1. Троянский конь буржуазии
Десять лет осаждали древние греки Трою, но не смогли ее взять. Тогда они ушли для отвода глаз в море, оставив на берегу деревянного коня, внутри которого были спрятаны их храбрейшие воины. С победными возгласами обманутые троянцы разрушили часть крепостной стены и втащили коня в город. Ночью, однако, греки вышли из деревянного коня, ворвались в город воины с возвратившихся кораблей, и непобедимая Троя пала.
Эстонский пролетариат закалился в огне Октябрьской революции. 3a три месяца диктатуры пролетариата он приобрел богатый опыт. Рабочий класс Эстонии никогда не барахтался в болоте соглашательства, он всегда гордо и высоко нес знамя последовательной классовой борьбы. Именно поэтому возникает жгучий вопрос – как все-таки удалось буржуазии надеть ярмо, запрячь в свою упряжку этот трудовой народ? Как могло в ноябре 1918 года захватить и удержать в своих руках власть правительство, которое является законным детищем разогнанного рабочими год тому назад буржуазного маапяэва?[3 - Маапяэв (временный губернский земский совет) – орган контрреволюционной эстонской буржуазии, созданный Временным правительством России, как совещательный орган при губернском комиссаре. Маапяэв был разогнан трудящимися 15 ноября 1917 г. (Ред.)]
С помощью германских штыков? Несомненно, с помощью и при поддержке германских штыков! Но исчерпывается ли этим ответ? Ведь правительство Пятса держалось и после ухода этих штыков! Оно ведь держалось даже и тогда, когда красные войска были уже под Таллином и – даже смогло потеснить их!
С помощью финских мясников? Несомненно, с помощью финских мясников, как могла горсточка финских мясников и белоэстонцев подавить класс трудящихся, сломить его сопротивление и, мало того, даже заставить этих людей воевать под сине-черно-белым знаменем против своих же братьев по классу? Как удалось явному врагу трудового народа К.Пятсу[4 - Пятс, Константин (1874–1957). Выпускник юридического фак-та Тартуского университета (1898) был помощником адвоката Ивана (Яана) Поски в Таллине. Основатель и редактор газеты «Театая» (1901–1905), таллинский городской советник (1904–1905) и зам. городского головы (1905). После 1905 г. заочно приговорен к смертной казни, скрывался в Швейцарии и Финляндии. После отмены приговора в 1909 г. вернулся в Россию и предстал перед гражданским судом; приговорен к году лишения свободы. В 1911–1916 гг. редактор газеты «Таллинна театая». После Февральской революции, в марте 1917 г. избран начальником милиции г. Таллина, позже – членом и председателем Верховного комитета эстонских воинов. В 1917–1919 гг. член Временного земского совета Эстонии (вне партий), осенью 1917 г. – глава Земского управления. В декабре 1917 г. арестован большевиками; после освобождения ушел в подполье, где подготовил меморандум о независимости Эстонии, обнародованный 24 февраля 1918 г. Старейшинами Земского совета был назначен председателем «Комитета спасения» и премьер-министром Временного правительства (возглавил также военное министерство и МВД). Летом 1918 г. арестован немецкими оккупантами, не признавшими независимости Эстонии, и отправлен в концлагерь, освободился в ноябре 1918 г. и вернулся в Эстонию. С ноября 1918 г. по май 1919 г. вновь возглавил Временное правительство и военное министерство Эстонии. Депутат Учредительного собрания Эстонии в 1919–1920 гг. от партии «Земельный союз» (на базе которого создал в 1920 г. партию «Собрание аграриев»). Депутат Государственного собрания Эстонии всех 5 созывов (председатель в 1922–1923 гг.). Государственный старшина (премьер-министр) в 1921–1922 гг., 1923–1924 гг., 1931–1932 гг., 1932–1933 гг., 1933–1934 гг. С января 1934 г. – премьер-министр в обязанностях государственного старшины (по новой конституции – президента). Чтобы предотвратить победу на выборах кандидатов от партии «вапсов» (их кандидатом был генерал-майор А.Ларка), использовал свои диктаторские полномочия президента по новой конституции и вместе с Й.Лайдонером совершил 12 марта 1934 г. государственный переворот, установил диктатуру. Государственное собрание 5-го созыва, полномочия которого также были продлены, одобрило действия Пятса и Лайдонера, но в октябре 1934 г. было распущено, все политические партии – запрещены, введена цензура. После ввода советских войск в Эстонию, в июне – июле 1940 г. Пятс оставался номинально главой государства. 30 июля 1940 г., еще до формального присоединения Эстонии к СССР, был осужден и депортирован вместе с семьей и прислугой в СССР. См.: Тииф О. Из воспоминаний и заметок о 1939–1969 / Публ., предисл. и справ. мат. Э.В. // Минувшее: Исторический альманах. Вып.7. М.: Открытое общество «Феникс», 1992. С.170–172; Хронос. Русская национальная философия в трудах ее создателей. URL: http://www.hrono.ru/biograf/bio_p/piats.html. – Прим. составителей.] в январе и феврале 1919 года мобилизовать пролетариев на борьбу против пролетариев же?
