Узы ветра
Дмитрий Пальчиков
Кому бы не хотелось оказаться в мире Меча и Магии? Кто не мечтал научиться управлять стихиями и подчинять себе тайные знания? Кому не грезились необычайные и сказочные места? Кто не думал о встрече с другими расами и народами?Андрей не из числа таких людей. Он был вполне доволен тихой, семейной идиллией и наслаждался сложившимся укладом. Но чужие цели привели к тому, что привычная жизнь оборвалась. Против своей воли он оказался в другом мире. Невероятном, но чужом. И теперь только ему решать, смириться с новым статусом или взять управление судьбой в свои руки, чтобы найти путь домой.
Дмитрий Пальчиков
Узы ветра
Пролог
Выкручивая руль в сторону заноса, я корил себя за, с одной стороны полезную, а с другой совершенно дурацкую привычку никогда не опаздывать. Как же легко живётся людям, у которых на душе не скребутся кошки от понимания того, что они не успевают прийти ко времени. Так и сейчас. Головой понимаю, что никакой трагедии от опоздания на двадцать минут не случится, да и коллеги поймут – всё-таки новоявленный отец, всякое бывает, а всё равно не получается отстраниться и просто «забить».
День не задался прямо с утра. Дочка проплакала большую часть ночи, а я, пытаясь разгрузить и без того уставшую жену раз за разом вставал и либо ограничивался успокаивающими словами и соской, либо брал драгоценный сверток на руки и укачивал, пока бедняжка не успокоится и не засопит. И так раз за разом, по кругу.
В итоге, открыв утром глаза, понял, что категорически не успеваю вовремя на работу.
Бегом одеваться. Завтрак отменяется, если что, перекушу в офисе. Закинув собранный с вечера контейнер с едой в рюкзак, поспешил в ванную. Чистить зубы, одновременно натягивая носки – то ещё удовольствие. Наскоро умывшись, оделся и на цыпочках пошёл в комнату, к жене и дочке.
– Любовь моя, я побежал на работу, – поцеловал ничего не понимающую спросонья супругу, – люблю тебя.
– И я тебя люблю, будь аккуратнее, – не открывая глаз, ответила Олеся.
– Конечно, – понимаю, что сегодня так вряд ли выйдет, и сейчас слегка лукавлю ей. И уже дочке: – Пока, звёздочка.
Дочь лишь заворочалась беспокойно в кроватке. Так до конца и не успокоилась, будто что-то зная или, как минимум, чувствуя.
Именно сегодня всё решило пойти не по плану. Дверной замок отказывался закрываться. Лифт то ли сломался, то ли застрял где-то. Плюнув, помчался с двенадцатого этажа бегом. Выйдя на улицу, обнаружил, что какой-то, мягко говоря, непорядочный гражданин припарковал свою машину так, что напрочь перекрыл выезд.
Хотя бы машина не подвела. Несмотря на мороз, завелась уверенно, и через несколько минут мытарств и перебора всех родственников непорядочного гражданина я уже выворачивал на дорогу с заносом по обледенелому асфальту.
Достав телефон, начал набирать сообщение начальству, что опаздываю…
Свет фар слева, секундный звук клаксона. Резкий удар и тишина.
* * *
– И что? Совсем ничего нельзя сделать? Вы же лучший лекарь владычества, а то и всего континента!
Двое мужчин находились в темной комнате с занавешенными шторами. Свет давали только несколько свечей, расставленных на комоде, рядом с небольшой кроватью, в которой неподвижным кулем лежал ребенок. Это был мальчик, в котором лишь угадывались черты подростка. Он был больше похож на фарфоровое изделие, чем на живого парня. Белая с синевой кожа туго обтягивала тщедушное тельце, будто лишенное мышц вовсе. Рот был слегка приоткрыт и из него тонкой струйкой стекала слюна. Во взгляде ребенка читалось абсолютное отсутствие мозговой активности.
Один из мужчин, задававший вопросы, нервно вышагивал туда-сюда, меряя небольшую комнату шагами. Он был, высок, статен. Далеко не стар, но тёмные волосы, почти что черные с легким каштановым отливом припорошил снег седины. Одет в черный фрак с золотыми пуговицами и белоснежную сорочку. Безупречно опрятен, даже несмотря на свою нервозность. Всё в нём кричало о принадлежности к дворянскому сословию.
