Собрания племени людей проходили, конечно, на земле, случались они не часто, только если надо принять какое-то важное решение, касающееся всех, тогда никто не должен оставаться в стороне, чтобы потом нельзя было обвинить других людей. Обычно все текущие дела решал вождь, несколько старейшин и шаман, но последнее слово всегда оставалось за вождем. Однако, в очень редких случаях, люди могли изменить решение вождя, если этого хотели все, а вождь был не согласен. На памяти Ягишны такого ещё не случалось, но её названная мама, Морана, как-то обмолвилась ей, что еще до того, как Темновит стал вождем их племени, предыдущий вождь не согласился с решением всех людей и его изгнали из племени. Что это было за решение, какое событие послужило тому причиной, и что случилось с изгнанным вождем, Морана не сказала, а Ягишна посчитала за лучшее не спрашивать.
Недалеко от селения в лесу находилась небольшая опушка, почему-то на ней не росли деревья, только невысокие мангровые заросли, их регулярно расчищали, чтобы земля всегда оставалась свободной. А ещё в самом центре этой поляны возвышался небольшой холмик, на котором не росла трава, и он походил на лысую головёнку маленького старичка, скрывавшегося под землей и выставляющего на всеобщее обозрение только свою плешивую голову. Много месяцев назад вождь отправил своих воинов срыть этот холм, ему показалось, что будет удобнее, если опушка останется ровной и плоской, но через несколько дней холмик снова оказался на прежнем месте, как будто никуда не исчезал. Тогда шаман объявил это место священным, и сейчас стоять на холмике имел право только вождь. Правда, Темновит не пользовался этим правом и всегда стоял чуть в стороне, ставя на холмик лишь одну ногу. Видимо, всё-таки питая к этой возвышенности какое-то недоверие. Именно на этой опушке и собралось племя людей, когда солнце едва перевалило за полдень.
Дочь вождя, Ягишна с сестрами подошли к Моране и замерли рядом с ней. Ягишна поискала взглядом своих друзей, Перуна и Велеса, но почему-то не нашла их. Ей внезапно пришло в голову, что сейчас на опушке стояли все, даже Стражи, хотя их главная обязанность – охранять подступы к племени, и они не должны покидать своих мест, только в самом крайнем случае. Мать проследила за ее настороженным взглядом и тихо успокаивающе проговорила:
– Вопрос слишком важен, поэтому решение должны принимать все люди, никто не остался в стороне.
Темновит, шаман и трое уважаемых старейшин стояли в центре опушки и смотрели на людей, которые окружили их, на лицах читалось настороженность и тревога, однако, все молчали – ждали, что скажет вождь.
– Люди племени, – глубоким низким голосом начал Темновит, казалось, он совершенно не повышает голоса, но слышали его все очень ясно и четко. – Многие из вас знают, что недавно два наших охотника, Орион и Оркас, пропали, когда охотились в Дальнем Пределе. Это были лучшие наши охотники, как вам известно, ни один зверь не смог бы справиться с каждым из них по отдельности, а уж если они охотились вместе… – вождь сделал многозначительную паузу.
По толпе собравшихся людей прошел тихий шелест, люди заворчали, обеспокоенно переглядываясь друг с другом. Действительно, пропажа двух лучших охотников – это серьезное дело, такого на памяти людей давно не происходило.
– Что случилось? – выразил общий вопрос один из старых воинов. Он уже давно вошел в старые года, при ходьбе опирался на палку, но сохранил ясный и звучный голос.
– Я отправил туда нашего следопыта, – Темновит указал на молодого мужчину, стоявшего чуть в стороне, – и он нашел там множество следов зверей, птиц и других тварей, но ни одного следа наших охотников он не отыскал.
Люди снова заворчали, а среди женщин раздалось даже несколько испуганных вскриков. Вождь поднял руку, и громкий ропот людей сразу стих.
– Однако он нашел там нечто совсем другое. Пусть он сам расскажет об этом, ведь говорить с чужих слов – последнее дело.