Это удалось осуществить с помощью того троянского коня, которого 11 ноября 1918 года вновь извлек из мусорной ямы истории Иван Поска[5 - И.Поска – один из лидеров эстонских буржуазных националистов, при Временном правительстве был комиссаром Эстляндской губернии и являлся верным проводником империалистической политики русской буржуазии. После краха немецкой оккупации в ноябре 1918 г; и передачи оккупантами власти эстонским буржуазным националистам Поска короткое время исполнял обязанности главы эстонского буржуазного правительства. (Ред.)]. Эта скотинка была свеже раскрашена под независимость, самостоятельность и демократию. Внутри же ее были спрятаны белые ударные батальоны контрреволюции, военно-полевые суды и виселицы, цепи, и намыленные петли. И все это для рабочих! Но уверяла буржуазия – сделан этот конь из одной лишь независимости и демократии. И социал-предатели принялись разрушать классовые перегородки, чтобы под возгласы ликования втащить этот вражеский подарок в стан трудового народа.
Как могли удасться эти гнусные обман и предательство? Почему теперь послушались тех, кого рабочий класс за год до этого вышвырнул за борт или развеял в прах?
Февральский контрреволюционный переворот[6 - 24 февраля 1918 г. эстонские националисты после эвакуации советских властей из Таллина провозгласили «независимую» Эстонскую Республику. На следующий день это правительство было разогнано вступившими в Таллин германскими войсками. – Прим. составителей.], который одни называют провозглашением независимости Эстонии, другие – приходом немцев – полностью разрушил эстонскую промышленность, а также значительно ухудшил положение сельского хозяйства. Эта экономическая катастрофа стала впоследствии основой для прихода к власти эстонской буржуазии.
Немецкая оккупация распылила эстонский фабричный пролетариат и уничтожила все крупнейшие центры концентрации рабочих. Данные министерства труда эстонского государства господ говорят, что за последние четыре года максимальное количество рабочих на фабриках и в мастерских Эстонии составляло 51739 человек. А к марту 1919 года оно составило 14752. Сокращение на 71,5 процента! В действительности большим и резким, ибо немецкая оккупация разбросала по стране и эти 15 тысяч рабочих, которые в 1917 г. еще работали на строительстве Таллинского укрепленного района.
Наиболее сильно эта катастрофа поразила крупные предприятия и именно те отрасли промышленности, рабочие которых всегда играли ведущую и решающую роль в классовой борьбе трудящихся Эстонии. Количество металлистов сократилось на 90,1 проц., деревообделочников – на 71,4 проц., текстильщиков хлопчатобумажной промышленности – на 70,8 проц., шерстяной, льняной и конопляной промышленности – на 42–43 проц., рабочих бумажной промышленности – на 63,9 проц.
Самые тяжелые удары обрушились на рабочих Таллина. Так, рабочих было:
Вместо 40.000 – 50.000 фабричных рабочих в 1917 г. в ноябре 1918 года в Таллине и его окрестностях работало едва лишь 4000–5000 рабочих. Февральская контрреволюция разогнала девять десятых рабочих Таллина и более трех четвертей всего фабричного пролетариата Эстонии, заложив тем самым прочный фундамент буржуазной диктатуры.
Одновременно со свертыванием промышленности шло ее интенсивное разграбление и разорение – вывоз в Германию всего того, что представляло собой хотя бы малейшую ценность. Таким образом, восстановление промышленности в Эстонии в ближайшем будущем было невозможным уже по материальным причинам. Буржуазные деятели и газеты усердно поносили оккупационные власти за это разорение, но эти хулители, да простит им Таара[7 - Таара – языческое божество древних эстонцев. (Ред.)], притворялись, будто им и невдомек, что они должны были бы поставить памятник немецким разбойникам, поскольку те своими действиями предотвратили новую концентрацию рабочих на фабриках и заводах и помогли эстонской буржуазий достичь того, чего финские буржуазные палачи достигли, прикончив рабочих целыми фабриками.
