– Моральный урод хорошо разбирается в психологии женщин, он их использует, имитируя стабильность отношений, ловко манипулируя стремлением к созданию семьи,– растолковал отец…
Очнувшись от воспоминаний, Флора вздохнула: «Понятно, меня беспокоит отсутствие динамики в отношениях с Хитаром. Почему он не сделает их близкими? Может, считает меня маленькой? Может, не нравлюсь? Может, он моральный урод, о котором предупреждал отец? Нет. Хитар не такой! Может, у него есть девушка? Может, оборотню запрещено жениться на человечке? Сколько вопросов! И ни одного ответа. Не буду торопиться. "Вдруг любовь пройдёт, ни сердца не затронув, ни ума. А если это юности забава?"
Флора внезапно почувствовала тревогу. Показалось, что когда-то она видела этот небольшой овражек: узкий и извилистый, окружённый густой порослью орешника. За тёмным ельником сквозь полумрак дремучего леса светились ранее здесь не попадавшиеся стройные берёзки. В овраге ничего примечательного не было, кроме клубов плотного зеленоватого тумана.
Потемнело. Небо затянули тяжёлые низкие облака. Подул холодный ветер. Флора поёжилась. Гроза собирается, а она так далеко от избушки! Яростный ветер раскачивал верхушки деревьев, они надсадно скрипели. Под весом крупных капель начинающегося дождя шелестели листья, словно переговариваясь старческими голосами.
И тут Флора узнала и овраг и зеленоватый туман. Она его так долго искала, желая вернуться домой! А теперь достаточно спуститься на дно овражка и она обнимет маму, папу, бабушку, но уже никогда не увидит Хитара, Хлиса, Умку, не поговорит с Апоне.
Девушка качнулась и с надрывом закричала:
– Мамочка, прости. Отец, пойми! Я не могу вернуться! Я люблю Хитара!
Яркая вспышка молнии осветила зелёный туман, уползающий в овраг, могучие деревья, сцепившиеся ветвями, листья, срываемые вихрем.
Глухо рыдая, девушка упала на мокрую землю. И вдруг сильные руки обвили её, подняли и бережно понесли.
Она услышала ласковый голос шера-оборотня:
– Флора, зачем ты так далеко ушла? Кто тебя обидел? Это Лесной Хозяин разбушевался. Ты и испугалась.
Уткнувшись в плечо Хитара, Флора понемногу приходила в себя.
Хитар хриплым взволнованным голосом говорил:
– Не плачь! Вон Хлис и Умка бегут. Мы пришли, а тебя нет. Ты не уйдёшь?! Обещай мне, что ты больше никогда не уйдёшь!
– Я уже никогда… не уйду… туда, – вытирая слёзы, с трудом промолвила Флора, с болью в сердце она смотрела на уже неприметный овраг.
Все вернулись к привычной жизни. Только теперь на охоту Хитар уходил один, а молодой шер-оборотень Хлис и похожий на маленького медвежонка детёныш рейтара Умка с пользой и весело проводили время с Флорой.
После завтрака они шли в лес, где девушка собирала лекарственные растения, чтобы приготовить снадобье, обещанное фрайям-оборотням. Днём учила Хлиса составлять лекарственные препараты и рассказывала сказки.
Мальчик показывал Флоре как добыть и приготовить пищу, как укрыться от непогоды, как читать и запутывать следы, как уйти от погони; научил ходить по лесу бесшумно. Для этого следовало ставить ногу на ступню, а не на пятку. Девушка гордилась, что ходит как оборотни, а вот бесшумно передвигаться так и не научилась.
Хлис рано лишился семьи, будучи альбиносом, предпочитал одиночество. Флора заботилась о нём, убеждала, что в жизни горестей, невзгод и печали намного меньше, чем радости и счастья. После того. как по её просьбе волшебник-фрай изменил цвет шерсти оборотня, в образе человека Хлис неизменно привлекал внимание золотистыми волосами, глазами, в которых, когда смеялся, вспыхивали ярко-золотые искорки.
Перестав дичиться, мальчик часто ходил в город, где обменивал пойманную рыбу на продукты и подарки для Флоры. Когда девушка случайно находила то красивую ленту, то лакомство и благодарила, он опускал глаза и смущённо улыбался.
Они часто играли в нечто среднее между прятками, салками и борьбой. Рейтар – неизменный участник всех забав – напоминал шаловливого ребёнка. С улыбкой понаблюдав за их вознёй, Хитар не выдерживал и присоединялся.