Повинуясь лёгкому взмаху руки вождя, следопыт вышел немного вперед и, как бы собираясь с духом, обвел глазами всех людей, стоявших вокруг. Этого следопыта, конечно, все в племени знали. Он, хоть и был молод, прошел обряд Выбора Пути уже много месяцев назад, Точно никто не знал, но взрослые шёпотом рассказывали друг другу, что во время обряда он побывал в каком-то загадочном месте, и с тех пор мог почуять даже невидимый след, который оставляют в воздухе пролетающие над головами птицы. Звали его След, что очень хорошо подходило к его сущности.
След слегка затронул висящий на груди камешек, зелёный с чёрными разводами. Такие носили все следопыты племени, они утверждали, что эти камешки помогают им сосредоточиться и лучше читать следы на земле. Темновит почему-то вспомнил, что его дочь Доля, которой очень нравился этот ярко-зелёный каменный кусочек, как-то тоже нацепила его себе на шею. Но, видимо, для каждого предназначен свой, у Доли разболелась голова и, по её рассказам, ей казалось, что она носит на шее не просто красивый камешек, а настоящий булыжник, который тянет её к земле. Так что она сняла камешек, положила в свой деревянный ящичек-шкатулку и больше его не надевала. Хотя иногда доставала, чтобы просто полюбоваться, как переливаются на нем зеленые и черные полоски под лучами солнца.
Камни-талисманы носили многие люди. Для каждого занятия в помощь служил свой камешек: у следопытов – зеленый, у воинов – красный, у стражей – синий с черными крапинками, охотники предпочитали желтый, как глаза зверя. Всех интересовало, какой камень носил шаман, но никто ни разу не видел у него никакого камня, хотя оберегов на их шамане висело предостаточно.
Тем временем След заговорил:
– Орион и Оркан ушли на Предел три Солнца (три дня) назад и не вернулись, поэтому вождь отправил меня разузнать, что с ними произошло. Я пришел туда вчера. Там все спокойно, львы пьют воду из озера, бегемоты по-прежнему купаются на отмелях, антилопы щиплют траву на лугах, а кабаны роют землю и выкапывают оттуда корни трав. Я прошел далеко в недра Предела, но не почуял даже малейшего присутствия наших охотников. Однако почти у границы Предела я наткнулся на странный круг, совершенно ровный, который образовали неизвестные мне грибы. Я даже сорвал один из них и принес сюда, чтобы показать вождю и шаману. Он почти такой же, как у нашей нехорошей полянки.
С этими словами шаман тоже выступил вперед и высоко поднял вверх правую руку, в ней люди разглядели довольно большой гриб с тонкой ножкой и белой плоской шляпой. Выглядел он совершенно обычно, даже наверняка был съедобным, однако, попробовать его сейчас вряд ли бы кто решился.
– Уже второй, – проговорил кто-то.
– Поганка какая-то, – пробормотала себе под нос Недоля и поморщилась, а её сестра согласно кивнула.
– Тихо, – одернула их Морана.
Большинство соплеменников, похоже, согласились с ней. Они недоуменно переглядывались, не понимая, что такого странного в том, что следопыт нашел в лесу грибы, пускай даже они и выросли очень ровным кругом. Люди грибы собирали и ценили, они служили очень хорошим подспорьем, когда дичи по каким-то причинам не хватало.
– Продолжай! – спокойно кивнул головой Темновит.
– Этот круг, вокруг которого выросли грибы, идеально ровный, внутри него ничего не растет, я не нашел там ни одной травинки, ни одного цветочка, ни одного жучка или козявки. Следов животных в этом круге тоже нет, как будто все его избегают. Даже тропа, которую проложили несколько месяцев назад, лисы, идет в обход этого круга. И кабаньи тропы его огибают. Ничего подобного я раньше там не встречал. Кстати, все грибы, окаймляющие этот круг, одинаковые – одного возраста и вида. Наши травницы говорят, что они похожи на сыроежки, с виду вполне обычные, странно только, что они так непривычно растут, по кругу.
– А почему ты думаешь, что это как-то связано с исчезновением Ориона и Оркана? – раздался голос одного из охотников.
Люди вокруг согласно зашумели – это интересовало всех в первую очередь.