То на сенокосах, то на уборке картофеля; одни в поденщиках у какого-либо мелкого эксплуататора, другие, вопреки своей воле и совести, занимались мелкой спекуляцией, так перебивались теперь в эти трудные дни бывшие рабочие крупной промышленности, борясь с лишениями – каждый сам по себе, зачастую – конкурируя и вырывая кусок хлеба у своего же товарища, вместе с которым он еще вчера боролся против общего врага. Если еще вчера один выступал за всех и все за одного, то теперь каждый был против каждого, чтобы пробить себе локтями дорогу к куску хлеба. Солидарность рабочего класса, чувство коллективизма и единомыслие трудового народа разлетелись вдребезги вместе с промышленностью и промышленным пролетариатом.
И этот экономически растерзанный организм трудового народа оккупационные власти смочили крепчайшим рассолом политического гнета. Классовые организации пролетариата были разгромлены до основания. С лица эстонской земли был сметен весь тот слой трудящихся, который в ходе двух революций выдвинулся в его авангард. Носителями всего этого гнета и виновниками возникновения тяжелейших экономических бедствий были немцы – поборники создания Балтийского герцогства[8 - После оккупации Эстонии войсками кайзера Вильгельма в начале 1918 г. германские империалисты, опираясь на прибалтийских баронов и их приспешников из числа латышских и эстонских контрреволюционеров, пытались создать из Эстонии и Латвии зависимое от Германии государство – «Балтийское герцогство» – во главе с немецким принцем. С этой целью в апреле 1918 г. в Риге было собрано 34 немецких барона и бюргера, 12 латышских и 12 эстонских германофилов – предателей интересов латвийского и эстонского народов, которые и «постановили» создать «Балтийское герцогство». Это вызвало протест широких масс трудящихся Латвии и Эстонии. Попытка создания «Балтийского герцогства» окончилась провалом. (Ред.)]. Они же заслонили другого и более близкого врага – эстонскую буржуазию. На первый взгляд все бедствия казались следствием национального гнета. Их классовая сущность оставалась скрытой. Ее трудно было вскрыть, потому что эстонский буржуа с лицом благочестивого мученика сидел тут же и всячески поносил этого угнетателя. Почему? – Он страшно «страдал» от того, что оккупационные власти возложили и на него часть той мзды (в виде реквизиций), которую они взимали за осуществление контрреволюции, за свержение власти трудящихся и восстановление священных принципов частной собственности – в том числе частной собственности этих же самых «мучеников». Широкие массы трудящихся не знали или недостаточно ясно представляли себе, что этот мученик только и ждет того момента, когда он сам сможет надеть на рабочий класс не только экономическое (что уже произошло), но и политическое ярмо и сможет весь тот барыш, который даст контрреволюция, целиком положить в свой карман. Широкие слои трудящихся не подозревали, что смиренный страдалец Пятс за немецкой проволочной оградой[9 - Летом 1918 г. К.Пятс был арестован немецкими властями, не признавшими независимости Эстонии, и отправлен в концлагерь. Он был освобожден с Ноябрьской революцией 1918 г. в Германии и вернулся в Эстонию. – Прим. составителей.] ждет не дождется, когда он сможет затмить Зекендорфа, сможет еще ожесточеннее и с большей злобой вонзить свои клыки в тело трудового народа. И поэтому широкие пролетарские массы видели в приходе Поска прежде всего только уход Зекендорфа[10 - Речь идет о крахе немецкой оккупации и передаче оккупантами власти эстонским буржуазным националистам. Зекендорф – генерал, командующий немецкими оккупационными войсками. К. Пятс – один из лидеров эстонских буржуазных националистов, ориентировался на американо-английских империалистов, был арестован оккупационными властями, по освобождении встал во главе эстонского буржуазного правительства. (Ред.)].
И – ничего больше! Они видели только расписанного под независимость и демократию троянского коня, но не могли разглядеть, что находится внутри его. Они видели, что немец ушел, но не видели, что господин[11 - Игра слов: сакслане – немец, сакс – господин. (Ред.)] – эстонский буржуа – остался! Они видели уход одного генерала, но не разглядели, что на место одного их идет десяток! Кровавые псы оккупации заразили пролетариат вирусами националистического бешенства, и теперь эти вирусы начали развиваться – поставлять мировой контрреволюции хваленое пушечное мясо и неисчислимые кучи денег для эстонской буржуазии.
Так германская оккупация, не только разорив промышленность, но и одурманив классовое сознание рабочих, проложила дорогу троянскому коню буржуазии и подготовила почву, на которой теперь начали размножаться поганки независимости и демократии господ.
Пойте хвалебные гимны усопшему Балтийскому герцогству, независимовцы Эстонии!!
