорогой одежды, драгоценностей, почестей, поклонения мужа и окружающих. Всё исполнял князь, чтобы только угодить ей. Истощилась казна князя, собранной дани у народа уже не хватало княгине. Повелевать мужчинами рода ей уже было мало. Захотела она подчинить себе горы, леса и реки. Даже чтобы солнце светило, тогда, когда захочет она. Не мог князь исполнить неисполнимое и справиться с ее строптивым характером тоже не мог. В гневе, собрав слуг, уехала княгиня в родной аул.
Не мог князь и дня прожить без любимой. Послал за ней своего верного слугу с просьбой вернуться домой и обещанием, что будет выполнять ее волю и любое её желание. Узнала княжна о просьбе князя и совсем обезумела. Собрала своих многочисленных слуг, и тронулась в путь со словами:
– Теперь я, Бэлла, полная владычица над князем и его людьми. Глава княжества. Буду делать всё, что я захочу!
В это время страшный грохот потряс горы, сноп молний метнуло небо. Строптивая красавица упала на землю с коня и превратилась в бурную, кипящую яростью реку. Верные слуги княгини, стали горными притоками реки, с таким же сварливым и неукротимым характером, как у хозяйки.
Удивились люди, увидев неожиданно возникшую реку, восхитились её гордой красотой, спросили:
– Кто ты? Как звать тебя?
– Бэлла я! – с высокомерием ответила река»
И ещё одна:
«…В давние времена стоял на берегу горной реки аул, которым управлял жестокий князь. Со своими наемниками он постоянно совершал разрушительные набеги на соседние земли. Во время одного из таких набегов захватил князь в плен прекрасную девушку Бэллу, убив её отца, который встал на защиту семьи. Пораженный красотой пленницы, злой князь тут же пожелал взять её в жены. Но гордая девушка замыслила совершить возмездие над убийцей своей семьи. Она сделала вид, что смирилась со своей участью, и согласилась стать его женой. Войдя в княжеские покои, она ударила князя его собственным кинжалом прямо в сердце. Потом Бэлла вышла во двор, прошла мимо ничего не подозревающей охраны, села на коня и помчалась прочь. Обнаружив князя убитым, слуги кинулись за ней. Долго девушка уходила от погони, но вдруг ее путь перегородила река, сжатая высокими скальными берегами. Не желая стать добычей преследователей, горянка обратилась к Всевышнему:
– Господи, я молода и красива, я хочу жить долго, услышь меня и помоги!
И Всевышний услышал ее и сказал:
– Да, ты, действительно, красива! Красива настолько, что ты не можешь принадлежать одному. Ты будешь жить вечно! Но ты будешь красивой горной рекой, и тобой будут любоваться все!»
Много воды утекло с тех пор, но люди помнили и даже сложили легенду о смелой девушке, а реку стали называть именем гордой красавицы – Бэллой. А когда поселились в горных долинах казаки, зазвучало имя девушки по-русски – Белая.
2
Услужливый швейцар открыл перед Беллой двери гостиницы «Националь». Невозмутимый администратор проводил её в зал «Петровский», где проходил Благотворительный бал. Настолько невозмутимый, что даже тень удивления или, не дай бог, осуждения не промелькнула на его лице, когда Белла отказалась пройти в гардеробную, чтобы переодеться.
Смысл предложения невозмутимого администратора Белла поняла только когда вошла в зал. Все дамы, вне зависимости от возраста и комплекции, были в вечерних платьях в пол, многие с открытыми напоказ спинами, на высоченных шпильках и блистали каскадами драгоценностей, как рождественские ёлки. Белла, в своём коротком облегающем платье и минимумом украшений, почувствовала себя Золушкой на королевском балу после полуночи. Но это её ничуть не смутило. Оглядевшись по сторонам, она заметила, что администратор всё ещё стоит в дверях и смотрит на неё, готовый в любую минуту прийти на помощь. Белла задорно улыбнулась ему и даже заговорщицки подмигнула. Разглядел ли издалека её подмигивание администратор, понять было трудно, но Белле показалось, что за лёгким поклоном, после которого он ушёл, спряталась тонкая улыбка.