– Потому что я нашел неподалеку вот это. – След поднял над головой небольшую металлическую пластинку, тускло сверкнувшую на солнце, и объявил тем, кто стоял далеко и не мог рассмотреть, что у него в руке. – Это Лиса – оберег Оркана, оберег Ориона я тоже нашел, вот его Путник. Вы все знаете, что такие обереги получают после обряда Выбора Пути, и не расстаются с ними в течение всей жизни. Если вы нашли чей-то оберег, значит, с его владельцем случилась беда.
Обереги людям дарил шаман, сообразно со способностями и наклонностями человека, ну и, конечно, в соответствии с тем, что показал обряд. Иногда, как например, заведено у следопытов, они сами находили себе обереги, в основном, камешки. Обереги бывали сильные и слабые, слабые могли носить все, но не все имели право иметь сильные обереги, однако тот, кто его имел, никогда бы с ним не расставался по доброй воле. Ропот на поляне угас, все понимали, что произошло что-то очень серьёзное и пугающее.
– Ты нашел обереги вместе? – громко спросил Темновит.
– Да. Они лежали за кругом грибов, рядышком. Как будто ремешки, на которых они висели, одновременно оборвались, и обереги упали на землю.
– А ремешки? – спросил кто-то из людей.
– Я обошел там всё, искал повсюду, но ничего не нашел, – печально покачал головой След, – только обереги.
Все растерянно молчали. Потерять свой оберег – очень плохая примета, никто из людей, если находился в своем уме, не смог бы добровольно расстаться с ним, они как часть твоей души, часть тебя самого. Особенно это касалось охотников, без своих талисманов они не могли рассчитывать на хорошую добычу, на удачу в охоте. Говорили, что, если охотник терял свой оберег, на него начинали сыпаться всякие крупные неприятности вплоть до гибели, и даже звери избегали его.
– Что скажет шаман? – в общей тишине раздался голос Мораны.
Нынешнему шаману племени людей минуло уже много-много времени, он выглядел глубоким стариком, ещё когда Ягишна появилась в племени. Хотя с тех пор он почти не изменился. Как его звали раньше, знал только сам вождь и еще, наверно, его жена Морана. Шаман терял свое имя, когда становился проводником в мир духов и предков. Честно признать, Темновит не любил шамана, даже скорее, не доверял ему, в глубине души он не сомневался, что тот, не задумываясь, способен принести всех людей в жертву каким-то своим, одному ему понятным интересам.
Сейчас тот вышел вперед, многие из людей даже вытянули шеи, чтобы лучше его слышать.
– Круг из грибов – это очень дурной знак. – Глухим голосом провозгласил шаман.
«Конечно, кто бы сомневался», – подумал Темновит.
– Духи шепчут мне, что это место становится нечистым. Я не знаю, куда пропали Охотники, но их нет среди духов и среди наших предков.
– Значит, они живы, – выкрикнул молодой девичий голос.
– Среди живых в нашем мире их тоже нет, – твердо ответил шаман.
– Так не бывает.
Шаман не ответил, только чуть заметно пожал плечами. Эта его манера – не отвечать, а лишь пренебрежительно пожимать плечами, как будто разговор вовсе не стоит его драгоценного внимания, и не важно, что говорит собеседник – всегда сильно раздражала вождя. Впрочем, на раздражение вождя шаман также не обращал особого внимания. Морана заметила гримасу мужа и решила вмешаться:
– Ты – проводник в мир духов, и мы не можем не верить тебе. Что ты скажешь нам делать? – почтительно спросила она.
Шаман помолчал немного, как бы собираясь с мыслями, в легкой нерешительности, а потом объявил:
– Пришло время людям племени уходить из этих мест!
