Правда среди Драконов ходили упорные слухи, что где-то очень далеко на севере есть драконы, которые лишились способности летать, хотя раньше умели, внешне они очень похожи на Змиев, но, по сути, настоящие драконы. Радамант, когда был моложе, то есть несколько сотен лет назад, даже предпринял попытку слетать на север и разыскать своих собратьев, но, к сожалению, никого там не нашел, только лишний раз поразился, насколько огромен мир, в котором они все живут, и в котором находится место каждому.
Драконы и Змии не жили дружно, они часто воевали между собой, особенно до прихода Огненного Шара, но с тех пор и те, и другие поняли, что их войны ничего хорошего не принесут их народам, и заключили неофициальное перемирие. Стычки, конечно, случались, но обе стороны старались не сильно уделять этому внимание.
– Полетели, наши братья, кто хотел прилететь и послушать, что нам скажут посланники Змиев, ждут в долине, – поторопила Амелинда своего мужа.
– А можно мне с вами? – из пещеры выбежала Тиамат и принялась подпрыгивать вокруг родителей, раскрывая свои пока ещё прозрачные крылья. – Я никогда не видела Змиев вблизи, я хочу посмотреть на них.
– Нет, – строго сказал отец-дракон, с трудом сдерживая улыбку. – Не на что там смотреть, и не на кого. Ты останешься в пещере, и носа из неё не высунешь, пока мы не вернёмся, поняла?
Ящерка потупилась и с надеждой посмотрела на мать-драконицу, может, она заступится за дочь и разрешит ей хоть одним глазком посмотреть на настоящих Змиев? Но нет, её мать смотрела так же сурово и непреклонно, кроме того, она даже добавила:
– Обещаешь, что не выйдешь из пещеры, пока мы не вернёмся?
– Обещаю, – вздохнула Тиамат. – А если что-нибудь случится? – с надеждой спросила она. – Тогда я могу выйти? Например, на меня нападут…
– Только в случае нападения, – улыбнулась Амелинда.
Нападение на пещеру драконов представить в принципе невозможно, в здравом уме никто бы на такое не осмелился, даже самые сильные Змии не рисковали обижать драконов. А люди сюда бы просто не добрались – слишком далеко. Да и тот, кто может выдыхать из пасти настоящий огонь чувствует себя достаточно защищенным.
Амелинда и Радамант расправили крылья и бесшумно поднялись в небо, а Тиамат, немного обиженно вздохнув, уселась у самого входа в пещеру и стала наблюдать за окрестностями. Она же обещала родителям не покидать пещеры, а вход в неё – это то же самое, что сама пещера.
Некоторое время она наблюдала за уменьшающимися в небе фигурами родителей-драконов, а потом решила обследовать тот самый небольшой отнорочек в пещере, который всегда привлекал её внимание. Вообще Тиамат не очень любила залезать во всякие узкие щели, почему-то ей иногда казалось, что она не сможет из них выбраться, но этот отнорочек уже давно её интересовал.
Отнорок находился недалеко от запасного выхода и заканчивался тупиком. Но это только для взрослых драконов, маленькая ящерка уже давно подозревала, что там есть узенькая щелочка, ведущая за пределы пещеры, Тиамат, когда к ней подбегала, ощущала слабый ток свежего воздуха, который мог идти только снаружи. Сейчас настало самое время её обследовать.
Глава 4. Люди. Ягишна
Солнечные лучи окрасили верхушки высоких деревьев и пробрались под густой полог зелёной листвы. День здесь наступал быстро, впрочем, и тьма тоже падала неожиданно, просто вокруг вдруг становилось так темно, что хоть глаз выколи. Рассвет и закат всегда предвещало пение и чириканье птиц, которых водилось вокруг видимо-невидимо. Одно время люди даже ловили их и садили в небольшие самодельные клетки, в таких клетках этих певунов иногда скапливалось несколько десятков. Они не столько пели, сколько шумели, пищали и дрались друг с другом. Правда, потом люди прекратили это занятие. Оказывается, не все птицы мирно уживались между собой, часто они устраивали в клетке настоящие бои, где выживал сильнейший, часто самый голосистый, но не всегда благозвучный певец. Да и не каждая пойманная птичка могла похвастаться хорошим пением.
