Ария Деви "С первой неприятности. Не отпущу"

Кампус медицинского факультета находился недалеко от нашего, поэтому, когда мой рассказ был закончен, то мы уже были на месте. Красивая и воздушная Тина запорхнула на пассажирское сидение рядом с Дени (я уступила ей его, ведь, похоже, оно уже было не моим), и мы выдвинулись в сторону Сан-Фернандо – нашего дома.

Тина оказалась ещё той болтушкой, что не могло оставить никого находящегося рядом равнодушным. Это и Дени помогло, от его волнения не осталось и следа. И я в дороге поняла, как же они подходят друг другу. Вообще, это наверно можно увидеть сразу же. Это либо есть между парой, либо нет. Какая-то незримая связь, схожесть. Не знаю, можно ли так сказать о нас с Ником, ведь мы кажемся абсолютно разными.

За разговорами мы очень быстро добрались до дома. Я быстро выпорхнула из машины и побежала к себе, ведь время поджимало, а мы с мамой уже должны были выехать в местную больницу.

– Привет, милая! Скорее собирайся, нас уже ждут! – прокричала мама на входе, быстро чмокнула меня в щёку и убежала собираться дальше.

С четверга мы с ней созванивались всего раз. Когда вчера я не брала трубку целый день, то получила настоящий нагоняй. Мама настолько беспокоилась о моём состоянии, что когда вечером я перезвонила ей, то она уже собиралась выезжать, чтобы проведать меня. И подтверждения Дени о том, что со мной всё в порядке и ей не стоит беспокоиться, совсем не хватило маме для полного спокойствия.

Закинув рюкзак с вещами и гитару в свою комнату, я быстро переоделась в более презентабельную одежду. Ведь перед детишками я не могла показаться в спортивном костюме. Надела джинсы, белую футболку с пиджаком и балетки. Заплела косичку, подкрасила глаза и пулей заскочила в мамин минивэн.

– Сегодня очень ответственный день. С нами больницы посетят Грэг со своей дочерью Глорией. Будут журналисты, и мне нужно будет дать интервью, милая, – проговорила мама, выруливая с подъездной дорожки у дома, чем повергла меня в настоящий шок.

– Что?!

Нет-нет! Только ни эта змея! Ну почему она всегда где-то рядом?!

– А что такое? На что такая реакция? – нахмурилась родительница, кинув быстрый взгляд в мою сторону. – Грэг один из спонсоров нашего фонда, и это естественно, что они захотели посетить больницы вместе с ними. А Глория его дочь и очень хорошая девушка. Я уверена, вы подружитесь, дорогая. Грэг сказал, что она очень любит детей и рада поучаствовать в сегодняшнем объезде.

Мне не послышалось? Эта она о Глории? Той, что стерва?

Я фыркнула и пробурчала, отвернувшись к окну:

– Возможно, она и любит детей, но мы с ней не подружимся, и это факт.

– Почему ты так думаешь, Дженни? Мне она показалась очень дружелюбной.

– Ага, дружелюбная. Мы учимся с ней в одном университете, и там я видела только её недружелюбную сторону. Она настоящая стерва, ма.

– Дженни, перестань! – возмутилась мама горячо, заставив меня этим вновь к ней повернуться. – Я не хочу больше слышать от тебя такое! У тебя никогда не было проблем в общении, чем тебе могла не угодить Глория? Посмотри, какая она умница. В двадцать один год у неё уже построена карьера, она учится и при этом усердно работает. И поверь, даже с её связями, это колоссальная работа.

Сердце заколотилось ещё быстрее. И вроде даже болезненно. Мама защищает её, хотя правильно заметила, что я всегда со всеми могла найти общий язык и конфликтов как таковых у меня ни с кем особо не было. И правда, может дело во мне? Ха-ха, даже думать о подобном смешно. Это она накидывается на людей, как сумасшедшая, только сбежавшая с психушки. Но, похоже, Глория хорошо умеет пускать пыль в глаза окружающим. Даже мама повелась на её сногсшибательную улыбку и большие, сверкающие глаза.