Такого не ожидал никто, даже не то, что не ожидал, они помыслить об этом не могли. Племя жило в этом лесу очень долго. Даже глубокие старики не помнили, чтобы старики их стариков когда-то рассказывали, что их племя жило в других местах. Да, конечно, сказки говорили о других местах, где когда-то жило племя, но это было так давно, что почти стерлось из памяти людей. За это время столько всего случалось – страшные ураганы, бури, когда огненные стрелы летели прямо с небес, бывали месяцы голода, когда зверье уходило или почти исчезало, и охотникам приходилось искать и преследовать добычу много дней и ночей, а иногда вообще переходить на подножный корм, например, на те же грибы. Из поколения в поколение передавалось предание о том, что однажды для всех существ на земле наступила Великая Ночь, когда солнце не показывалось на небе много месяцев, земля превратилась в песок, вода в реках и ручьях стала горькой, и даже в воздухе ощущался вкус пепла, лес вокруг изменился и уменьшился. Да, в это время людям очень тяжко пришлось, многие из них погибли, но даже тогда они не покинули родные места, даже тогда смогли выжить, найти пищу и воду. И вот теперь шаман говорит невозможные вещи – им надо уйти, оставить свою землю, в которой похоронены их предки, где живут их духи и другие создания, где все так знакомо и мило сердцу, где сама земля оберегает их. Как такое можно представить? Нет, это невообразимо.
Поляна погрузилась в полную тишину, слышалось только жужжание неугомонных насекомых, снующих по каким-то своим важным делам. Люди казались настолько ошеломленными, что даже не возмущались и ничего не спрашивали. Они просто молча смотрели на своего вождя, как бы не веря в то, что они только что услышали из уст человека, советы которого всегда оказывались верными и полезными. На шамана никто не глядел, каждый понимал, что решение будет принимать вождь. Темновит почему-то вдруг подумал, что слова шамана не стали для него новостью, чего-то такого он подспудно ожидал, только не мог выразить вслух.
Однако с шаманом нельзя спорить, ведь он никогда не говорит от своего имени, только от имени духов и предков. Его речи – это их слова, их приказы, он только передаёт их людям, которые не в состоянии сами услышать и понять речи духов и предков. Если эта связь прервётся, людям не выжить одним в этом враждебном мире. Если предки и духи отвернутся от них, опасность будет грозить из-за каждого дерева, на каждой опушке, на головы людей посыпятся всяческие несчастья и бедствия. Нельзя ослушаться шамана – проводника в мир духов.
Шаман жил на самой окраине селения, и редко появлялся рядом с жилищами людей, он даже не имел своего имени, конечно, раньше имя у него было, но с тех пор как он стал просто проводником воли предков и духов, имя ему стало без надобности. Если кто-то хотел спросить его совета или обратиться к нему за помощью, тот сам отправлялся к нему на поклон. Рядом с его жилищем стояла немудрёная хижина, сделанная из наброшенных шкур на старый скелет огромного животного. Туда и приходили все, кто желал говорить с шаманом, и ждали его решения. Иногда шаман отказывался разговаривать с приходящим, иногда молча выслушивал его и не давал никаких советов, просто говорил, что духи молчат, а значит, его проблема незначительна, и он может поступать, как хочет, ничего от его решения уже не зависит. Однако сегодня шаман сам явился на собрание, и во всеуслышание объявил волю предков – сниматься с насиженных мест и уходить в неизвестность.
Темновит молчал, потом обвел тяжёлым взглядом столпившихся вокруг людей, глубоко вздохнул, как перед прыжком в холодную воду и проговорил:
– Что ж, Шаман сказал свое слово. Что скажете вы, соплеменники?
Многие ответили удивленным взглядом – разве здесь может быть другое решение? Разве можно противоречить? Однако некоторые из людей продолжали угрюмо смотреть в землю, особенно это касалось мужчин.
– Да, я спрашиваю вас! – слегка повысил голос вождь, и его глас прокатился по всей поляне. – Мы – люди, мы здесь все родственники, чужаков среди нас нет. Это решение для нас судьбоносное и непростое. И перед его принятием я хочу послушать, что думаете все вы.
– Если шаман сказал, что надо уходить, мы должны уйти, – раздался нерешительный женский голос, женщины всегда готовы следовать за кем-то, хотя их пугают перемены. – Это же воля духов!
– Нельзя спорить с духами, – поддержал её кто-то из мужчин.
– Мы живем здесь так долго! Здесь наша земля, предки, охота! – выкрикнул самый молодой из охотников, он был ещё слишком молод и самонадеян, считал, что в состоянии справиться со всеми проблемами самостоятельно. – Неизвестно, как будет в другом месте.
Охотники одобрительно заворчали, поддерживая говорившего. Кто-то из мальчишек свистнул, поддавшись общему настрою. Вождь угрожающе сдвинул брови и свистевший сразу поспешил скрыться за спинами стоящих впереди.