Птицы перепархивали с ветки на ветку и заливались трелями, приветствуя поднимающееся солнышко и новый день. Ягишна любила просыпаться под пение птиц, её сестры и родители ещё сладко спали, а она уже вскакивала с лежанки, быстро спускалась по лестнице на землю и бежала к протекающему недалеко ручью. Её обязанностью считалось следить, чтобы кадушка с водой в доме всегда стояла полной. Морана, названная мать, говорила, что «водяной Ягишне благоволит», потому что вода, которую она приносила, очень долго оставалась свежей и чистой. А вот у Недоли, сестры Ягишны, почему-то так не получалось: вода, которую она приносила, даже до следующего утра иногда не достаивала, покрывалась тиной и становилась какого-то странного зеленоватого цвета. Видимо, водяной к её сестре не очень хорошо относился. Ну, ничего, у Недоли хватало и других достоинств, а воду она и сама принесёт.
Вот и сегодня Ягишна, которую разбудили утренние трели птиц, вскочила спозаранку, схватила два деревянных ведёрка, стоявших возле самой двери, и отправилась к ручью, из которого в селении обычно брали воду. Ручей находился совсем недалеко, за небольшим пригорком. По дороге девушка вспомнила, что опять забыла коромысло, но возвращаться за ним уже не стала. Мать всегда ругала её за то, что она носит воду на руках, говорила, что от этого портится осанка и вытягиваются руки. Говорила, что, если она не будет пользоваться коромыслом, то, в конце концов, руки у неё вытянутся до земли, и она станет похожа на тех полулюдей-полузверей, которые живут в самой лесной чаще. Они все покрыты шерстью, и ходят, опираясь на длинные руки, достающие до земли. Коромысло Ягишна не любила, оно ей мешалось, всё время норовило соскользнуть с плеч и перевешивалось то на одну, то на другую сторону.
Девушка не спеша брела по петляющей между деревьями тропинке в лесу, слегка раскачивала пустыми ведёрками в разные стороны, и радовалась, как она тихо выскользнула из дома, что никого не разбудила, и её не заставили взять с собой это несчастное коромысло.
С момента общего сбора племени минуло уже несколько седмиц, и все тревоги людей, казалось, немного поутихли. Её отец Темновит приказал держать дозорных около таинственных грибных кругов, но ни в коем случае не приближаться к ним. Проходили дни, дозорные сменяли друг друга, но больше ничего настолько пугающего не происходило, круги не разрастались и не трогались с места, иногда они пропадали, и на их месте появлялись новые, уже с другими грибами, а иногда грибовники, как окрестили их дозорные, исчезали совсем, и через некоторое время на их месте начинала расти обычная трава.
В те края даже охотники вернулись, потому что места эти всегда славились разнообразием дичи, и вождь не собирался отказываться от добычи для племени из-за каких-то там непонятных грибных кругов, только наказал им не охотиться на дичь вблизи грибовников.
Правда, беспокоил всех шаман. С момента общего сбора и отказа вождя подчиниться его совету, он уединился в своей хижине, почти не показываясь наружу. Неизвестно, что он ел, и ел ли вообще, потому что еда, которую ему приносили по заведённому порядку охотники, оставалась нетронутой. Поначалу к нему приходили люди за советом или за помощью от хворей. Советы они никому не давал, а от хворей продолжал лечить, но почему-то не всем его лечение помогало, и он почти не разговаривал с людьми. Так уже бывало, тогда шаман отговаривался, что он общается с духами и все его силы уходят на то, чтобы путешествовать по их стране. Поэтому люди постепенно оставили его в покое, и, по молчаливому настоянию вождя, вообще перестали беспокоить шамана.
Жизнь племени вошла в обычную колею, приближалось время выбора молодых, время, когда каждый молодой человек племени может выбрать себе Путь и следовать ему до конца жизни. Традиционно считалось, что Путь выбирают себе мальчики, но девочки тоже могли изъявить желание попробовать спросить у духов, какую им выбрать судьбу. Правда, девчонки не часто пользовались этим правом. Вдруг Духи скажут, что твой удел – это охота. Что, так и будешь всю жизнь с охотниками бегать? Или ещё хуже – Духи откажутся с тобой говорить, и вообще ничего не произойдет. Вот смеху-то в племени будет – пошла спрашивать Духов, а они молчат, и вообще на тебя внимания не обращают… Кстати, так иногда бывало, девчонки, реже, мальчишки проводили всю ночь выбора одни, и никакие духи к ним не приходили. Тогда считалось, что духам этот человек неинтересен, а судьба его не определена, и он может выбрать любой путь, какой захочет. Правда, грандиозный успех на таком пути его тоже не ждал. Хотя шаман как-то раз обмолвился, что это даже хорошо, когда духи не приходят, ведь человек по сути своей свободен, как любое разумное существо, и негоже ему плясать под чью-то дудку. Но их шаман странный, иногда болтает непонятные вещи. Однако Ягишне тогда почему-то крепко врезались в память эти его слова, про свободу.