Вечерами долго разговаривали на крылечке, если прохладно, то у тёплой печки. Обитателям избушки нравилось общество друг друга. Время пролетало быстро.
Наступила осень. Лес стоял торжественно-нарядный и таинственно-прекрасный. Однажды Хитар сообщил, что на несколько дней уйдёт к родичам, живущим довольно далеко. Прошёл месяц, а он не возвращался.
То печальное утро началось как обычно.
– Кто разлил настойку соцветий харазана? – возмущалась Флора.
Ей никто не ответил: рейтар нагуливал аппетит, гоняясь за яркими бабочками, Хлис на крылечке потрошил ктароса, пойманного ночью. Он делал это так сосредоточенно и настолько был поглощён работой, казалось, не слышал вопроса. Поняв, кто виновен в том, что готовое снадобье пропало, она подкралась к мальчику, но не поймала – юркий шер был уже во дворе.
– Ах, так! Ну, погоди! – закричала Флора, пускаясь за Хлисом в погоню.
Когда она схватила шера-оборотня за шиворот, Умка обхватил её ногу. Потеряв равновесие, девушка со смехом на них упала.
Внезапно раздался мелодичный девичий голосок:
– Видел бы Хитар, как вы без него проводите время.
У крыльца стояла незнакомка: большие карие глаза, чёрные волосы и густые сросшиеся тёмные брови придавали очаровательную пикантность миловидному личику.
Девушки стояли друг против друга, представляя яркий контраст. Опрятно одетая в добротный тёмно-коричневый замшевый брючный костюмчик, с расчёсанными распущенными волосами незнакомка и раскрасневшаяся от бега в выцветшем мешковатом зелёном сарафане Флора.
– В жизни много неприятностей, уважаемая. Почему не радоваться, если представляется возможность? Был бы Хитар здесь, он с удовольствием поиграл с нами, – говорила Флора, пытаясь понять, что нужно нарядной девице.
– Делом надо заниматься, а не глупостями!
– Ты кто? И откуда знаешь Хитара?
– Лайрина, его невеста! Разве он тебе не говорил?
– Нет, – растерялась Флора.
– А мне о тебе рассказывал. Говорил, живёт у него человечка, по дому помогает, стирает, убирает, готовит.
– Вот как?!
– Это неправда!!! Флора, не слушай её!
– А ты, щенок, молчи! Тебя приютили из милости, – шипела Лайрина.
– Флора, не верь! А ты не ври!!! Флора добрая, умная и красивая!
– Не добрая, а глупая. Кто ещё, кроме дурочки, будет готовить и убирать за оравой бездельников? А вот умная и красивая – это вряд ли, – скептически посмотрев на Флору, фыркнула шера-оборотень.
– Пусть я не слишком умна, но знаю, Лайрина, зачем ты сюда пожаловала. Ты пришла напомнить о себе Хитару, который настолько забыл о своей красивой и умной невесте, что никогда не упоминал о ней.
– Скоро Ночь Большой Охоты! Он обещал, что на празднике мы предстанем перед Стаей. Нас поженят! Наши родичи давно договорились.
– Хитар тебе обещал?
– Конечно, глупенькая! А ты думала, опоила его зельем и он твой? Не всё так просто… Ведьма!
– Я ведьма?! Я опоила Хитара?! – изумилась Флора.
– Достаточно посмотреть на эти горшочки, крынки и бадейки. Во всех что-то колдовское плещется. Вон, какая-то дрянь разлита! В этом доме и есть-то страшно, того и гляди отравят. Бедный Хитарчик совсем потерял голову от твоего колдовства!
– А почему сам мне не сказал? Почему тебя подослал?
– Так ведь он же добрый! Говорит, что не хочет тебя обижать! Куда ты пойдёшь? Кому ты нужна? Пропадёшь. Вот я и решила помочь, а заодно тебе, человечка, глаза открыть. Шла бы ты… к людям. Что тебе в лесу делать?
– Флора, она врёт! Не уходи! Я вернусь с Хитаром и… – гневно крикнул Хлис, погрозив кулаком молодой оборотнихе, быстро побежал в чащу.
– Я дождусь Хитара. Пусть сам скажет, что любит тебя.
– Скажи мне, человечка, когда он обещал вернуться?
