– Он убьёт нас всех! И тебя тоже! Пожалуйста, Лея, не делай этого! Сражаться с тварями – это дело мужчин! Ты же помнишь, когда мы были на свадьбе в Ирмелине, там была семья Абалейн? Там был их старший сын – капитан Дарри. В прошлом месяце здесь останавливались закупщики генерала Альбы, а он служит у их генерала. Так вот они рассказывали, как он едва не схватил Зверя в Ирхе на мельнице. Он охотится за ним по всем Предгорьям. Вот он его и поймает, а тебе не стоит о таком даже и думать! И о зельях тоже! – Фина обняла Лею за плечи.
– Ладно-ладно, не плачь. Это я так… просто размышляла вслух, – ответила Лея, обнимая сестру. – Как его зовут?
– Капитан Дарри Абалейн из Ирмелина…
Сейчас ей это снова вспомнилось, потому что больше всего на свете Лея не любила испытывать страх перед неизвестностью. Сидеть и ждать, когда за тобой придёт Зверь? Ну уж нет! Нужно что-то сделать.
Она вынырнула из воспоминаний и посмотрела на мать.
– …и нас позвали на именины к Айгарду Лардо. Но накануне я видела плохой сон, поэтому мы не поехали. И Зверь напал как раз на следующий день после именин на охоте, которую устроили в честь этого события, – леди Милгид набросила шаль на плечи дочери, видя, как та замёрзла. – Ройгард отстал от отряда и…
– Хватит, мама! Перестань! – Лея схватила её за запястье. – Достаточно этих ужасов! Нужно придумать, что делать дальше.
В тот раз вещий сон матери уберёг их семью. А что им делать в этот раз?
– Я велю заложить карету, и ты сегодня же поедешь в Рокну, – леди Милгид накрыла ладонью руку дочери. – И пока этот Зверь не будет убит или пойман – не возвращайся. Говорят, война скоро закончится. Падёт Лааре, и Зверя не станет.
– Мама? – Лея повернулась и посмотрела внимательно на леди Аберту. – А что это был за кулон? Ты поэтому так испугалась приезда рыцарей? Ты что, владеешь айяаррской магией?! Нас ведь всех могли сжечь за это! Зачем? Зачем он тебе?
Леди Милгид некоторое время колебалась, но, видимо, поняв, что дочь и так уже многое видела, решила, что, наверное, лучше рассказать всю правду до конца:
– Он называется «Око воды». Этот кулон мне дал твой отец, он выиграл его у какого-то айяарра в карты. Он помогает видеть будущее, – леди Милгид заговорила ещё тише. – Его нужно только опустить в проточную воду. Тот айяарр сказал ему, что все воды в мире связаны, и любое событие в любом месте мира ты можешь увидеть с помощью Ока. Сказал – если понадобится тебя уберечь, то кулон подскажет, что делать. Я пользовалась им лишь трижды. Так чтобы никто не знал. И рыцари не узнают… если быть осторожной.
– Мама! Айяаррская магия оставляет след! Если у них поблизости есть какая-нибудь шейда, которая умеет видеть… Нужно избавиться от него! – прошептала Лея.
Мать просто не представляла, что бывает с теми, кто нарушает Канон. А Лея видела костры Ирдиона своими глазами. Но леди Милгид остановила дочь коротким жестом.
– Никто не узнает, – произнесла она твёрдо. – Я пользуюсь им в исключительных случаях, а рыцари вряд ли сюда вернутся. Так что камень останется здесь. А ты уедешь сегодня же. И если рыцари всё-таки явятся снова и найдут какой-нибудь след, я скажу, что видела ту женщину, которую они ищут. И что это её рук дело.
– Но они могут найти этот кулон!
– Не найдут. А теперь иди к себе, собирай вещи, я велю заложить карету. И вели Рут и Коннору тоже поспешить, вам нужно выехать до полудня.
Но, прежде чем уйти Лея спросила:
– А барон знает что-нибудь о моём отце или об этом? – она махнула рукой в сторону потайной двери.
– Нет. И не нужно чтобы знал, – сухо ответила леди Милгид. – А теперь пойдём – как бы нас не хватились…
* * *
Столь внезапные сборы в обычный день, может, и удивили бы кого-нибудь в замке, но после вчерашнего обыска слуги были заняты наведением порядка да разговорами о страшной ведьме, за которой гоняется по предгорьям чуть ли не весь Ирдион. А сразу после завтрака вернулся барон Вальду Милгид с ворохом новостей.
Он рассказал, как заночевал неподалёку в деревне, потому что непогода разгулялась не на шутку. И что карету бросил там же – дорогу размыло так, что едва смог добраться верхом. А ещё рассказал, что от самого Лисса повсюду рыцари и отряды городской стражи, все ищут ведьму, которая, как оказалось, и вызывала Зверя. Все дороги перекрыты, и никого не пропускают ни на юг, ни на север, ни в сторону Восточных Врат.
И Лее пришлось остаться.
К вечеру разговоры о ведьме поутихли, барон рассказал, как устроилась в Лиссе Фина. О доме её мужа, и что всё у неё хорошо. А потом все разошлись спать, и только леди Милгид в этот раз обошла со свечой все этажи, велела запереть все ставни на засовы и проверила это сама.
Лея ворочалась в постели, мучаясь бессонницей. Не помогал ни мятный чай, ни капустный лист, приложенный к вискам, ни подушка, набитая хмелем, которую она взяла у Дезире.
Ведьма, которая призвала Зверя…
Все её мысли крутились вокруг Зверя и ведьмы, и сердце билось тревожно и гулко. Она вспоминала то своё видение, то «Око воды», то Рошера и его прикосновение, то рассказ матери о Ройгарде Лардо, и не знала, что вообще может быть хуже: встреча со Зверем или рыцарями Ирдиона. Заснула она почти под утро, даже не заметила как. Провалилась, будто в какой-то туман. Грани реальности стёрлись, и Лея даже не поняла, что это сон. Всматривалась в призрачную дымку и отчётливо видела драгоценный камень – прозрачный ярко-синий глаз с вертикальным чёрным зрачком, заключённый в серебряный плен веретена. От него исходил голубоватый свет и растекался тем самым туманом. И казалось, он манит к себе и шепчет:
…Приди… Приди… Приди…
Лея снова видела мост и Зверя, и проснулась от собственного крика. Она не стала ничего говорить матери, посчитав, что этот сон лишь следствие пережитого накануне страха, но следующей ночью всё повторилось. На третью ночь Лея не выдержала.
Вскочила на рассвете, оделась и, взяв свечу, спустилась в подвал. Прошла ровно тем же путём, которым они шли с леди Милгид, открыла тяжёлый засов и выбралась к ручью.
В этот раз на берегу всё было по-другому. И хотя солнце ещё не встало, но в ущелье почему-то было светло, и Лее показалось, что светится сама вода в ручье. Свет струился из того места, куда леди Милгид в прошлый раз спрятала шкатулку, стекал по стене, по каменному выступу и растворялся в воде, наполняя её серебристо-голубым сиянием.
Мирна-заступница!
Лея бросилась к стене, встала на цыпочки и быстро нащупала углубление в каменной кладке, где хранилась шкатулка. Вытащила её, опустилась на камень и открыла. На истёртой от времени коричневой бархатной подкладке лежал кулон. В серых рассветных сумерках он сиял так ярко, что Лея даже зажмурилась и быстро накрыла его ладонями.
– Да угомонись же ты! – прошептала она, не зная, что делать. – Тихо! Слышишь! Ты же всех нас погубишь!
Если это увидят рыцари Ирдиона – всем в замке не поздоровится! Это не просто какой-нибудь амулет из травы! Это как разжечь костёр в ночной степи: любой, в ком есть хоть малая толика Дара – увидит. А у рыцарей есть шейды – жрицы, которые умеют читать не только память вещей, но и спускаться в Сумрачный мир, а в нём этот свет они заметят, даже не входя в замок.
Но почему этот свет видит она?! Неужели и в ней есть капля Дара?
И от этого у неё внутри всё похолодело. Но в то же время подумалось, что она бы знала, будь в ней хоть немного айяаррской крови. Нет в ней ничего такого: ни вещих снов, как у матери, ни предчувствий – ничего необычного.
Свет постепенно угас, и сияние тоже растворилось в воде и исчезло. Лея подняла руки и заглянула в шкатулку. Под её ладонями камень словно заснул – перестал сиять, и зрачок исчез, будто его и не было. Сейчас на коричневой бархатной подкладке лежало просто красивое украшение: серебряное веретено с синим камнем внутри. Она достала его, подняла за цепочку, разглядывая на просвет.
Что это за камень? Сапфир? Аметист? Топаз?
В университете она много работала с камнями и знала их все, но в серых предрассветных сумерках нельзя было понять, что спрятано в изящном плетении веретена. Если бы можно было взять его с собой, изучить…
Но она тут же отбросила эту мысль. Лучше всего отвезти эту шкатулку в горы и утопить в озере. Так безопаснее. Мать слишком уверена, что никто её не найдёт, но, если такое сияние повторится, когда здесь будут рыцари – это погубит семью Милгид.
И снова страх неопределённости сжал её сердце. Как можно жить спокойно, зная, что ежедневно подвергаешь себя такой опасности?
Она спрятала шкатулку обратно и вернулась к себе, решив поговорить с матерью и убедить её избавиться от этого камня.
Но мать её слушать не стала и даже разозлилась. А потом тоном, не терпящим возражений, велела собирать вещи, сказав, что пикеты по дороге на юг убрали, и теперь можно ехать. Вот завтра на рассвете и пора отправляться в путь.
А Лея не находила себе места, то и дело прислушивалась, не едет ли кто-нибудь, не слышно ли цокота копыт. Днём ей казалось, что вот-вот нагрянут белые плащи. А спать она ложилась с дурным предчувствием, ожидая снова увидеть камень и Зверя…
Но этой ночью ей приснился совсем другой сон. Поначалу Лея опять видела кулон-веретено, синий глаз и туман, но только в этот раз из тумана появился не Зверь, а башня.
Высокая тёмная башня, которую обвивает плотными кольцами гигантский огненный змей. Кольца мерцают, становясь то ярче, то угасая, будто угли в догорающем костре, и невозможно оторваться от этого завораживающего пульса.
Сколько этих колец?
Лея поднимает голову, скользит по ним взглядом, начинает считать… но их слишком много. Она смотрит выше и видит, что башня не достроена и последнее кольцо венчает чёрная голова огненного змея. Кожистые веки медленно поднимаются, и ониксовые глаза смотрят прямо на неё…
И Лея совершенно чётко осознаёт, что ей не уйти отсюда живой.
Этот сон был гораздо страшнее предыдущего. И в это раз Лея проснулась в немом ужасе, даже дыхание перехватило. Она лежала, боясь пошевелиться, слыша собственный гулкий пульс и пытаясь выровнять дыхание. А затем встала с кровати, дрожащими руками зажгла свечу, натянула халат и спустилась вниз, в библиотеку.
Эти сны пугали. Этот страх перед неизвестностью выматывал. Как говорят: ожидание смерти, хуже самой смерти. Она не могла сидеть и ждать, когда случится что-то плохое. Ей нужно что-то сделать. Лея села за стол отца, достала бумагу, перо и чернильницу и, поджав под себя ногу, начала своё письмо:
«Милорду Дарри Абалейну, капитану.
Вы, наверное, не помните меня, но мы встречались в доме семьи Лардо в Ирмелине…»
Когда она дописала письмо за окном уже начало светать. Лея посыпала свиток песком, подула, тщательно упаковала в кожаный кофр, завязала вощёной нитью и поставила печать барона Милгида.
Сегодня в их доме ночует один из закупщиков, который как раз едет в корпус генерала Альбы. Она передаст с ним письмо. Если Дарри Абалейн едва не поймал Зверя в Ирхе, то с тем зельем, которое она может сделать, он точно его убьёт.
Глава 5. Ничем не приметное лицо
Оорд ждал в условленном месте, как и договаривались.
– Зачем ты притащил меня сюда? – резко спросил он спешившегося Дитамара. – Выставил тут, как вора на ярмарке. Повсюду солдаты-кахоле…
– Хочешь быть незаметным – прячься на виду, – усмехнулся лаарский князь, набрасывая повод на коновязь и разглядывая потёртую одежду Заклинателя. – Да ты ни дать ни взять торговец козами из Броха!
Оорд и правда был одет купцом средней руки, которые сновали туда-сюда по предгорьям, закупали шерсть и скот, овёс, зерно и пеньку. Но это даже и хорошо: кому есть дело до мелких закупщиков?
Он покосился на грязные сапоги князя и буркнул в ответ:
– Ага, ты тоже ни дать не взять барон с болотных земель. Вижу, генерал не пустил за тобой собак, но ты не слишком-то размякай. Это ещё впереди. Ну что? Привёз? Давай сюда.
Оорд протянул руку, и Дитамар вложил в неё жёлтый камень – тот самый, что давал генералу вместе с письмом от Кайи. И пока Заклинатель рассматривал его, огляделся вокруг. Солнце давно перевалило за полдень, и длинные тени от горных вершин уже накрыли долину выше по течению реки. В горах осенний день короток, мелькнёт, что беличий хвост – и вот уже сумерки.
Старый бук медленно ронял листья к ногам Дитамара, коновязь перед постоялым двором была почти пуста. Сезон перегона скота подходил к концу. Где-то вдали мальчишка гнал гусей со стороны реки, да здоровенный детина – сын Оорда Фингар – топтался поодаль в ожидании указаний.
Встречу с главным Заклинателем Дитамар назначил специально по эту сторону хребта, прямо на постоялом дворе близ Хаабхэйна. Это уже территория кахоле – далеко от границы, и на окраине стоит гарнизон, так что никто и не подумает искать здесь кого-то из лаарцев. И его путь хоть и лежит на юг, но ехать Дитамар решил по восточной дороге, пусть это и гораздо дольше. Если за ним будет погоня – а погоня будет непременно – то никому и в голову не придёт искать его здесь, прямо под носом у королевских солдат. А завтра он пересечёт хребет Кахиа, потом Хайалеле, и окажется в долине реки Суры, а там через Милгид проедет в Лисс и уж оттуда в Рокну в облике зафаринского ювелира.
Он вспомнил темноглазую красавицу-зафаринку, что приезжала в Лааре, и подумал, что вот он – идеальный способ спрятаться у всех на виду. В камнях он разбирается даже лучше, чем любой ростовщик с Золотой улицы в Рокне.
Оорд прав, размякать ему никак нельзя. Генерал хоть и проникся его рассказом, но верить в то, что тот будет сидеть сложа руки, было бы слишком самонадеянно. А есть ещё капитан Абалейн, который от бешенства едва не съел свой кляп. Вот он уж точно возьмёт след – столь сильна в нём жажда мести. Зря он оставил его в живых: война есть война, а он – враг. Но опять же… он дал Кайе слово его не убивать.
Размышляя, Дитамар пнул столбик коновязи, чтобы от подошвы сапог отлетела грязь – бесконечные стада, спускавшиеся осенью с гор в долины, размесили все дороги. Люди ненасытны, и с каждым годом этих стад всё больше и больше. И если бы королева выиграла войну, от Лааре, наверное, остались бы одни пастбища.
Зря, конечно, он ездил к генералу. И если бы не данное Кайе слово, не стал бы вообще тратить время на Альбу и уж тем более просить его о помощи. Просить – это удел слабых. Да и в том, что он узнал от Альбы, ценности было на медяк.
Враги королевы? Да ткни в любого пальцем. Тайны? А у кого их нет… Толку от таких ответов!
Может, конечно, когда генерал убедится в том, что Дитамар сказал правду, он и захочет ему помочь, вот только к тому моменту королева, скорее всего, уже будет мертва.
Но на всякий случай встречу в Рокне с Альбой он обговорил.
Одно радует – этими переговорами с генералом его долг Кайе теперь полностью уплачен, и можно, наконец, спокойно заняться воплощением плана мести в жизнь. Он пощадил генерала, капитана Абалейна и его людей, а значит, он больше никому ничего не должен. Ну если только самому себе…
– Ну что? – Дитамар оглянулся. Никого посторонних поблизости не появилось. – Давай!
Оорд некоторое время стоял, закрыв глаза, держал камень в кулаке и бесшумно шевелил губами. А потом пробормотал вслух, всё ещё не открывая глаз:
– Обрывочно всё. Для него было слишком сильным потрясением узнать такое от тебя.
– Что значит обрывочно? Ты же не первый раз это делаешь. За каким я притащил тебя от самой Уайры?! – воскликнул Дитамар, наклонился к уху Заклинателя и добавил вкрадчиво. – Ну же, напрягись, Оорд. Генерал ведь тебя пытал… Вгонял под ногти иглы… Ты должен о-о-очень хорошо видеть в его душе.
Оорд хмуро посмотрел из-под косматых бровей и снова закрыл глаза.
– Найд Джирарра, – произнёс он, немного постояв, – я вижу, как это имя всплыло у него в голове, когда ты спросил о тайнах.
– Другое дело! Я знал, что воспоминания о пытках хорошо освежают память, – усмехнулся Дитамар и прислонился к столбу. – Кто этот Найд Джирарра?
– Наёмник или что-то вроде этого.
– Как выглядит?
– Чёрный плащ, оружие… высокий, лысый, – медленно говорил Оорд. – Вхож в покои королевы в любое время. Убийца…
– Убийца… Неудивительно. Что ещё?
– Корабль под красными парусами… Королевский галеон. Стоит в гавани. Он возит какой-то ценный груз. В Ашуман, в Ксирру. И приходит оттуда тоже с грузом…
– Груз? Что за груз? Стекло? Краски? – спросил Дитамар задумчиво.
– Не могу узнать… Не вижу. Генерал не знал, что на этом корабле. Но это не простой груз.
– Как называется этот корабль?
– «Кэтриона».
– Хм… Что ещё?
– Дом в Рокне, – произнёс Оорд, открыв глаза и вытирая со лба пот тыльной стороной ладони: чтение камня – дело нелёгкое, требующее огромного количества сил. – Большой трёхэтажный особняк, в котором останавливался сам генерал и его дочь. И ты был тогда в саду этого дома.
– Х-м-м… Дом как дом, – Дитамар вытащил травину из брошенного у коновязи сена и принялся её жевать. – В нём есть что-то особенное?
– Как считает генерал, в этом доме бывают особые гости королевы. И там она проводит с кем-то тайные встречи, о которых не должен знать королевский двор.
– И с кем?
– Он и сам этого не знал.