– Нет, мастер Ши’фьен. Здесь бессильны мои способности, – ответил второй, сидящий у кровати сухой старик в белоснежной хламиде. Он на мгновенье опустил глаза, выражая крайнюю степень сочувствия.
После этих слов во взгляде первого, на вид волевого мужчины, будто угасло пламя, а из тела словно вытащили стержень. Он упал в кресло, стоявшее в углу комнаты, но лишь на пару мгновений, чтобы вскочить и чуть не срываясь на крик заговорить:
– А кто тогда? Кто сможет помочь? Кому из демонов я должен продать душу, чтоб спасти своего сына? – Громкость голоса по мере произнесения слов увеличивалась. В сердцах, мастер Ши’фьен начал даже жестикулировать, что никогда не было характерно для этого человека. Несмотря на принадлежность к практикам огненной стихии, славившимся своим взрывным характером, он всегда был холоден, скуп на эмоции. Скала, а не человек.
Но сейчас на кисти правой руки, витавшей в воздухе, непроизвольно начал разгораться и освещать комнату язычок пламени, что свидетельствовало о неконтролируемом обращении к своей родной стихии. Огоньки свечей на комоде причудливым образом начали менять форму. В пламени начали угадываться смутные образы, которые сменяли друг друга. Сначала это было лицо лежащего на кровати парня, потом красивой женщины. Далее лица сменились смерчем.
Как только комната осветилась магическим огнём, ребенок на кровати издал звук, похожий на мычание.
Тот час же Эрин Ши’фьен затряс рукой, будто обжегшись, чего в принципе не могло произойти. Силой мысли он погасил лепесток огня. Форма пламени свечей так же пришла в норму. А старик, в очередной раз потянулся к шее мальчика, чтобы пощупать еле-еле бившуюся жилку, но на мгновение застыл, а потом встрепенувшись, отдернул руку и еле слышно произнёс:
– Эрин…кхм…Мастер Ши’фьен. Я думаю, есть еще один способ.
– Какой? Говори, старик! – Вскрикнул Эрин.
– Он Вам, и определённо точно Вашей супруге не понравится. – Скорее прошептал, чем проговорил лекарь.
– Плевать. Мы столько прошли и испытали с Литой, ради появления наследника, что уже не отступимся ни перед чем.
Старик сложил руки на коленях и постарался придать своему голосу уверенности.
– В таком случае стоит написать письмо Вашему бывшему соученику…
Глава 1
Своды помещения, которое иначе как пещерой назвать было нельзя, тускло освещались несколькими еле чадящими факелами. Они создавали больше удушливого дыма, нежели света. Игра огня, завораживающая и одновременно пугающая, создавала причудливые переливы, складывающиеся в невообразимые фигуры. И это были не только игры огня, но ещё и разума одного из присутствующих тут людей.
В центре комнаты, вырубленной прямо в скале, за чертой облаков, находился угольно-черный круглый постамент. Чернота камня была настолько глубокой, что, казалось, поглощала тусклый свет факелов. Блики огня боялись потревожить галактическую темноту сооружения. Постамент напоминал хоккейную шайбу, если бы её увеличить в размерах раз этак в тридцать.
На каменном постаменте белой краской была начерчена замысловатая фигура, отдаленно напоминавшая пентаграмму. Боковые грани камня украшала цепочка рун. Она причудливо изгибалась, прыгая то вверх, то вниз. Местами цепочка обрывалась, местами залезала на верхнюю плоскость. Ветвилась и расползалась в стороны. В целом весь узор напоминал дерево или даже побеги многолетнего винограда, плотно окутывавшие поверхность камня. В местах соприкосновения рунного узора с пентаграммой находились драгоценные камни различных цветов. Они были зафиксированы расплавленным воском. В отличие от основания, на котором они находились, драгоценности весело сверкали, ловя своими гранями редкие отсветы огня, создавая еле видимый калейдоскоп разноцветных лучей.
У постамента находились две фигуры в серых плащах. Один – уже знакомый нам, мастер Эрин Ши’фьен, чью аристократичную выправку невозможно было скрыть за бесформенным тряпьём. Второй, с накинутым на голову капюшоном, чуть наклонившийся над постаментом водил рукой над тем, что находилось на алтаре.