Чем дальше, тем больше Белла недоумевала, с чего Настя решила, что её мероприятие весёлое? Пока, во всяком случае, ничего весёлого и даже просто интересного не происходило. Небольшой инструментальный ансамбль располагался около сцены в дальнем конце зала, где почти никого не было, и создавал непритязательный музыкальный фон. Народ, в основном, толкался вокруг фуршетных столов, уставленных вазонами с фруктами и подносами с тарталетками. Между столов ловко фланировали официанты с алкогольными напитками в запотевших фужерах.
Белла перепробовала всё на фуршетном столе, выпила бокал шампанского и не знала чем ещё занять время. Для себя она решила, что уйдёт не раньше, чем закончится концерт, на который отправилась Настя. Чтобы всё по справедливости. Можно было, конечно, откликнуться на знаки, которые посылали заинтересовавшиеся ею мужчины, но ведь она сюда не за мимолётной интрижкой пришла! А на «судьбу» никто из них не тянул.
Оживление в зале началось, как только на сцену, буквально, выпорхнул конферансье, одетый в строгом соответствии с ведущими праздничных концертов, посвященных государственным праздникам времён СССР. Впрочем, вёл он себя достаточно свободно и даже развязно, соответствуя сегодняшнему времени.
Первым в программе вечера оказался благотворительный аукцион. «Наконец-то! Ну-ну, посмотрим, что это за благотворительность», – саркастически подумала Белла. Правила благотворительного аукциона ничем не отличались от правил обычного аукциона: выставлялся лот, за который торговались заинтересованные лица, поднимая его стоимость. Счастливчиком оказывался тот, кто предложил наивысшую цену. Необычными оказались только «лоты».
Первым на сцену ведущий пригласил нападающего сборной команды России по футболу Юрия Головина, который выставил на торги возможность сфотографироваться с собой и получить свой автограф. В зале недовольно зароптали – что это, в самом деле, за лот?! Хотя бы, телефончик! Хитро улыбаясь, ведущий поспешил успокоить разволновавшихся девушек:
– Дорогие дамы! Всему своё время! Могу намекнуть – только тот, кто примет участие в этом этапе, сможет принять участие в следующем, где ставки будут гораздо выше. Возможно даже выше номера телефона вашего кумира. Да, Юрий? Кроме того, позу для фотографии победительница выберет сама, а я закрою глаза, если она захочет поделиться с Юрием номером своего телефона.
Конечно, после такого объявления торги прошли на «ура», и сумма за обыкновенную фотографию получилась не хилая. Ещё бы! Стартовая цена в 5 тысяч рублей быстро переросла в сумму с пятью нулями. А поза, которую выбрала некая девушка Леночка, была прямо-таки из свадебного альбома – щека к щеке и взаимные объятия. Довольными остались и проигравшие участницы торгов – не потратив деньги, заимели возможность получить ещё больше и горячее.
Следующим на сцену вышел начинающий, но достаточно успешный и уже известный ресторатор Борис Зорькин (24 ресторана в Москве – не хухры-мухры
!) Ведущий охарактеризовал его как человека творческого, который, чтобы развивать и делать свой бизнес интересным и уникальным, часто отправляется в гастрономические путешествия, откуда привозит особенные рецепты, аутентичные продукты, уникальные поваренные книги. А также он любит готовить самостоятельно, придерживаясь убеждения, что еда – это не столько блюдо, которое стоит на столе перед человеком, сколько его образ жизни. Конёк Бориса – кондитерские изделия. Та девушка, что выиграет аукцион, получит уникальную возможность не только продегустировать из рук автора пирожное ресторатора, но и накормить его сама.