– Вскоре ты сама всё увидишь, мам, – тихо произнесла и снова отвернулась к окну, решив дальше не развивать эту тему. Я очень рада за маму… но как же не хочется мне породниться с Глорией!

Но настроение мне эта новость не смогла испортить, потому что я предвкушала встречу с малышами. Последний раз я посещала больницу с Ником и уже успела соскучиться по этим маленьким ангелам. Я уже была в больнице, куда мы сейчас направлялись, и там у меня даже имелись маленькие друзья. Но сегодня в наших планах было лишь проведать их и раздать подарки, концерта и игр не планировалось. Ведь объехать мы должны были успеть за сегодня целых три таких центра, расположенных в разных частях Лос-Анджелеса.

Припарковавшись у больницы, мы последовали ко входу. Территория была огорожена высоким забором и поражала своей живописностью. Маленький прудик среди зелени и разнообразия ярких цветов. Деревья и деревянные скамейки под ними. Каменная паутина дорожек, ведущих на детскую площадку, уютную беседку и к самому входу в здание. На территории можно было заметить много детей, медслужащих, рабочую одежду которых скрывали кардиганы крупной вязки или тонкие курточки. Местность напоминала парк, детский сад или школу.

Но нет, взгляд вылавливает детей на инвалидных колясках, которых сопровождают медсёстры или же их родители, и сразу вся пелена счастья и беззаботности спадает. Но так со мной было только поначалу. Сейчас я уже по привычке прячу страх и грусть в глазах за широкой улыбкой и начинаю приветственно махать знакомым детям.

Подходя ко входу, мы замечаем семью Макконахи, окружённых уже журналистами и вспышками фотоаппаратов. Мистер Макконахи одет в черный, строгий костюм, и, как всегда, источает уверенность и позитив. Рядом Глория, облачённая в белое платье на запах, с идеальным конским хвостом и ослепительной улыбкой. Глядя на неё со стороны, невозможно не восхищаться её красотой и даже добродушной улыбкой сейчас. Она настоящая дива, и я бы даже была в восторге оказаться так близко к такой звезде…

Да только я знаю, какая она на самом деле. А моя ревность из-за Ника не даёт сгладить свои чувства к ней даже мыслью, что, возможно, она и правда любит детей. Ник рассказал мне об их разговоре. И что я почувствовала? Первый раз в жизни я ощутила что-то похожее на ненависть к человеку… и мне это не понравилось.

– Милые Хайди и Дженни, приветствую вас, – как всегда, мистер Макконахи продемонстрировал свои восхитительные манеры, поцеловав нам с мамой руки поочерёдно.

– Здравствуйте, мистер Макконахи, Глория… – кивнула я со слабой улыбкой, но тут же эта улыбка на моём лице превратилась в застывшую, а глаза широко распахнулись, ведь Глория неожиданно заключила меня в дружеские объятия.

Ну конечно! Здесь же журналисты и наши родители, нужно играть роли. Пока я отходила от полученного шока, она обняла и мою маму!

– Миссис Смит!

– Прошу, дорогая, просто Хайди…

Все премило улыбнулись друг другу, и даже я попыталась выдавить из себя улыбку: «Как я счастлива, что все мы здесь сегодня собрались!».

Прошли внутрь, куда за нами последовали и журналисты. Неужели они зайдут с нами в каждую палату?!

Но нет, они сделали несколько фотографий того, как мистер Макконахи и Глория дарят подарки, общаются с детьми, и попросили отойти в один из кабинетов наших родителей, чтобы взять интервью.

– Глория и Дженни, вы пока продолжайте без нас, чуть позже мы к вам присоединимся, – дотронулся мистер Макконахи до наших плеч, а затем уложил свою ладонь на талию мамы и легонько подтолкнул её дальше по коридору за журналистами.