2. Воскресение из мертвых буржуазногого Маапяэва
[…] Революция 9 ноября в Германии вовсе еще не означала, что поборники Балтийского герцогства добровольно уберутся отсюда. Даже пресмыкательство Ивана Поска не могло, по-видимому, заставить их побыстрее убраться в фатерланд. Задача буржуазии состояла в том, чтобы выпросить себе власть у немцев, прежде чем движение пролетарских масс задушит ее. Если бы в Эстонии не было социал-предателей, Поска в тот момент должен был бы их выдумать. Но на счастье буржуазии и на горе трудящимся, вывеска эстонской социал-демократической партии еще кое-где сохранилась, равно как и «независимость» еще не совсем была изъедена молью![12 - Автор вспоминает здесь попытку группы эстонских буржуазных националистов захватить власть в свои руки после эвакуации органов советской власти из Таллина под натиском германских империалистических войск в феврале 1918 г. (Ред.)] […]
И сотсы[13 - «Сотс.» – «Социал-демократ», орган Эстонской социал-демократической рабочей партии. (Ред.)], склонившись, стали подбирать то, что оккупационные генералы уже побросали частично или еще только бросали, и затем начали совать все это в рот буржуазии. Их тогдашняя резолюция требовала, чтобы «иностранные войска были выведены из нашей страны и наши, избранные на демократической основе, самоуправления, как-то маапяэв, уездные и волостные думы и т. д. были созваны, и, чтобы вся власть вместе с организацией продовольственного дела была передана в их ведение» (См. «Сотс.» № 1. – Таково было дословное содержание весенней программы В.Вельмана! Буржуазия и сотсы осуществили ее в кровопролитной классовой войне при помощи белого террора, при поддержке и ликовании финских мясников и мировой контрреволюции. «Коммунист» Вельман может гордиться, что он нашел эту «правильную» линию)[14 - В.Вельман изменил рабочему классу, отказался от борьбы за восстановление власти Советов в Эстонии. В марте-апреле 1918 г. Вельман вместе с сотсами намеревался передать за границу меморандум, в котором выдвигалось требование созыва учредительного собрания, а до его созыва – передачи всей власти органам самоуправления. Это требование совпадало с требованием контрреволюционной эстонской буржуазии. Эстонские коммунисты исключили из своих рядов Вельмана. (Ред.)].
[…] Делегации рабочих должны были отправиться в городскую управу и управление снабжения, чтобы контролировать и ревизовать их деятельность. Рабочие должны были выполнять при чиновниках роль дворняжек буржуазии, чтобы разгневанные народные массы не ринулись громить ее гнезда, а если и примутся громить – встретили бы здесь «своих людей», за спинами которых господа могли бы укрыться, как за щитом. Чтобы приукрасить в глазах рабочих эту мерзость, эти делегации – страшно сказать! – должны были потребовать, чтобы хлебный паек был увеличен до 1,5 фунтов в день, паек масла или жиров до 1 фунта в неделю, паек крупы до 3 и белой муки до 2 фунтов в месяц и т. д.
Это смешно, но это исторический факт: именно так сотсы 9 ноября 1918 года отправились «ликвидировать» Балтийское герцогство! Смешно потому, что в то время, как на улицах рабочие массы провожали гневными возгласами каждый генеральский мундир, сотсы рекомендовали рабочим «требовать» у тех же генералов хлеба, жиров и белой муки! Девять месяцев оккупации совершенно истощили рабочий класс, последние сбереженные гроши были проедены, последние тряпки проданы на барахолке, и посылать этих голодных людей, соблазняя их запахом жиров, добывать власть для буржуазии и новые бедствия для трудового народа – это было наглейшей насмешкой над рабочими! Кому нужны были эти «жировые делегации»? Конечно, не рабочему классу, а буржуазии!
К пресмыкающимся из стана буржуазии Зекендорф оставался глух и не хотел передавать им власть. Теперь «народ» в лице этих делегаций должен был занять их место. Но власть осталась бы 9 ноября по-прежнему в руках Зекендорфа, если бы рабочие не пошли своим путем. Рабочие «Двигателя» и «Целлюлозы» и слышать не хотели о выборах таких делегаций. Но на других фабриках нашлись люди, которые приняли участие в выборах «жировых делегаций». Но в то же время, и это главное, рабочие вышли на улицу!
Уже 8 ноября они пришли к ратуше с пением революционных песен. 9-го весь пролетарский Таллин был на улицах, и градоначальник уговаривал О.Штернбека и Н.Кёстнера, которые явились к нему во главе «жировой делегации», чтобы они попытались «удержать народ от ненужного возбуждения и опасных волнений», которые легко могут перерасти в «бунт». И – «представитель Эстонской социал-демократической рабочей партии ответил на это, что никто не возбуждал и не возбуждает народ. Эстонская социал-демократическая рабочая партия в своей сегодняшней листовке предостерегала рабочих от каких-либо выступлений, могущих повлечь за собой ненужное кровопролитие», – так описывает это историческое пресмыкательство перед немецким начальником и, вместе с тем, первые государственные выступления будущих государственных деятелей никто иной, как газета «Сотс.» (№ 1).