Вот эта часть получилась, действительно, весёлой. Ведущий завязал глаза и Борису, и победившей соперниц Танечке. Пришлось этим двоим кормить друг друга, следуя указаниям зрителей – «налево», «вниз», «чуть в сторону». О-очень точные советы! Конечно, ложка с пирожным не сразу попадала в рот, конечно, кое-что и на стол падало. А Танечка молодец! Она так аппетитно облизывала губки. Жаль только, что Борис этого не видел. Но, зато, видели остальные мужчины, находящиеся в зале. Так что задел на своё будущее Танечка сделала. Последний кусочек сладкого удовольствия Борис подал Танечке из рук, ввиду того, что уронил нечаянно ложку, а, может, и не совсем нечаянно. Танечка не растерялась и весьма сексуально облизала его пальцы, чем вызвала бурю рукоплесканий зрителей.
Третий аукцион получился самым горячим. Подробно представлять его участника – блогера Ивана Соболева, ведущему не пришлось. Судя по реакции зала, большинство его знало. Белла не знала ничего и тихонечко поинтересовалась у рядом стоящей девушки – что он из себя представляет? Та посмотрела на Беллу удивлённо и с едва скрываемым превосходством ответила, что Иван снимает видеоролики о знаменитостях Рунета и их жизни. Из ответа Белла сделала вывод, что блогер – типичный сплетник, пусть и с элегантной внешностью интеллектуала высокой пробы. На торги он незатейливо выставил поцелуй с ним. В ожесточённой борьбе с соперницами победу одержала Светочка. Хор голосов, в основном мужских, под руководством ведущего, отсчитывал, как на свадьбе, продолжительность поцелуя – Раз! Два! Три!.. Десять!..
Во время представления четвертого участника аукциона Белла вся превратилась в слух и зрение. И не верила ни тому, ни другому. Ведущий начал так:
– Дамы и господа! Имени следующего участника вы не найдёте в программе нашего Благотворительного бала. Он любезно согласился заменить Милоша Битковича, который, к сожалению, вынужден отсутствовать по объективным причинам…
(Тут Белла догадалась, из-за кого, а, вернее, из-за чьего отсутствия, так расстроилась Настя, что ушла с мероприятия)
…Итак, разрешите представить: Теодор
Голованов-Галанис
, российский дирижёр греческого происхождения. Не побоюсь этого слова – мировая звезда, лауреат Международных конкурсов дирижёров имени Прокофьева в Санкт-Петербурге и в Кадакесе, Испания…
Но сколько бы ни заливался соловьём ведущий, сколько бы ни называл престижных Международных фестивалей, в которых участвовал Теодор Голованов-Галанис, сколькими оркестрами руководил, а ещё больше, со сколькими сотрудничал, и сколько наград получил, похоже, здешнюю публику это нисколько не тронуло. Белла это почувствовала всеми фибрами своей души. Так стало обидно за Теодора. Разве можно сравнить масштаб его личности с теми, кто побывал на этой сцене до него?!? Да они ему в подмётки не годятся!
Так глубоко и остро Белла восприняла равнодушие публики к известному дирижёру ещё и потому, что именно он способствовал тому, что она увлеклась классической музыкой. Нет, конечно, началось всё с бабули, которая уговорила Беллу пойти с ней на концерт, заменив её заболевшую подругу. Даже если бы Белла не была свободна в тот вечер, отказывать любимой бабуле она бы не стала. Не так часто бабуля о чём-то их с мамой просила, предпочитая справляться со своими проблемами сама. Мама иногда даже обижалась на бабулю из-за этого, особенно, когда нечаянно всплывали наружу проблемы с её здоровьем, которые та предпочитала скрывать от родных. Два часа нудятины, как в тот момент думала Белла о классической музыке, стоили того, чтобы бабуля порадовалась времени, проведённому вместе с любимой внучкой.
Белла, как будто это было вчера, помнила, как они зашли в огромное фойе Концертного зала имени Чайковского, наполненное гулом огромного количества народа. В основном, женского пола и в подавляющем большинстве – пожилого. Как уселись на свои места в кресла зала, где ряды располагались полукругом. Как зааплодировали зрители, когда оркестр начал занимать свои места. И как взорвались овацией, когда вышел дирижёр.