Я вздохнула от досады, поправила белый халат, накинутый мне на плечи, и прошла дальше, не дожидаясь Глорию. Всё это походило на какое-то представление перед журналистами. Хотя, чего это я? Почти уверена, что так и есть. Им же нужно поддерживать свою репутацию. И теперь я начинала понимать слова Ника о закулисье шоу-бизнеса. Он, мягко говоря, недолюбливает всё, что творится внутри.

Странно, но всё это время Глория не сказала мне и слова. Плохого. А вот с детьми премило общалась и даже меня в разговоре задевала. Мы фотографировались, смеялись, дарили подарки, и в моей голове промелькнула мысль, что, возможно, Глория не такая уж и сучка. Я подумала, что, возможно, она только в университете ведёт себя как последняя стерва, а за пределами она не такой плохой человек?

Она даже предложила ехать нам вместе на её машине до следующего места назначения. И только ради мамы я согласилась, ведь мистер Макконахи предложил ей дальше ездить на его машине.

Сжав зубы и задвинув свои несветлые чувства, я села с Глорией в её белоснежный Порше кабриолет.

Весь её вид источал искренность и дружелюбие… но, как только мы выехали на дорогу, то наконец знакомая мне Глория Макконахи вернулась, и я выдохнула в облегчении. Ведь я уже привыкла к определённому образу Глории в своей голове, и такие перемены в её поведении сулили сбой в системе. Одно могу сказать с уверенностью, актриса она и правда хорошая.

– Как меня бесят все эти дети! – брезгливыми движениями она вытерла руки влажными салфетками и продолжила, уже обращаясь ко мне. – Наивная Дженни, ты бы видела своё лицо! Неужели ты и правда подумала, что я смогу с тобой нормально общаться? – рассмеялась она, а я закатила глаза.

– Я старалась только ради мамы и этих детей. Но ты права, на секунду мне показалось, что не такая уж ты и стерва.

Глаза Глории гневно сверкнули, а губы сложились в тонкую линию.

– Ты же не думаешь, что я оставлю всё так? Я сделаю всё, чтобы ты и твоя мамаша сгинули из нашей жизни!

В сердце прилетел неприятный разряд. Я резко развернулась к ней.

– О чем ты говоришь?! Наши родители влюблены и счастливы, не смей ничего портить! Как бы мне была неприятна мысль о том, чтобы с тобой породниться, но мы не должны вмешиваться!

– Я не могу позволить, чтобы такие крысы, как вы, были нашей семьёй! Ты и твоя мамаша можете повестись только на деньги моего папы! Так что не заливай мне ни о какой любви. Вы просто дешёвки, которым захотелось жизни в роскоши!

– Не смей так говорить о моей маме, – процедила я, впившись ногтями в свои бёдра. – Ты ничего не знаешь о нас. Ни я, ни моя мама никогда не обращали внимание на достаток. Есть просто близкие нам люди, и мы любим их просто так. Деньги здесь никакой роли не играют.

Глория снова рассмеялась, только на этот раз злостно.

– Прибереги эти словечки для тех, кто поведётся на всю эту чушь. Все вы так говорите, но как только встаёт выбор, всё становится очевидным. Я позабочусь о том, чтобы мой папа тоже это понял.

Я покачала головой, не понимая её позиции. Почему нельзя просто порадоваться за своего родителя? Он же взрослый, опытный мужчина. Со своей головой. После нескольких секунд молчания, я решила задать ей вопрос.

– Почему ты такая злая, Глория?

– Ох, почему ты такая злая Глория! – рассмеявшись, передразнила она меня. А затем скривилась в презрении. – Всё просто, я ненавижу таких, как вы. Тех, кто строит из себя святую простоту, ничтожных и слабых людей, нищих и безродных. Вы как тараканы, которые везде лезут и портят мне красивую картинку.

В очередном шоке я лишь усмехнулась и промолчала. Если мистер Макконахи такой хороший человек, то откуда же в её голове всё, что она говорит? Я не перестаю удивляться словам Глории, откуда в ней столько желчи?