Конечно, не эта верноподданническая беседа, а массовая забастовка, массовые демонстрации рабочих и страх оккупационных властей перед могущими вспыхнуть «бунтами и беспорядками», позволили Поска 11 ноября провозгласить всему сельскому и городскому населению: «Настоящим правительство Эстонии оповещает, что оно возобновило свою прерванную деятельность…» – (у ведь 25 февраля эшафоты остались недостроенными, а тюрьмы они еще не успели до отказа набить рабочими. Прервали деятельность!).
11 ноября – это соглашение между приверженцами Балтийского герцогства и эстонской буржуазией. Тем самым эстонская буржуазия стала исполнителем первейшей и важнейшей заповеди Зекендорфа и приверженцев Балтийского герцогства: держать рабочих в узде!
При сложившемся к тому времени соотношении сил, кроме такого «законного наследования», не могло произойти ничего, ибо германские войска находились еще в Эстонии, и революция, разразившаяся в Германии, еще сюда, до этих белых и серых не дошла. Выполняя соглашение Зекендорфа с Поска, германский солдатский совет опубликовал извещение о том, что он «до тех пор, пока германские войска будут находиться здесь, будет заботиться о спокойствии и порядке» и что он «решил до последней минуты ни при каких условиях не допускать нарушения безопасности». Пятсовская газета «Рийги Театая» перепечатала это извещение, хотя оно и исходило от «иноземной власти». […]
Что это так – выяснилось 12 ноября, когда таллинские рабочие вновь вышли на улицу, на этот раз уже с определенным революционным лозунгом: долой буржуазное правительство! […]
Настроение демонстрантов 12 ноября было крайне революционным и ненависть рабочих была безграничной, ибо они видели, что правительство, которое, как говорили, столь сильно эстонским духом, опирается своим тщедушным телом на германские пушки. Безоружные рабочие (в большинстве с «Двигателя») вырвали у белых пулемет и тут же разбили его. Но неравенство сил было слишком велико, и правительство Поска удержалось. Оно смогло продолжить свою «прерванную деятельность» и первый легально вышедший номер «Коммуниста»[15 - Газета «Коммунист» – орган Эстонского ЦК Компартии. (До ноября 1920 г. коммунистическая организация Эстонии входила в состав РКП (б). (Ред.)], разоблачивший позорные действия буржуазного правительства 12 ноября, был конфискован. […]
И таким образом белые с помощью лжи добились в Эстонии того, что их правительство взобралось на облучок!
В такой обстановке 20 ноября собрался с разрешения Зекендорфа буржуазный маапяэв, а накануне вечером, без всякого разрешения и против воли буржуазии и социал-предателей, Таллинский Совет рабочих депутатов. Единому фронту эстонской буржуазии и капиталистов союзных стран Таллинский Совет рабочих депутатов противопоставил единый фронт международного пролетариата и, в первую очередь, эстонского и русского пролетариата. Эстонской демократической республике – Эстонскую советскую республику. Мировой контрреволюции и империализму – международную революцию трудящихся и коммунизм. В то самое время, когда жалкие герои февральской контрреволюции болтали о независимости и любви к отечеству, нетерпеливо ожидая телеграммы-молнии о прибытии английского флота в Балтийское море, Таллинский Совет рабочих депутатов решил обратиться к пролетариату России со следующим обращением:
«Товарищи! После более чем восьмимесячного перерыва таллинские рабочие, благодаря германской революции, вновь имеют возможность открыто выступить на арену политической борьбы.
Сегодня, 19 ноября, состоялось первое собрание Таллинского Совета рабочих депутатов.
Таллинский Совет рабочих депутатов приветствует пролетариат России, как мощный авангард мировой социалистической революции, который, более года, борясь в исключительно трудных условиях против империалистов всего мира, сумел отстоять свою свободу и обуздать свою буржуазию.
Пролетариат Эстонии все еще находится в тяжелых условиях, навязанных нам восьмимесячным неограниченным насилием буржуазной контрреволюции; в то же время так называемое временное правительство Эстонской республики, получившее власть по милости оккупационного генерала Зекендорфа и англо-американских империалистов, готовит нам новые цепи. Нам официально заявили, что германские, оккупационные войска не покинут Эстонию до тех пор, пока англо-американские империалисты не сочтут, что внутреннее положение в стране этому благоприятствует. Крикуны и агенты буржуазного правительства заявляют, что из английских гаваней в Таллин вскоре прибудут новые отряды усмирителей. Эстонская буржуазия предала нас иностранным насильникам. Эстонская буржуазия вступила в тесную связь с англо-американскими империалистами.