– Давно должен был. Сказал, родич пригласил на охоту, надо помочь…
– Так вот, человечка, знай! Он не вернётся, пока я не дам знать, что ты ушла! Это я посоветовала так сделать, чтобы твои чародейские травы выветрились, чтобы смог сопротивляться привороту.
Флора огляделась. Хлис убежал. От их дружной компании остались только она и Умка. Ей вдруг стало трудно дышать. Слова незваной гостьи, как удар в солнечное сплетение. Чтобы ответить, собрала все силы.
– Если Хитар считает, что я… опоила и здесь не нужна… Умка, уходим искать наше место под солнцем, – и Флора медленно пошла к дому.
Собралась быстро. Вещей немного: рюкзак, плащ, подаренный фрайями, небольшая шкура сила, комбез, ботинки, пластиковая бутылочка с волшебной водой, аптечка, косметичка да свёрток с едой.
Когда вышла из избушки, Лайрина спросила:
– Надеюсь, не прихватила чужого.
– А ты посмотри, – издевательски усмехнулась Флора, бросая ей под ноги рюкзак и поднимая руки вверх, как при обыске.
– Стану я колдовские пожитки трогать. Иди уж! Если что и взяла без спросу, пусть Лесной Хозяин тебя накажет, – сквозь зубы процедила Лайрина.
– Хитару передай низкий поклон и большую признательность за то, что так долго терпел меня, – с иронией произнесла Флора и пошла с гордо поднятой головой к навесу, где размещалась лаборатория.
Взяла дедушкину тетрадь, бережно завернула в полиэтиленовый пакет, положила в рюкзак.
Тяжело вздохнула и, не оглядываясь, срывающимся голосом крикнула:
– Умка, за мной.
Стремительно мчащейся девушке горечь утраты и обида застилали глаза. Дышала тяжело – не хватало воздуха. Широко открытые глаза ничего не видели. Мир сузился до маленькой болезненной точки, пылающей внутри. Только потеряв Хитара, поняла, как много шер-оборотень значил в её жизни.
Глава 2. Если в тебя верят, не всё потеряно
Никто тебе не друг,
никто тебе не враг,
а каждый человек – Учитель.
Из дневника Альки
Солнце клонилось к горизонту, а Флора не замечала ни усталых ног, ни тяжести рюкзака за плечами, ни боли от ударов веток, не чувствовала как рейтар хватает за подол. Казалось, что она попала в другое пространство, где энергия не расходуется, а время не движется.
Девушка не выбирала дорогу и остановилась лишь тогда, когда путь преградила река. Темнело. Она осмотрелась и поняла, что идёт в направлении столицы, откуда не так давно вернулась в обществе Хитара, который был таким добрым, предупредительным и весёлым. Не хотелось верить, что притворялся, что считал ведьмой, что втайне встречался с Лайриной.
– Вот почему так часто уходил. Бегал на свидания к своей невесте!
Почувствовав, как сжимается горло, девушка упала на колени. Сил идти не было. Рывком сбросила рюкзак, ничком упала на землю, захлёбываясь слезами. Испуганный рейтар прижался к ней, положил лапы на вздрагивающую спину, желая успокоить. Флора не обращала внимания ни на дождь, ни на холод, ни на боль в стёртых до кровавых пузырей ногах, ни на усталость, свинцом залившую тело.
Очнулась глубокой ночью. Дождь кончился, оставив многочисленные лужи. Лёжа на мокрой холодной траве, отрешённо смотрела на звёздное небо. Она никуда не хотела идти. Не хотела ничего делать. Не хотела жить.
Глянув на скулящего рейтара, почувствовала жалость к голодному малышу. Здравый смысл диктовал: переоденься и устройся на ночлег. Флора встала, отжала платье, достала свёрток и отдала еду радостно взвизгнувшему Умке. С печальной улыбкой девушка смотрела, как маленький рейтар ужинает.
Сворачивая холщовую тряпицу, обнаружила зацепившиеся за грубую ткань бусы, выточенные из трёх пород дерева. Бусинки почти чёрного, светло-коричневого и белого цветов источали приятный нежный аромат. Глядя на единственный подарок шера-оборотня, Флора вновь почувствовала ярость. Сжав деревянные бусы, размахнулась, чтобы бросить в реку, но в последнее мгновение передумала: слишком приятный запах, слишком тёплые на ощупь: «Ладно, оставлю как напоминание, что нельзя дарить сердце кому попало», – завернув бусы в тряпицу, спрятала в потайной кармашек рюкзака.