На лице Эрина, наблюдавшего за происходящим играли желваки. Челюсти мужчины были сжаты настолько, что был слышен скрежет зубов – настолько ему не нравилось происходящее. Но от высказываний он воздерживался, ограничиваясь скривлённым в недовольстве лицом.
В какой-то момент незнакомец в капюшоне прервал свои пассы рукой и обернулся к Эрину:
– Мастер Ши’фьен, при всём моём уважении к тебе лично и твоему роду в целом, не мог бы ты перестать отвлекать меня? От скрипа твоих зубов скоро своды пещеры обрушатся. Я пытался отговорить тебя от присутствия во время данного…скажем так, мероприятия. Если из-за твоего неуёмного пыла мы просто не добьёмся результата – это пол беды. Но на то, чтобы в результате ошибки обрушить скалу себе на голову, я не подписывался. Не говоря уж об остатках жизни в теле Джеймса. Я до сих пор категорически против таких экспериментов, хоть и являюсь сторонником новых открытий. Так что, либо выйди отсюда и скрипи на облака, либо стой тихо и не мешай, чёрт бы тебя побрал. – К концу своей речи незнакомец почти сорвался на крик, но вовремя взял себя в руки, сделал глубокий вдох и продолжил. – Прошу прощенья. Просто постой тихо.
Эрин смог в ответ лишь кивнуть и постарался расслабить сведенные мышцы лица. Незнакомцу этого оказалось достаточно, и он вновь принялся выводить воздушные фигуры над поверхностью черного камня, на котором сломанной куклой, лежал наследник рода Ши’фьенов. Худой, иссохший, с отсутствующим взглядом – жалкое подобие того Джеймса, которым он был совсем недавно.
Отцу невольно вспомнился тот роковой день. Он вернулся со службы раньше обычного. Выбрался из кузова, загнанного во внутренний двор своего поместья. Молча кивнул слуге. Опытный механик и водитель не нуждался в распоряжениях, прекрасно зная свой фронт работ по обслуживанию техники. Эрин услышал, как распахнулись двери поместья и обернувшись на звук он увидел, как ему навстречу бежит Джеймс. Такой бодрый, пышущий здоровьем, весёлый мальчуган спешил к отцу, крича во всё горло:
– Это случилось! Я наконец получил…
Ребёнок запнулся. Поначалу усмехнувшийся, развеселённый нелепым падением сына Эрин, забеспокоился, когда мальчик, после непродолжительного полёта уткнулся лицом в песок и не попытался подняться. Ши’фьен старший торопливым шагом приблизился к сыну и перевернул бесчувственное тело. Создавалось впечатление, что ребенок не просто повалился на мягкий песок внутреннего двора, а получил жесткий магический удар, отправивший его в глубокий нокаут. Подхватив ребенка на руки, он отнёс его в дом и положил в гостиную на диван. Позвав слугу, велел принести воды, и получив желаемое, выплеснул в лицо сына. Никакого эффекта не последовало.
С тех пор прошло два месяца. Два страшных, наполненных ужасом переживаний и непонимания месяца. Джеймс так и не пришел в себя. С каждым днём ему становилось всё хуже. Никто из приглашенных врачей, как обычных, так и с магическим даром не давал никакого ответа. Все лишь недоумённо разводили руками.
Ответ пришёл неожиданно. Через месяц слух о непонятной болезни дошёл до баронессы Витории Ка’эстрет, урождённой Ши’фьен, которая приходилась двоюродной бабкой Эрину. Старуха примчалась в поместье. Не слушая никого, она схватила главу семейства за руку и велела отвести её к ребёнку. Хват у старушки был неожиданно крепким.
Ничего не понимающий Эрин повиновался. Несмотря на свой статус, в данный момент он был настолько выбит из колеи, что уверенность, которая исходила от старой Витории, невольно заставила слушаться эту странную женщину.
Мягко освободившись от захвата сухих пальцев, Эрин указал рукой на лестницу и повел спутницу на второй этаж. Там в детской комнате лежал его сын. В полнейшей темноте и тишине, нарушаемой лишь слабым дыханием Джеймса.