Эстонский же трудовой народ протягивает свою дружескую руку русскому трудовому народу для борьбы против общего врага за Эстонскую советскую республику.
Долой империалистических насильников!
Да здравствует мировая революция трудящихся!»
[…]
3. Наступление красных
Эстонский трудовой народ не очнулся, да и не освободился еще от одной оккупации, как буржуазия уже заботилась о том, чтобы взвалить на него тяжести другой оккупации.
Приглашая англичан, ожидая и надеясь на «помощь» Англии, эстонская буржуазия с самого начала заняла агрессивную позицию, т. е. позицию наступающей контрреволюции.
Англичанин в Эстонии – это должно было означать покорение эстонского трудового народа танками, подобно тому, как усмиряли при помощи этих же самых танков в Ирландии, Индии, Египте, как усмиряли в Болгарии – при помощи марокканских негров, в Венгрии – при помощи румынских подневольных войск.
Англичанин в Эстонии – это должно было означать мобилизацию трудящихся Эстонии и немедленный военный поход против Российской Советской республики, подобный тому, который английские «спасители» уже осуществляли на Севере России. Таллин должен был стать балтийским Архангельском, правительство Пятса-Рея – вторым правительством Чайковского. […]
Буржуазия Эстонии совершила все это без англичан, в январе-феврале 1919 года она провела мобилизацию, а в мае и октябре осуществила военные походы на красную Латвию, Петербург и Псков. Но вместе с англичанами это было бы сделано уже раньше, и главное – куда решительнее! Силы белых не были бы в том случае сломлены под Красной Горкой и Гатчиной, белые не были бы, вероятно, с окровавленными головами выбиты из Пскова и Ямбурга, белый флаг уже в начале 1919 года был бы поднят в Петербурге и Кронштадте, а это было бы жестоким ударом и для эстонских трудящихся.
Позднее, осенью 1919 года, белая печать в Эстонии достаточно подробно описывала те последствия, которые имел бы для Эстонии захват Петербурга белыми: в случае победы Колчака начнется, «бешеный танец террора», «наряду с этим вся политика России примет крайне реакционный характер. И поскольку внутри страны казацкая нагайка установит могильный покой, то против всех „инородцев“ будет проводиться политика жестокого преследования и угнетения». (Так описал это «сам» президент республики[16 - Т.е. председатель учредительного собрания. (Ред.)] А.Рей в газете «Сотс.», в номере 199 от 17 сентября 1919 года, и месяц спустя приказал своим войскам поддержать поход Юденича на Петербург! Можно ли представить себе еще более гнусное предательство!?). «Картофельная республика»[17 - «Картофельной республикой» презрительно называли Эстонию белогвардейцы из банды Юденича. (Ред.)] в одну ночь исчезла бы с лица земли, эстонские министерствующие правители-независимовцы, на основании параграфа 108 царского уголовного уложения, того самого, который они восстановили в целях подавления трудового народа, были бы вздернуты за «государственную измену» на сук. Но в ноябре-декабре 1918 года эти газеты и деляги не хотели всего этого видеть, тогда буржуазия во все свои рупора напропалую врала народу, что англичане явятся в качестве-де освободителей и спасителей и принесут, мол, Эстонии независимость. Они замалчивали, что англичане, если они придут, то только для того, чтобы идти отсюда в Петербург, чтобы посадить в Таллине губернатора, а на эстонских трудящихся надеть цепи Колчака. Проиграть Эстонию Колчаку – таков подлинный смысл буржуазной политики, прикрываемой оболочкой независимости и демократии. […]
22 ноября под Нарвой раздались первые залпы. Классовая война, которую буржуазия намеревалась начать с прибытием англичан, началась! 28 ноября Нарва была к освобождена красными войсками. Эстония была объявлена трудовой коммуной[18 - Эстляндская трудовая коммуна – Эстонская Советская Республика – образовалась 29 ноября 1918 года после освобождения Красной Армией Нарвы от немецких оккупантов. (Ред.)] и наследие февральской контрреволюции было целиком выброшено за борт. Все завоевания Октябрьской революции были восстановлены. Их пополнили новыми декретами и постановлениями.
В это же время в Таллине заседал маапяэв белых, вынашивая правительство Пятса-Рея, а «Сотс.» предвещала новые времена:
«Дело зашло уже настолько далеко, что полумеры и половинчатая, двойственная политика больше не помогают. Кто хочет предотвратить потрясения и гражданскую войну, должен собраться с духом и смело и решительно вступить на путь самых радикальных реформ» («Сотс.» № 10, 26 ноября 1918 г. – А.Рей).