Ягишна шла к ручью и размышляла, стоит ей попытаться пройти обряд Выбора Пути или нет. Её друг Велес, конечно, пойдет, но он мальчик – будущий Охотник, сам он не сомневался в этом. Настоящие охотники даже иногда брали его с собой, если собирались за добычей не очень далеко от земель племени, и Велесу всегда улыбалась удача. Когда он ходил с ними, они никогда не возвращались без богатой добычи. Перун, конечно, тоже будет проходить обряд, и здесь тоже всё ясно. Перун – прирождённый воин, в этом ни у кого никогда не возникало никаких сомнений. Двое её друзей в себе не сомневались. А вот что делать дочери вождя? Кстати, Велес, кажется, считал, что Ягишне не нужен никакой обряд, потому что она девочка, правда, вслух этого благоразумно не говорил. Ну и правильно, ей никогда никто не указывал, и в любом случае, решать она станет сама.
Кругом щебетали птицы, а в зарослях раздавался деловитый шорох множества мелких лап – звери занимались своими делами: охотились, рыли норы, скрывались от врагов, кругом кипела жизнь. Ягишна двигалась почти бесшумно, она всегда чувствовала себя в лесу, как дома, и звери тоже принимали её за свою. Один раз к ней даже спустилась с верхушки высоченного клёна настоящая рысь и позволила коснуться своей пушистой шёрстки… А в другой раз рано-рано утром Ягишна набрела на спящую лису, которая свернулась клубочком и мирно посапывала, отсыпаясь после удачной ночной охоты. Девочка тогда не смогла побороть искушения, протянула руку и погладила спящего зверя, хотя, конечно, твёрдо знала, что делать так нельзя. Лисица мгновенно проснулась, посмотрела на нарушительницу её покоя абсолютно не сонным взглядом, Ягишна даже успела подумать: «Сейчас как цапнет!» и дала дёру, только рыжий хвост с белым пятнышком на конце мелькнул между деревьев.
Она улыбнулась и негромко хихикнула, вспоминая про эту свою встречу. Вдруг девочка услышала звук, который не могли издать ни птицы, ни звери – легкий треск, почти на грани слышимости, ломающейся под ногами сухой веточки. Она бы и не услышала его за птичьим гомоном, который звенел вокруг, но как раз в этот момент наступила тишина, что иногда падает на округу, когда птицы переводят дыхание перед следующей трелью. Ягишна мгновенно замерла и оглянулась, вокруг царил чуть зеленоватый полумрак, кое-где прорезаемый первыми лучами солнца. Всё тихо, рядом никого нет, только лес. Девочка прислушалась, но птицы снова завели своё чириканье, и расслышать что-либо за ним стало невозможно.
– Кто здесь? – громко спросила она твёрдым голосом, чтобы никто даже не подумал, что она боится. – Выходи!
Ей никто не ответил.
Конечно, ничего необычного в том, что в лесу находился ещё кто-то кроме Ягишны, не было. Селение располагалось совсем рядом, недалеко протекал ручей, и здесь часто бывали люди. Странно только, что этот кто-то не ответил на её зов. Она пожала плечами, не хочет, значит, не хочет, сделала несколько быстрых шагов до ручья и приготовилась опустить кадушку в прозрачную и холодную воду. К тому же это может быть кто-то из неживых или, например, берегиня. Неживые людям стараются не показываться, да и те тоже не горят желанием их увидеть.
Ягишна присела на корточки у бегущего ручья. Когда водяная гладь успокоилась, она заглянула туда, как положено, чтобы водяной увидел отражение и узнал её, надо быть вежливой, и вдруг заметила, что на ветке дерева, которая склонилась над ручьём, сидит какое-то яркое пятно, переливающееся всеми цветами радуги. Она несколько мгновений вглядывалась в отражение, думая, что это просто солнечный блик слепит её, но потом поняла, что нет, на дереве кто-то или что-то действительно находится. Почему-то у неё не хватило смелости оглянуться и прямо посмотреть на странное создание, которое сидело на ветке и смотрело прямо на неё. Ягишна вдруг поняла, кто это, хотя раньше она думала, что это существо жило только в сказках, которые она так любила слушать. Вместо этого она, затаив дыхание, стала рассматривать его, а точнее, её отражение в прозрачной воде ручья. Существо тоже не торопилось окликать девушку.