Мы посетили ещё две больницы, и все разы я ездила с Глорией. Под конец дня у меня заболела голова от её злобных и ядовитых высказываний. Она трещала о своей помолвке и о Нике. Снова о том, что такая, как я, может только мечтать о таком парне. Ведь, как сказала Глория, она знает о моей влюблённости в её жениха, отчего ей и нравится дразнить меня. Посоветовала посмотреть выпуск популярного ток-шоу во вторник, ведь в прямом эфире они с Ником объявят всему миру о помолвке.

Я лишь прикрывала глаза и глубоко дышала, дабы не взорваться и не расцарапать Глории лицо! Я знала, что не стоит воспринимать её слова близко к сердцу, но ревность всё равно меня в себе топила.

А ещё она успела полить грязью наше с Кайлом выступление на концерте. Нашу песню, наши образы. Насмехалась над нашей мнимой популярностью… Господи! И как моя голова не лопнула за целый день рядом с ней?! Под конец я уже старалась и вовсе не обращать на неё внимания, отвернувшись к окну и думая о своём. И, когда, выходя из последнего реабилитационного центра, мистер Макконахи предложил нам всем вместе отужинать в ресторане, я не выдержала и сбежала оттуда.

Она высосала из меня все силы, всю радость от посещения больниц и даже все мысли о чём бы то ни было, из-за чего, приехав домой, я сразу рухнула спать.

И уже когда я засыпала с блаженной улыбкой в своей мягкой постельке, расслаблялась и наполняла мозг умиротворением, мне на телефон пришло СМС, от которого и вовсе вся тяжесть дня сошла на нет.

Ник:

«41 час и я дотронусь до тебя. Люблю и скучаю, моя Дженни.»

Я прижала телефон к груди, и теперь снова абсолютно счастливая стала засыпать. Похоже, ничего не изменилось, и мы так же будем встречаться в пустых аудиториях перед обедом. Главное теперь дотерпеть, ведь сердце будто и правда пыталось вырваться из груди. Меня словно магнитом притягивало к нему, желание оказаться рядом, ощутить его тепло и запах не на секунду не утихало. Мозг уже находился в его объятиях, а тело не могло дождаться понедельника…

Глава 6.

Часть 1.

– Я узнал, что в среду вечером студия звукозаписи свободна, и мы сможем начать записывать вашу песню, – наклонившись, тихо, но возбуждённо проинформировал меня Дени.

На деле же оказалось, что эта студия редко бывает свободна от занятий. Поэтому выпавший свободный вечер мы просто обязаны были использовать.

– Отлично, нужно сказать Кайлу, – прошептала я в ответ и, отстранившись, продолжила отбивать ногой нервный ритм, при этом каждые две секунды поглядывать на наручные часы. Будто это поможет времени ускориться. И, скорее всего, я потом пожалею, что сознанием не присутствовала на лекции, где мистер Хопкинс вещал о специфике развития киноискусства, связанной с идеологическими и эстетическими потребностями в разные эпохи… Но как я могу думать о чём-то другом, когда накануне получила сообщение от Ника о том, в какой аудитории мы встретимся на этот раз?!

Оставалось шесть минут до перерыва, и они, казалось, длились вечность! С каждой минутой сердце всё чаще замирало или наоборот обещало вырваться от бешеного биения.

– Кто-то не может дождаться встречи? – хитро улыбнувшись, спросила Кети, на что я смогла лишь взволнованно улыбнуться и кивнуть. Но не потому, что нас могли услышать (теперь мы не садились в первых рядах, поэтому могли иногда тихо переговариваться с друзьями), а из-за того, что язык прилип к пересохшему нёбу. Но друзья меня понимали, а потому только тихо посмеивались над моим возбуждённым видом.

И, как только занятие закончилось, я рванула в указанную аудиторию. Наконец! Думала не доживу!

Я узнала, откуда у Ника доступ ко всем аудиториям. У него имеется электронный ключ, подходящий ко всем дверям с аналогичным замком, как и у всех преподавателей. Для простых замков у него имелась связка ключей. Как он сказал, у него много полезных товарищей, которые за небольшую плату рады помочь. Его такой один знакомый по имени Тайсон и для меня сделал электронный ключ.

