– Жаль, что вы потратили мое время! – заявила Бронислава. – Вы же понимаете, что наше сотрудничество невозможно?
– Совершенно с вами согласен. Спасибо, Бронислава… э-э-э… Изяславовна, что уделили нам время и просветили нас по поводу чакр и связи с космосом.
– Подумайте над этим! Я могу дать вам почитать пару книг, которые помогут вам на пути просветления…
– Спасибо, не надо, – тут же отказался Павел.
– Как хотите, – Бронислава встала и посмотрела на меня. – А вам я хочу сделать подарок. Вот, держите.
И она достала из своей безразмерной торбы, которая болталась у нее на плече, какую-то ниточку из бисера.
– Что это? – спросила я, судорожно сглотнув.
– Это оберег, способствующий саморазвитию и осознанию себя частью нашей вселенной. Носите его, и никакие сексисты, – она презрительно взглянула на Павла, – даже не посмотрят в вашу сторону! Берите, берите! И подумайте о вашем гардеробе!
– Спасибо, – пробормотала я, с опаской принимая браслетик.
– Не за что! Да пребудет с вами дух очищения и благости!
С этими словами девица вышла из приемной.
Мы с Пашкой несколько секунд тупо смотрели ей вслед, потом перевели глаза друг на друга и совершенно неприлично заржали.
– Господи, я убью Лидию! – проговорил Пашка, отсмеявшись. – Что за чудо она мне подсунула?
– А вы, оказывается меня вожделеете, Павел Сергеевич, – подколола я его.
– К сожалению вынужден признать, что она права. Есть такое дело. Вожделею.
– Ну, ничего, теперь у меня есть оберег. От всяких сексистов, вроде тебя.
– Выкинь немедленно эту гадость!
В переговорную заглянула Лидия, и мы попытались придать нашим лицам серьезное выражение.
– Павел Сергеевич?
– Лидия Анатольевна, я вас попрошу, прежде чем посылать ко мне соискательниц, не могли бы вы отсеивать самых неадекватных?
– Что-то не так? Просто, сегодня в офисе такая обстановка, я не успела с ней предварительно пообщаться. Но у нее такое впечатляющее резюме, – пробормотала Лидия.
– По ней психушка плачет! – заявил Павел. – Я вас очень попрошу, на будущее… Это ни в какие ворота не лезет! Что там с моим кабинетом?
– Ребята работают. Приемная уже почти готова. Думаю, через полчаса можно будет туда перебираться.
– Вот и хорошо. Спасибо. И, пожалуйста, больше никаких странных секретарш. Ну вы бы с ней хоть пообщались предварительно?
– Но у нее образование, язык, опыт работы…
– К черту опыт работы! Мне только адептов просветления и связей с космосом тут не хватало. И так в компании бардак!
– Извините, Павел Сергеевич. Я все поняла, – и пристыженная Лидия вышла.
– Ян, сделай мне кофе, будь человеком. Если, конечно, это не унижает твое достоинство и не мешает твоим чакрам черпать энергию из вселенной.
– Теперь я уже даже не знаю, – пробормотала я. – А вдруг мои чакры не желают подавать вам кофе? У меня тоже, между прочим, высшее образование и знание языков имеется.
Павел хотел что-то ответить, но тут на столе завибрировал его мобильник.
– Да, слушаю, – проговорил он в трубку. – Что?!!! Как задержали? Что нашли? Но ведь документы все в порядке были. И сертификаты от санитарной службы. Вы проверяли? Все понятно! Я разберусь!
Он отложил телефон и устало посмотрел на меня.
– Машину на литовской таможне отправили на карантин, – пояснил он, глядя в пространство перед собой.
– Это плохо? – я не очень понимала, что это значит, но по лицу Павла было ясно, что новость эта не из числа хороших.
– Ян, срочно мне сюда Богдана! – Павел вышел из ступора и снова превратился в грозного генерального директора. Впрочем, я уже стала привыкать к его постоянным сменам образа. – Пусть захватит все документы по Голландии. И кофе мне принеси, я же просил!
– Слушаюсь, Павел Сергеевич! – и я со всех ног бросилась выполнять его распоряжения.
8.
Безумие и суета этого дня, так бодро начавшегося, все никак не желали заканчиваться. Ближе к обеду мы с Павлом вернулись в приемную, которую смогли наспех привести в приемлемый вид, и тут же окунулись в работу с новыми силами. Даже в ресторан не пошли – Пашка, оправдывая полученное звание сексиста, не сильно заморачиваясь, отправил меня в буфет за сэндвичами, а сам не вылезал из кабинета, где решал какие-то новые проблемы с Богданом, Завьяловым и Ингой Робертовной.