Пожалуй, именно в этот момент случилось первое несоответствие тому, что представлялось Белле до концерта. Дирижёр оказался не пожилым, еле передвигающимся по сцене дядечкой в строгом чёрном фраке с фалдами, а молодым, высоким, светловолосым, в свободной чёрной рубахе и с ярким разноцветным платком, стильно повязанным на шее. Он энергично вскочил на возвышение для дирижёра, низко поклонился аплодирующей публике и резко развернулся к оркестру. В зале мгновенно установилась тишина. Он взмахнул руками, и началось… волшебство.
Оркестр заиграл. Белла ясно видела, как скрипачи и виолончелисты водят смычками, как трубачи подносят мундштуки инструментов ко ртам, как взмахивают ударники барабанными палочками, но у неё было полное ощущение, что музыка создаётся не ими, она льётся из рукавов его рубахи, прорывается сквозь преграду манжетов… Белла даже потёрла глаза – вдруг, наваждение исчезнет? Но оно не исчезло, чудо продолжилось. И первые трагичные звуки духовых инструментов, и нежные струнных, и взрыв напряжённости всего оркестра, и лиричные ноты от торжества света к светлой грусти в конце первой части – всё это игралось его руками. Только его руками. Дирижёр не стоял статично за пультом, а всем телом задавал движение музыке. То, почти, подпрыгивал, то подавался вперёд. Казалось, что его быстрые пальцы закручивают незаметные винтики в воздухе, играют на невидимых струнах души музыкальных инструментов или натянутых нервах оркестрантов. Музыка лилась из его рук, срывалась с кончиков пальцев, как в сказке про царевну-лягушку, когда пошла плясать Василиса Премудрая: «махнула левым рукавом – стало озеро, махнула правым – поплыли по озеру белые лебеди».
Во второй части «лебеди» кружились в вальсе. Третья часть дышала оптимизмом, переросшим в торжественность, и закончилась так триумфально, что слушатели не выдержали, зааплодировали. И потом случилось… случилось… Как это сказать… Не то чтобы событие, не то чтобы несоответствие, не то чтобы неожиданность. Какое-то среднеарифметическое между этими понятиями. Когда раздались аплодисменты, дирижёр повернулся к публике и с какой-то задорной, мальчишеской улыбкой поднёс палец к губам в знак молчания. И тогда Белла заметила его яркие голубые глаза. Да-да, они сияли так, что их было видно даже с их 30-го, если считать от сцены, ряда.
Последняя, четвёртая, часть Симфонии довела Беллу до слёз. Она звучала так трагично, так безысходно, на грани отчаянья. И так и закончилась – тихой низкой тягучей нотой, растаявшей в бесконечности. Белла смотрела на безвольно опущенные руки дирижёра, на чёрную рубаху, тёмными пятнами пота прилипшую к его телу, и из её глаз лились неудержимым потоком слёзы. А в зале стояла какая-то оглушительная тишина. Казалось, комарик запищит и того будет слышно… А потом люди вскочили, и зал взорвался овацией.
Весь обратный путь Белла с бабулей говорили о музыке (вот, уж, что ещё вчера Белла и представить себе не могла). О 6-й Симфонии Чайковского, которую они сегодня услышали. «Патетической», как её назвал автор. Белла недоумевала – почему «Патетическая»? Ведь «патетика»
это что-то торжественное, даже преувеличенно торжественное. Такую характеристику можно дать только третьей части Симфонии. А так, в ней больше было трагизма и грусти, особенно, в конце
. Не соответствует название музыке.
Бабуля улыбалась и рассказывала Белле о Чайковском, его жизни, его метаниях, его взаимоотношениях с Надеждой фон Мекк, которая поддерживала его материально, с которой он переписывался, считал другом, но с которой никогда не встречался лично. О замысле 6-й Симфонии, которую изначально планировал назвать «Программной» и о которой писал так, что «…на этот раз…» она будет «…с такой программой, которая останется для всех загадкой, – пусть догадываются…». О которой говорил, что «очень плакал, мысленно сочиняя её».