Неожиданно шаман выкинул вверх правую руку в знак того, что он будет говорить. На поляне вновь воцарилась тишина.
– Вы не понимаете! Уходить – это не совет духов, это приказ, и чем раньше мы это сделаем, тем будет лучше. Эти места становятся нечистыми, так иногда случается, и народу людей здесь больше делать нечего. Изменения пока ещё не заметны, но они есть, и мы ничего с ними сделать не сможем, нам остаётся только покориться.
«Какой он сегодня многословный», – невольно пронеслось в голове у Темновита. – «То из него слова лишнего не вытянешь, а то говорит без умолку».
Произнеся эти тяжёлые слова, шаман накинул себе на голову капюшон из шкуры антилопы в знак того, что он всё сказал, и спорить больше ни с кем не будет. После этого он тяжело двинулся в сторону своего жилища. Люди молча расступились, пропуская его, многие со страхом смотрели ему вслед.
Как только шаман покинул пределы поляны, люди снова сомкнули свои ряды и уставились на вождя и его жену. На лицах большинства из них читалась неуверенность и страх, и в то же время вождь совершенно точно понял, почувствовал, что его люди не хотят сниматься со своих мест, не смотря ни на какие предупреждения.
– Ты что скажешь, Морана? – обратился Темновит к своей жене. Её суждениям он всегда доверял, и все люди знали, что в племени её слово имело большой вес, правда, пользовалась она этим нечасто.
– Подождём, – решительно объявила она. – Скоро придут дожди, это плохое время для поиска нового места жизни. Нельзя срываться просто так, надо все подготовить и обдумать.
– Да, подождём, – эхом откликнулось несколько голосов, а многие закивали головами в знак согласия и облегчения. – Можно немного повременить с таким решением.
– Хорошо, – удовлетворенно кивнул вождь. – Я услышал вас.
– А как же предупреждение шамана? – спросил женский испуганный голос. – Нельзя идти против воли духов и предков, духи отвернутся от нас. Что тогда мы будем делать?
– Такие дела с наскока не решаются, – твердо сказал Темновит. – Подождем. Морана права, сейчас не время трогаться в путь.
Люди расходились смущённые и испуганные. Не впервые над их племенем нависла угроза, но сейчас она казалась им непонятной и поэтому еще более пугающей. Кроме того, на их памяти не случалось ещё такого, чтобы вождь не послушался шамана. Многие догадывались, что вождь и шаман недолюбливают друг друга, но в сложные времена они всегда действовали заодно, несмотря на то, что там между ними происходило. Конечно, сниматься с насиженных мест никому не хотелось, но многие неожиданно стали ощущать в воздухе непонятную и неясную угрозу, какое-то странное напряжение, оно распространялось вокруг, невидимое, но от этого не менее опасное, как будто людей отсюда гнали, как будто здесь должно случиться что-то очень плохое, с чем людям самим не справиться.
Глава 3. Драконы. Тиамат
Дракон со своей дочкой, маленькой ящеркой Тиамат, сложил крылья и бесшумно опустился у входа в свое жилище. Драконы жили в больших, просторных и длинных пещерах. Раньше, когда драконов в мире было много, одну пещеру могло занимать даже несколько их семей сразу. Иногда эти существа сами делали себе большие отверстия в горах и в скалах, проплавляя их своим огненным дыханием. Они могли обустроить себе пещеру по своему собственному вкусу, создать несколько ходов или внутренних гротов в естественном отверстии горы. Раньше встречались горы, сплошь изрытые пещерами, лазами и проходами, которые выплавляли драконы для своих семей. Места в горах всем хватало.
Но с тех пор прошло много времени, и всё изменилось. Земля исказила свои очертания, горы и скалы обрушились, многие ушли под воду, и драконов стало меньше. Это змиям хорошо – они могли заползти в любую щель, в любой отнорочек даже в земле – и их дом готов. Змии могли жить в воде, на болоте, в расщелинах скал, просто в земле. Драконам же всегда нужно для жизни много места. Сейчас змии процветали, а драконов осталось намного меньше, чем в давние времена – Огненный Шар оставил после себя много разрушений и перекроил поверхность мира. Зато сейчас каждая семья драконов могла выбрать себе собственную пещеру по своему вкусу, ну, или сделать её.