Так говорили. Так пускали народу пыль в глаза. В действительности же «дело зашло настолько далеко», что в Эстонской демократической республике вместо законов Германской империи вновь в полном объеме были введены законы царского времени, – чтобы эстонскому народу было за что воевать под сине-черно-белым знаменем! Конечно, это была не половинчатая политика и двойственной эта политика тоже не была.
В то время, как рабочий класс в Нарве, в Вирумаа и Вырумаа становился уже правящим классом, когда мызы там переходили непосредственно в руки трудового народа, то здесь программа правительства Пятса-Рея обещала: «немедленно заняться» законом о сельскохозяйственных рабочих (ими же самими восстановленным царским законом, который за забастовку карает тюрьмой) «и изъять из него все устаревшие пункты». «Для разрешения продовольственного вопроса» они обещали взять под контроль инвентарь мыз. И это все!
В то время, как в Нарве и на всей территории красной Эстонии фабрики безвозмездно отчуждались у капиталистов, правительство Пятса-Рея клялось «работать в контакте» со всеми обществами капиталистов. Рабочим они на бумаге бросали кость 8-часового рабочего дня и жаловали им законы Керенского о страховании. Нормы заработной платы было обещано повысить, и они были повышены.
Таково было это «смелое и решительное вступление на путь самых радикальных реформ»! И это было все, на что со скрежетом зубовным пошла эстонская буржуазия под дулами пушек красного классового врага! […]
Назад к капитализму! – это казалось сотсам величайшей мудростью. Этим они заложили краеугольный камень Харьюскому банку Пятса[19 - Харьюский банк – основан в 1919 г., получил от государства заем более чем в 150 миллионов марок, который использовался основателями в целях спекуляции. Признан неплатежеспособным в 1925 г. К.Пятс вместе с другими видными спекулянтами был его основателем. (Ред.)]. Тем самым был дан толчок развитию торгово-спекулятивного капитала. В банках стали сосредотачиваться кипы бумажных денег, которыми до того в меньших размерах спекулировали порознь. И только! Капиталистическое производство, производство товаров – промышленность же в развалинах, как и прежде. Эксплуатировали! Но новых ценностей эта эксплуатация не создала.
Казнокрадство, грандиозное мародерство и спекуляция, вавилонские ночи и балы-маскарады с полуобнаженными женщинами, мотовство и разврат – все это процветает! А для трудящихся это одна лишь беспросветная ночь ужасов. […]
В книгах сотсы вычитали, что час социалистического переворота во всем мире еще настанет, а пока что они сооружают виселицы и звонят в колокола за упокой души поднявшихся на борьбу трудящихся!
Семьсот лет назад пришли рыцари ордена, с мечом в одной руке и с библией – в другой, чтобы покорить наших предков. А в 1918 году явилась буржуазия, чтобы покорить нас – пролетариев; теперь меч несла буржуазия, а книгу – сотсы!
За это время на свете произошло разделение труда…
И когда буржуазия подняла меч, то и сотсы с книгой сразу заняли свое место и зачитали сии словеса о демократии и независимости…
4. 17 и 24 декабря[20 - Очевидно, опечатка. Речь идет о событиях 27 декабря 1919 г. – Прим. составителей.]
Ушел немец.
Пришел англичанин.
Когда, ломая сопротивление белоэстонцев и тесня германские войска, красные достигли Раквере и вошли в пределы Тартумаа, на Таллинский рейд 12 декабря прибыла английская эскадра. Буржуазия украсила город флагами. Новых хозяев и на этот раз, как и 25 февраля, встречали с цветами и музыкой, но теперь уже официально. Могли ли рабочие Таллина молча взирать на то, как эстонские белогвардейцы братались с мировым жандармом?
Забастовка и демонстрация 17 декабря под лозунгом «вон англичан!» – таков был привет рабочих Таллина спасителям буржуазии. […]
Таллинских рабочих, бастовавших 17 декабря, поддерживало подавляющее большинство трудящихся Эстонии. За спиной же правительства Пятса-Рея не было даже большинства буржуазии! […]
Провозглашенные демократические свободы до сих пор действовали то там, то сям, в зависимости от партийно-политических интересов сотсов. Всегда, когда они надеялись протащить свои решения, собрания не запрещались. Но митинг 15 декабря принес сотсам, а следовательно, и белым, полный провал. 17 декабря открыло сотсам глаза на ту опасность, которая угрожала буржуазному террористическому правительству внутри страны. Пребывание в Таллине английской эскадры придало правительству Пятса-Рея необходимую смелость, удавшаяся кровавая баня – нужный размах, и жульнической игре в демократические свободы был официально положен конец. Объявленное 29 ноября «на всей территории Эстонской республики» военное положение стало теперь проводиться в жизнь.