Так у Беллы началась любовь к классической музыке. И сейчас перед ней стоит тот самый человек, которому она этим обязана. А его так холодно и равнодушно принимают. Возмутительно!
За размышлениями Белла пропустила мимо ушей, что там её любимый дирижёр предложил в качестве лота. Ей было всё равно! Как только ведущий начал торги, она первой подняла руку. И… стала победительницей, потому что оказалась единственной, кто её поднял.
Пробираясь из глубины зала к сцене, Бела судорожно соображала, сколько наличных у неё в кошельке (выигравшие лот торжественно опускали купюры в прозрачный куб). Вроде, пятёра должна набраться. Белла представила себе, как выскребает мелочь и вываливает её в куб, и чуть не расхохоталась в голос. Она вообще чувствовала себя пьяной. Хотя, какое может быть опьянение с одного бокала шампанского?! И, тем не менее, ей было весело, бесшабашно и вообще не страшно – море по колено.
Ещё по дороге Белла вспомнила, что ведущий всех девушек называл уменьшительно-ласкательно: Светочка, Танечка, Леночка. Представила, как он её назовёт Беллочкой, заранее возмутилась, и первым делом, когда поднялась на сцену, подошла не к Теодору, а к ведущему. Прошипела ему на ухо: «Я – Белла! Только попробуй назвать иначе! Без ног останешься!» Удивлённый агрессивностью участницы, ведущий, на всякий случай, отошёл от неё на шаг. А Белла тем временем кинула в куб пятитысячную купюру (слава богу, оказалась в кошельке!) и тихонько спросила Теодора: «Что делаем?» «Танцуем», – невозмутимо и почти не разжимая губ, ответил тот. «Венский вальс умеете?» Теодор утвердительно кивнул головой.
– Отлично! Венский вальс! – торжественно вслух объявила Белла, взяла Теодора за руку и повела со сцены.
Ансамбль заиграл что-то очень знакомое, явно из Штрауса, как конкретно называется, Белла не помнила. Ломанулась начать, но, мало того, что натолкнулась на железобетонно стоящего партнёра, так ещё и каблуком зацепилась за паласное покрытие зала и чуть не упала. (Уже второй раз за вечер!) Теодор Беллу подхватил, поставил в позу классического вальса, глядя прямо в глаза, тихо сказал:
– Это Штраус. «На прекрасном голубом Дунае». Здесь длинное вступление.
– Угу, – кивнула головой Белла, – Я забыла: мне вперёд или назад? Нас вальсу в школе учили, на физкультуре. Девочек было больше, чем мальчиков. Меня за партнёра ставили. С тех пор путаю.
– Не волнуйтесь. Глаза закрыты. Расслабьтесь. Поймайте ритм. Почувствуйте мои руки. Паласное покрытие не лучший пол для вальса, но мы справимся.
Белла так и сделала. Закрыла глаза. Почувствовала, как напряглись руки партнёра во время паузы в музыке. С первой прозвучавшей нотой сделала шаг назад под давлением его мужского натиска. Поймала ветер, который закружил её, поднял над коварным паласом, так и норовящим зацепиться за каблуки, и полетела, полетела, полетела.
Тео (так его звали друзья, и сам он себя предпочитал называть этим коротким именем вместо громоздкого и слишком претенциозного на его музыкальный слух полного) беспрепятственно рассматривал тонкие черты девушки с редким именем Белла. Она так и не открыла глаза во время танца, полностью отдалась в его руки. Он не стал говорить ей, что глаза уже можно открыть. Хотя заглянуть в них, подробнее рассмотреть, хотелось. На сцене понять цвет её глаз не удалось из-за хрустальной люстры, разноцветные всполохи которой отражались в них зелёными, карими, голубыми, серыми, желтыми искорками. Интересная девушка.