Поэтому я беспрепятственно прошмыгнула внутрь очередной аудитории, прикрыла дверь и оглянулась. Ника ещё не было.

Похоже, я бежала быстрее.

– Уф! – шумно выдохнула и улыбнулась, предвкушая долгожданную встречу.

Достала из сумки маленькое зеркальце и немного привела себя в порядок. Пригладила волосы, похлопала себя по щекам, поправила футболку, подтянула джинсы, помахала тетрадкой на лицо, ведь резко мне стало очень жарко. Меня переполняло ужасное волнение, хотя, кажется, после всего, что было, его не должно быть! Да и виделись мы не так давно, всего пару дней назад, но, чёрт возьми! Я все равно жутко взволнована!

Я посидела, постояла, и с каждой минутой в одиночестве моя радость постепенно улетучивалась.

Достала телефон, отправила СМС – ответа нет. Позвонила – трубку не берёт.

– Ещё пять минут, он должен прийти!..

Прошлась от двери до окна. И обратно… И ещё раз. Желудок жалобно рыкнул, напоминая о том, что нужно поесть. До конца обеда оставалось пятнадцать минут!

Наконец телефон долгожданно пиликнул.

Ник:

«Дженни, прости, у меня не получилось прийти. Глория не отлипает от меня ни на секунду. Ещё и телефон забыл в аудитории. Я сейчас в столовой, увидимся там. Вечером позвоню. Целую.»

– Ну вот и началось, да, Дженни? – невесело усмехнулась я и, взяв сумку, вышла из аудитории.

Но строгий голос на выходе заставил вздрогнуть и резко поднять опущенный взгляд.

– Юная леди, что вы делали в пустой аудитории? И откуда у вас доступ? Насколько я знаю, сегодня там не проводятся занятия, – сдвинул негодующе густые, седые брови к переносице невысокий мужчина в сером костюме.

– Я… просто… это… – промямлила я не силах что-то быстро придумать, ведь передо мной был сам президент университета! Мамочки! Я опустила взгляд, теребя карту в руках, и замолчала. Поняла, что мне конец.

– Карту! – громыхнул мистер Монтгомери, протянув руку в ожидании.

Я быстро вложила электронный ключ и, как ошпаренная, одёрнув руку, обняла себя за плечи. В горле встал ком, а на глазах уже навернулись слёзы от развернувшихся перед ними перспектив. Что же теперь будет?! Неужели меня исключат?!

– Простите, мистер Монтгомери…

– Это возмутительно! Снимаю с вас двадцать штрафных баллов! Ваше имя?!

– Дже…

Но я не успела договорить, потому что меня резко притянули за плечи к тёплому боку и оперативно перебили:

– Мистер Монтгомери, здравствуйте!

Пока я в шоке косилась на появившегося невесть откуда Кайла, он невозмутимо взирал на грозного мужчину, протягивая приветственно ему руку.

И что самое поразительное, президент пожал её в ответ!

– Здравствуй, сынок.

Э-э… «сынок» это в прямом смысле?! Или просто тёплое обращение?!

– У моей Дженни какие-то проблемы? – спросил Кайл, на мгновение посмотрев на меня с тёплой улыбкой, отчего мои глаза распахнулись в ещё большем шоке от всего происходящего.

– Да вот, твоя Дженни проникла в пустую аудиторию, воспользовавшись поддельным ключом! – вновь кинул на меня грозный взгляд мистер Монтгомери, от которого снова захотелось спрятаться. И я невольно прижалась к Кайлу сильнее.

– Так это ключ миссис Престон… – выхватил друг из рук мужчины карту и улыбнулся ему как ни в чём не бывало, при этом продолжая сжимать мои плечи одной рукой. – Она попросила меня принести из аудитории кое-какие книги, но так как я был сильно занят, то попросил свою подругу это сделать. Дженни всего лишь выполняла мою просьбу, мистер Монтгомери.