Старуха велела распахнуть шторы, а сама нависла над кроватью. Беглый осмотр и она неожиданно падает на колени, сложив руки будто собираясь молиться. Эрин в недоумении подскочил к Витории, чтобы помочь ей подняться, но услышав её тихий нервный шепот остановился.
– Случилось, это случилось. Всё-таки произошло, о небеса, это правда…
– О чем ты говоришь?! – Позабыв обо всех правилах приличия, сам того не ожидая, выкрикнул мастер Ши’фьен.
Видимо тон, с которым это было произнесено вывел баронессу из ступора и она, обернувшись, странно глянула на Эрина, подала ему руку и сказала:
– Я всё расскажу. Помоги мне подняться, – Эрин, уже осознавший, что его крик далек от поведения благородного, стушевался. Помог подняться неожиданно ослабевшей женщине. Кряхтя и прихрамывая, она дошла до кресла, что стояло неподалеку, села в него и нервно теребя многочисленные одежды под взглядом хозяина дома, наконец сказала:
– Это проклятье. Родовое проклятье. Мой дед рассказывал о нем. А ему его бабка. Род Ши’фьенов как тебе известно ведет свою линию от двоюродного брата Основателя. Валериан Ши’фьен был личностью неординарной. Один из сильнейших магов своего времени, да и в целом в истории не более десятка подобных одаренных. Но у столь великих личностей есть и недостатки, хотя о них мало кто знает, а уж в официальных документах о таком вообще запрещено упоминать. Недостатком лорда было его необузданное желание поиска новых знаний, какими бы запретными они не являлись.
Множество организованных им экспедиций принесли великие знания как для него лично, так и для страны в целом. Но были и такие, из которых его привозили чуть ли не по частям. И если бы не покровительство и помощь Основателя – неизвестно, успел бы вообще Валериан жениться и нарожать детей. Из какой конкретно экспедиции он вернулся изменившимся никто не знает, но точно известно, что это были орочьи острова. Уничтожив местное племя орков, он осквернил древний храм и вывез оттуда всё, что представляло хотя бы малую ценность. Правда на обратном пути, его флот попал в жуткий шторм, и большая часть кораблей пошли ко дну. В том числе и флагман – Глас Основателя, на котором плыл Валериан. Его, полуживого выловили и доставили в столицу. Он провалялся без сознания две недели, в горячечном бреду упоминая некого Хароса. После пробуждения его спросили, что видел он в своих снах и Валериан поведал, что к нему явилось древнее божество из разграбленного накануне храма. Бог Харос в наказание за поступок Ши’фьена решил наказать не его, а его потомков. Те, кто, как и сам Валериан получат особенность, будут прокляты. Подобные ему не смогут больше вершить зло.
Все посчитали это просто сказкой, бредом больной фантазии и успешно забыли. Но спустя пять лет первенец Валериана – Ромул в неполные тринадцать лет уснул и так больше не проснулся, поедаемый неизвестной болезнью. По официальным документам – подавился и задохнулся. Валериан, вспомнив свой неудачный поход на острова орков, опять собрался в плаванье, ведь у него оставались еще дочь, всего на год младше Ромула и младший сын. Он не желал такой же участи для Марии и Злата.
Что уж он там сделал во время поездки доподлинно неизвестно, но Мария успешно получила особенность, прошла инициацию и стала впоследствии сильным магом.
Злат не получил дара, зато с лихвой компенсировал это, став папашей двенадцати детей. Именно его наследником в каком-то там поколении являешься ты. Никто в дальнейшем не страдал от проклятья, и все позабыли о несчастном Ромуле. Ведь никто так и не смог сказать, от чего именно умер ребенок.
Что заставило проклятье проявиться вновь мне неизвестно, но другого объяснения нет.
Эрин слушал внимательно, не перебивая, лишь расхаживая по комнате, смотря себе под ноги. В каких-то моментах он лишь усмехался. А иногда кивал своим размышлениям. Наконец Витория замолчала. Ши’фьен поднял взгляд и пристально посмотрел на женщину.
– На что ты надеялась, рассказывая мне эту сказку? – Окончательно для себя что-то решив, холодно спросил Эрин. – Ты решила поиздеваться над горем моей семьи, поведав небылицы? – Он с шумом выпустил воздух из носа, стиснув челюсти. – Из уважения к нашему роду и к Вашему почтенному возрасту я позволю Вам удалиться, а не спущу с лестницы и не объявлю кровными врагами дом Ка’эстрет. Вы знаете, где выход, госпожа Витория – прошу, покиньте мой дом.