«Для защиты порядка и безопасности» бутафорскому генералу Пыддеру были предоставлены «права главнокомандующего»: формула «приказываю-запрещаю»[21 - «Приказываю-запрещаю» – так народ иронически называл приказы немецких оккупационных властей. (Ред.)] вновь стала высшей формой государственной мудрости эстонских правительствующих мужей.
17 декабря после того, как разогнали демонстрантов, были запрещены «всякие собрания, в том числе и закрытые»; запрещено было «собираться на улицах и в общественных местах». По всем, кто пренебрегал этими запретами, Пыддер приказывал «немедленно открывать огонь» и затем еще «предавать их военно-полевому суду, который в тот же день должен вынести свой приговор». Одновременно он с вежливостью, унаследованной со времен своей службы околодочным в царской полиции, предупреждал в своем приказе: «Прошу всех, кому дорога жизнь, не собираться понапрасну в группы на общественных площадях». Однако, наверное, мало было тех, кто дорожил жизнью, потому что 3–4 дня спустя это огородное пугало вновь стращало: «Запрещаю на улицах Таллина всевозможные церковные шествия, сборища участников похорон в общественных местах и на кладбищах. Участники похорон должны иметь при себе письменное разрешение коменданта города. Всякие недозволенные народные сборища под видом похорон или прочих церковных обрядов (значит также свадеб и крестин! – В. К.) приказываю разгонять путем применения самых строгих мер, а участников их (значит и кумовьев, и шаферов! – В.К.) – предавать военно-полевому суду, который в тот же день должен вынести приговор». И опять этот шут «еще раз» предупреждал «жителей города», чтобы каждый выполнял этот приказ «для предотвращения несчастных случаев». Но по-видимому, этот гениальный жандарм услышал от какого-нибудь знатока, что «жители города» устраивают «недозволенные сборища» не только для выполнения «церковных обрядов» – и Пыддер, эта не знающая устали душа, публикует новый приказ (№ 10): «Частным лицам запрещается передвигаться или стоять на улицах и площадях города группами более трех человек. – Запрещается беседовать или вступать в какое-либо общение с патрулями, подходить сзади или с тротуаров к двигающимся посреди улицы патрулям. Сталкиваясь посреди улицы с патрулем, немедленно переходить на тротуар. На площадях запрещается подходить к патрулям ближе, чем на 50 шагов». – И, конечно, угрозой опять была смертная казнь или каторга.
Передвижение по железной дороге без разрешения было запрещено. «Независимость» терроризировала трудовой народ еще лютее, чем Байлтийское герцогство!
Тем самым была решена и судьба Таллинского Совета рабочих депутатов. Здание «Валвая»[22 - «Валвая» – существовавшее в Эстонии общество трезвости. (Ред.)], где вечером 17 декабря Совет должен был собраться, было окружено вооруженными белогвардейцами. Вести «классовую борьбу» с разрешения «генерала-повелителя» – до этого Совет трудящихся не унизился!
Так был «запрещен» и Таллинский Совет рабочих депутатов. Все гражданские свободы были в отношении рабочих объявлены недействительными. Закон о создании суда вешателей поставил рабочий класс вне закона. Даже свобода передвижения была под запретом. 29 ноября с закрытием газеты «Коммунист» не осталось и намека на свободу печати. Теперь это «народное правительство» могло для достижения «независимости и самостоятельности» и вытеснения из Эстонии «иностранных войск» приступить к величайшему предательству…
17 декабря рабочие потребовали: вон англичан! В ответ на это 27 декабря на закрытом заседании белого маапяэва была избрана делегация к английскому генералу Синклеру – просить, чтобы английское правительство оккупировало Эстонию. Эта невыразимо подлая попытка предательства страны и народа стала широко известна в Эстонии если не раньше, то в июне 1919 года, когда К.Пятс, руководствуясь политическими интересами своей партии, разоблачил в учредительном собрании эту историю. Но в общем круговороте событий осталась незамеченной другая, не менее подлая попытка предательства, хотя она и была совершена открыто, не в такой большой тайне, как выпрашивание английской оккупации. В газете белых – «Рийги Театая» № 2 от 28 ноября 1918 года оба документа, подтверждающие предательство, сохранены для потомков. […]
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/raznoe-4340152/krasnaya-estoniya-svoboda-nasha-relikviya-70369747/chitat-onlayn/?lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
История Эстонской ССР. Таллин, 1958, стр.310–311.
2
Там же, стр.258–259.
3