– к первой части словосочетания «хухры-мухры», возможно, имеет отношение слово «хухря» из новгородского диалекта или из калужского – «хухряй», что означает «нечёса, растрёпа, замарашка». Вторая часть – «мухры», может быть чистым звукоподражанием, как это часто бывает в речи, появляющаяся для ритма, некоего усиления, для яркого, запоминающегося звучания, как например: тик-так, супер-пупер. С другой стороны эта часть выражения похожа на «замухрышку». В связи с этим высказывается предположение, что «мухры» образовано от слова «мухрый», означающего «невзрачный».
– в переводе – «дар божий»
– в переводе – «синий», «человек с голубыми глазами»
– страстное, возвышенное, восторженное действие, полное чувств, воодушевления – эстетическая категория, отражающая борьбу, столкновение возвышенного и низменного.
– из письма брата композитора, Модеста Чайковского, музыковеду Р.Батке: «Четвёртая часть (Симфонии) – состояние его души в последние годы жизни – горькие разочарования и глубокие страдания. Он приходит к мысли, что слава его как художника преходяща, что сам он не в силах побороть свой ужас перед вечным Ничто, тем Ничто, где всему, что он любил и что в течение всей жизни считал вечным, угрожает бренность».
3
В следующем лоте аукциона мужчины с женщинами поменялись местами. На сцену поочерёдно выходили девушки, а в торгах участвовали мужчины. По сути, этот аукцион мало чем отличался от первого, но, почему-то, смотреть на это «действо» Белле было неловко. В голове возник образ невольничьего рынка в Османской империи, где толстосумы выбирали себе наложниц в гаремы.
Образ возник, и уходить настырно не собирался. И тогда Белла решила уйти сама. Всё, что можно, от судьбы она получила, ловить больше было нечего. Теодор после танца не то что не попросил её телефон, но даже слова не сказал, попрощался вежливым кивком головы. Это отнюдь не испортило Белле настроения. Пробираясь к выходу из зала, она уже предвкушала, как разохается бабуля, когда она ей будет рассказывать завтра утром о приключениях сегодняшнего вечера.
С Теодором Белла столкнулась в холле – она направлялась к выходу, он выходил из курительной комнаты.
– Уходите?
– Да, поздно уже.
– А кто выкупит меня на следующем этапе?
– Честно признаться, у меня нет таких денег. Там же, наверное, ставки будут покруче, чем на первом? Я понимаю, что это звучит странно для человека, пришедшего на аукцион, но я здесь случайно оказалась, одна девушка отдала мне свой билет.
Белле не стыдно было признаваться в своей финансовой несостоятельности, так же как перед этим не стыдно было говорить о своём неуверенном владении вальсом, на который сама же подвигла известного дирижёра. Встреча с ним так близко, почти знакомство, была настолько нереальна, волшебна, что Белла не ощущала себя собой, а, скорее, каким-то сказочным персонажем. А потому, могла говорить и действовать, как заблагорассудится.
– Деньги не проблема, – между тем, продолжил Теодор, – Я Вам дам свою карточку, и Вы заплатите с неё.
– Как это? – растерялась Белла, – Чужая карточка… Я не возьму. Это… это не правильно.
– Почему? Я также должен участвовать в благотворительности. Какая разница, каким образом внести деньги – заплатить сам за себя или за танец с девушкой? Главное – на что.
– Вот именно, – почему-то рассердилась Белла, – Гораздо правильнее было бы просто внести деньги на благое дело, а не устраивать эти благотворительные балы. И денег бы больше ушло по адресу. Что тут останется, после вычета аренды зала, оплаты музыкантов, всего этого изобилия на столах?
– Музыканты играют бесплатно. Насчёт остального – не знаю. К сожалению, Вы правы, но лучше сделать так, чем не сделать вообще, если есть люди, которые могут выложить деньги только при таких обстоятельствах. Не злитесь. Отнеситесь к обстоятельствам, как к опыту, который меняет Вас и окружающих Вас людей. Так я убедил Вас остаться? – и добавил, чтобы замотивировать ещё больше, – Я потом Вас провожу.
Кто же откажется, чтобы тебя провожал домой известный на весь мир дирижёр? И Белла согласилась. Только настояла, чтобы пин-код карточки Теодор вводил сам.
4