Радамант с Амелиндой долго выбирали пещеру, которая устроила бы их обоих. Отец-дракон хотел, чтобы их жилище было безопасным, поэтому он искал пещеру длинную, чтобы в случае чего враг долго до них добирался, и обязательно с запасным выходом, а лучше с двумя. Амелинда думала не столько о безопасности, сколько об уюте, а значит, искала пещеру со множеством маленьких гротиков, ложбинок, расщелин и ниш, чтобы её большая семья могла удобно там разместиться. И конечно, обязательно с высокими потолками, чтобы они могли расправить крылья, а не уподобляться этим змиям, которые залезут в любую нору в земле или в скалах – и довольны. Впрочем, в крайнем случае, если бы они не нашли подходящей пещеры, они бы сами её сделали, Радамант – сильный дракон, его огонь ярко горит, да и Амелинда от него ненамного отстаёт.
Однако им повезло, драконов сейчас стало намного меньше, чем раньше, и всего после седьмицы поисков, пара драконов нашла то, что искала – чистую, просторную сухую пещеру с запасным выходом. Длинный, слегка извилистый главный коридор уходил в глубину горы, где-то на середине он начинал ветвиться и переходил во множество уютных гротов, маленьких пещерок и ниш. И что особенно радовало мать-дракона – их жилище имело высокие потолки. Даже не пришлось почти ничего переделывать и проплавлять новые ходы.
Амелинда, мать Тиамат, встретила своё семейство у входа в пещеру, её хвост с острым кончиком немного нервно опускался к земле и поднимался вверх. Однако это служило признаком не раздражения, а лёгкого беспокойства. Хотя заговорила она вполне миролюбиво.
– Я уже начала волноваться. Тиамат, – мать проницательно посмотрела на ящерку, – ты опять спускалась в джунгли, в лес, к тем людям?
Ящерка невинно опустила голову и потупилась, но никого её покаянная поза обмануть не могла, особенно двух драконов.
– Да ничего страшного не случилось, – примирительно произнес Радамант. – Мы ещё немного полетали, ей же скоро на крыло вставать, надо тренироваться, а тут такой хороший случай подвернулся.
Несколько первых лет жизни драконы не умеют летать, хотя крылья у них появляются с самого рождения, как только они выбираются из яйца. Только сначала крылышки у них очень слабые и полупрозрачные, почти не видные на свету, да и драконы-ящерицы их прячут, чтобы не повредить или не порвать, пока те не наберут силу. Потом маленький дракон должен обязательно расправлять их навстречу ветру, чтобы они почувствовали, как это хорошо, когда воздух омывает их, как хорошо скользить по воздушным струям и течениям, как хорошо чувствовать, когда твои крылья наполняются силой. В этом малышу-дракону помогают взрослые, и в первую очередь, конечно, родители. Они садят маленького дракона себе на спину и взмывают с ним в небо, чем чаще малыш-дракон летает вместе со взрослыми, тем лучше, его крылья привыкают к воздуху, ветру, учатся управлять воздушными течениями, наполняются силой.
Маленькая Тиамат со своим отцом часто летали, ящерка иногда даже пыталась сама подпрыгнуть с земли и расправить крылья. Ей казалось, что с каждым днем прыжки у неё получаются все выше, а крылья становятся сильнее и уже, на первый взгляд, не такие прозрачные.
– Ладно, беги домой, – сказала драконица, обращаясь к Тиамат.
Та радостно юркнула в пещеру.
– Она опять сидела там? – негромко спросила Амелинда мужа-дракона.
– Да, – немного смущённо ответил тот. – Ты же понимаешь, она ещё маленькая, а наша пещера слишком велика для неё, вспомни свои ощущения, когда ты только вылупилась.
– Да, мир казался мне таким огромным. Хотя он и сейчас ничуть не уменьшился.
– Она постепенно привыкнет. Да и место там действительно очень хорошее – опушка джунглей, зеленая высокая трава, вокруг растет кустарник, так что можно скрыться от чужих глаз. Слушай, может, принести эти скорлупки сюда? Тиамат тогда будет реже туда бегать.