– Алконост! – еле слышно прошептала девочка, как бы боясь, что чудесное создание её услышит и исчезнет.
Это действительно была она – Алконост – сказочная птица счастья. Всё как в сказках, насколько смогла рассмотреть Ягишна, лик женский и такой прекрасный, что не описать, а тело – птицы, руки-крылья сложены на груди, и виден каждый тонкий изящный пальчик, украшенный самоцветом. Сказки рассказывали, что Алконост несёт яйца «на краю моря», но не высиживает их, а погружает в морскую глубину. В эту пору семь дней стоит безветренная погода, вся природа замирает – ждёт, пока не вылупятся птенцы сказочной женщины-птицы.
Все эти рассказы сразу же промелькнули в голове девочки. Ещё она помнила, что Алконост безвредна для людей, только её сестра, Сирин, призывает на головы людей тёмные силы, а от её пения люди падают замертво. Сказки говорят, что как только увидишь Сирин, надо сразу же начинать шуметь, чтобы не дать той завести свою губительную песню. Правда, все сходились на том, что голос у Сирин прекрасен, и в глубине души Ягишна признавалась самой себе, что хотела бы его услышать, возможно, у неё хватило бы духу послушать песню Сирин. Сирин и Алконост – очень похожи, почти как сестры-близнецы, только у Сирин нет рук, одни крылья.
Вдоволь насмотревшись на отражение Алконоста, Ягишна резко обернулась. Она вдруг вспомнила, что сёстры-птицы часто летают вместе, поэтому стала судорожно осматривать верхушки и ветви деревьев, боясь, что Сирин тоже находится где-то рядом с сестрой, и сейчас заведёт свою горе-песню.
– Не бойся, – раздался певучий голос, – моей сестры здесь нет, я прилетела сюда одна. – Алкност как будто угадала мысли девочки.
Ягишна во все глаза уставилась на чудесную полуптицу-полуженщину. Сказки и сказители не врали – Алконост была так прекрасна, что дух захватывало: точёные черты лица, огромные глаза с поволокой, в оправе пушистых ресниц, зрачки, отливающие густой синевой, как небеса в ясный день, оперение, на которое, казалось, опустилась многоцветная радуга и венчающая голову небольшая золотая корона без единого драгоценного камня. Но зачем они ей? Она сама как бесценный самоцвет.
– Значит, ты действительно существуешь? – не нашла ничего лучшего спросить Ягишна. – И в сказках всё правда…
– Как видишь… – Алконост слегка повела крылом-рукой, рассыпав вокруг разноцветные брызги.
– Ты красивая.
– Ты тоже, просто ещё не знаешь об этом.
– Да? – скептически переспросила Ягишна. – Говорят, ты исполняешь любые желания… – она всегда отличалась здравым смыслом.
– Только тем, кто окажет мне очень большую услугу, и тем заслужит мою благодарность. – Голос чудо-птицы был настолько чарующ, что иногда Ягишна с трудом улавливала смысл речей, а только вслушивалась в его звучание.
– Что ты здесь делаешь? – наконец, нашла, что спросить девушка.
– Прилетела, чтобы предупредить тебя, – неожиданно заявила Алконост.
– Меня? О чём?
– Ты хочешь пройти обряд Выбора Пути и узнать свой удел. Не делай этого, знание принесет всем одни несчастья.
– Откуда ты знаешь, что я хочу пройти обряд? Я ещё даже сама в этом не уверена, – после слов женщины-птицы очарование её голоса слегка потускнело, и Ягишна стала вслушиваться в смысл слов, а не в сам голос. – Значит, ты всё обо всех знаешь.
– Не обо всех, только о некоторых, самых важных. Ты – важная. – Алконост сложила руки на груди и строго посмотрела на Ягишну синими омутами глаз.
– Так ты знаешь мой Путь?
– У тебя несколько Путей, они все вероятны, могут случиться, а могут, и нет. Сейчас только от тебя зависит, что ты выберешь, названная дочь Темновита и Мораны. Не у каждого на пути много развилок, возле которых он может выбрать себе судьбу. Ты – можешь.
– И что мне делать?
– Что хочешь, но не проходи обряд, тогда тебя ждет печальная судьба, а вместе с тобой и многих людей.
Алконост начала расправлять свои радужные крылья и по листьям деревьев как будто рассыпалась многоцветная радуга, женщина-птица явно готовилась улететь. Она выполнила свою задачу, и её не интересовало, что будет дальше.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70385368&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