Себе в буфете я тоже зацепила какой-то бутерброд, который употребила без отрыва от производства. К счастью, сотрудники, вероятно, напуганные Пашкиным гневом, сегодня не слишком оккупировали приемную и не отвлекали меня от переводов и ответов на телефонные звонки и почту.
Около часа, правда, заглянул финдиректор с предложением отобедать.
– Извините, Роман Аркадьевич, – отмазалась я. – Совершенно нет времени. Вы же в курсе, что у нас происходит. Так что вот, перекус за компьютером, это все, на что я сегодня могу рассчитывать.
– Да, конечно, я понимаю. Кошмар какой-то! Не могу понять, кому понадобилось учинять такое безобразие?
– Никто не может понять. Неужели кто-то из сотрудников так ненавидит генерального директора? Может быть, он кого-то премии лишил или грозился уволить?
– Да что вы! Ничего такого, я бы знал. Яна, ну раз с обедом не сложилось, может быть, ужин? После работы?
Я изучающе посмотрела на финдиректора. Он что, всерьез вознамерился ко мне подкатить?
– Боюсь, с ужином сегодня не получится, – дипломатично ответила я. – У меня есть планы на сегодняшний вечер.
– Как жаль! – искренне расстроился Роман Аркадьевич. – Вы так сегодня прекрасно выглядите, этот костюм очень вам к лицу, Яна.
– Спасибо, – поблагодарила я финдиректора за комплимент.
– Тогда завтра?
Мне было даже его немного жалко. Он смотрел на меня такими преданными и восхищенными глазами, словно ему до этого в жизни не доводилось видеть ничего более прекрасного, чем я. И сильно смущался, потому что ухаживания за девушками явно не были его коньком. А потому я очень аккуратно подбирала слова для отказа. Не хотелось его обижать.
– Видите ли, Роман Аркадьевич… – начала я, но тут в приемную вошла Олеся.
– Добрый день! Здравствуйте, Роман Аркадьевич! Яна, Богдан у Павла Сергеевича?
– Привет. Да, они там уже второй час заседают, – пожаловалась я. – Уже три раза им кофе носила…
– Яна, я тогда пойду, подумайте, пожалуйста насчет завтра, – пробормотал финдиректор и быстро ретировался, и я почувствовала сильное облегчение и благодарность Олесе за то, что она прервала этот тягостный разговор.
– Олесь, хочешь кофе тебе сделаю? – я решила сделать ей приятное, несмотря на Пашкин запрет устраивать в приемной посиделки.
– Ой, спасибо! Хочу. Целый день верчусь, как белка в колесе. У нас проблемы с литовской таможней, эту машину вела я. И там все было в полном порядке. Откуда взялся этот санитарный контроль на нашу голову?
– А что, там могут быть серьезные проблемы? – поинтересовалась я, вставляя капсулу в кофемашину.
– Могут, конечно. Если начальство все не разрулит. Мы же цветы возим, а это скоропорт. В смысле, долго они не живут. Особенно срезка. А машина, как назло, сборная, там и горшки, и срезка, все в кучу.
– Ну, если Богдан с Павлом Сергеевичем там так долго что-то решают, может, не все потеряно? – предположила я.
– Очень на это надеюсь. Да, денек сегодня – не приведи господь! Как начался с ЧП, так и продолжился… Что, кстати, не выяснили, кому понадобилось устраивать разгром в приемной и у шефа в кабинете?
– Насколько я знаю, еще нет, – вздохнула я. – А что говорят сотрудники?
– Ох, что только не говорят. Версий полно, и ни одной здравой мысли. В основном валят на конкурентов. Типа, наша контора перешла кому-то сильно дорогу, и теперь из-за этого все несчастья. Кто-то даже на бандитские разборки намекает.
– А ты в курсе, что тут чужих не было. Это кто-то из сотрудников сделал. Причем тут конкуренты или бандиты?
– Так подкупить кого-нибудь могли, – пожала плечами Олеся. – А я вот думаю, что тут что-то другое.
– Что именно?
– Ну не работа и деньги, а что-то личное.
– Личное? – удивилась я. – Это как?
– Ну. Мало ли. Чего толку устраивать разгром, если ничего ценного не пропало и на бизнес никак не повлияло? А вот из ревности или мести – самое оно!
– Из ревности? Олесь, ты же говорила, что Павел Сергеевич – сухарь, думает только о своих перевозках, и романа у него на работе ни с кем нет?