Поёжилась. Холодно. Здесь времена года напоминали климат средней полосы России. Дни ещё довольно тёплые, но вот холодные ночи не давали забыть, что она человек, а не лесной житель. Согреться не удалось даже у костра.
В сухой пещерке, вымытой в высоком береговом склоне, легла на белую гальку, завернулась в шкуру и положила голову на свернувшегося клубком Умку. Несмотря на усталость, не спала, но не из-за камешков, что больно впивались в спину.
Верила ли она в любовь? Конечно, да. Был пример взаимоотношений родителей. Флора оптимистка и не сомневалась, что обязательно найдёт свою половинку.
С горькой улыбкой девушка припомнила первую встречу с Хитаром. Не так уж много времени прошло с тех пор, как она – московская студентка – бегала на работу в зоопарк, а сейчас в пещерке коротает ночь с маленьким рейтаром. Всё зыбко и нереально! А мысли, как белки, крутят колесо воспоминаний о вероломном шере-оборотне.
Как же ей нравилось смотреть в выразительные глаза Хитара, слышать его хрипловатый голос, хранить в памяти случайные соприкосновения их рук! Пребывая в сладостных мечтах, наслаждаясь его голосом, она не расслышала притворства, глядя в глаза, не разглядела предательства. Увы, когда любишь, не вникаешь, что говорят, а лишь с восторгом и упоением слушаешь, с обожанием смотришь.
Флоре казалось странным, что он, будучи таким внимательным, почему-то не замечает её чувства к нему. Теперь этому нашлось простое и логичное объяснение: Хитар всё видел, но не хотел развития их отношений из-за Лайрины, своей невесты.
Если бы не Хитар, она воспользовалась предложением Апоне – Хранительницы Рек и Озёр – и вернулась к родителям. Лишь теперь с болью в сердце осознала: Хитар не стоил этой жертвы. Она должна освободиться от горьких мыслей об утраченной любви, от воспоминаний о нём.
Обиды нет. Никаких чувств. Есть боль. Боль от предательского бегства шера-оборотня, прячущегося в лесу, не желающего сказать, что она ему не нужна.
Флора завидовала Лайрине, а потом подумала, что надо завидовать достойному, тогда придёшь к мудрости, а завидовать оборотнихе глупо.
Девушка подумала: «Никто сразу не получает, что хочет. Но как больно и трудно возвращаться с небес на землю, когда пребываешь в уверенности, что всё чудесно, что так будет всегда. Увы! Не зря говорят, что чем значимее отношения, тем больше искажений. А Хитар не достоин ни доверия, ни уважения, ни любви. Он мне даже не друг. Друзья так не поступают! Надо забыть его. Вырвать из сердца».
Воспоминания о шере-оборотне причиняли невыразимую душевную боль. Глядя на звёзды, Флора медленно возвращалась к безрадостной действительности.
Когда взошло солнце, девушка немного успокоилась и произнесла:
– Всё к лучшему! Такова моя судьба! Не нужна оборотню – примут люди. Начну с чистого листа. Не секрет, когда заводишь новых знакомых, тут же объявляются старые друзья, – с усмешкой вспомнила избитую истину.
Флора шла в столицу. Почему туда? Хотела спрятаться и залечить душевные раны. Добрые друзья будут ей рады, но нельзя идти с разбитым сердцем туда, где всё напоминает Хитара, а потому не пойдёт ни к Дайялу, ни к Сите.
По дороге проскакали одинокие всадники. Громыхая, ехала карета, Умка испуганно заскулил и спрятался за Флору. Пожилая дама выглянула в окошко, скользнула взглядом по бедно одетой девушке, рейтару и брезгливо поджала губы. Флора задумчиво смотрела вслед удаляющейся карете: «Надо было попросить взять с собой», – мелькнуло в голове. Голодный Умка вернул к действительности, схватив подол сарафана зубами, он требовал еду.
– Думаешь, я не хочу? Вот сейчас пойду и попрошу еду в долг.
Гладя мохнатую морду рейтара, Флора смотрела на каменное строение с красной черепичной крышей. Над дверью красовалась криво приколоченная вывеска, на которой кто-то неумелой рукой изобразил кружку с большой шапкой белоснежной пены. На высокое и широкое крыльцо вышел толстый мужчина в белом переднике.
Вытащив из пасти рейтара замусоленный подол сарафана, Флора робко спросила:
