Особняком здесь стоят Заполярье и Финляндия, западная часть которой долгое время входила в состав Швеции. В Финляндии говорили на другом языке, и взаимовлияние культур и эпоса было затрудненным. Исключение – конец XVI века, когда в шведский Вармланд прибыло много переселенцев из восточной Финляндии. С ними появились и истории о превращении в волков жителей целой деревни или хутора, которые позже распространились в близлежащие регионы. На юге и севере страны оборотничество никогда не носило массовый характер.
Что касается шведского Заполярья, то здесь сохранилось не так много преданий о нечисти. Эти края – вотчина саамов, куда больше внимания уделявших подробным историям об общем мироустройстве и собственных корнях. Кроме того, в силу отдаленности этих мест от более плотно заселенных центральных провинций сказания с юга редко сюда доходили.
Структура преданий
В какой бы части Швеции ни рождались рассказы, все они следуют определенной системе. Вот что их объединяет[13 - Приводится классификация шведских этнологов.]: 1) время действия; 2) место действия; 3) роль рассказчика; 4) алогичность.
Временной период, в который происходит встреча с нечистью, едва ли удивляет. Как правило, речь идет о полуночи, рассвете или закате, ночи с четверга на пятницу или о ночах, предшествующих крупным праздникам.
С тьмой все более-менее понятно. Это опасный период, полный неизвестности, когда любая тень заставляет разыгрываться воображение. Даже в наши дни фильмы ужасов и «страшилки» вызывают особенно сильные эмоции именно при выключенном свете.
Что касается канунов важных праздников, то их связывали с магией еще в языческие времена. С приходом христианства изменилось лишь их смысловое наполнение, но вера в духов никуда не исчезла. Люди по-прежнему считали, что в самый длинный день или самую длинную ночь грань между мирами наиболее тонкая и духи спокойно перемещаются между ними.
Особое отношение к четвергу как дню разгула нечисти тоже появилось благодаря Церкви. Считалось, что, когда Иисусу вынесли приговор о распятии (а произошло это в четверг), все злые силы вырвались на свободу. Прошло много веков, но черти, водяные и лешие по-прежнему почитают четверг как важный праздник и устраивают пышные гуляния. Добропорядочным христианам в это время надлежит сидеть дома.
Не меньше внимания в преданиях уделяется и месту, где происходит встреча с потусторонними существами. Помимо кладбищ, где появлялись ожившие мертвецы, нечисть встречалась на перекрестках и мостах[14 - Мост – переход между земным и водным миром. Перекресток – место пересечения нескольких миров.], у источников[15 - Источники почитали с языческих времен. Если вода текла в северном направлении, источник гарантированно становился священным: его поток забирает с собой все плохое и несет в царство, где обитают злые духи. О том, что царство мертвых находится на севере, говорили еще во времена викингов.] и даже в церквях. Взятые из храма предметы (облатка, свечи и свинец из оконных рам) наделялись волшебной силой, которая, несмотря на всю свою святость, могла быть использована во вред.
Роль рассказчика легенды не менее важна, чем время и место действия. Предположительно с самого начала предания делились на две категории: те, что развлекали публику, и те, что были «основаны на реальных событиях». Правдивости рассказу придавала детализация: в таких сказаниях не только называется деревня или хутор, но также фигурирует известное рассказчику лицо, в словах которого не приходится сомневаться. «Мой дед Эрик Свенссон, весьма уважаемый и почтенный человек, как-то рассказывал…», «Когда я был маленьким, то наша соседка Анника Сундстрём, известная своей честностью…» – вот типичные вступления, после которых у слушателя не остается никаких сомнений в том, что тот или иной случай действительно произошел.
Изучая предания, можно заметить и алогичность фольклора. Одним существам раскрытие своего имени может принести беду, другим – благополучие. Нечистая сила на дух не переносит сталь и металл, но при этом те же тролли нередко одалживают у людей ножи или ножницы. От встречи с водяными, призраками и подземными жителями стремятся уберечься – и одновременно обращаются к ним за помощью. Защищались от нечисти как универсальными средствами (молитва, крест, псалтырь, сталь), помогавшими от всех ее представителей, так и специфичными, которые действовали в отношении лишь определенных существ. Лесной деве, например, можно сделать комплимент, добавив при этом, что уже обручен. Но это абсолютно не поможет при встрече с троллем, который находится в дурном расположении духа: от него необходимо бежать к ближайшему кладбищу: вся нечисть, за исключением мертвецов, сторонилась погостов, ведь это были места рядом с церковью, а значит, охранялись Богом.
Эта книга – увлекательное путешествие в мир шведской нечисти, какой ее представляли предки современных шведов и какой ее видят сегодня.
Часть I
Глава 1. Водные существа
Шведы – искусные мореходы. Но частые кораблекрушения и без вести пропавшие экипажи не могли не породить легенды о морских чудовищах, поглощающих суда вместе с командой.
В Швеции, особенно в южных и западных областях, самым распространенным подводным монстром, вызывающим кораблекрушения, был морской тролль (havstroll) – огромное, словно дом, чудище о трех или четырех головах. Промышлял этот уродец тем же, что и легендарный кракен[16 - Кракен – самый знаменитый морской монстр Скандинавии. Представляет собой головоногого моллюска с семью или десятью щупальцами. Создавая водовороты, утаскивает на дно суда либо сбивает моряков и картографов, принимающих его за остров. Для переваривания пищи кракену требуется три месяца. При этом он выделает такое количество питательных экскрементов, что за ним ходят косяки рыбы. Возвращаясь с отличным уловом, рыбаки шутили, что «ловили рыбу на кракене».]: затаскивал на дно корабль, заодно закусывая всей командой. На досуге морской тролль варил отменное пиво, которое порой всплывало на поверхность воды в виде золотистой пены.
Морской тролль о трех головах питался судами и командой
В некоторых районах Западной Швеции были распространены рассказы о прибрежном водяном – хавсмане (havsman), обитавшем, в отличие от простого водяного, не на глубине, а у края воды. Был он якобы женат на морской деве, но славился любвеобильностью и постоянно искал на этой почве приключений.
Например, как только моряк уходил в плавание, прибрежный водяной принимал его облик и посещал жену морехода. От такой связи у женщины рождался ребенок с зелеными глазами и сросшимися, словно ласты тюленя, зелеными ногами. Хавсману становилось ужасно стыдно, и он помогал моряку, уводя его корабль от отмелей и шторма.
Не только в морях и океанах обитали странные существа – были они и в озерах. Например, в некоторых областях верили в озерного тролля (sj?troll) – любителя пошутить над рыбаками. Когда начинался клев, те радовались добыче, тянули удочку – но вместо щуки появлялся тролль и со смехом прыгал обратно в воду.
Во многих рыбацких деревушках Западной Швеции верили в существование некоего морского народа, жившего в синей пучине точно так же, как люди: у них были хутора, поля, которые они возделывали, и луга, на которых пасся специфический скот – окуни, щуки и морские коровы.
Последние были либо полностью черными, либо имели рыжие, коричневые или белые полоски. Время от времени их выгоняли пастись на берег, и тогда они скрещивались с обычными коровами. Доился подводный скот намного лучше земного, о чем есть поучительная история.
На острове Щёрн (Tj?rn) одна крестьянка увидела корову, принадлежавшую морским жителям. Поняла она это потому, что та выходила из моря.
Женщина знала: проку от морских коров больше, чем от земных. Доятся они лучше и характер покладистей. Пригнала она «находку» к себе на хутор, и вскоре у той родился теленок, а потом еще один и еще. Быстро разрасталось стадо. Решила женщина избавиться от своих старых коров.
Сказано – сделано. И стало на хуторе вдоволь не только молока, но и мяса.
Доит как-то находчивая женщина морскую корову. Подходит к ней незнакомая старушка и просит молока. Крестьянка в ответ лишь фыркает – мол, еще чего. Снова просит гостья молока – снова усмешка. Поняв, что ждать нечего, старушка обратилась к корове:
– Пойдем, Рыбонька, и не забудь позвать за собой всех своих отпрысков!
Так все стадо жадной крестьянки ушло в синее море, и не осталось у нее ни одной коровы.
Озерный тролль слыл известным шутником
Встреча с самим морским народом могла иметь свои магические последствия.
Однажды у рыбака начало клевать, но выудить добычу он не смог. «Видимо, попалась здоровая камбала!» – радостно подумал он.
На помощь поспешили друзья. Дружно вытащили они улов, но на крючке оказалась вовсе не рыба, а… маленький мальчик! Крючок зацепился за его губу, и от боли он громко плакал.
В тот же миг из моря показалась русалка.
– Это мой сын, – объяснила она, – но теперь в его губе стальной крюк, и жить среди таких, как мы, он больше не может. Заберите его к себе и воспитывайте как обыкновенного ребенка. Пусть он ходит в церковь, женится и будет жить так же, как и вы. Но когда состарится и настанет его время покинуть землю, принесите его сюда же – я хочу быть с ним.
Рыбаки выполнили просьбу. С годами мальчик превратился в красивого юношу, построил крепкий дом и завел семью. В деревне его все уважали за редкий дар – он всегда знал, где в море самые рыбные места.
И вот настал день, когда сын русалки почувствовал приближение смерти.
– Хочу вернуться к матери, – сказал он сыновьям. – Отнесите меня туда, где когда-то нашли меня рыбаки, и бросьте в синее море. Будете плыть обратно – ни в коем случае не оборачивайтесь, иначе быть беде.
Сыновья сделали как велено и, бросив отца в морскую пучину, поплыли обратно. Помнят, что назад смотреть нельзя. Да только младший сын не выдержал и обернулся. Глазам его предстало невероятное зрелище: из темных глубин поднялись невиданные существа в блестящих одеяниях. Взяли они тело отца и поплыли по волнам, словно была это похоронная процессия.
Заметили братья, что младший нарушил отцовский завет. «Не к добру это», – и принялись изо всех сил грести к берегу. Вокруг все потемнело, море вспенилось, на небе засверкали молнии, а дождь припустил такой, что лодка стала наполняться водой. Еле-еле успели братья выпрыгнуть на берег – в этом и было их спасение.
«Так все стадо жадной крестьянки ушло в синее море»
Подобные истории воспринимались на западном побережье Швеции вполне серьезно: даже в XX веке многие жители с гордостью заявляли, что являются потомками выловленных в море русалочьих детей!
Морские девы, русалки, духи воды
Вот дева морская к Ларсу идет —
пока липа стоит в цвету, —
Но двери ей Ларс не отопрет —
пока липа стоит в цвету.
«Я встреч никому не назначал,
В столь поздний час никого не впускал». —
«Скажу, милый Ларс, начистоту:
Завтра на встречу приди к мосту».
Седлает наш Ларс коня своего,
Тот, спотыкаясь, отвозит его
И в бурную воду, что под мостом,
Прыгает конь со своим седоком.
Конь Ларса плывет, но пусто седло —
пока липа стоит в цвету, —
Ларс к морской деве попал на дно —
пока липа стоит в цвету.
Баллада «Молодой юноша и морская дева»
Баллада под названием «Молодой юноша и морская дева» (Ungersven och havsfrun) известна в Швеции со Средних веков и является популярным сюжетом про сверхъестественные силы в женском обличии, которые живут под водой. В канонической версии юноша, бросив невесту и семью, остается жить с русалкой. В других вариантах: 1) умирает, выпив отравленное зелье; 2) спасается, играя на своей золотой арфе.
Баллады и сказки про морских дев и русалок были особенно популярны и распространены в западных, южных и центральных регионах Швеции, на севере же встречались крайне редко.
Любовь на всю жизнь
В зависимости от среды обитания подводные существа имели разные имена: в морях жили морские девы (havsfru, sj?fru) и русалки (sj?jungfru), в озерах – озерные духи (sj?r?).
Цель у всех была примерно одна – соблазнить мужчину. В этом им помогал красивый голос, который роднит морскую деву с древнегреческой сиреной, и привлекательная внешность. У нее золотистые или серебристые волосы, иногда отливающие зеленью или чернотой (отсылка к ее подводному происхождению).
А вот рыбий хвост встречается не часто: обычно речь идет о хвосте какого-нибудь животного (например, коня) либо о «пустой» спине (отсылка к полому бревну). Она часто поет, но также любит и слушать музыку, поэтому у водоемов старались не играть на музыкальных инструментах: все знали, чем это чревато.
Жил на острове Готланд бедный юноша, который часто ходил рыбачить. Из вещей была у него только флейта, которую он носил с собой.
Как-то раз присел он на берегу и заиграл простенькую мелодию. Чарующие звуки флейты приманили к нему прекрасную девушку. В волосах ее переливался жемчуг, на пальцах блестели кольца. Запела она в ответ чудесную песню. Стал ей юноша подыгрывать изо всех сил, но стоило ему хоть на мгновение остановиться, как незнакомка замолкала.
Очарованный юноша решил подойти поближе. Да не тут-то было: едва он сделал шаг ей навстречу, как девушка тут же исчезла.
Опечалился герой. День и ночь думал он о незнакомке, ходил ее искать, но все казалось, было напрасно. И вот однажды пришел он снова рыбачить. Сел на берег, достал флейту и принялся играть. И только раздались первые звуки, как тут же перед ним явилась та самая красавица и так же, как в первый раз, запела. Никогда он не слышал столь дивного пения. Дождавшись, пока девушка запоет столь проникновенно, что ничто ее не может отвлечь, юноша бросился к ней, всем сердцем желая обнять.
Однако та развернулась и нырнула в воду. Тут-то и заметил юноша, что вместо спины у девушки дыра, словно у старого гнилого дуба. Понял он, что пленился морской девой, и в мгновение ока прошла его любовь, будто и не было вовсе. Да и на флейте он с тех пор еще долго не решался играть.
У шведских морских дев отсутствовал русалочий хвост, зато вместо спины нередко было полое бревно
Это готландское предание уникально тем, что морская дева не стремится соблазнить героя – она от него убегает. Для большинства же историй про готландских русалок характерен мотив соблазнения и даже мести. Морские девы не только появляются у воды, но и разгуливают ночью по хуторам, особенно там, где живут женатые мужчины. Улучив момент, когда мужчина остается один, морская дева пытается его соблазнить. Отказа она не терпит: если что-то идет не так, то принимается жестоко мстить.
Шкипер из Симрисхамна (Simrishamn), что находится в провинции Сконе, рассказывал: когда он был еще юнгой, довелось ему плыть на бриге «Августа», который сопровождала русалка. Особую любовь она питала к одному из матросов и нередко ночевала у него в каюте, хотя в другое время вполне могла явиться в мужском обличии к кому-то из команды. Как-то вечером матрос сидел на палубе, а морская дева, заманчиво покачиваясь, пригласила его танцевать. Однако был он совсем не в настроении и отказал ей.
Разозлилась морская девица и прыгнула в воду. А позже, когда юнга стал шкипером и уже не служил на той шхуне, узнал он, что затонул бриг «Августа». А все потому, что русалка отомстила матросу за его неповиновение.
Считалось, что морские девы охотятся не за статусом и регалиями, а за мужчиной как таковым. Герои, очарованные русалками, могли быть и простыми рыбаками, и капитанами, и дворянами, и инженерами.
Произошло это в 1868 году, когда в провинции Дальсланд решили построить канал, соединив несколько местных озер. Поговаривали, что в озере Хэстефьорден (H?stefjorden) живет озерная дева, и нередко выходит она на берег, чтобы постирать белье, а позже развешивает его меж деревьями у ближайшего хутора.