– Ну, мало ли что я говорила. Я же могу и не знать! – она хихикнула и посмотрела на меня. – Ты, кстати, в курсе, что в бухгалтерии уже про вас с ним целый роман сочинили?
– Про нас с ним?
– Ну да, кто-то видел, как ты в машину его садишься. И вообще, откуда-то он же тебя выкопал. Там все уверены, что вы с Кольцовым любовники.
– И ты тоже так думаешь? – поинтересовалась я.
– Нет, наверное. Хотя… А что, он тебе нравится, Павел Сергеевич? Бывшей его интересовалась…
– Ты сама про нее мне рассказала. Я не выпытывала.
– А в машину ты к нему действительно садилась вчера?
Я подумала, что здесь вряд ли что-то удастся скрыть. С такой-то налаженной системой распространения информации. Может, и не надо скрывать? В конце концов, мы же с Пашкой ничего плохого не делаем. Эка невидаль – босс взял на работу свою любовницу. Во-первых, я тут временно и не собираюсь строить карьеру в его конторе. А во-вторых, мы же не на рабочем месте сексом занимаемся,
– Да, он меня вчера до метро подвозил, – аккуратно ответила я, все еще размышляя, надо ли посвящать Олесю в наши с Пашкой взаимоотношения или оставить все как есть, и пусть все думают, что хотят.
– И чего ты теряешься? – спросила Олеся. – Я же вижу, он тебе нравится. Ну а чего? Он, хоть и сухарь, но не старый и при бабле. Квартира, говорят, в центре имеется. Я сама не видела, но слухи ходят. Может, у тебя что и получится. Я смотрю, ты приоделась сегодня, расфуфырилась. На каблучках бегаешь. И правильно. Отличный прикид, кстати.
– Спасибо, – поблагодарила я. – Вчера тут в торговом центре прикупила. Правда, утром пришлось тут бардак разгребать, в новых шмотках. Даже испачкалась немного.
– Ничего не заметно! Здорово на тебе все сидит! И фигурка у тебя – ничего, – оценила Олеся. – А то вчера в том бесформенном пуловере ничего видно не было. А тут – просто красотка! Может Кольцов и клюнет на тебя. Ты поактивнее давай, я слышала, что его бывшая вчера тут ошивалась. Богдан ее вроде бы у лифтов видел.
– Да, была она тут вчера. Но пробыла у него недолго, – нехотя призналась я.
– Вот и давай, смелее. А то против Миланы Годесс, уж извини, Ян, но шансов у тебя нет.
Это было уже слишком. Я уже было открыла рот, чтобы вывалить все Олесе про нас с Павлом и заодно объяснить, у кого тут нет шансов, но нас прервали.
– Добрый день! – в приемную зашла девушка, кажется, из бухгалтерии, рассадника сплетен. – Яна? Меня зовут Таня, я из бухгалтерии. Олесь, ты уже рассказала про завтрашний день?
– Ой, забыла совсем! – Олеся хлопнула себя по лбу.
– А что не так с завтрашним днем? – удивилась я.
– Да я как раз за этим к тебе и зашла! – сказала Олеся – Ты скидываться будешь на подарки нашим мужикам?
– На какие подарки?
– Так двадцать третье февраля же завтра, – пояснила Таня из бухгалтерии. – У нас по этому поводу небольшой фуршет намечается, мы уже заказали подарочные наборы, ну и шампанское с фруктами. Вся женская часть офиса скинулась.
– Ну, если надо, то, конечно…
– Тогда с вас пятьсот рублей, – заявила Таня.
– Ну, пятьсот, так пятьсот, – не стала спорить я и полезла в сумку за деньгами.
– Отлично. Спасибо. Завтра в конце рабочего дня накроем в переговорной, – Таня доверительно приблизилась. – Только шефу не говори. Он не очень любит все это. Поэтому мы готовим сюрприз.
– А что, Павел Сергеевич запрещает такого рода мероприятия? – спросила я.
– Ну не то, чтобы запрещает, – влезла Олеся. – Просто не приветствует. Да и посещать их не очень любит. Но, может быть, завтра, сделает исключение, – и она подмигнула мне.
Таня это заметила и понимающе хмыкнула. А я подумала, что не стоит ничего им говорить, они уже и так все решили, так что пусть думают, что хотят. Может, слухи дойдут до этого финдиректора, и он перестанет меня клеить.
И тут из кабинета Павла вылетел Богдан.
– Олеся? Ты здесь? Быстро за мной. Надо срочно подготовить документы.