Старуха на некоторое время задумалась, а потом произнесла:
– Твой отец был жесток, слишком жесток. Мне даже, в какой-то степени, жаль, что вы с сестрой прошли через такое. Но это закалило тебя и сделало тем, кем ты стал, а Феникс… Мы уже не можем его судить.
Старуха поднялась, подхватила юбки и двинулась на выход. В дверях она обернулась, но ничего не сказала, а лишь посмотрела в глаза Эрина. Этот взгляд он запомнил, и сейчас, находясь в пещере, ощутил те же чувства, что и в тот момент. Его обдало волной холода. Мурашки побежали по коже, сконцентрировавшись где-то между лопаток, заставляя повести плечами. Тогда он не поверил этой странной женщине. Более того, её нежданный приезд и еще более неожиданный уход, только подкрепил уверенность в том, что рассказанная история не более чем страшная сказка.
Кузен Основателя – Валериан Ши’фьен, по совместительству первый из рода, действительно был фанатичным искателем нового и первооткрывателем третьей части земель, ныне принадлежащих людям. И порой из своих путешествий он возвращался весьма побитым, а пару раз даже искалеченным. Все события, происходящие с высокородными, фиксируются в родовой летописи, которую ведут в Церкви. И кто бы как не относился к монахам и паладинам, дело они своё знали. Каждый отпрыск своего рода обязан был ознакомиться если не со всей родословной. То хотя бы с частью святого писания. И никаких небылиц об орочьих островах в них нет. В этом Эрин был уверен.
Встряхнувшись, чтобы отвлечься от воспоминаний, Ши’фьен вернулся к созерцанию происходящего. Колдун продолжал свою странную жестикуляцию. При каждом новом движении на полуобнаженном теле подростка проявлялись линии фиолетового цвета. Они складывались в замысловатую вязь, тянущуюся от конечностей к впалой груди, соединяясь в районе солнечного сплетения в круг с небольшими отростками. Фигура на груди напоминала тёмное солнце. И солнце это, будто живое – двигалось против часовой стрелки, то замирая на несколько мгновений, то вновь продолжая свой ход.
Так продолжалось до того момента, пока одна из точек пентаграммы не вспыхнула оранжевым светом и тут же погасла. Колдун перестал водить руками и, указав рукой на место вспышки вскрикнул:
– Видел это? Душа найдена. Похоже получается. Невероятно. Я сам не верил до конца в эту затею. Твой сын почти спасён!
– Ты торопишь события. Меня всё равно не оставляют сомнения. Кто вселится в тело моего сына? Что за душу мы нашли? – Лицо Эрина было мрачнее тучи.
Колдун подошел к Ши’фьену и положил руку на плечо.
– Мы уже тысячу раз это обговаривали. Твоего сына больше нет, его душа покинула это тело. Её было не спасти. Осталась только оболочка. – Кивок в сторону постамента. – Это единственно правильное решение. Кто бы не занял место – по крови это твой наследник, никто не докажет обратного. А что до души – родится внук и постоялец станет не нужен. Род не прервется и это главное. – Кривая усмешка проскользнула на лице колдуна.
– Что ты такое говоришь? Это мой сын!
– Нет! – Резко сказал колдун, с силой стискивая плечо Эрина. – Ты ошибаешься. Это просто сосуд, который я наполню душой. Если ты настолько сердоболен, договорись, забери внука, дай денег и отправь на все четыре стороны.
– Посмотрим. Возможно, в твоих словах есть доля правды, – Эрин стряхнул руку колдуна с плеча, – Ещё ничего не получилось, чтоб рассуждать. Душа найдена, что дальше?
– Остаётся ждать, – взгляд голубых глаз колдуна выражал только удовлетворение от хорошо проделанной работы. В нём не было даже намёка на то, что он переживает. Будто бы в данный момент он не разменивался душами людей, а выбирал на рынке свежую рыбу по цене тухлой.
– Чего ждать? – Эрину не нужно было видеть глаз колдуна. Он знал этого человека слишком давно, чтобы быть уверенным в том, что кроме цели того не волнует больше ничего.
– Скоро выясним.
* * *