– Ты не хуже меня знаешь наши правила – скорлупа не должна быть рядом с пещерами, это слишком опасно, по ней всегда можно узнать, есть ли тут маленькие дракончики, которые ещё не умеют себя защищать. Ладно, хватит об этом. – Совсем другим тоном заявила драконица. – У нас есть новости. Змии пришли.
При этих словах Амелинды дракону показалось, что в воздухе повеяло прохладой, а на солнце набежала легкая дымка.
– Змии… – сказал он просто для того, чтобы что-нибудь сказать. – Зачем? Что они хотят? – его тон сразу стал серьёзным.
Амелинда слегка шевельнула кончиком хвоста и из её ноздрей выплыли почти прозрачные ленточки дыма. Это всегда служило первым признаком раздражения у драконов.
– Они не сказали, – прозвучал в голове у Радаманта ответ. – Просто пришли и попросили собрать всех драконов, каких мы сможем. Они собираются нам что-то объявить, или попросить, у них, как выразился один из их посланников, есть важная информация.
– Интересно, – протянул Радамант. – Но мы же не сможем собрать ВСЕХ драконов…
– Конечно, не сможем. Мы бросили клич всем, и кто счел нужным откликнуться, уже прилетели. И нам с тобой тоже пора – встреча со змиями в полдень.
Драконы жили семьями, не очень далеко друг от друга, но и не совсем близко. Они не имели своего вождя или царя, который мог бы говорить от имени всего драконьего племени. Некоторые семьи селились в соседних пещерах, некоторые улетали очень далеко и ничем не напоминали о себе своим собратьям. Рядом с пещерой Амелинды и Радаманта находилось ещё несколько пещер, где жили семьи драконов, в общей сложности их насчитывалось несколько десятков. Драконы – по большей части одиночки, поэтому то, что происходило в соседних семьях, их не очень интересовало, чужая семья разберётся со своими проблемами сама. Амелинда и Радамант даже не знали, создали ли соседние драконы свои кладки. Драконы очень берегли своё потомство. К сожалению, с каждым годом кладки уменьшались, у некоторых пар живым яйцом оказывалось всего одно.
Правда, проблемы связи друг с другом у драконов не существовало – они давно общались Мысленной Речью. Для такого общения не существовало преграды расстояний или множества языков. Драконы уже и не помнили, когда научились так общаться, может, умели с самого своего осознания себя. Особенно интересным в этой способности оказалось то, что они могли «разговаривать» так практически с любым живым существом, не важно – зверь, птица или человек. Конечно, желательно, чтобы оно тоже обладало разумом, иначе общение получалось несколько односторонним.
Змии были совсем другими. Существовали Змии и змеи, это только глупые люди ещё не умели их отличать друг от друга. Змеи – неразумны, они живут везде, по всей Панхейе, и, наверно, даже в других землях, их бесчисленное множество – большие и маленькие, толстые и тонкие, чёрные и разноцветные. Драконы знали, что когда-то давно их было еще больше, но Большой Шар, послуживший причиной катастрофы, не пощадил никого.
Змии отличаются от всех других существ. Они – разумны, также как и Драконы, но в отличие от них живут кланами, по несколько семей вместе. Среди них тоже встречаются одиночки, которые предпочитают жить отдельно, но таких среди них значительно меньше, чем у драконов. У Змиев есть царица и царь, самые сильные из их племени, они могут повелевать всеми своими собратьями, приказывать им. Драконы даже представить себе не могут, что кто-то может им всем что-то приказать. Наверно, это потому, что драконы все примерно равны по силе, а Змии – нет, в их народе рождаются сильные, слабые и середнячки, слабым надо тоже как-то выживать, а вместе это сделать проще.
Змии не умеют говорить без слов, правда, язык у них один, маленькие змиёныши уже рождаются со способностью говорить, а некоторые из них умеют летать, правда, не все, а только те, кто имеет несколько голов. Такие, как правило, живут в горах. Люди называют их Горынычами, и часто путают с настоящими Драконами. Но что с людей взять? Они ещё такие молодые и наивные.
